Время, проведенное с тобой

Людмила Геннадьевна Иванова, 2016

Лена – юная сомневающаяся девушка, которая ни как не может определить, что с ней происходит, вдруг все понимает и делает выбор, но только в жизни все происходит иначе… Книга задумывалась, как состоящая из двух частей, во второй части, можно сказать, продолжение, но с другими актерами и манерой изложения, словно взгляд человека со стороны, с которой сам человек увидеть себя может не всегда.

Часть 1. Время, проведенное с тобой

Глава 1

В огромное и грязное окно электрички нетерпеливо поглядывала девушка лет восемнадцати. На ее лице было написано большое желание увеличить скорость электрички, как минимум в четыре раза. Но она ползла со скоростью улитки.

«Студентка, наверное!», — констатировал немолодой мужчина, глядя на веснушчатое лицо, искрящееся неподдельной радостью и возбуждением. — «Домой едет, к родителям, еще парень ждет, наверное!»

Лена светилась и в нетерпении не знала, чем себя занять. «Как дурочка!», — проносилось в голове. — «Как пьяная дурочка, даже мужчина косо смотрит!», — но наяву ни тени стеснительности, а только радость от предстоящих встреч. — «А, путь смотрит, я домой еду, что и порадоваться нельзя!» — внутренне махнула на него рукой и снова обернулась к окну, где тянулась желтыми полями и лысыми горами степь.

Сдав сессию на «отлично», Лена приехала домой радостная и в тоже время с тоской в душе, потому что предстоял переезд из их родного гнезда, где она родилась и выросла, среди хмурой тайги, величественных гор, и одинокой небольшой горы, вокруг которой сиротливо приютилось небольшое село. И по наитию, люди назвали эту гору Сиротка, словно выплеснули эту тоску в нее. И теперь, ее родители переезжали в районный центр, где было больше перспектив, никакого снега, кругом бескрайние поля степи, заключенные между небольших, как казалось на первый взгляд, лысых гор. Здесь работал отец и для него купили второй дом несколько лет назад, тогда еще по небольшой цене. До того, как стали пользоваться популярностью кредиты и цены на жилье выросли до небес. Теперь переезжала вся семья, так как жить на два далеких дома было очень нелегко. Здесь жил и Лерин муж, и сама Лера, соответственно.

Валерия или попросту Лерушка, как любит называть сестру Лена, очень яркая и красивая, она словно притягивала к себе людей. Светлая, веселая и жизнерадостная, открытая всему миру, она была чудом среди смуглых и осторожных хакасов. Она со всеми и ни с кем, кошка, гуляющая сама по себе. Лена смотрела на неё и не могла насмотреться, даже небольшая полнота после рождения дитя, ей придавала мягкость и необычную красоту. Она светила солнцем для людей. Для многих людей. И несмотря на то, что Валерия была старше Лены на несколько лет, выглядела она всегда моложе, Лене это очень нравилось. «Хоть чуточку побыть старшей», — улыбалась она себе.

Лена сразу полюбила этот домик на берегу небольшой реки, внешне похожий на теремок, с небольшим садом, в котором росли яблоки, ранетки, вишня и абрикосы, для снежной и морозной тайги — это было роскошью и диковинкой.

Но тайга не отпускала так скоро. Там прошло все ее детство, все родное и близкое душе. Такие места есть у каждого человека, где, родившись и прикипаешь к этому месту. А приходит время покинуть его, то частенько вместе уезжает тоска по Родине, которая потом заставляет искать места, напоминающие родные, может быть запахом свежего и чистого воздуха тайги, а может быть весенним теплым ветерком, и испытываешь при этом сладостное чувство детства. И скоро она туда вернется, чтобы попрощаться и потом уехать с родителями в беспокойные просторы хакасской степи. А сейчас, она ехала, и тайная радость не покидала ее.

— Леночка! — радостно обняла мама, увидев ее, входящую в калитку.

Мама расположилась на крыльце, обставив себя плитой, кастрюльками и всякой кухонной утварью и суетливо старалась приспособиться к незнакомым условиям новой жизни, что очень ощущалось, особенно глядя на ее растерянное лицо.

— Проходи скорее, я тут картошку чищу, а то сейчас папа с работы приедет, — она, в смятении, разводила руками, и Лена видела всю не обустроенность и не удобство дома, и участка, прилегающего к нему.

«Эх, работы тут непочатый край!», — подумала она, вспомнив их старый дом, в котором все так удобно и практично, и знакомо. — «Ну, ничего, справимся!», — внутренне решила она, не показав внешне, ни какой отрицательной реакции, скорее обняла маму.

— Маа, давай я почищу быстренько, а ты пока мясом занимайся, быстрее будет! — сходу, даже не переодевшись, включилась Лена в работу.

— Ты же голодная, поди!

— Потерплю, — спокойно ответила она и начала чистить картофель.

— Ладно! — смирилась мать, и каждый занялся своим делом.

Лена расположилась на маленьком стульчике, стоящем на открытом крыльце, куда попадали веселые, летние солнечные лучи. «После таежного лета, быстрого и холодного, здесь кажется рай какой-то и благодать!», — улыбалась она своим мыслям и наслаждаясь теплом и сухостью степи. — «В тайге вечная сырость и холод, а если жарко то, как в бане, сырая жара, а тут жара какая-то сухая, видимо, как в сауне…», — мысленно сравнивала Лена, быстро работая руками, а в это время ей в лицо заглядывало солнце. Жара спадала, и близился закат, окрашивая горы в фиолетовый цвет, делая более четкими тени и яркими краски степи. С речки дул нежный ветерок, тихонечко теребя волосы, а по телу разливалось благостное чувство счастья и какого-то нестерпимого удовольствия, от которого она не сдержалась и произнесла вслух:

— Как же все-таки хорошо жить на свете!

— Да, доченька, — мягко ответила мама и улыбнулась, глядя на повзрослевшую дочь. И в этот момент зашла Лера.

— Ты знаешь, тут про тебя Данька спрашивал! — удивленно воскликнула она. — Как почувствовал, что ты приехать должна!

— А что это он так? — в свою очередь удивилась Лена, потому что Данил очень большого интереса раньше к ней не проявлял.

— Ну, не знаю, — пожала плечами сестра, — спрашивал, когда приедешь с города, да и вообще, показываешься хоть дома или нет?

— А ты, что ему сказала? — полюбопытствовала Лена, понимая, что внутри начинает просыпаться интерес, легкий такой, непринужденный. Словно теплым ветерком повеяло.

— Ну, сказала, что ты приезжаешь и до этого недавно была у родителей, — обычным будничным голосом произнесла Лера.

— А он? — заинтересовавшись, с нетерпением выпытывала Лена.

— А он сказал, что, почему это он тебя не видел?

— С чего это вдруг у него интерес проснулся? — сделав круглые от удивления глаза, спросила она.

— Просто. Откуда я знаю, — ворчливо ответила Лера.

— М-м-м. А тебе как работается после декрета? — быстро решила перевести тему Лена, чтоб отойти от просыпающегося с космической скоростью интереса.

— Да нормально, — опять пожала плечами сестра, и разговор потек в русле рабочих будней.

ХХХХ

Пока они разговаривали, чистя картошку для ужина, раздался гул автомобиля у ворот, который через некоторое время затих.

— Кто-то подъехал, — повернувшись, промолвила Лера, немного привстав, пытаясь разглядеть с крыльца, кто же там за воротами. — А, — воскликнула она. — Данька! Ты!

— Я, я. Кто же еще, — проворчал Данил, заходя в калитку и улыбаясь своей белозубой улыбкой, впереди которой красовался золотой зуб. Он его ничуть не портил, а наоборот придавал ему особую солидность. Смуглый, еще и загоревший, почти как негр, темноволосый, с припорошенной сединой и блестящими черными глазами, он посмотрел на Лену и не смог отвести от нее глаз.

Оробев, Лена инстинктивно спряталась за спиной у сестры, как в детстве, но потом улыбнулась и мягко поздоровалась:

— Привет! Обниматься будем? — пошутила она, намекая на родственные связи, через сестру.

— О, привет! — обрадованно поздоровался Данил. — Ты когда приехала? — он проигнорировал ее вопрос.

— Сегодня, ты за нами приехал?

— Да, а то Ванька там уже икру сметал и черную, и красную, подавай ему жену его ненаглядную, — шутил он, — сейчас приедете, будете икру есть.

Ваня приходился мужем Леры и родственником Данилу. А тот, в свою очередь, очень часто гостил у них, приезжал, жил летом и всем помогал. Его очень любили и ждали в Ваниной семье. И в Лениной тоже, так как у Данила все было просто и быстро, как в скорой помощи и он, в короткий срок, подружился с Лениным отцом — Владиславом Петровичем.

— Данила, — просящим взглядом повернулась Лена к нему, — подожди нас маленько, мы сейчас тут приготовим и поедем, идет?

— Ладно, подожду, — ворчливо пробормотал он.

Девчонки, быстро приготовив блюдо на скорую руку, собрались и через несколько минут уже были в пути. Всю дорогу Данил расспрашивал у Лены про ее жизнь, учебу, а потом рассказывал сестрам смешные истории, от которых девчонки хохотали так, что свело скулы от долгого смеха.

Когда они приехали, Лена с сестрой зашли в дом.

— Ну, надо же, как он с тобой разговаривает! — удивлялась Лера. — Со мной он так вообще не разговаривает, только «да» и «нет» говорит, а тебе всякие истории смешные рассказывает, интересно!!! — подозрительно протянула она.

— Не знаю, что с ним такое произошло, — ответила Лена сестре, пожав плечами, стараясь принять безразличный вид, а у самой на душе стало почему-то очень приятно от этих слов. Немного побыв у сестры, наигравшись с племянником, Лена поехала обратно, утром ей нужно было ненадолго уехать на ее малую Родину, так называли они с Лерушкой места, где родились и выросли. Лена хотела попрощаться со своими любимыми тайными местами, в которые, возможно уже не вернется. Сама. Лично.

Глава 2

Здесь было тихо. Так тихо только в тайге. Здесь можно услышать тишину. После шумного мегаполиса и завывающих ветров степи, здесь казалось, словно находишься в яме. Вокруг располагались высокие и мрачные горы Кузнецкого Ала-Тау и лишь сиротливо, посредине села возвышалась небольшая гора, которую люди так и прозвали Сироткой. На ее фоне все люди были маленькими муравьями, а домики казались игрушечными. Повсюду ощущалось главенство и величие природы.

Лена, добежав до родного дома, который она помнила и любила с детства, сняв сандалии, босиком выбежала в огород, радостно здороваясь с соседями.

— Привет, студентка! — по-доброму поздоровался сосед. — Устала в своем городе-то? — это он спросил, чтобы потом поговорить о своей дочери, которая тоже уехала в большой город и вышла там замуж и теперь в деревню приезжает очень-очень редко.

«А было время, когда мы учились в школе и вместе соседки-подружки пололи грядки и болтали как сороки. Так и выросли. Так и разъехались. А теперь и вовсе переезжаем», — с грустью подумала Лена. — «Увижу ли подругу свою?», — задавала она вопрос в будущее. И ответа не получала.

Напоследок, до приезда родителей, Лена решила попрощаться, как следует. Она посетила свои любимые места, бегала на речку, купалась, загорала. Вокруг никого не было, потому что здесь вода была очень бурной и ледяной, прямо с гор. Но Лена безумно любила здесь бывать, и с головой нырять в ледяную воду, которая после жаркого солнца впивалась тысячами иголок в молодое и упругое тело, а потом, вынырнув, она плыла по течению до бурлящего водопадика. Там вода разделялась, на огромную реку и небольшие протоки. Выйдя из воды, она подставляла лучам свое лицо и спину и, мягкое таежное летнее солнце, греющее ласковей, чем в степи, оставляло на теле ровный и красивый загар.

Потом она прошлась по лесу, где росли, на небольшой полянке у скалы, ромашки, а неподалеку манил своим запахом розовый дикий шиповник.

«Там кислица должна поспеть», — заключила Лена и пошла, проверять свои догадки. Вдоволь наевшись терпко кислой ягоды, которую еще называют красной смородиной. И насобирав немного ягод в ладошку, Лена побрела в сторону дома.

— Ленка, привет! — услышала она за спиной знакомый голос

— Привет! — улыбнулась она светловолосому мальчишке.

Они жили на одной улице, и его она знала с самых ранних лет.

— Опять на свое ледяное место ходила? — поинтересовался он восхищенно.

— Ага, — улыбаясь, подтвердила она. Максим давно хотел подружиться с Леной, но она всегда была какой-то неприступной и недоступной. Ни на кого не похожая, с каким-то достоинством, без высокомерия. Её любили и в то же время боялись, и их ухаживания выливались в прочную защиту, поэтому Лена всегда ощущала себя в безопасности, словно какой-то невидимый щит окружал ее, в числе ее защитников был и Максим.

— Ты давно приехала?

— Неа, — лениво ответила она, — сегодня.

— А, правда, что вы переезжаете отсюда?

— Ага, через недельку папа с мамой приедут и меня увезут, — печально вздохнув чистого таежного воздуха, ответила она.

— Да, везучие вы…

Лена широко раскрыла глаза:

— Почему это? Это вы везучие, в такой красоте жить! Таким воздухом дышать! — восторженно воскликнула она.

— Так, оставайся с нами! — в ответ воскликнул Максим и тут же, смутившись, поправился. — В смысле жить тут.

Она внимательно посмотрела на него и молча повернувшись, пошла в привычном направлении.

Всю неделю она с утра вставала, собирала вещи, готовила еду, а потом бежала на свое любимое место, желая набыться там на всю жизнь и запомнить его таким, как сейчас, а в мыслях царил Данил. Как-то рядом с ним меркли все мальчишки кого, она знала и даже те, в кого она была раньше влюблена, даже в огромном мегаполисе, частичкой которого она оказалась, все просто потухали, когда перед глазами вставал образ Данила.

ХХХХ

Неделя в таежном родном селе, пролетела незаметно. Лена успела побывать во всех своих любимых местах детства, повидаться с одноклассниками и знакомыми.

В день отъезда, утром она проснулась от знакомых голосов.

— Мама! Папа! Привет! — обрадовавшись, она быстро вскочила с постели.

Позавтракав, они быстро начали собираться, чтобы успеть все вывезти до темна.

— Ну как, попрощалась? — спросила мама уже в машине, на выезде из деревни.

— Да, — спокойно ответила Лена, представляя скорую встречу с Данилой.

Мама грустно улыбнулась, и стала глядеть в окно на пробегающие домики, сравнивая их со своей жизнью и молодыми годами, проведенными здесь. А Лена смотрела вперед, где их ждала совсем другая жизнь, сильно отличавшаяся от спокойной и размеренной жизни в родном доме. Она не знала, что ее ждало сумасшедшее лето, счастливое и яркое, которое впоследствии не повторится больше никогда, оставив глубокий след на долгие годы.

А в пять утра, они подъехали к домику, уставшие, ночь не спавшие, голодные, но добрые. Всю ночь они пели песни, громко разговаривали, чтобы Владислав Петрович не уснул за рулем.

Разгружали машину под проливным дождем, который сразу же, жадно впитывала, обессилевшая от жары и жажды, сухая черная степная земля. Разгрузив оставшиеся вещи, Маргарита Витальевна ушла расстилать лежанки на полу, так как в домике шел ремонт полным ходом, и кровати были в разобранном состоянии. Остальные пошли есть пищу, приготовленную Лерой накануне, ее уже разогрели и, теперь она манила различными вкусными запахами. Наевшись, переодевшись в сухое белье, все уснули здоровым и крепким сном, спали до обеда, не чувствуя укусов комаров.

И в это время, открылась входная дверь и, вошел Данил. Просто так, без предупреждения.

— О! — протянул удивленно он. — Ты когда приехала? — спросил он, а лицо осветилось искренней радостью.

— Сейчас, — также радостно сообщила Лена и, хитро прищурив глаз, шутливо спросила, — ну что? Обниматься будем? — раскрыв объятья, не заметив, что руки вымараны картошкой.

— Да ну…, — смутился Данил, — у тебя…, — он искал отговорку и внезапно увидел ее руки, — вон, руки вымазанные, — и указал на руки.

А Лене этого и надо было:

— Ну вот, — сделав грустный вид, сообщила она ему. — Так обниматься хотела, а у меня руки грязные…, — и вдруг, опять прищурившись, спросила. — А если помою, обнимешь? — заигрывала она, забавляясь смущением Данила. — Ты смотри, я очень обниматься люблю, хлебом не корми, дай только по обниматься, видно в детстве не до обнималась, — уже вовсю веселилась она, потом сделав независимый вид, бросила. — Ну и ладно. Не хочешь, как хочешь!

— Тебе что-то нужно было? — улыбаясь диалогу молодежи, спросила Маргарита Витальевна, так звали Ленину маму.

— Ага, — оживился Данил, — у вас тут где-то шпатель мой завалялся, маленький такой…

— Не знаю, — пожала плечами она, — сам посмотри в гараже, а его, наверное, Ваня у тебя взял, да?

— Но, а я там ремонтик делаю и мне он очень нужен, — пояснил он, своим немного грубоватым голосом. И в этот момент зашла сестра Лера.

— О, привет, Данька! О, Ленка, приехала! Привет! — и тут же, пока Данил не сбежал, Лера обратилась к нему. — Дань, отвези меня домой, а то там готовить надо, скоро все придут, — и резко повернувшись к Лене, спросила. — Поедешь со мной?

— Ну, поехали, — согласилась Лена, — а обратно?

— Данил привезет, — просто пообещала она и, повернувшись к нему утверждающе спросила. — Ты же привезешь, Ленку обратно?

— Ну конечно, — ответил он, — только поехали быстрее.

Лена, обернувшись на маму, вопросительно посмотрела.

— Поезжайте, — отпустила она девчонок, — скоро отец придет с работы, успей вернуться, чтобы хоть поздороваться с ним!

— Хорошо! — пообещала Лена и, чмокнув маму в щеку, выпорхнула из калитки вслед за сестрой.

Данил привез девчонок и сам пропал, уехал неведомо куда, а девчонки начали вовсю хозяйничать в доме у Леры. Готовили вкусную еду, Лена испекла пирог, а Валерия прибиралась в комнатах, а затем, выполнив все работы по дому, сели пить чай с тортиком и ждать Данила. Наслаждаясь жизнью и чистотой, девчонки не заметили, как за чаем и разговорами, начало темнеть за окном.

— А Данька-то что-то не едет? — удивленно произнесла Валерия.

— А, — махнула рукой Лена, — Забыл поди…

Он приехал внезапно, ворча зашел в дом и, почувствовав запах еды, подобрел, а Лена обрадовалась и побежала скорее накрывать на стол, чтобы покормить его, а после ужина Данил повез к родителям.

ХХХХ

Так и текло время. Клеили обои, белили потолки, перестраивали сараи, расставляли привезенную мебель, а еще успевали полоть огороды, косить сено и управляться по хозяйству. «Летом — день год кормит», — любил повторять Владислав Петрович, торопя жену и дочек поскорее заниматься заготовками на зиму.

— Мам! Ты представляешь, переезд, ремонт в домике, покос, ягоды, огород — это же сумасшедший дом! — качала головой Лена.

— Ой, не говори! Ужас! — подтвердила мама, чувствуя приятную усталость и тревогу одновременно: «Как все успеть? Лето такое короткое!», — они еще не привыкли к размеренной степной жизни, где люди медленно и лениво раскачивались для дел, а Лена с родителями привыкли к строгому ограниченному лету тайги, там некогда раскачиваться, пока будешь раскачиваться кончится лето, а в сентябре уже и первый снег…

Но им очень хорошо и охотно помогал Данил. И в это время начался завязываться узелок отношений его и Лены — легкий как ветерок, сложных как головоломка и нежных как вода. Лена это стала понимать, когда ловила его взгляды, которые Данил бросал на нее. А когда она перехватывала их, то он сразу отводил глаза. Так на нее не смотрел никто и никогда. От этого взгляда мурашки пробегали по всему телу, а на душе становилось радостно и светло.

Лена замечала, что ему очень нравилось быть у них, есть еду, приготовленную ею. Особенно Даниле нравились тортики, которые Лена пекла сама в изобилии. Еще Лена стала по утрам приезжать к сестре на велосипеде и будить спящего Данила, шепча в ухо: «Доброе утро!», — и, пока никто не видит, а Данил не открывая глаз, хватал ее за руки и тянул к себе под одеяло, желая обнять ее и не отпускать от себя. Но Лена, погладив его по голове, быстро выбегала из комнаты, к сестре и они отправлялись по делам.

Тогда они радовались и светили, словно солнца друг для друга. Данил также, не афишировал своего отношения к Лене, человека более скрытного и оберегающего свою личную жизнь, трудно было найти. И он был надежным кладезем секретов, его друзья охотно ему рассказывали все, что наболело, а непонятые никем подростки, находили убежище своей не излитой души в лице Данилы. Так, он был лидером уличных хулиганов и сыном знаменитых в районе родителей, слывущих очень добрыми, умными, порядочными и занимающих высокий статус.

А Лена была в сомнениях, она не могла понять свои чувства, ей было приятны ухаживания, взгляды и прикосновения Данила, но она боялась погубить надежду и веру в любовь. Больше всего она боялась себя.

Иногда она, боясь себя решала, что не будет никаких отношений и тогда Данил, чувствуя ее решимость, начинал постоянно подкарауливать ее за углом. Легкими прикосновениями и объятиями, всегда готовый поддержать и прийти на помощь, он растворял ее решимость своими действиями. Еще были мелкие сюрпризы, смешные истории и нежные подшучивания, но самое главное — его взгляд, когда он смотрел на неё, долгий, задумчивый, пристальный, глубокий. Он был кругом, бесконечным и постоянным, внезапным и непредсказуемым.

Иногда Лена заходила в комнату и видела, что Данил сидит за компьютером и выполняет различные задания. Он учился в университете на втором курсе заочно, недавно восстановившись после армии. Ему, как участнику чеченской войны, были льготы, несмотря на двадцатилетний возраст.

Как-то она подошла и, нагнувшись, спросила, что он делает, а Данил, не оборачиваясь, взял ее за руки и потянул к себе. У Лены сердце было готово выскочить из груди. Она почувствовала, сколько интимности и нежности было вложено в этот жест. Но рук не отняла, а еще крепче прижалась к нему. А позже Лена встала позади него и начала нежно массировать, занемевшие от одного положения, плечи. Данил делал вид, что ему все равно, уставившись в монитор, печатая какой-то текст. Только когда он начал сам просить, помассировать ему плечи, голову, она поняла, что ему совсем не безразлично.

Они не могли друг без друга. Это было явно. Лена не могла найти себе места, если долго не видела Данила и тогда быстро собиралась, хватала велосипед и ехала к сестре, где он гостил. Если Лена не приезжала, занятая делами, то сразу же появлялся он, за какой-нибудь безделушкой, совершенно не нужной или привозил сестру, или просто приезжал за компанию с Ваней, пробегая взглядом, ищущим ее, словно умирающий от жажды путник, перед чистым и прохладным источником воды. Это были удивительные моменты жизни, зачатки настоящей и сознательной любви, не только страсти и влечения, именно любви, от которой расцветает человек, желая стать еще лучше для другого, и становится прекрасным, добрым и просто красивым. Любовь творит чудеса. Это правда.

ХХХХ

— Ленка, сегодня праздник в центре, пойдем?! — предложила сестра.

— Ну, не знаю, — пожала плечами Лена, — я тут все равно никого не знаю, кроме тебя, Вани и его родителей.

— Как? А Данька? А Ванькины друзья? — и хитро прищурившись, как бы, между прочим, бросила, — Тут про тебя Леня спрашивал…

— Кто такой? — удивилась она.

— Не помнишь? На нашей свадьбе был, тебя еще Ванина сестра ограждала от его внимания, а сама умчалась с ним танцевать, а потом и кататься, — прыснула со смеху Лера.

— А, — вспомнила Лена, привлекательного друга Вани, сидящего напротив нее, который глаз с нее не сводил. — Такой темненький, разговаривает как мартовский кот?

— Ты что! — посерьезнела Лена, а сама смешливо добавила, — не вздумай Ваньке так сказать, они тут все на него молятся, он же в администрации!!!

— О, — только и сказала Лена, — молодец! Жаль, вкус не мой, — без тени сожаления добавила она. — Ладно, пойдем, сходим, посмотрим, что за праздник, — и ушла наряжаться.

Подкрасив и без того хорошенькое личико, распустив свои черные вьющиеся волосы, оставив прямой пробор, одев светлый летний и легкий костюм, Лена была олицетворением свежести и женственности, совершенно не догадываясь об этом. Без уловок и жеманства она манила многих, не подозревая об этом, искренне удивляясь, что к ней подходят, знакомятся, спрашивают, кто такая и откуда родом.

— Привет, — помахал ей рукой Леня, стоявший у входа в магазин, видимо ждал кого-то.

И она помахала в ответ, а про себя подумала: «Значит Ваня недалеко, а с ним и Данил, наверное», — и от этой мысли, хотелось прыгать от счастья.

— Тоже на праздник пришла, — спросил подошедший Леня, глядя на Лену как на кусок сладкого и вкусного пирога.

— Ага, — безразлично бросила она и невзначай поинтересовалась. — А ты Ваню не видел?

Услышав имя друга, Леонид сразу же вспомнил, с кем разговаривает, и, приняв скучный вид, ответил:

— Нет, не видел!

«То-то же!», — ликовала в душе Лена и повернулась к сестре, которая стояла в очереди за шашлыками, при этом умудрялась высматривать знакомый силуэт среди толпы. Лена искала, только его и, не увидев, очень огорчилась.

«Ай, — в сердцах подумала она, — подумаешь, велика честь! Нет, так нет!» — и оставив в покое свои поиски и желания, ушла развлекаться с сестрой.

— Развлекаешься? — раздался над ухом знакомый голос, Лена развернулась, — а я тебя ищу повсюду!

— Ты? — удивленно воскликнула она, — меня? Зачем?

— Чтоб не увели, — шепнул на ухо Данил и, сразу же приняв независимый вид, повернулся к кому-то, стоящему рядом и начал, что-то ему объяснять, сжав руку Лены так, что она не могла ее даже повернуть, не то, чтобы убежать.

Он не любил ссор, бессмысленных споров и грубых движений, а Лена не любила грубых ругательств и резких наглых действий. Она любила жизнь во всем ее проявлении и он. Данил любил готовить для нее, и она любила готовить для него. Они как зеркальное отражение друг друга, как гармоничное дополнение и в то же время разные противоположности: она нежная, веселая, тонко чувствующая мир отличница, не похожая на отличницу и он, с темным прошлым, уличный хулиган и слишком взрослый, как те, кто побывал на войне.

Глава 3

Дни летели, а за ними недели, скоро заканчивалось яркое лето, и оставались последние по-настоящему жаркие и теплые деньки, когда земля парит, а ветерок еще ласкает, еще нет тех, холодных поцелуев осени, а лето в самом разгаре.

— Ленка, мы поехали сено убирать, будем Ваниным родственникам помогать, поедешь? — спросила Лера.

— О, я не знаю…, а кто еще едет? — с замирающим сердцем спросила она.

— Да никто, ты да я, Ванька и Данька, ну убирать-то все трактор будет, мужчины сено кидать. А мы так, для красоты поедем! Там заливчик такой классный, вода чистая как стекло и холодная, речка ведь горная, — пояснила она, зная страсть сестры к купанию, особенно в чистой и холодной реке. — И природа шикарная, пока они работать будут, мы с тобой еду на костре приготовим, позагораем, поехали? — убеждала она сестру.

— Не знаю, маму надо спросить, — сомневалась Лена.

— Поезжайте, — услышали они мамин голос с веранды, — конечно, помогайте, мы с отцом пока тут нескончаемые вещи разберем, варенье сварю, компотов сделаю, в огороде порядок наведем, а вы, как приедете, так и продолжим уборку в доме, — успокаивала Маргарита Витальевна тревожную душу дочери, желающую успеть многое до отъезда в город.

А Лена тем временем была на седьмом небе от счастья, предстояли целые дни рядом с Данилой, легально, без пряток. И в таких местах, которые очень любила Лена.

На следующий день Данил с Лерой заехали за ней.

— А Ваня где?

— Уже там, со своей теткой составляют план работы и определяют место для травы.

— А, — протянула она.

— Не хотели тебя будить раньше времени, — отозвался Данил, — проснулась, наверное, недавно? Глаза заспанные! — шутил он.

— Я корову доила утром, — гордо произнесла Лена.

— Отличницы еще и коров доить умеют? — сделав круглые глаза, ехидно подметил он.

— Еще и сено косить, — поддакнула ему сестра, — ты не смотри, что она такая нежная на вид, знаешь, сколько всего умеет, расскажи, как тебе не верили городские, что ты деревенская и умеешь коров доить и сено косить, — подначивала она Лену.

— Да ну, — смутилась Лена, услышав похвалу от сестры и увидев восхищение в глазах Данила, — ну было, да прошло, — вспомнив, как ее называли вруньей, посмотрев на ее внешность, белые руки и безупречный маникюр, когда она рассказывала, что умеет доить коров и сено косить.

Для городских жителей деревенские это кто-то вроде инопланетян, которые живут в ужасных условиях, а коров, куриц и прочих домашних тварей чаще всего горожане видят на картинках, молоко на прилавках, разлитое по упаковкам. Первое время в городе, после деревенских забот, Лена чувствовала себя бездельницей. «Ну как тут можно учиться плохо?», — удивлялась она. А потом стала уставать от постоянных разъездов, бурного и бешеного ритма городской суеты.

Приехав на место работы, девчонки пошли обустраивать место для обеда, а мужская половина занялась организацией работы.

— О, какие красивые помощницы приехали! — восхитилась тетя Лариса, родная сестра отцов Вани и Данила. — Леночка, как ты изменилась, похорошела! — сыпала комплиментами она.

— Спасибо! — смущалась Лена.

— Ну, пойдемте, покажу вам наши просторы. Курорт! — и повела их на экскурсию по солнечным тихим местам, в которых поселилось блаженство.

Солнце пекло нещадно и пока работала техника, Лена решила искупаться в тихой заводи, там вода была ледяная и спокойная. Мужчины пытались отговорить девчонок, пугали простудами, воспалением легких, гайморитами, возможно, многие бы отказались их, послушав, но только не Лена. При поддержке сестры она настояла на своем и, взяв купальники и полотенца, Лера и Лена направились в сторону заводи, спрятанной от любопытного взгляда, за которой виднелся песчаный островок, ослепленный солнечным светом. Благодать.

Девчонки переоделись и подошли к воде.

— Холодная, — поморщилась Лерушка, — Может, подождем до вечера? Все теплее будет.

Лена, усмехнувшись, посмотрела на сестру:

— И вечером обязательно искупаемся, после работы, — и побрела по воде вдоль берега, выискивая место поглубже, не замечая, как за ней наблюдают несколько пар глаз, а одна пара, наблюдала с тревогой, готовая по любому сигналу прыгнуть за ней.

Внезапно нырнув, напугав всех, Лена с великим блаженством поплыла к песчаному островку.

— Плыви сюда! — махнув рукой сестре, крикнула она.

И Лерушка, тоже нырнув, проплыла немного под водой, потом перевернулась на спину и, блаженно покачиваясь на воде, растягивая удовольствие, медленно приплыла к солнечному островку. Они лежали на песке, болтали и смеялись, греясь на солнышке.

— Вода-то не такая уж холодная, после наших-то речек! — удивлялась Лерушка. — Видимо я отвыкла от холодной воды, а мы ведь все лето купались в наших горных реках, особенно в Томи, там ведь, помнишь, какая ледяная была!

— Ага, — лениво согласилась Лена, вспоминая свои недавние купания в родной деревне.

— Ой, смотри, Ванька плывет! — воскликнула Лерушка. — Переступил через свои страхи! — крикнула она ему, пока он еще плыл.

— Колдуньи! — послышалось в ответ, через несколько минут выплыл недовольный Ваня, но он не стал лежать на песке, а пошел опять купаться, и было слышно его бормотание:

— Русалки! — но потом, немного смягчившись, сказал. — А вода-то и правда, приятная, пойду еще поплаваю.

Девчонки прыснули со смеху. Ваня часто называл их колдуньями, ведьмами и прочими волшебными существами, свою тещу он беззлобно называл за глаза Баба Яга, а Леру с Леной — ведьмины дочки, но они не обижались, а наоборот даже некоторая гордость и могущество возникали от этих слов.

Люди, несущие свет, добро и трудолюбие, встречаются не так часто, Ленина семья была такой, они словно солнце светили людям, показывая простые истины, освещая страхи и непонимание, принося легкий покой и веселье. И лишь немногие знали, что за этой легкостью и весельем стоит каждодневный труд, ответственность за свои ошибки и желание учиться и развиваться.

На берегу остался только Данил. Он колебался, но был готовый приплыть, и Лена почувствовала, что он ждет, когда она его позовет. Звали и Лерушка, и Ваня, и даже тетя Лариса, заманивая горячим песком и солнцем, а Лена молчала, уткнувшись в теплый песок, пересыпая его из руки в руку, не зная, что делать, боясь подтвердить свои ощущения. И сейчас они стояли перед выбором. Данил предоставил решить Лене, оставив последнее слово ей. И она это поняла и сделала первый открытый шаг.

— Данил, — позвала она его, — плыви к нам, здесь очень хорошо! — улыбалась она и, к всеобщему удивлению, он поплыл, а Лена смотрела не в силах отвести взгляд от его сильных и плавных движений.

— Плывет! — обрадовалась Лерушка. — Молодец!

А тетя Лариса, подозрительно посмотрев на Лену, медленно произнесла:

— Как — то смотрит он на тебя, не как на родственницу…, что-то тут не чисто…, — все посмотрели на Лену, а она, сделав вид, что ничего не слышит, стала опять пересыпать песок из ладошек на землю, как маленькая девочка, играя с песком.

Данил вышел из воды и направился прямо к Лене.

— Данька! Садись рядом, я на тебя песок насыплю! — предложила Лера, но Данил, даже не обернувшись на нее, прошел прямиком к Лене и сначала сел рядом, а потом и прилег.

А она боялась, как бы окружающие не услышали, что её сердце стучит так громко и гулко, отдаваясь ударами в висках, хотя внешне казалось, что Лена просто играет в песок. Она медленно приподнялась, желая вскочить и обнять его, и села, а Данил остался лежать рядом. Все вели разные разговоры, Данил, как всегда, всех смешил, своими историями, которые, казалось, он знает бесконечное множество и был прекрасным рассказчиком.

Лена украдкой смотрела на его влажную кожу, в тайне мечтая, сыпать на него песок приятной теплой струйкой и наблюдать, как отскакивают маленькие блестящие песчинки от его смуглой кожи, на фоне которой Лена была просто Белоснежкой. Но что-то её останавливало, а потом, так и не решившись, подумала: «Ладно, успею еще! Впереди целая жизнь и еще следующее лето будет…».

— Ладно, надо идти работать! — вдруг произнес Ваня, как самый старший мужчина их всех. — Поплыли обратно!

— Эх! — грустно вздохнули все, и один за другим поплыли с этого чудесного островка.

На поле девчонки больше бегали с водой, парни не давали им тяжелой работы, они махали граблями, больше забавляясь, а Данил был подле Лены, оберегая ее от всяких неприятностей. Закончив большую часть работы, после славного труда, еда поглощалась с большим аппетитом, парни ели, а девчонки подливали, и Данил просил добавки только у Лены, подавая ей свою тарелку.

— Что-то тут не чисто…, — опять повторила тетя Лариса, теперь, уже глядя на Данила, — Данька, ты к ней относишься совсем по-другому! — воскликнула она.

На Лену эти слова словно ушат холодной воды подействовали, и она обернулась на Данила. Он ел, ни на кого не смотря, резко став чужим и серьезным. Остальные дни они были просто работницами, а Данил даже разговаривать перестал с Леной, для которой эти дни стали вечностью….

Оттаял он только после случая, от которого никто не застрахован. Владиславу Петровичу сообщили о неожиданной смерти его младшего брата, что очень потрясло всю Ленину семью. Они смотрели друг на друга и не верили, вступая в первую фазу утраты — неверие и отрицание. Кругом собирались родственники, жена умершего брата, его подросток сын и вокруг царила атмосфера тихого ужаса и печали. А вечером приехал Данил, чтобы быть рядом с Леной и его семьей в это трудное для них время.

— Хороший был, дядька, да? — спросил он Лену, когда они ехали в машине за продуктами.

— Ага, — кивнула она. — Интересный, талантливый, борец, у него грамот много разных, целая кипа, а руки просто золотые, только пил много, — грустно вздохнула она. — Алкоголь до добра не доведет, часто плохое и страшное случается по пьяни…

— Да, да, — закивал головой Данил, соглашаясь. — Ты права! Это точно! Алкоголь до добра не доводит. Я это знаю очень хорошо.

Лена знала, что он говорит правду. Уж очень у него богатая событиями биография к двадцати годам. Он столько испытал, что некоторым людям за всю жизнь не приходится испытывать. И об этом молчала его седая голова. И вдруг Лена поняла, чего боится. Она боялась любви, ответственности, боялась ошибиться, а Данил смотрел на нее и ничего не говорил, давая ей время разобраться самой в себе. Но больше она хотела узнать от него ответ на самый главный вопрос, но так и не решилась, оставив эти ответы и рассуждения времени и будущему. Только провела рукой по его коротко остриженной голове и сказала:

— Ты чего так коротко стрижешься? Даже руки в волосы не запустишь…

— Не знаю. Просто так удобно.

— А чего со мной так долго не разговаривал? — внезапно спросила она.

— Ничего, — глухо бросил он. — Просто думал.

Много думающий, много мыслящий, имеющий много друзей и при этом один. Настолько близкого и родного человека по духу Лена не встречала, в душе расцветало прекрасное и незнакомое чувство любви.

ХХХХ

Приближались учебные будни, и осталось совсем немного времени. Был важен каждый день, каждая минута, и чем ближе было это время, тем больше Лене не хотелось ехать в город, в шумную суету большого города.

— Не хочу ехать, — прижималась она к Данилу, а он, в свою очередь, обхватив ее рукой вокруг талии, говорил:

— Не езжай. Какие проблемы? Это же в твоих силах? Тебя ведь никто не заставляет? — просто ответил он.

— Нет, не заставляет, — тихо, задумавшись, проговорила Лена, — просто я все дела привыкла доделывать до конца.

Он ничего не ответил, а лишь крепче ее обнял, словно боялся, что она вылетит из кольца его рук. Они так стояли, и Лена услышала его шепот:

— Оставайся со мной…

Она подняла на него удивленный взгляд и воскликнула:

— Что ты сказал?!

Но Данил уже принял независимый безразличный вид, насмешливо сказал:

— Ничего, тебе послышалось…, — а глаза шептали совсем другое.

На следующий день приехала Лера и прямо с порога выпалила:

— Ленка, поехали к нам, там Данька с Ваней целый мешок кедрового ореха привезли!

— Ого! — удивилась Лена, смывая специальную мазь с рук, она только что подоила корову. — Вот это да! — удивлялась она, процеживая парное молоко в банки. — Молодцы!

— Еще, — заговорщицки подмигнув сестре, промолвила Лера. — Мне тут отработку назначили, мы строим еще один корпус, так меня из отпуска отозвали, на целую неделю, представляешь!!! — возмутилась она, но тут же успокоившись, хитро посмотрела и сказала. — Я знаешь, что придумала?

Лена отрицательно помотала головой.

— Все дни отработать за один день! — довольно улыбнулась она.

— Как это? — удивилась Лена, пытаясь понять махинации сестры.

— А, — махнула она. — Все просто! Приведу с собой еще трех человек и все, каждый человек — один день, в сумме пять получается. Сегодня первый день был.

Лена хохотала.

— Хорошо, я приду завтра, Ваньку, Данила возьми, — предложила она.

— С Ваней-то я договорилась, — задумчиво протянула она. — Данил говорит, что занят, пойдем поуговариваем его, а? — попросила она.

ХХХХ

Летом вечера теплые, манящие, романтичные, самое время для молодежи, развлечений и просто посиделок после рабочего дня. Такие посиделки застали Лена с Валерией. Куча народа от мала до велика собралась перед домом, и все щелкали кедровые орешки. В центре сидел Данил, рассказывая добрые и смешные истории.

Лера, на правах хозяйки, всех разогнала, а кому-то поручила помочь в хозяйстве. Все стали нехотя разбредаться и Данил тоже собирался уйти, но Лерушка поймала его и напрямик спросила:

— Слушай, Дань, — начала она. — Пойдем завтра со мной на работу, отрабатывать дни…, — и, не успев договорить, Данил сразу стал отнекиваться:

— Не, ты что! У меня столько работы! Некогда мне!

— Не хочешь с нами идти?! — тихо спросила Лена его. Он ее не заметил, так как она стояла за ним.

— С вами? — в глазах мелькнула радость и догадка, — а кто еще идет? — заинтересованно посмотрел он на Лену.

— Ну, кто! — развела руками Лена. — Я, конечно, да Ваня, вот, тебя хотели еще взять, чтобы Лерушку быстрей отпустили, — пояснила она, чувствуя, что Данил точно пойдет.

— Но, — подключилась Лерушка, — а то мне всю неделю ходить придется…

— Ладно-ладно, — прервал ее Данил. — Сходим, отработаем. Во сколько прийти? А то я завтра от родителей поеду.

— К 9 утра, обед в столовой, — начала Лера, но Данил уже выходил в дверь, проходя мимо Лены, он ненароком взглянул на нее, а она улыбнулась и спросила:

Конец ознакомительного фрагмента.