Золотые пчёлы

Людмила Георгиевна Головина, 2023

Никогда бы не подумал самый обыкновенный мальчишка Вик, что ему придется спасать всё человечество. Было трудно, было страшно, порой почти невыносимо, но Вик упорно шёл к намеченной цели. И помогали ему друзья: пёс по кличке Гром и таинственная девочка Ведунец, появившаяся на месте волшебного цветка…

2.Беда

В отлаженной годами, десятилетиями, а то и столетиями, системе вдруг наступил сбой. В назначенный день и час ворота в Город не открылись. Сначала главный помощник провиантмейстера — отец Вика недоумевал, потом стал беспокоиться, а через несколько часов и вовсе запаниковал — солнце уже поднялось высоко и жарило немилосердно, а, как известно, многие продукты от этого быстро портятся. Несколько раз отец Вика посылал своих помощников на фермы, чтобы они заменили молоко, мясо, творог и сметану на свежие. Он приближался к воротам, прикладывал к ним ухо, пытаясь хоть что-то услышать. Ему казалось, что до его слуха доносятся какие-то крики, плач, лязг металла. Но помощник провиантмейстера не поручился бы за то, что это ему не послышалось. Явился и сам провиантмейстер. Он в этот день слегка приболел и решил посидеть дома, но, услышав, что не всё благополучно во вверенном ему хозяйстве, явился к воротам самолично. Он, было, хотел сперва накричать на своего помощника, но почти сразу во всём разобрался и не знал, что предпринять. Так они и провели около запертых ворот двое суток, постоянно заменяя продукты на свежие и только иногда на пару часов отлучаясь в свои дома — немного подремать и перекусить.

И вот, утром третьего дня раздался знакомый скрежет засовов и замков.

Но ворота распахнулись не полностью. В них образовалась лишь маленькая щель, в которую протиснулся растрёпанный и грязный горожанин. В нём посадцы не сразу признали того важного господина, который всегда забирал у них продукты. Этот человек сразу же навалился на створки ворот, чтобы они поскорее закрылись, словно он боялся, что за ним кто-то гонится. А потом, как будто истратив на это свои последние силы, медленно осел на землю.

К нему подбежали, ничего не понимая, провиантмейстер и отец Вика. Горожанин приоткрыл глаза и едва слышно прошептал:

— Город пал. Заприте ворота, они там…

С этими словами он потерял сознание. Горожанина осторожно подняли и перенесли в ближайший дом. На нём не было ни ран, ни других повреждений, но несчастного била сильная дрожь, а кожа покрылась странными фиолетовыми пятнами, которых с каждой минутой становилось всё больше. Горожанин, как видно, сильно страдал, потому что в бреду стонал, плакал и что-то беспрерывно бормотал.

Напрасно прислушивались к его словам посадцы. Кроме слов:

— Чёрные тени… берегитесь… они там… — да ещё: — Спасите Э… (это было какое-то имя, но никто не мог понять, какое) — ничего разобрать было невозможно.

Через пару часов горожанин скончался. Жители Посада были в страхе и недоумении. Что с Городом? Кто на них напал? Что там произошло?

Никто не решился открыть ворота и посмотреть, что же происходит в Городе? После недолгих раздумий ворота решили забаррикадировать. Но, легко сказать. Запоры были только снаружи. Позвали кузнеца. Он осмотрел ворота, почесал в затылке, немного подумал, а потом всё таки сумел соорудить солидный засов. Для верности створки подпёрли двумя огромными брёвнами, а к их подножью натаскали целую гору камней.

Взрослое население Посада толпилось возле ворот. Прикладывали к створкам уши, пытались что-то расслышать. Потом вполголоса обсуждали услышанное. Детей к воротам не подпускали. Все работы были заброшены. Вечерами тревожные разговоры до поздней ночи продолжались по домам. Взрослые собирались за столом и при тусклом свете свечи о чём-то шептались. Вику очень хотелось послушать, но его прогоняли и требовали, чтобы он немедленно ложился спать. Вику было обидно. С его друзьями взрослые поступали также, поэтому разузнать ничего не удавалось. Ясно было одно: в жизни что-то сломалось, а как исправить — непонятно.

Жизнь замерла в томительном ожидании. К вечеру третьего дня случилось ещё одно тревожное и даже страшное событие. Над Городом в сумерках стало сгущаться какое-то чёрное облако, а когда совсем стемнело, над высокой стеной, отделяющей Город от Посада, взметнулось пожарное зарево, а ветер донёс запах гари. Было ясно, что Город горит. Это был конец.

На следующий день Вика разбудили очень рано. Все — родители, старшая сестра, бабушка — были уже на ногах.

— Вик, мне нужно, чтобы ты сходил в лес и набрал полную корзину грибов, — сказала мама.

— Мам, ну что ты! Какие сейчас грибы, они только через месяц будут, — возразил Вик.

— Не спорь с матерью! — строго сказал отец, вручая Вику самую большую корзину, какая только была в их доме.

Корзина была не пустая: в ней лежал кулёк с ещё тёплыми пирожками (когда мама только успела их испечь!) и бутылка с молоком.

— Да не надо! Я всё равно скоро вернусь! Ведь грибов-то в лесу пока нет!

— Нет. Ты пробудешь в лесу до вечера. Только когда начнёт темнеть, можешь возвращаться. Но иди медленно, смотри по сторонам, и если только убедишься, что всё в Посаде спокойно, можешь вернуться домой. Всё запомнил? — спросил отец.

Вик кивнул.

— Обещай, что всё исполнишь, — попросил отец, и что-то такое было в его голосе, что Вик не стал спорить и сказал:

— Обещаю.

— Надень курточку, — сказала мама, протягивая Вику самую лучшую, «парадную» куртку из добротного сукна (почти, как у горожанина!) Вик очень гордился ею и надевал только по праздникам.

— Она же в лесу испачкается! — возмутился Вик. Он не мог понять, что стряслось с его родителями. — Да и жарко в ней сейчас!

— Не спорь, — сказала мама. — Ты так быстро растёшь, что она скоро станет тебе мала. И мне кажется, что сегодня будет похолодание.

Мама сама надела курточку на Вика и вдруг заплакала. У сестры, кажется, тоже глаза были на мокром месте. И в глазах бабушки блестели слезы.

У Вика и без того было тревожно не душе, а тут эти слёзы. И он решительно заявил:

— Я никуда не пойду! Тем более, сами говорили, что в лес одному ходить нельзя!

— Нет, пойдёшь! И пойдешь прямо сейчас же! — возвысил голос отец. И неожиданно он крепко обнял сына и каким-то сдавленным голосом сказал: — Вик, я верю в тебя. Ты умный, сильный, добрый. Постарайся всегда быть таким. И помни, мы все тебя очень любим.

— Внучок, подойди, — попросила бабушка. — Помнишь, я тебе рассказывала про цветок ведунец? Он является тогда, когда человеку очень нужна помощь. Он похож на крупный колокольчик. Лепестки у него фиолетовые, а на них жёлтыми письменами написано всё, о чём хочет узнать человек. И это знание обязательно ему поможет…

— Мама, ну что ты, — прервал бабушку отец Вика. — Это же всё детские сказки, какие там волшебные цветки. Вику сейчас не об этом думать надо.

— Кто знает, кто знает, — еле слышно прошептала бабушка.

Потом были поцелуи, объятья, и, наконец, Вика вытолкали из дома, и он побрёл по дорожке, ведущей к лесу.

Странно устроена жизнь! Вику несколько раз попадало, когда он один тайком убегал в лес, а сейчас, наоборот, родители не только разрешили, но даже сами настояли на этом, а ему туда нисколько не хочется! На душе было тоскливо, дурные предчувствия теснились в сердце.

Но, попав в лес, Вик постепенно повеселел. В лесу было всё, как и раньше, деревья шелестели листвой, в их кронах на все голоса перекликались птицы, поляны пестрели цветами. Не хотелось верить в заваленные камнями ворота, в пожарное зарево над Городом, в тревогу и уныние, царящие в Посаде. Вик решил, что не так плохо провести один день в лесу, тем более, что провизией он был обеспечен. Вик даже решился на дерзкий поступок — дойти до границы Дремучего леса.

Посад был отрезан от всего окружающего мира кольцом этого самого Дремучего леса, которое только в одном месте прерывалось высоченной стеной, отделяющей Посад от Города. Были смельчаки, которые решались проникнуть в Дремучий лес, но назад никто не возвращался.

Граница между просто лесом и Дремучим лесом была видна сразу. Отец один раз привёл туда Вика, чтобы строго-настрого запретить ему не только пытаться преодолеть этот рубеж, но даже близко к нему подходить. Но сегодня день был какой-то совершенно особенный, и Вик направился в ту сторону, где находился таинственный Дремучий лес.

Начать с того, что деревья в Дремучем лесу были гораздо выше и толще, чем в обычном лесу. Их кроны почти невозможно было рассмотреть. С почерневших стволов лоскутами свисали белые лишайники, в полутьме похожие на старые тряпки. И ещё граница была отмечена упавшими деревьями, вырванными когда-то из земли прямо с корнями неведомой стихией. Они давно сгнили и поросли подушками серого и зелёного мха. Отец говорил, что между трухлявыми стволами находит прибежище множество ядовитых змей.

Вик боязливо посмотрел под ноги. Всё же хорошо, что родители настояли на том, чтобы он обулся в ботинки, а ведь он хотел идти босиком… Вдруг цапнула бы его за голую ногу ядовитая тварь! Да, слушать родителей иногда полезно.

Смотреть на Дремучий лес больше не хотелось, и Вик направился назад. Весь этот длинный день Вик провел почти приятно. Почти — потому что тревога, поселившаяся на дне его души, никуда не уходила и время от времени напоминала о себе. Вик добросовестно искал грибы, но их, разумеется, не было. Корзинка, тем временем, пустела. Чтобы хоть чем-то заполнить её, Вик нарвал полевых цветов, надеясь, что его букет понравится домашним.

Когда дневной свет начал угасать, Вик решил, что, пожалуй, надо возвращаться. Он надеялся, что его не будут ругать за то, что он не принёс грибов.

В сумерках уже показались силуэты домов. Вику пришла в голову мысль: прежде, чем направиться домой, потихоньку пробраться к воротам, и, спрятавшись там, посмотреть, нет ли чего нового.

Когда Вик приблизился, его глазам явилось удивительное, совершенно неправдоподобное зрелище.

Ворота в Город были распахнуты настежь, и по дороге, ведущей от Посада, в эти ворота тянулась вереница людей. Вик в темноте не мог разглядеть их лиц, но видел, что они шли сами, не были ни связаны, ни закованы в цепи. И никто их не подгонял. Шли люди молча, медленно, сгорбившись и шаркая ногами, как будто через силу. Смотреть на это молчаливое шествие было жутко.

Вик, кажется, заметил кузнеца — самого высокого человека в Посаде и удивительного силача. И тот тоже двигался безвольно и равнодушно, словно во сне.

Вик силился рассмотреть в людском потоке своих родных, но не мог. Как будто поле зрения всё время заслоняли какие-то тени, словно сконцентрировавшиеся клубы дыма. Наконец, последние люди зашли в Город и сами захлопнули за собой ворота.

Вик несколько секунд был в оцепенении. Он не мог понять, что произошло. Куда направились все посадцы, и почему они так странно себя вели? Остался ли кто в Посаде? Не следовало ли ему присоединиться к своим согражданам?

Но прежде, чем он ответил себе хотя бы на один вопрос, произошло нечто ещё более страшное.

Раздался сухой щелчок, и в ту же секунду все дома, все строения Посада запылали. Это было так страшно, что у Вика на мгновение отнялись ноги. Но тут же волна жара накатила на него, и он, что было сил, помчался от расширяющегося огненного вала в сторону леса.

Он бежал, а огонь преследовал его по пятам, земля раскалилась и обжигала ступни даже через подошвы ботинок. Лёгкие разрывались от пылающего воздуха и от быстрого бега. Глаза застилал чёрный дым.

Спасла Вика речка — пусть неширокая и неглубокая, но она остановила огненный вал. До мостика бежать было далеко, поэтому Вик прямо в одежде бросился в воду и поплыл. Намокшая одежда тянула на дно, но ему каким-то невероятным напряжением сил удалось достичь другого берега.

Он снова побежал в сторону леса, но силы кончались и ноги уже еле двигались. На опушке леса Вик оглянулся и увидел, что огонь остался по ту сторону реки, и пожар постепенно затухает.

То, что произошло, было настолько чудовищно и неправдоподобно, что мальчик впал в какое-то оцепенение. Сколько времени он просидел неподвижно, ничего не чувствуя и не сознавая, он не знал. Когда Вик стал постепенно приходить в себя, то первое, что он понял, это то, что он сидит в мокрой одежде. Сначала это было даже приятно, но потом он стал замерзать. Вик решил снять одежду, отжать её и развесить на кустах, чтобы просушить. Воздух был тёплым, потому что в нём ещё витал жар пожара. Усталость и переживания сделали своё дело: Вик заснул. Проснулся он от холода и никак не мог согреться. Он встал, подошёл к своей развешанной на кустах одежде, но она была сырой и холодной. Вик снова лёг, свернулся в клубок, и, наконец, ему удалось снова задремать.