Трясина

Людмила Андреева

У Артема было все: семья, успешный бизнес в столице… но в одночасье появляются безжалостные призраки из прошлого и рушат все! Один неверный шаг в юности, и вся жизнь человека становится похожа на прогулку по минному полю.

2

Временами ему казалось, что Лена искренно привязалась к нему и любит по настоящему. Но мужской цинизм, который был в нем чуть ли не с детских лет, мешал признать данное. К тому же, Артем считал, что слабому полу нельзя доверять полностью. Они могли искренно говорить о своей любви, чувственно предаваясь плотским наслаждениям и, через некоторое время, послать все к черту. В основном, в подобных умозаключениях виновна его первая жена. Рано женившись (Аля была дочерью высокопоставленного человека, и нельзя было поступить иначе), Артему удалось сделать неплохую карьеру. Мать, вырастившая Артема одна, без мужа — тоже образчик женского непостоянства, все время говорила, чтобы сын ценил то, что у него есть.

— К сожалению, пока мы что-то имеем — не дорожим этим. А вот когда потеряем, горько плачем по тому, чего нельзя вернуть…

Артем лишь попав в тюрьму, понял истинный смысл этих слов. А зона быстро и беспощадно излечивает человека от излишней сентиментальности по отношению к окружающему миру. Она сжимает свои тиски основательно, будто наслаждаясь конвульсиями своей очередной жертвы, которая до последнего пытается освободиться от ее стальных оков.…Эти оковы становятся, чуть ли не единственным достоянием и клеймом. Клеймом на всю жизнь. С такой биографией не сделать карьеры. Еще недавно с такой статьей Артему была дорога лишь в дворники. А теперь, он относительно быстро встал на ноги и занялся прибыльным бизнесом.

— Я очень на тебя надеюсь… — Аля с надеждой посмотрела на бывшего мужа. — Стас отчаялся найти работу. Сам ведь знаешь…

— Да, — резко оборвал ее Артем. — Пусть он завтра придет ко мне. Только, предупреди его, что никаких скидок на то, что он мой сын — не будет!.. Буду смотреть лишь на его деловые качества, на знания и умения. Диплом — это только бумажка, имеющая свою цену. А, надо чтобы еще и тут, — он выразительно постучал по своей голове, — варилось. Чтобы доверенного дела — не запорол!

— Жестоким ты стал… — она недовольно поджала губы. — К своему сыну-то, мог бы и помягче, поснисходительнее отнестись…

— Я-то могу быть и мягче, и снисходительнее, да ни к чему это! Жизнь не будет сюсюкать. Она хлопает со всей силой. Да и не только по мягкому месту, но и по голове!.. Сбивает с ног и, если не устоишь — это только твои проблемы, помогать никто не будет! Рассчитывать приходится только на свои силы. Так что, снисхождение — последнее, что нужно мужчине!.. — он сплюнул сквозь зубы. — Тебе-то, тоже досталось и, никто видно, не пожалел… выглядишь не ахти!..

— Не говори, — махнула рукой она. — Туго было, но я не жалуюсь. Работала на бензоколонке, а потом — сократили. Пришлось торговать на рынке барахлом.…Ладно, еще, сына смогла выучить. Везде деньги нужны…

— Да, без денег и сейчас никуда!.. — Артем нахмурился. — Ты — одна?

— Нет, мы втроем живем. Отец, я да Стас… маму пять лет назад похоронили…

Он досадливо поморщился:

— Да не это я имею в виду! Замужем ты, или нет?

Аля кокетливо улыбнулась.

— Нет. Я женщина свободная, но если надо… — она многозначительно прервала фразу.

— Ясно. — Артем открыл дверцу машины и хмуро произнес: — Тебя подвезти?

— Давай!.. — радостно согласилась она и живо села в машину.

— Куда? — она недоуменно, с вопросом посмотрела на него, словно говоря — «…ты же сам предложил подвезти меня?!» что Артему пришлось уточнить: — Куда везти, адрес-то свой скажи!..

На ее лице появилась улыбка:

— Адрес тот же, я у отца живу…

Машина плавно тронулась с места.

Вечером, после ужина, Лена спросила у мужа:

— Ну, поговорили?

Артем поднял глаза на жену:

— Ты о чем?

— Как о чем? — удивилась она. — Аля с тобой о вашем сыне хотела поговорить…

— А-а… — устало протянул он. — Да, поговорили. Он завтра ко мне придет, посмотрим, что он умеет делать.

Лена подошла к мужу и села перед ним на корточки:

— Почему, ты мне никогда ничего не говорил о них? — он вопросительно посмотрел в ее глаза. — Я ведь ничегошеньки о тебе не знаю…

— А тебе это — надо?! — голос прозвучал скептически.

— Конечно. Ты — мой муж, а я — твоя жена. Мы с тобой венчаны… ты можешь мне не верить, но то, что касаемо тебя — мне очень важно… — тихим голосом произнесла Лена.

— Что ты, конкретно, хочешь знать? — вопрос прозвучал как выстрел в тиши.

— Все…

Артем тяжело вздохнул:

— Боюсь, что если все рассказать тебе, то ты — заскучаешь и уснешь…

— А ты — разбуди меня… — наивно предложила Лена. — Мне кажется, я должна знать о твоей жизни все, до мельчайших подробностей…

Он встал с дивана и поднял за руку ее.

— У меня к тебе есть иное предложение.

— Какое же? — удивленно подняла брови Лена, а он впился ей в губы долгим поцелуем. Затем, подняв ее на руки, понес в спальню. Это единственный способ, которым Артем всегда уходил от ненужных и нежелательных вопросов. Да и не хотелось ему ворошить прошлое. Оно и так постоянно дышало ему в затылок.

…С чего все началось? Пожалуй, он не мог определенно ответить. В соседнем дворе верховодил один атаман местной шпаны, и, кличка была у него — Братан. Артем и не знал его имени. Все его так звали, ну и он — не исключение. Годов так на пять постарше, а может и больше. Держал в своих руках всех пацанов в округе, слабых и угодных ему — защищал, а непокорных и упрямых, при каждом удобном случае — учил, чтобы другим неповадно было. Артем хорошо помнил как однажды, ребята по его приказу поймали рыжего пушистого котенка и буквально живьем содрали с бедного животного шкурку…

— Запомните, так будет с каждым, кто осмелится ослушаться и пойти против меня!.. Из-под земли достану и спущу шкуру! — он выплюнул потухшую цигарку и обвел мутным взглядом притихших пацанов. В зависшей гнетущей тишине ребята поменьше зябко ежили плечи, а палачи — злорадно ухмылялись.

Артему долго по ночам снилось безумно орущее животное. Он оказался слабонервным. Его, после этой показательной казни, буквально всего вывернуло, еле успел забежать за угол. Было мучительно жаль котенка, подвергнутого страшной экзекуции. Да и вообще, когда кого-то избивали, ему всегда казалось, что это по нему наносят беспощадные удары и, что его сердце от сострадания готово выпрыгнуть из груди от испытываемой боли. Но, в такие моменты Артем судорожно повторял только одни слова, неоднократно слышанные из уст Братана — «все кто не с нами, тот — против нас!..»

Пожалуй, половины их двора обитало в шайке, услужливо танцуя под его дудку. Вечная головная боль участкового милиционера. Мелюзга — шастала по базарам таская из-под носа шумных торговок мелочевку, кто постарше — имел дела посерьезнее. Артем вначале молча наблюдал за всем происходящим и делал для себя соответствующие выводы, стараясь, лишний раз не мозолить глаз. Если шли на дело или кого-то начинали бить — у него начинали трястись поджилки от страха. Ему вообще, хотелось провалиться сквозь землю, стать невидимым, убежать или исчезнуть. Но куда? Мать посменно работала в заводской столовой, и ребенок был полностью предоставлен самому себе. Вообще, про таких, как он и говорят — дети улицы. И, кто знает, как сложилась жизнь, если бы не эти наглядные «уроки» и если бы в один прекрасный день Братана не посадили. А к ним (Артем учился уже в старших классах) не приехал дядя Родя, мамин брат. Уже немолодой, за тридцать, весь буквально изрисованный наколками…

Он неслышно подходил к нему и, заглядывая через плечо, степенно говорил:

— Учись, племяш! Нам, с твоей мамкой не пришлось осваивать эту премудрость, так хоть ты — в люди выбьешься, человеком станешь!.. — и взъерошивал своей большой пятерней волосы Артема.

Потом дядя Родя женился на тете Ане и перебрался жить к ней. Изредка навещал их с матерью и делал по дому мужскую работу. Он помогал Артему учил житейским премудростям. Именно тогда, с ним произошла одна история, которую он не мог никому рассказать. Никому, кроме дяди…

Было предзимье. Лужи, тронутые изморозью, деревья с простертыми голыми ветвями и они, вдвоем с одноклассником, бродили по сырым и холодным городским улочкам. Видно черт тогда дернул Артема пойти вместе с ним. Они не были друзьями, а так просто общались по причине того, что у Васи имелась хорошая библиотека и, чуть ли не весь класс пользовался ею. Вот и зайдя за своей книгой, Вася увел его с собой к Сане, которого не оказалось дома.

Им бы расстаться, но домой идти не хотелось, смеркалось. Из-за чего у них разгорелся сыр-бор, Артем и не помнил точно, но слово за слово они поругались крепко. Высокий и худой, в раздражении, он так толкнул коренастого и довольно упитанного Васю, что тот, не удержавшись на ногах, упал. Упал и остался лежать… Артему это показалось странным, и он склонился над ним.

— Эй, ты чего? — он затеребил воротник лежавшего. — Васька! Ты — чего, а?.. — тот молчал.

Тогда Артем повернул его голову и почуял на руке нечто мокрое и липкое. Испугано выдернув руку, недоуменно посмотрел на кровь. Склонив свою голову ниже, он увидел выпиравший угол кирпича, о который ударился Вася, не удержав своего равновесия. «…Он умер… — пронеслось в голове. В груди похолодело. — Что ж теперь будет?! — Артем оглянулся — вокруг никого не было. Они сами не заметили, как забрели в какой-то проулок, где можно было больше встретить лишь бродячих собак, чем людей. — Надо кого-то позвать на помощь… Но, он — умер!.. И обвинят в этом, скорей всего — меня!.. — от этой мысли он мгновенно весь стал мокрым. — Нет, только не это… Я — не виновен. Он сам упал, сам…» Артем, ополоснул руку от крови в небольшой лужице, резко поднялся и, еще раз оглянувшись вокруг, быстрым шагом пошел прочь. Прочь от этого места!…Мысли лихорадочно крутились, то и дело соскакивая с одного на другое. Неосознанно, парнишка оказался перед домом, где жил его дядя. «Он должен знать, что теперь делать…» — решил Артем и решительно дернул на себя входную дверь.

Дядя выслушал сбивчивый рассказ племянника и с каждой минутой темнел лицом. Потом он стукнул кулаком по столу и спросил:

— Вас кто-нибудь видел?..

— Н-не знаю… — пожал плечами Артем.

— А кто будет знать?! Чапаев, что ли?! — раздраженно произнес дядя.

— П-при чем тут Ч-чапаев?! — недоумевал Артем.

— При том!.. Е-к-л-м-н!.. — выругался дядя. — Чапаев, тут действительно — не при чем! Но, когда этот свидетель объявится и покажет на тебя, вот тогда-то, сидеть будешь ты, а не Чапаев!

Артем испуганно посмотрел на дядю:

— А, меня — посадят?..

— Нет, по головке погладят, да еще скажут, какой мальчик умненький — толкнул товарища на кирпич и оставил лежать его без признаков жизни!..

— Да никого там не было!.. Голову на отсечение даю!.. — сорвался на крик Артем, что дяде пришлось зажать племяннику рукой рот.

— Тише ты, олух царя небесного!.. Соседи же услышат!.. — дядя, как и Артем с матерью, жил в коммуналке. — Я сейчас пойду, посмотрю — как там и что… А ты, сиди здесь, никуда не уходи! Слышишь? — Артем обреченно кивнул головой. — Анюта придет, скажешь — вышел на минуту! А меня — обязательно дождись!..

Минуты тянулись ужасающе долго. Артем лихорадочно мерил небольшую комнату шагая из угла в угол. Лампа бросала кривые тени на стены, где с одной стороны над аккуратно заправленной кроватью с никелированными шишечками и горой подушек висело нечто вроде простенького коврика с лесом и оленями на водопое, а у другой — трехстворчатый шифоньер с зеркалом посередине. Небольшой стол с парой стульев, керосинка на тумбочке у двери с вешалкой для верхней одежды. У них с матерью, тоже схожая обстановка в комнате, только платяного шкафа не было. В углу, за самодельной ширмой стоял материн сундук, на чем и спал Артем. Правда, приходилось подкладывать доски, потому что, иначе он на нем не умещался.

Когда в прихожей хлопнула дверь и в комнату зашла дядина жена, Артем вздрогнул.

— У нас оказывается гости!.. — оживленно воскликнула она кинув взгляд на племянника. — А где же Родион?

— А он теть Ань, вышел на минуточку… сказал, что сейчас придет… — Артем не удержался и шмыгнул носом, готовый зареветь во весь голос как маленький ребенок.

— Ты, что?.. Что-то случилось?! — встревожилась тетя и, повесив пальто на вешалку у двери, подошла к племяннику.

— Нет-нет, ничего не случилось… — поспешно ответил он и отвел глаза.

— А, что у тебя глаза красные?.. Да и носом — хлюпаешь?.. — подозрительно посмотрела тетя на него.

— Простудился видно, — нашелся Артем и, вытащив из кармана серого пиджачка носовой платок, стал старательно сморкаться.

Конец ознакомительного фрагмента.