Призыв – дело серьезное. Огонь моих крыльев

Любовь Черникова, 2021

Желая победить в дуэли, я призвала в наш мир того, кому запрещено здесь появляться, и умудрилась связать наши судьбы. Но Аресу и этого показалось мало, раз он сделал мне предложение руки и сердца. О, Вездесущий! Я таю! Не представляла как-то себя в роли счастливой невесты… Стоп! Лучше бы на время выбросить из головы все чувства и подумать об испытании во дворце, последствия которого круто изменят всю мою жизнь.

Глава 2. Невозможное возможно

Лежу некоторое время, прислушиваясь к девичьему голосу за дверью. За окном уже светло. Похоже, позднее утро. Арес Дарро безмятежно спит рядом со мной, каким-то чудесным образом балансируя на краю неширокой казенной кровати. Он отдал мне почти все свободное пространство, и кажется, что ему неудобно, но довольная улыбка на губах светлого, говорит об обратном. Мою руку он больше не держит, но она совсем не болит.

Касаюсь внутренней стороны запястья пальцами. Глажу, ожидая обнаружить припухлость. Ночью руку словно йархи клыками драли, но там только чистая розовая кожа, украшенная золотистыми песочными часами, и я с облегчением выдыхаю. А что же остальные «счастливчики», одаренные императорской меткой? Что, если и с ними ночью творилось такое же непотребство? Вряд ли для них в Раадриме нашлось по свободному светлому, чтобы облегчить страдания.

Так. Хватит разлеживаться! Надо срочно проведать Гейл и Гаса, вдруг им нужна помощь?

За дверью снова раздается голос девушки, который меня разбудил. Ей отвечает Гас, вот только о чем они говорят, не разобрать. Интересно, и кто же удостоился чести оказаться у местной звезды в гостиной? Не припомню, чтобы раньше Тамбертон-Экрю приводил фанаток в святая святых. Некромант даже соседей всех выжил из любви к одиночеству.

Собираюсь выглянуть за дверь, но вовремя останавливаюсь. Я же не одета! Ночная рубашка — не тот наряд, в котором показываются на люди. Что же делать? Кошусь на спящего Ареса. Может, разбудить его и попросить принести мне одежду из моей комнаты? Нет. Пусть лучше перенесет туда меня. Не хочу, чтобы Гас застал нас здесь в подобном виде.

Тем временем снаружи разгорается спор. Голоса все громче, и отдельные фразы отчетливо слышны. Любопытство одолевает, и на цыпочках я делаю несколько шагов к двери. Та вдруг распахивается, и на пороге появляется Люсиль Берки. Блондинка Номер Один, хлопая длиннющими ресницами, изумленно таращится на меня.

— Кроу?! — удивленно выдыхает она, словно не доверяя увиденному.

Ее взгляд, неудержимый и резкий, точно бросок ядовитой змеи, перепрыгивает на постель, где вольготно раскинулся улыбчивый во сне Арес. Покрывало живописно сползло до бедер, открывая его обнаженный торс, с другого края торчит босая нога. В общем, видок тот еще. Уверять, что я только на минутку сюда забежала по делам, не имеет смысла. Приговор вынесен и обжалованию не подлежит, об этом красноречиво говорит выражение лица Берки.

— Твою ж… — шиплю, подняв лицо к потолку.

Нет, ну как можно было так глупо попасться ей на глаза? Теперь вся академия будет трепать языками о нас с Аресом. Одна радость, что недолго. Ровно до выпускного, и то хлеб.

— Чистой Ауры, Ирис! — позади Люсиль возникает некромант собственной персоной, и я особенно остро осознаю, что именно на мне надето. — Ну что? Удовлетворила любопытство? — раздраженно интересуется он у Люсиль.

— Угу, — кивает Берки и скромно отворачивается.

Можно подумать, ей и правда неловко!

Присматриваюсь к Люсиль, отмечая, что выглядит она слегка растрепано и помято. Идеальные кудряшки сейчас не столь уж идеальны. И, о Вездесущий! На ней все то же платье, что было вчера! Такая девушка, как Люсиль Берки, после бурной вечеринки ни за что не согласится влезть в прежний наряд, если только…

Если только что? Прааавильно! Если только она ночевала не дома, и ей попросту не во что переодеться.

— Берки, а что ты здесь делаешь? — вкрадчиво интересуюсь и, не дождавшись ответа, подмигиваю: — Один-один!

Люсиль резко смотрит на меня так, словно пытается развоплотить одним взглядом. А затем делает несколько шагов навстречу и, наставив на меня указательный палец, угрожающе шепчет:

— Ты меня здесь не видела, Кроу! Ясно?

Опираюсь ладонью на дверной косяк и, в свою очередь, подаюсь к ней:

— Взаимно, Берки.

Блондинка словно только того и ждет. Тряхнув белокурой копной, поворачивается к Гасу. Да не просто поворачивается, а льнет к его груди своим роскошным бюстом:

— Увидимся, Гас?

— Несомненно. Если будешь хорошей девочкой, — без тени улыбки и каким-то особенно властным тоном выдает наш душка-некромант.

Встав на цыпочки, Берки медленно касается губами уголка его рта. При этом на меня многозначительно так косится. Гас не отвечает на ее поцелуй. И, вообще, остается недвижимым, словно и не его самая красивая девушка академии целует, а так — коснулся порыв ветра. Но Берки вроде бы не обижена. Послав всем нам напоследок очаровательную улыбку, она гибкой кошкой выскальзывает из комнаты:

— Это что сейчас было? — ошеломленно интересуюсь, проводив ее взглядом.

— Похоже, у Бледного появилась подружка, — ехидничает Арес.

И когда только успел подняться и подойти к нам?

— Отвали, Дарро! — огрызается некромант и ворчит: — Сами-то хороши! Устроили здесь непотребство! Как тебе не стыдно, Ирис?

Возмущенно таращусь и хватаю ртом воздух, но прежде, чем нахожу подходящие слова, за меня отвечает светлый:

— Непотребство — это по твоей части. Ты ее ночью розгами порол, что ли? — он указывает кивком вслед ушедшей Люсиль и добавляет шепотом, прикрываясь от меня ладошкой: — Я спросонья думал, может, помощь кому-то нужна. Хорошо вовремя сообразил не вмешиваться. Силен, брат.

— Да пошел ты! — с некроманта окончательно слетает маска невозмутимости, и скулы приобретают цвет нежной розы.

От таких разговоров у меня загораются уши, а тонкая ткань ночнушки начинает казаться прозрачной. Вся пунцовая от стыда, обхватываю себя руками:

— Мне… Мне надо одеться! Срочно!

Арес не отвечает, вместо этого обнимает меня за плечи и целомудренно целует в макушку. Глаза Гаса приобретают бешеное выражение, но светлый бесцеремонно закрывает дверь комнаты прямо у разъяренного Тамбертона-Экрю перед носом, а в следующий миг мы оказываемся посреди моей спальни.

— Арес! Мы так точно попадемся! Адептам запрещено пользоваться портальной системой академии…

И вдруг осознаю, что вчера мы не смогли бы перенестись ко мне в комнату прямо с ночной улицы. Туда действие местных порталов не распространяется, и тем не менее Арес нас перенес! Значит, он перемещается каким-то иным способом?

— Погоди! Ты что, сам это делаешь?! Но как?

— Не переживай, дайири, — отмахивается светлый. — В Раадриме с магией перемещений дела обстоят так себе. Вряд ли нас кто-то засечет.

— Но это же… беспечно!

— Ничуть, — легкомысленно усмехнувшись, светлый пресекает спор. — Давай обсудим это позже, а сейчас одевайся. Через минуту-другую твой бледный дружок будет здесь, и мне не хочется, чтобы он снова пялился на тебя в этом, — Арес оттягивает пальцем тонкую бретельку моей сорочки.

Смотрит он при этом так…

Щеголять в подобном виде средь белого дня до ужаса неловко.

— Не смотри, пожалуйста! — бурчу, опять заливаясь краской.

Арес понимает просьбу дословно и исчезает, коснувшись губами моей макушки.

— Словно и не было! — восхищаюсь я.

Вчера мне не довелось толком рассмотреть, как его появление выглядит со стороны. Ни звука, ни света. Никаких магических колебаний я не ощущаю. Раз — и его нет! Как будто я просто моргнула, а светлый успел куда-нибудь спрятаться.

Ну и хорошо. Определенно такая способность пригодится при изготовлении артефакта переноса, только надо будет разузнать в подробностях, как именно он это делает.

Ой! Я же забыла спросить Гаса об императорской метке. Да и у Берки тоже. Во время нашего короткого разговора Люсиль не выглядела мученицей, не спавшей половину ночи. Хотя нет, как раз так она и выглядела, но уж точно не из-за мучавшей ее боли.

Едва успеваю умыться, кое-как причесаться и натянуть домашнее платье, как в дверь гостиной стучат. Арес не ошибся, это некромант.

— Входи, — пропускаю Тамбертона-Экрю внутрь.

Быть здесь с ним вдвоем после утренней сцены неудобно. Стараясь не смотреть на парня, принимаюсь заваривать чай, заодно раздумывая, не позвать ли Гейл под предлогом завтрака.

— Извини за Берки, — нарушает повисшее молчание некромант. — Она отказывалась уходить, пока не заглянет в комнату к Аресу. Мне надо было быть жестче и выставить ее сразу… — он нервно откидывает на спину волосы.

— Ты и Люсиль… Вы вместе? — не могу сдержать любопытства.

— Мы приятно провели время. Я же — звезда, почему бы некоронованной королеве академии не стать моей хоть разок? — неловко шутит Тамбертон-Экрю. — Но если честно, я не против попробовать встречаться с Берки. Один на один она интересная личность. Совсем не такая, какой кажется.

Где-то в темной глубине души слова Гаса меня слегка задевают, и я меняю тему:

— Мне все равно не ясно, зачем Люсиль понадобилось вламываться в комнату к Аресу? Хотела заставить тебя ревновать, что ли?

— Понимаешь, Берки вбила себе в голову, что появление Ареса Дарро как-то связано с арестом Маклюса. Она подозревает, что он здесь что-то вынюхивает по приказу императора. Слишком уж мутный, зато ректорша его привечает.

— Хм. Даже если так, Люсиль что, собиралась его допросить прямо с утра?

— Надеялась обнаружить в его спальне что-нибудь, что поможет нам выяснить, для чего он тут.

— Бред какой-то! То есть ее домыслы — достаточное основание, чтобы врываться без спроса в чужие спальни?

— Я был против, о чем и заявил прямо, но она меня ослушалась. Не беспокойся, Ирис, я проведу воспитательную беседу с Люсиль. Обещаю, она больше не станет вам досаждать.

Ого, как Гас заговорил! По-новому гляжу на друга, не в силах удержаться от подколки:

— Неужели, и правда, розгами выпорешь?

— Тьфу на тебя, Кроу! И ты туда же. Светлый плохо на тебя действует.

Ну наконец-то его проняло!

— Ой! Кстати, насчет светлого. Гас, тебе туго пришлось этой ночью? — спохватываюсь, вспомнив, что так и на задала важный вопрос.

— О, Ирис! — некромант закатывает глаза к потолку. — Давай уже закончим обсуждать мою личную жизнь?

— Гас! Я говорю о метке!

— О метке? — некромант задумчиво трет запястье с песочными часами. — Знаешь, я что-то почувствовал, но так и не понял, что именно. Понимаешь, я очень устал. Сначала пел, потом…

— Обойдемся без интимных подробностей! Ты же сам об этом просил! — машу руками так, словно некромант снова в обмороке.

Как же все-таки забавно его поддразнивать.

— А как насчет Берки? Ну… Вы же спали вместе. Может, ты что-то заметил? Она не стонала, не жаловалась? — смущаюсь, но все же задаю вопрос.

Некромант смотрит с прищуром, я жду, что он снова пошутит.

— Точно! Она-то меня и разбудила. Я проснулся и обнаружил, что Люсиль вертится и хнычет во сне. Обнял ее, и мы снова уснули. Правда, не сразу… — все-таки делится он.

— Люсиль жаловалась на боль в татуировке? — стараюсь сосредоточиться на главном.

— Я так и не понял. Сначала, возможно, так и было, но потом мы отвлеклись. А что?

— Давай подождем Гейл, не хочу повторять свой рассказ дважды.

Проклятийница словно только и ждала, пока про нее вспомнят. Невозмутимая и строгая, как обычно. С идеально ровными волосами и подкрашенными губами она появилась из своей комнаты.

Хм. Такой густой вишневый тон помады, должно быть, отлично скрывает следы поцелуев. Ой! Что-то у меня мысли этим утром все не в ту сторону…

— Чистой ауры, Ирис, Гас!

— Чистой ауры, Гейл! — отвечаем вразнобой, и я интересуюсь: — Как спалось?

— Просто прекрасно, если бы не эта гадость, — подруга красноречиво трет запястье.

— Вот! У тебя тоже рука болела? Я думала не выдержу и заору. Просто жуть какая-то. Если бы не Арес, не знаю, что бы делала.

Мое красноречие разбивается о недоумение на лице подруги.

— Да нет, ничего такого… — Гейл явно растеряна. — Немного поныло, но и близко не так, как в первый раз.

— Странно… — теряюсь я.

— Может ли такое быть, что у меня одной такой отложенный эффект? Или… Это тоже была часть испытания? Какая-то проверка?

— Похоже, у тебя еще на одну причину больше не ходить во дворец, — выражает нашу общую мысль Гас.

Гейл в это время что-то пишет в блокнотик.

— Жак сейчас будет. Я попросила его узнать по пути, как чувствуют себя другие адепты, которым поставили метку. — Гейл наливает себе чай. — Ирис, Гас прав, я тоже считаю, что тебе опасно появляться рядом с императором. Авельенец в Раадриме это… Это чрезвычайная ситуация, понимаешь? При этом полагается ввести военное положение?

— Ч-чего?! — сиплю я.

— Возможно, сработали какие-то системы оповещения, и уже ищут причастных, — добивает меня Гейл.

— Первый раз о таком слышу. Нам подобное не преподавали. Про существ и существование других планов и миров — сколько угодно рассказывали, но про авельенцев и все, что с ними связано, — ничегошеньки!

Обхватив себя руками, принимаюсь в панике метаться из угла в угол. Но вдруг осознаю самое важное и, остановившись, гляжу поочередно на Гаса и Гейл.

— Но если я не приду на экзамен, как потом докажу, что в моих действиях не было злого умысла, а появление Ареса — чистая случайность?

Если все откроется, то за кражу гримуара и запрещенный ритуал мне все равно придется ответить, но с этим я уже почти смирилась.

Друзья переглядываются и вздыхают.

— Не отговорим? — интересуется некромант у проклятийницы, как будто меня здесь нет.

— Безнадежно, — качает головой та.

— А если ее проклясть слегка? Ну там, на забывчивость или что-то такое же безобидное?

— Можно попробовать, — лениво морщит нос Гейл, словно припоминая подходящее проклятье.

— Даже не думайте!

Шум и ругательства снаружи отвлекают нас от перепалки. Прямо дежавю какое-то!

— Ой… — растерянно смотрит на нас Гейл и вдруг, всполошено пискнув, забавно семенит на цыпочках к выходу.

Шагать шире ей мешает узкое платье. Когда она распахивает дверь, мы все хором вскрикиваем от неожиданности. И я, и Гейл, и даже невозмутимый скептик-некромант выдает какую-то высокую ноту. Не отстает от нас и гость. Это не кто иной, как Жак Даманн, но почему-то с повернутой на сто восемьдесят градусов головой. Так, что на нас смотрит только его макушка.

— Гейл, Гейл, Гейл… Сделай что-нибудь, а? Я свой зад вижу! — артефактор явно на грани паники.

— Тебе больно, дружище? — Гас обходит друга по кругу. — Ты умираешь?

— Не дождешься, бро! — жалобно огрызается Рыжий. — Я не позволю издеваться тебе над моим беззащитным телом, гнусный изврат!

Гас и Гейл поспешно втягивают пострадавшего в гостиную и усаживают на диван. При этом его лицо слегка выглядывает над спинкой, как будто Жак балуется, играя с нами в прятки.

Кран-тец! От такого зрелища меня слегка мутит.

— А чего тогда орал, раз не помираешь? — запоздало интересуется некромант.

— А вы чего орали, а? Сраный ты некрос! Тебя обычно никаким умертвием не испугать, а тут визжишь будто девчонка! Вот и я за компанию. Мне-то куда страшнее. Только что башка перевернулась задом наперед, и так едва со страху не помер, и вдруг сзади ор!

— Вообще-то, спереди, — поправляет его Гас.

Тихо сползаю по стенке, беззвучно хохоча. До того нелепая ситуация! У Гейл форменная истерика, она даже всхлипывает, едва держась на стуле.

Отсмеявшись, спрашиваю:

— Гейл, ну зачем ты его так, а? Как он будет теперь артефакт переноса делать в таком состоянии?

Проклятийница растерянно запускает пятерню в волосы, и я с легкой завистью отмечаю, что ее прическа от этого совершенно не страдает. Интересно, а можно ли проклинать на что-то полезное? Возможно сделать, к примеру, «проклятие отличной учебы» или «непрерывного карьерного роста»? А что будет, если каждую волосинку проклясть мгновенным выпрямлением? Хмм…

Подруга тем временем пытается напоить водой незадачливого ведуна, снова напоровшегося на одно из ее экспериментальных проклятий.

— Это надолго? — сдавленно интересуется Рыжий.

— На несколько часов, полагаю. Я никогда не делаю такие вещи постоянными, — ответ Гейл звучит не слишком уверенно.

— Зачем тебе вообще это понадобилось именно сегодня? — злится артефактор.

Растерянная как никогда Гейл заламывает руки.

— Рыжий, ты это… прости. Сама не знаю, что нашло. Решила что-нибудь эдакое сотворить перед… Перед расставанием. Головокружительное. Чтобы запомнилось…

На этом месте смеется даже Жак, впиваясь от хохота зубами в спинку дивана и пытаясь неловко утереть об нее слезы на глазах. Выглядят его попытки нелепо и странно, отчего наш смех только получает новую подпитку.

Когда в дверь снова стучат, мы даже неспособны внятно ответить. Арес Дарро входит без спроса, словно никаких защитных заклятий на нашем блоке отродясь не бывало. И первое, что он видит — рыжий затылок Жака, сидящего на диване.

— Ромпец! — вздрагивает светлый, подавив инстинктивное желание отступить на шаг.

Слово незнакомое, но явно ругательное, это и йарху понятно.

— Оно самое, Дарро, что бы ты там ни выдал на своем тарабарском, — соглашается с ним Рыжий.

— Это вы его так за длинный язык покарали? — с нарочитым пониманием интересуется светлый.

— А что такое «ромпец»? — спрашивает Гейл Мандрейдж.

— Зверек такой. Красивый, но очень опасный, — охотно отвечает ей Арес.

— Рыжий? — бросает невзначай некромант.

— Нет, белый. Пушистый и маленький, не больше ладони.

— И чем же он тогда так опасен? — не удержавшись, интересуюсь я.

— Тем, что появляется перед снежной бурей. Как вестник скорой погибели для всего живого у нее на пути.

— И где это у вас такие бури бывают? — ехидно интересуется Жак.

— Есть места, — уклончиво отвечает Арес и переходит к главному. — Я пришел, чтобы помочь вам сделать артефакт для Ирис, но прежде предлагаю позавтракать, — он бросает скептический взгляд на затылок Рыжего. — Страдалец, ты есть-то способен или как?

— Твоими молитвами сподоблюсь, — огрызается тот.

Кивнув, Арес накрывает на стол одним небрежным движением руки. Перед нами словно из ниоткуда появляются три подноса. Гостиная тут же наполняется невероятными ароматами тушеного мяса, свежих булочек с корицей, яблок и еще всякого, отчего желудок приходит в экстаз.

— Жрачка точно не из нашей столовки! — с удовольствием тянет носом ведун. — Что там? Мне покажите! — он вскакивает, но координация у него нарушена.

Парни подхватывают его, помогая удержаться на ногах — падающий Рыжий едва не оставил нас без самого чудесного в мире завтрака. Светлый ловко разворачивает стул к столу спинкой, и парни усаживают на него Жака — лицом к еде. Наблюдать за этими манипуляциями то еще удовольствие, и мы снова не можем удержаться от смеха.

— А ему есть не вредно? — уточняю я у подруги.

— Не думаю, — не слишком уверенно жмет плечами Гейл.

Она располагается рядом, чтобы помогать Рыжему питаться. Начинаю подозревать, что для нее в этом есть какое-то особенное удовольствие.

— Да ну вас! Я слишком голоден, чтобы думать о каких-то временных трудностях, — ведун, как обычно, оптимистичен.

— О трудностях будешь думать позже. Когда все переварится, — намекает Гас. — Кстати, тебе представится уникальная возможность своими глазами наблюдать за…

Болтливого как никогда некроманта прерывает наш негодующий вопль, и не без помощи воздушных духов прилетают сразу две диванные подушки — от меня и от Гейл.

Арес только улыбается по-особенному умиротворенно, наблюдая за нами, словно матерый волк за возней толстолапых щенят.

С завтраком наша шумная компания разделывается в мгновение ока. Мы с Гасом шутливо сражаемся за последнюю булочку, и я побеждаю. Маленький воздушник успевает вырвать лакомство едва ли не изо рта у друга. В честь победы делюсь с некромантом половиной, и мы с хрустом впиваемся зубами в свежую выпечку.

— Ммм!

Стонет и негодует Жак, который не в том положении, чтобы соревноваться с нами на равных, ну а Гейл считает подобные вещи ниже своего достоинства. С последним кусочком булочки заканчивается время веселья и дурачеств. Лица друзей постепенно становятся серьезными, и я интересуюсь:

— Жак, так что насчет метки? Тебе удалось что-нибудь узнать, пока ты шел сюда?