Последняя битва Велеса. Мифы и сказания славян

Любовь Сушко

Вторая книга «Славянской саги» – это лирико-эпическое повествование о битве сил света во главе с богом всего живого Велесом против сил тьмы, вырвавшихся из Пекла, чтобы снова захватить мир. Для этой битвы должны появиться семь героев из прошлого и грядущего. Только все вместе они смогут одолеть тьму. Мифы, сказания, любимые герои, духи и боги, здесь есть все..

Часть 2 Любовь побеждает тьму

Вступление

Крылатый Сказочник

Украл Дракон девицу в этот раз

не для утех, весь мир тогда дивился.

— Мы сказку сочиним с тобой сейчас.

И согласилась мудрая девица.

О чем же сказка? Знамо, о любви.

И на земле, и в Пекле, и на небе

она жива, и что не говори,

мир без любви не выжил бы и не жил.

Дракон молчал, в сиянии страстей

боялся он опять воспламениться.

— Давай про битву, просто без затей.

Давай князей, богов заставим биться.

Она же все твердила о любви.

И сдался принц крылатый в одночасье.

— Пусть бьются за любовь. И вот вдали

уже и боги, и герои мчатся.

И дивные истории живут.

И в письменах старинных проступают.

Дракон и дева снова песнь поют,

о том, как там живут и умирают.

И эти песни свитки сохранят.

И пламя их не тронет в час урочный.

И снова вижу Ния грозный взгляд,

и Велес на свиданье страстен ночью.

И королева гордая страшна,

она опять о мести возмечтала.

Но Вольга, он очнулся вновь от сна,

и Берегиня из огня восстала.

И льется сказки призрачная вязь.

В ночном тумане тени воплотятся.

И к нам с тобой вернется смелый князь,

чтобы любить, страдать и защищаться.

И вот тогда отложен поединок.

— Дай сказку дописать, — рычит дракон.

И этих снов, и этих грез лавина

живет в сплетенье призрачных времен.

Так должна была появиться на свет вторая их основных книг нашего триптиха о делах давно минувших дней, которые вершились на земле, на небесах и под землей на этот раз. И если первую из них о земной жизни Яга с котом сочиняли, а вернее, ничего они не сочиняли, а проживали ее вместе со всеми. Да еще и рассказывали, то о невероятных похождениях в Пекло, о принцессе Эльфов и дочери Морского Царя Василисе, о великой любви Властителя Тьмы Ния никто кроме дракона написать не мог.

Хотя там и Яга и кот Баюн помогали, чем могли, но это была уже совсем другая история.

И смотрели на нее с высоты гор снежных из очень уютной пещеры своей Дочь морского царя Василиса Премудрая и Огненный Змей. Это он в один прекрасный день понял, что надоела ему жизнь безалаберная, да непутевая, и богатыри его достали, да так, как никто другой в том мире.

Вот потому он и стащил Василису, которая не сильно противилась, и сообщил ей о том, что станет она его соавтором, и дело у них очень важное намечается. А что может быть важнее сказки о Властелине Тьмы, и о любви его вечной, но немного печальной, местами трагичной, и о том, как мир катился к последней битве света с тьмой.

Так история грозного Ния и начиналась тогда, а как закончилась она, мы узнаем, когда доберемся до конца нашего повествования.

Хотя это только так говорится, потому что у Книги Ния нет ни начала, ни конца, мы только в середину ее вклинились, и хотим с вами взглянуть на то, что же происходило в Пекле в то время пока в заповедном лесу то мир, то война были.

Кто решил похитить свет и вернуть в этот мир тьму и что у него из этого вышло.. А уж мудрый Оз и Василиса тоже премудрая, нам о том и поведают теперь

Глава 1. Огненный сказочник

Дракон украл Василису Премудрую,

И в ласковых лапах дракона,

девица летела над лесом

И молча смотрела на склоны

высоких заснеженных гор.

— Украл тебя, дева родная.

— А это зачем, интересно.

— Ты скоро об этом узнаешь.

Смотри-ка, какой здесь простор.

И смело она любовалась,

красоты открылись вдруг взору.

И странно она волновалась,

но страха не знала тогда.

И каменных тех изваяний

дарил ей немые узоры,

Казалась тогда Василисе,

что это уже навсегда.

А вот она рядом пещера.

Гранита огромная глыба

Дворец — не придумаешь краше,

а, в общем-то, можно здесь жить.

И вдруг увидала девица

и свитки, и старые книги.

— Вот здесь, — указал тогда лапой, —

мы сказки должны сочинить.

Тогда рассмеялась беззлобно

и радостно мудрая дева.

Мечтать о таким ты могла ли,

а вот уже все под рукой

И стала на долгие годы

ей домом уютным пещера.

И мудрые вечные книги,

куда-то влекли за собой.

А после в лесу заповедном,

известными стали творенья

О свете, о доме, о счастье,

о вечной и дивной любви

И так они рядышком жили,

дракон и морская царевна,

Луна освещала пещеру,

и таяли звезды вдали.

Какие случались сраженья,

как боги и люди любили,

В старинных написано книгах

конечно гусиным пером.

Мы их отыскали случайно,

и снова для вас мы открыли

Старинные дивные сказки,

их дарит вам щедро дракон.

И началась история наша в тот день, когда грустная красавица Василиса, отданная в жены младшему сыну Сварога, на земле невесть как оказавшемуся, князю Славену, но об этом история еще впереди, и мы это тоже узнаем, гуляла по лесной полянке, да о судьбе своей думала.

И плакать не плакала она, потому что девицей гордой была, но так не хотелось ей княгиней становиться, что просто изнывала она от боли и огорчении таких. И не то чтобы князь Славен ей не по нраву был. Хороший князь, сын Сварога самого, о котором только мечтать можно было. И многие мечтали. Сколько историй любовных было о том князе рассказано. Только Василиса была девица не глупая, и никогда не хотела она во дворце княжеском наряжаться да пустые дни проводить, дожидаясь мужа своего. А у князей, как известно, днем погоня, ночью засада, и все они за Драконами гоняются. Но это он пусть своим наложницам рассказывает. А она — то точно знала, что это только отговорки. Какие там драконы с ними ночи напролет веселятся, можно только представить себе. Но Василиса представлять не хотела, потому что не любила она князя Славена и не ревновала к соперницам. Ей от этого еще хуже было — она скучала. Ревнивая жена побесится да и успокоиться, а ей и это не грозило, она пребывала в унынии, и не могла от него избавиться, как ни старалась. А чего хотела Василиса? Путешествовать, разные миры посмотреть, а потом рассказать о том, что увидела, да узнала. Снились ей великаны и драконы. Только не в момент сражений, не любила она кровопролития, а когда они могли договориться, да в мире и согласии и жили теперь.

И не понимала Василиса, почему обязательно надо убивать слабых героев, или красавцев драконов, которые летать в небесах, как птицы могут, да и тебя, если договориться с ними, а ласковое слово и дракону приятно, унесут туда, куда только и хочется. И никогда там не увидишь ты громадного и такого холодного дворца и князя такого красивого и такого постылого, что волком выть хочется.

И пыталась она объяснить это и князю, когда тот снова на пиру своем с воинами заводил речи о новом походе на дракона. Да только усмехнулся князь Славен, и так на нее взглянул, словно была она служанкой его, которую и слушать то ни времени, ни желания у него нет. И если Велес, в свое время ее воспитывавший, слушал да радовался, то кто он такой, этот младший, чтобы вот так к ней относиться. Но Славен даже и не понял тогда, что она обиделась, что она вообще на своего князя обижаться может, что бы он не совершал — какая самонадеянность.

Вот после этого Василиса и перестала с ним разговаривать. И на пирах старалась не появляться. Ведь она была упряма и своенравна, как сто чертей. И стала все больше мечтать о невозможном. Хотела понять, как можно ей было вырваться из княжеских объятий. Только как это сделать, если весь мир Славену принадлежит, а чужой, он тоже конечно есть, только уходить к чужим от своих ей вовсе не хотелось. Там могут быть чудовище и пострашнее, чем ее муж немилый. У князя только сердце каменное, но он ей не досаждает, а там, кто его знает. Бросят в темницу, и никто больше ничего о ней не узнает.

Но в тот момент, когда Василиса все-таки готова была разрыдаться от бессилия и к батюшке броситься, хотя он вряд ли мог одобрить то, что она от мужа сбежала, потому что был миролюбив, и со Славеном ссориться вовсе не хотел.

В тот момент Дракон, а был это не чужой, а свой Огненный Змей, как они его ласково Озом называли, он и подхватил девицу, как только разглядел с небес, что это Василиса, и Леший его не обманул. А Леший вообще никогда никого не обманывал, и сказал, что она гуляла тут все чаще и чаще в последнее время. И такой грустной была, что у добряка-Лешего прямо на клочки сердце и разрывалось.

Но добряк Леший, которому было жаль бедную княгиню, и представить себе не мог, что Оз не просто опустится рядом на поляне, и, полыхая от страсти, побеседует с ней, а без лишних слов сцапает ее, да и потащит неведомо куда.

И Леший, наверное, что-то предпринял бы, когда очнулся от такой Драконьей наглости, если бы Василиса начала кричать, звать на помощь, вырываться, как девицы в таких случаях поступали. Он — то не однажды видел такое прежде. Но ничего такого не случилось. Леший протер глаза, хотя на зрение он никогда не жаловался, и увидел, что Василиса улыбается. Вот именно улыбается. И улыбка ее все радостнее становилась и обворожительнее. Никогда прежде не замечал он, чтобы она так улыбалась.

А спасать девицу, которая радовалась тому, что ее похитили, он никак не мог. И даже догадывался, что, скорее всего, они сговорились и заодно действуют. В том Леший, конечно, ошибся, ни о чем таком они не договаривались. Просто Василиса поняла в тот миг, что мечты иногда сбываются, а Дракон услышал ее молчаливый вопль о помощи и за ней прилетел.

Куда и зачем он ее нес, а какая разница. Это все равно, она была самоуверенной девицей, лучше, чем оставаться в княжестве, рядом с мужем, который тебя не видит, не слышит, и не собирается внимать речам твоим, не таким уж и глупым.

И самое главное, она поднялась над землей и летела, о таком только мечтать можно было, она и мечтала теперь, все на свете забывая.

Глава 2 Полет на драконе

Страны, миры и горы мелькали под крыльями Оза, одна картина была краше другой, но самое главное в том и состояло, что она была спокойна и счастлива, как никогда прежде не бывала.

В тот момент правда, Василиса подумала, что когда мечта осуществляется, то грустно становится, потому что и мечтать больше не о чем. Но ведь Дракон наверняка не вернет ее назад так быстро, он что-то еще придумает. Тогда жизнь ее изменится до неузнаваемости, и она не станет больше рыдать и грустить, и думать о том, что все было напрасно.

А между тем они уже приземлились среди высоких гор. И Дракон бережно отпустил девицу на скалы.

А еще говорят, что все они разбиваются, погибают еще по дороге, и ни одной похищенной девице жить больше не суждено. Да ничего подобного, цела и невредима, и судя по улыбке Василисы очень даже довольна была. Славно он прокатил ее, хотя летели они туда, не знаю куда, по крайней мере, она точно не знала, куда они направлялись. Но не испугалась Василиса, вопить не стала, радуется, и на сердце у дракона стало спокойнее, и жизнь хороша, и жить хорошо, а мир неповторим и прекрасен.

Вот это он теперь ей рассказать и хотел.

№№№№

— Надеюсь, ты не думаешь, о том, что я тут насильничать собирался, — спросил дракон.

Сколько не молчи, а поговорить все равно придется, вот он и приблизился к девице осторожно.

— Конечно, нет, но когда насилие приятное, и по желанию происходит, это даже счастье, — смело отвечала похищенная.

Дракон удивился, девица была странной, но он решил все-таки продолжить беседу.

— Я знаю, что ты Василиса Премудрая, дочь Морского царя и жена князя Славена.

— Я бы попросила тебя о последнем мне не напоминать, это совсем не обязательно. А про Морского царя можно и поговорить, — в голосе ее была невероятная твердость в то время.

— Хорошо, не буду, только я и хотел тебе сказать, что у него я тебя и украл.

— И правильно сделал, ты лучший в мире Дракон. А я только об этом и мечтала.

Странная есть странная, она могла и любого дракона запутать так, что без бочонка медовухи, а еще лучше сурьи и не разобраться. Но вслух он только попросил счастливую пленницу:

— Ты меня этим иноземным словом — то не называй, просто Змей.

— Хорошо, Огненный ты мой, — смеялась Василиса и закружилась, от радости чуть не свалившись в пропасть. В последний момент только удержалась, но звонко рассмеялась.

— Боюсь, что так мы с тобой не скоро договоримся, — проворчал Змей.

Но она замолчала, и, кажется, готова была его слушать дальше.

— Я не для утех тебя украл, уже как-то отвык от таких глупостей. Тут дело совсем иного рода намечается.

Змей даже сам решил, что перестарался с этим, но сказано, так сказано, и надо пояснить, к чему он все-таки клонит теперь.

— А хочу я летописи и саги написать, и нужен мне соавтор для этого, потому как человеческая и божественная природа для меня темный лес. А ты в том и поможешь разобраться, чтобы не соврать чего.

Василиса хотела сказать, что от нее она тоже далека, но промолчала. А то вдруг назад отнесет, а она еще свободой надышаться не успела, а там опять князь смотрит на тебя, как на пустое место, и в упор не видит и не слышит.

Но Дракон, который Змей был на самом деле, относить ее никуда вроде и не собирался. Наоборот, обрадовавшись, что пленница слушает его молча и очень внимательно, он и стал ей рассказывать о том, что и как в сказках этих происходить должно, чего он сам может написать, а где без нее никак не обойдется.

Долго говорил дракон. И так упоительны были эти вечера, когда речи его сладкие звучали, что Василиса уже и о князе, и о скучной своей жизни, и обо всем на свете забыла. Только этими сказками и жила, когда в пещере уют навела и радовалась, что никто — то сюда не дотянется и долго добраться не сможет.

Только радовалась она рано, скоро это и стало ей ясно и понятно, когда на рассвете она песню услышала. И таким приятным голосом никто кроме девицы красной и юной петь не мог.

Глава 3 Василиса Прекрасная пришла сама

Сбежать от Кащея не просто,

но быть с ним до смерти страшней.

И жизни конец наступает,

когда вас ворует Кащей.

Да только храбра Василиса,

Прекрасная дева не сдастся

Она ничего не боится.

И вот уже ищет напрасно

Старик ее где-то в ущелье,

он стар и глаза его слабы.

— Ах, что же еще вы хотели,

противные вздорные бабы.

И снова в унынье и горе,

к себе он уходит печальный.

Но что Василиса с тобою,

куда ты бежала отчаянно.

Туда где крылатые Змеи,

над синим простором паря,

Туда, где прекрасные девы,

бежала, свободу любя.

И жаль, что девица другая,

в пещере его поселилась.

И жаль, что он сказки слагает,

забыв об утехах земных.

Но лучше быть третьей с Драконом,

и если окажет он милость,

То ты его снова заставишь

забыть про девиц остальных.

Премудрая злость не скрывает,

и ревность ее одолела

Но снова она улетает,

туда, где земные пределы.

И снова все ночи с драконом,

проводят они веселясь.

И новь по заснеженным склонам,

кружилась с Стрибогом, смеясь.

Какая веселая сила,

и воля ей снова дана.

Прекрасна одна Василиса,

вторая Премудра она,

И как из них выбрать кого-то.

А Змей выбирать не хотел

И жили — земные заботы —

не их, легкокрылых удел

Никто кроме девицы юной не мог петь так красиво. Василису это страшно раздосадовало, хотя она еще верила какое-то время, что это глупые шутки ее дракона. Видно думает он, что ей скучно одной и решил ей еще одну девицу из воздуха соорудить.

Разве батюшка ее, когда женихи нахлынули, не делал того же самого. Дюжина Василис появлялись вдруг, как две капли воды похожих друг на друга. И тот несчастный, который решил с ним породниться, должен был угадать, какая из них настоящая, а кто просто сгусток воздуха. И горе тем, кто угадать не мог. Что с ними стало, Василиса сказать не могла, но не появляться они больше — это точно. И, говорят, что не только в Яви, но в Нави никто их не видел.

Но не стоит сейчас вспоминать о грустном, тем более что девица пела все громче, приближалась к их пещере. И она все меньше была похожа на иллюзию. И тогда Василиса решила взглянуть, кто это там распелся.

Удивиться ей пришлось еще больше, девица была не только настоящая, уж она — то могла отличить одну от другой, но и как две капли воды на нее похожей.

— Да что это за дела такие, — возмутилась она, — кто ты и откуда.

Но так похожей она была только на первый взгляд, что-то в ней все-таки отличалось, какой-то задор, нежность и радость невероятная.

— Я Василиса, — ответила незнакомка.

Еще бы, назвала бы она другое имя, это было бы еще более удивительным. И меня прозвали Прекрасной.

— Откуда ты?

— Я Дочь Ния, говорят, из подземного мира, но когда меня Кащей украл, то сбежать от старика пришлось. Нет, когда он крал, он был молодым и прекрасным, хотя и тогда я его не любила, потом его убили, и Яга воскресила, конечно, жаль было парня, я сама ее о том просила, только яблок ему не хватило, как и ей самой, и начал он стареть.

Вот и пойми этих красоток, наговорила сколько всего. А ведь ничего не понятно, кто кого убил и воскресил. Одно только ясно, что девица сама сбежала, и возвращаться в логово Кащея не собирается.

Василиса поняла, что последние не веселые события, происходившие в заповедном лесу и мире людей, ей были неведомы, и Змей о них ей ничего не рассказывал. Это было печальным само по себе. Но в ярость ее не смерть какого-то парня приводила, тем более, его воскресили, а то, что девица от него сбежала, удержать, негодный, не мог.

— И как же ты тут оказалась.

— Да и сама не понимаю, может Змей какой принес? — шутила Незнакомка или говорила правду, кто его знает.

Только Василиса поняла, что все ее самые скверные предположения оправдываются. Она больше не будет единственной и неповторимой, разве, что в мудрости свою соперницу превосходит, но та, зато обаятельна и привлекательна. А такие всегда нравятся и князьям и Змеям больше. Так что дела ее не так хороши, как она думала совсем еще недавно.

И хотя до сих пор она ни о чем таком и не думала, и творчество, сказки были для нее самым главным в этом мире, но теперь ревность стала душить девицу.

И единственное, чего ей хотелось — взглянуть на Змея. И решить для себя, что же делать дальше. Возвращаться к князю, или рядом с Василисой оставаться. Судя по всему, девице этой идти было некуда. А ей можно конечно, вернуться на дно морское или в княжество Славена — неизвестно, что хуже, или примириться с тем, что их тут две. И соперница у нее грозная.

№№№№№№

Змей не высказал удивление, он был обаятелен и приветлив как всегда, выслушал ее историю, пробурчал, что места всем хватит, гор тут немерено, и уставился на свою помощницу. И, наверное, ей предстояло подтвердить, что она на самом деле мудра, тяжесть подводного мира, и равнодушие гордого Славена остались на одной чашке весов, прекрасная девица на другой, и первая, конечно, была значительно тяжелее, ни в какое сравнение не шла с этой.

И Василиса сказала, что так даже лучше, и хорошо, что с ними есть еще кто-то с кем можно поговорить по душам.

Оз просиял так, как это умел делать только он один, и про себя решил, что она и на самом деле мудра не по годам. И когда первые бури в душе ее улеглись, Василиса поняла, что так лучше. Они могут сочинить самую невероятную сказку, и если вдруг появится тут кто-то из воинов князя Славена, а такое тоже возможно, то они обязательно перепутаются, и увезут они с собой не ее, а ту Василису, а пока разберутся, кто есть кто (она ведь может и полюбить князя), то полжизни и пройдет.

Василиса поняла только одно, — не все то золото, что блестит, и не все так плохо, что кажется плохо на первый взгляд.

Про Оза и говорить нечего, он был на седьмом небе от счастья, теперь у него была и красавица и умница. И если для смертных всегда в одной женщине чего-то не хватало, то у него было все, чего только душа Змеиная пожелать может. Он все имел и ни на что не мог жаловаться больше.

Так и начиналась эта удивительная история, которую еще только предстояло прожить, а потом и написать Змею и двум Василисам, одна из которых была прекрасна, а другая мудра.

Глава 4 Демон, который не нашел своей души

Был первым гостем темный демон.

Как черный снег упал на камни

И прохрипел устало: — Где я?

Дракон пришел его встречать.

— Ты в гости к нам пришел нежданно.

И видимо навеки канул.

— Ах, если смог бы умереть я, —

печальный демон отвечал.

А что так, чем скажи мне, плохо

витать над снежными горами

И долго говорил о чем-то,

и отвечал ему во мгле.

Мы здесь творим, в тиши рассвета.

Побудь еще немного с нами.

— Мне места нет ни в синем небе,

Ни в облаках, ни на земле.

— А вот и ладно, — отвечает,

— У нас тут ни земля, ни небо.

Душа твоя давно в отчаянье

Покинула, тебя, гляжу.

И долго демон говорил им

О том, что нет воды и хлеба.

— Я отлучен от милой девы,

Ничем уже не дорожу.

И сжалось сердце Василисы,

И слушала она во мраке

Историю Милены милой.

И эту Демона любовь.

— Тут сказкой даже и не пахнет,

И катится все к страшной драме

Но не отчаивайся, друг мой.

Ты с нами, мы теперь с тобой.

№№№№№№№

Долго ли коротко, но время все-таки текло и высоко в горах, где жил наш Мудрый сказочник с двумя Василисами.

Неправильно жил по человеческим меркам. Но и был он не человеком, а драконом и ему так нравилось. А если дракону нравится, и не напрягает его такая жизнь, то почему бы и нет.

Но как не безлюдно было в горах, герои там рано или поздно все-таки должны были появиться, ведь там, где все еще есть Драконы, появляются и Герои, которые хотят их убить. Как в народе говорится, на каждого дракона найдется свой герой, а вот наоборот не всегда получалось. Героев было больше, чем драконов, потому что люди быстро плодились и множились и некоторые из них вольно или невольно героями становились, а Драконы, наоборот в то время уже исчезали.

Но пока никаких героев не было, князь Славен проклинал похитителя и не знал, где жену свою искать.

И хотя сама Василиса не была ему нужна, сколько таких Василис попроще, не дочек Морского царя, его окружало, только пальцем помани и рядом будут. Но обидно было князю, что вот так взял его какой-то чародей, да и обокрал. И хотелось вернуть похищенную жену, и наказать злодея. Только куда своих воинов посылать, он пока не знал. И они не рвались на поиски отправиться, в славянском княжестве и царило затишье.

Кащею искать свою Василису тогда было некогда — зима на носу, и надо было браться за дело, чтобы не только захватить этот мир, но и удержать его в своих ледяных объятиях. А тут скорее и не Василиса, а Снегурочка ему нужна была. Потому и жили они спокойной пока. Правда, к ним Демон наведался. Был такой тут дух темноватый местами, грустный парень, не находивший себе пристанища ни на земле, ни под землей, а на небеса он хоть и рвался, да не пускали его туда другие духи. Вот и оставался он неприкаянным да несчастным.

Хотя на взгляд дракона, они еще до Василис встречались, и этот самый Марк все время был чем-то недоволен. Хотя дракон его и убеждал в том, что кубок наполовину полон, тот утверждал, что наполовину он пуст, а чем его заполнить непонятно было совсем Марку нашему.

И как дракон выпытал во время бесед их, любил он процессу эльфов Милену. Но и здесь одни сплошные трудности, если верить Демону, стояли у него на пути. А когда Дракон предлагал как-то их разрешить, то такой грустный взор встречал, что спешил от идеи этой отказаться, чтобы Демон не разрыдался ненароком, да не потонул в своих слезах. А воду наш Огненный любил меньше всего. Тушила она беспощадно его огонь. Потому они и ограничивались только душеспасительными беседами, которые резко обрывались на середине.

№№№№№

И вот теперь Марк, еще не знавший о появлении Василис, он давно сюда не заглядывал, черной тучей налетел на ту самую пещеру, где жил Мудрый и одинокий дракон.

— А это что тут у тебя, — удивленно спросил он, словно там чудовища какие-то были, а не две славные девицы.

— Знакомься, мои верные и любимые девушки — Василисы — это Премудрая, это Прекрасная.

Так Демон и убедится в том, что их все-таки две, и у него не двоится в глазах от усталости и волнения.

А волнений на его голову свалилось еще больше, чем обычно, потому он пребывал в смятении.

— У тебя беда? — спросил Дракон, и сам про себя решил, что, наверное, небо упало бы на землю прежде, чем у того радость какая самая малая случится.

— Еще какая, — подтвердил Демон.

— Интересно это какая? — не удержался от иронии Дракон.

— Тебе бы все насмехаться, а у нас королева появилась.

Говорил он о мире эльфов, расположенном на той стороне гор, противоположной от мира Славена.

— Ну, королевы не в первый раз появляются и исчезают, — заверил Дракон, знавший толк в королевах.

— Да, только эта ведьма настоящая.

— А в ведьму тоже влюбиться можно. Они очень шустрыми и интересными бывают. Может тоска твоя пройдет, наконец.

— Ты от этой парочки совсем ополоумел, — рассердился Марк, — а я тебе говорю, что она погубит нас всех, а Милену уже к какому — то Нию отправляет.

Дракон хотел пошутить и не стал, при упоминании имени Властелина подземного мира и Царя Тьмы, он как-то забыл ту самую шутку.

— И что же ты?

Видя, что Дракон больше не шутит, Марк впал в настоящее уныние, он почувствовал, что все еще хуже, чем ему казалось, хотя такое случалось не так часто прежде.

— Ний серьезный соперник, — только и произнес тот, чтобы не расстраивать его, да и себя еще больше. — Но она — то его откуда знает.

— Она знает только таких. Такая вот королева у нас завелась, — рвал и метал Демон.

Но дракон о чем-то напряженно думал. И ничего придумать не мог. Василисы, прекрасно знавшие Властелина подземного мира, тихо переговаривались за его спиной и жалели неведомую принцессу. Потому что такого мужа, недаром он был так долго одинок, не пожелаешь и врагу. И князь Славен рядом с ним кажется Велесом самим.

Кстати, о Велесе, услышав имя бога всего живого, обе Василисы встрепенулись. И выяснилось, что каждая из них не прочь с ним ночку провести.

— Нам Велес поможет, — почти в один голос подсказали они своему дракону

— Вам — то он может, и поможет, — бросил им дракон, — а вот против Ния никакого Велеса не хватит. Не сможет он победить Бога Тьмы.

Конец ознакомительного фрагмента.