Кот из разбитого зеркала. Фрагментарный роман

Любовь Сушко

Свет увидел фрагментарный роман, который я достала из сундука. Это история одной из трех сестер-писательниц Алины, работающей над славянской сагой, мифами, сказками, легендами. Один из главных героев – кот Барс, потомок Баюна самого. Это роман о творчестве и творцах, но там много мистики, знакомых любимых героев, историй любви и творчества.

Часть 2 Мир зазеркалья

Глава 1 Зазеркалье духа и мечты

На границе бытия и духа

Творчества застыли зеркала,

Пусть терзают сны тебя и думы.

Звезды в небе в море острова.

Где-то там, у призрачной границы,

Там, у самой бездны на краю.

Пусть тебе роман еще приснится,

И тогда я звезды полюблю.

Холодно и хочется проснуться

Но в плену у вечности и сна,

В тело разморенное вернуться,

Нет, не хочет дерзкая она…

Тонут сны, какие-то преданья

Стали вдруг реальностью на миг,

В этот миг прощенья и прощанья

Жизнь ушла в пространство вечных книг.

И поэты у волхвов во власти

Поняли всю горечь бытия,

Что еще осталось? Лучик счастья,

Та улыбка вечная твоя….

— Я не тот, всю молодость растратил

Все осталось где-то за чертой.

С лилией ко мне выходит Мастер,

Там Пилат просился на постой.

А луна была почти прозрачна,

Словно Саломея в миг полета,

И ждала я в этот час напрасно,

Вдохновенье больше не дается.

Это в небе отразится море,

Это в море даль небес видна,

Пусть Пилат очнется и поспорит,

Но его встречает тишина.

Лилия — наперсница Морены,

Не цветок, а только вечный знак.

И поэт уходит вдохновенно.

Он и знал об этом и не знал,

Все зеркально. Все уже знакомо,

Только как не сбиться нам с пути?

Лунною сонатою влекома,

Я в тот мир могу легко уйти.

Где сегодня зазеркалье духа,

Почему опять нам снятся сны?

И терзают горестные думы,

Мы должны быть вместе? Мы должны…

Только там, где буйствуют поэты,

Бунт толпы их быстро усмирит,

Призовут опять они к ответу

Сильных мира — этот храм сгорит.

Власть была печальна и жестока,

Птица над пустыней поднялась.

Мир не слышал мудрого пророка,

Только спесь опять бушует в нас,

Он пришел не вовремя, как будто

Время есть для страшных перемен,

Зазеркалье духа, смотрят смутно

Гении в печаль былых измен…

А ведь на самом деле с творчеством все просто.

Как и в любом виде искусства есть ремесленники, и ремесленники могут быть очень высокого класса, и есть творцы, чье мастерство значительно выше, чем у тех самых ремесленников.

Именно эти люди, как короли в этом мире, и становятся властителями наших душ и дум.

Только такая странная штука получается, если бы не было этой писательской свиты, их порой даже графоманами называют, то никаких Мастеров мы бы никак не смогли оценить.

А потому те очень даже полезны, да без них просто и жить невозможно, а потому пусть Мастера — голодные и злые, а это их плата за огромный талант, цветут где-то в другом огороде в то время, как они сами останутся тут, и будут очень даже удачными и успешными людьми.

Так думала Виктория, понимая, что Настя должна у нее появиться.

Куда определить свою племянницу, она точно не знала. Ну хотя бы к ремесленникам, это уж точно. Скорее всего никакого ремесленника, даже графомана (если быть честным) из нее никогда не получится. Но так считала тетушка, хотя не хотела в это верить.

А если задуматься, она попросит второй роман, третий, и согласившись на популярную литературу, ты совсем скоро станешь литературным негром у вздорной девицы, да еще придется при всем при том ночи напролет, умирая от разочарований, мук совести с ней возиться, и думать, как тебе быть и что делать. Нет, это было совершенно отвратительным делом.

И с обидой подумала Виктория о том, что Алина бы никогда на такое не согласилась, а вот ей придется. И ничего с этим не поделать.

Глава 2 Кто там черт?

Пока Настя пила чай у своей второй тети и беседовала с ней о муках творчества, Странник уже совершенно случайно оказался у Алины.

Надо признать, что он оказывался у нее всегда совершенно случайно, о таких случаях говорят, что ноги сами привели. Наверное, это так и было — случайно… Да он и вообще не ведал, что творил, если вы помните, дорогой читатель, почти никогда не знал, куда шел, где ночевал, с кем время проводил.

Мы с вами не раз сталкивались с этим типом, потому не стоит описывать его снова, но сказать можно только одно — таких лгунов и аферистов еще свет не видывал, а может и не увидит никогда больше — фрукт еще тот. Это только нам с вами так повезло несказанно.

На этот раз он зашел на минутку, по какому-то поручению, которого пока не мог придумать, фантазия источилась сама собой, и его поймала Зеркалица.

Вернее, поймала она не его самого, а показала ему какого-то мохнатого и полосатого черта, что уже совсем ни в какие ворота не лезло, конечно.

Странник стоял перед зеркалом, когда Алина его о чем-то спросила. Он молчал, потом полез в карман за словом, что на него совсем не было похоже.

Потом поднял руку к зеркалу и пальцем показал туда, в его бездну,

Алина туда смотреть не собиралась. За это время она убедилась, что этого делать не надо, потому что ей все равно ничего не покажут.

Все в зазеркалье возникает исключительно для того, кто перед зеркалом стоит. А на этот раз это был не ее случай, там стоял именно его странный гость, вот и пусть знаки свои читает.

Странник видел черта, настоящего, с рогами и копытами, тот повернулся и даже довольно внушительный хвост ему показал, чтобы он уже не сомневался в том, что перед ним находится именно черт. Если у людей и бывают такие хвосты, то они их тщательно скрывают.

Наверное, это был настоящий обморок, хотя стоял он с широко открытыми (а не закрытыми, как в фильме у знаменитого режиссера) глазами.

— Черт, черт, черт.

— Чего ты чертей кличешь, — (вспомнив, как говорила когда-то бабушка им в детстве) спросила с чужой интонацией в голосе Алина. Она и сама свой голос не узнавала. Странник на это внимания не обратил.

— Я не кличу, там черт, настоящий с рогами и хвостом, длинным хвостом, я своими глазами все видел.

— Ты вроде еще не так пьян, чтобы зеленые черти мерещились, — говорила ему Алина.

— Да не зеленый он, не паясничай.

— Синий? — заботливо спросила писательница, как будто от того, какой был окрас у черта, многое зависело.

— Полосатый, — выдохнул обреченно Странник.

— Разговор сумасшедших, — усмехнулась Алина, якобы выражая свое недоверие, хотя она прекрасно понимала, что Странник и на самом деле видел черта, в первый раз в жизни говорил правду, но именно поэтому, она и не собиралась ему верить.

— Но я не могу видеть черта, он не может отражаться в зеркале, не ты ли сама мне это, помнится, доказывала. Они же в зеркале не отражаются.

— Черт не может отражаться, — согласилась Алина, то ли хотела его окончательно запутать, то ли в нее тот самый черт взял, да и вселился неожиданно сам.

Она насмешливо взглянула, всем своим видим показывая, что не верит ни одному его слову, хотя на самом деле верила, еще как верила. Вот и прибавила задумчиво:

— Но если человек в него превращается, тогда совсем другое дело.

— Кто в кого превращается, чего ты несешь, — Странник стал на удивление груб и нетерпим.

— Ты у меня или у себя спрашиваешь, — настроение Алины не менялось, она не заражалась от него такой вот чертовщиной, а оставалась спокойна.

Они помолчали, но перед тем, как он бросился бежать, Алина все-таки успела сказать:

— Но скоро и ты виден не будешь в нашем волшебном зеркале.

Это было настоящей чертовщиной, и слышать этого ужасный лгун никак не мог, да и не хотел, с чего бы это?

№№№№№№№№№№

Когда Странник удалился, и бежал из дома Алины так, словно бы он совершил убийство и теперь скрывается от преследования, а в какой — то мере все так и было, если разобраться, после этого Алина окончательно убедилась в том, что зеркало ее показывает всем, кто в него умудрился заглянуть (умудрился потому что для этого надо было в квартире Алины оказаться) оно показывает их грядущее, и почему — то ей показалось, что грядущее это должно быть не особенно прекрасным. Это не просто смерть, кто из нас от нее сможет убежать, это гибель, и она страшна и насильственна.

Но пока это были только догадки, она чувствовала себя не настолько проницательной, чтобы взять и сразу раскрыть тайну зеркала.

Нет, скорее всего, все не так просто. И еще много всякого и хорошего, и дурного будет связанно в их жизни со старинным зеркалом.

Пугливые и осторожные недаром его бояться. Алина бояться не собиралась — зеркал бояться — сказок не писать, — вывела свою формулу успеха Алина, и мудрый английский профессор должен был ее в том поддержать. А что толку бояться, если избавляться от зеркала она не собиралась. Оно останется с ней раз и навсегда.

Не для того она получила зеркало, чтобы так просто с ним расстаться, нет, есть в мире волшебные вещицы, с которыми творческому человеку расставаться никак нельзя.

Глава 3 Три пряхи поясняют загадки этого волшебного зеркала

Берегини — помощницы богини Лады, появились на земле в незапамятные времена, как только свет залил своим сиянием тьму, и богиня смогла увидеть и понять, как прекрасен этот мир.

Первыми из прекрасных берегинь оказались три пряхи. Им на хранение в высоком замке на скале передала богиня Мокошь Книгу судеб.

Тогда еще три облачные девицы не ведали, что за миссия на земле для них приготовлена. О людях, да и жизни еще и слуху и духу не было. Пока в этом странном мире появились только боги — творцы и их помощники — духи-хранители.

Они просто коротали дни, глядя в небесное озеро, которое и стало для них первым в мире зеркалом. Потом, чтобы пряхи не откликались на просьбы любого узнать свое будущее, не отвлекались на дальние прогулки к озеру — путь к озеру был не так близок, Сварог сотворил для них три волшебных зеркала. И в тех зеркалах они видели все, что им было нужно.

Теперь каждая из них все видела все, что ей хотелось видеть.

А когда появились первые люди, и стали они прясть их судьбы, то в Книги, то в зеркала заглядывая, вот с той поры и стали происходить на земле самые важные события, и главными из них были рождение и смерть каждого человека.

Тут пришлось и первых волков обучать, чтобы они души носили прямо в Пекло к Нию, а там он суд со Стрибогом над ними вершил.

Наступили глухие времена, когда отреклись люди от своих богов, духов — хранителей назвали нечистыми, тем это не понравилось, и постепенно многие из них отошли от славян. А самые стойкие превратились в самых бесстрастных ангелов, которым не было до них никакого дела.

Плохо ли, хорошо, они просто появлялись, исчезали, исполняли то, что от них пряхи требовали и растворялись в воздухе.

Это уже были не те самые берегини, о которых так долго говорили и которых любили прежде. Только что-то от них все-таки этакое осталось.

И остались пряхи, они по-прежнему пряли людские судьбы, понимая, что без их вечного и тяжкого труда конец света бы давно уже наступил, вымерли бы все люди.

А им этого не хотелось вовсе, пока не умерла надежда на то, что боги, забытые в глуши болот, могут проснуться и вернуться назад, тогда все и вернется на круги свои. Они станут прежними — могучими и прекрасными.

№№№№№№№№

Благие надежды, но ведь могли они и сбыться. Вот об этом накануне и видела сон Алина.

В уютной комнате, освещенной со всех сторон каким-то удивительным светом, сидели прекрасные девицы, веселые и задорные.

Три девицы под окном пряли… — как писал гений не так давно.

Они переговаривались, смеялись, и одна из них обратилась к Алине.

— Я слышала, что у тебя мое зеркало.

— У меня есть старинное зеркало, — отвечала пряхе Алина, — только не ведаю я, чье оно будет.

— Зеркала у нас были когда-то, — говорили пряхи, — а мое зеркало, досталось тебе, так как видела я в нем только уход человека из жизни, когда душа покидает тело, то так оно все и осталось, — улыбнулась Пряха.

Где бы мое зеркало ни оказалось, все, кто заглядывает в него, видят тот момент, когда придется им умереть.

— А почему я этого не вижу? — невольно вырвалось у Алины.

— Потому что тот, кто владеет зеркалом, не может такого видеть, для тебя оно почти обычное, это для них все кажется совсем другим.

Вот с той минуты Алина и поняла, когда проснулась, тайну своего старинного зеркала.

Сон казался таким чудесным, что сначала она даже поверить не могла в то, что это может быть правдой. Но, вспомнив о Насте и о Страннике — стала догадываться, что все это так и есть, такого и не придумаешь больше.

— Недаром бабушка говорила, что не стоит заглядывать в грядущее.

— Христиане боязливы, они всего на свете бояться, но разве ты из их числа? — удивленно спросила вторая пряха.

— Я не из их числа, — согласилась Алина, — мне только непонятно, если они увидели свой последний день, могут ли они что-то изменить?

— Если будут разумны, они могут только отсрочить свой уход, но изменить то, что там творится, они никак не смогут, — заявила Пряха.

— Ну отстрочить уход — это уже не так мало.

— Конечно, не мало, а тому, кому суждено сгореть, тот не утонет, — усмехнулась пряха.

Сказочница заметила, что с ней разговаривает только одна из них.

Старшая и средняя из сестер упорно работали, при чем, одна из них пряла судьбы тех, кто успел только родиться, а вторая — подхватывала нить, и середину судьбы выплетала. Кому-то узел завязывала, кому-то, заглянув в раскрытую книгу, наоборот его развязывала, это как у получится.

Но на нее и на младшую они не смотрели даже, настолько были своими делами заняты.

Кажется, именно в тот день у Алины и появилось стихотворение о пряхах.

Три девы прекрасных над миром парили вдали.

Искали напрасно, и счастья они и любви.

В истерзанном мире так трудно надежду найти,

Забылись, устали, и сбились те девы с пути.

И нити судьбы человека отдали ему.

А сами в печали, забывшись, ушли в эту тьму.

И что ему делать с судьбою не знает с тех пор —

То бесится с жиру, то снова стреляет в упор,

То пишет доносы, то лучшие строки поэм.

О, Демон измены, измаялся бедный совсем.

И понял, что он не способен без них обойтись,

И видит, что надо вернуть, и прощенья просить

Поди же туда, а куда? И не ясно ему.

Как больно и страшно решать это все самому.

Три девы прекрасных следят за ним снова в тиши.

О, только б не продал души своей он за гроши.

О, только б остался собой, не транжиря дары,

Но слаб человек, и не знает он правил игры.

И нити судьбы выпускает небрежно из рук,

Ошибки свершает, страдает от диких разлук.

И снова в пустыни любовь он желает найти.

Измаялся бедный и сбился внезапно с пути.

Но девы обиды не могут простить и забыть,

И все завершилось, и рвется в отчаянье нить.

И кто-то завяжет вдруг узел опять на судьбе,

Грядет испытанье, и быть пустоте и беде.

А пряхи все ждут и взирают в небесной дали.

Как хочется Веры, Надежды и Пылкой Любви.

Но только разлука и ненависть рядом опять,

Пытаемся жить и судьбою своей управлять,

И ищем напрасно, то счастья мы, то любви.

Три девы прекрасных над миром парили вдали.

Кто бы сомневался в том, что такие стихи могут писаться, только когда в снах своих вы взлетаете слишком высоко — к самым истокам.

Но главное — теперь Алина знала тайну своего старинного зеркала, о которой прежде могла только догадываться. Но как же странно и тревожно было у нее на душе после всего, что тут случилось — приключилось.

А тут еще появился Виталий…. Не раньше, не позднее, а именно в тот самый час. А она — то была уверена, что события будут развиваться не так стремительно, но увы, все пошло и поехало сразу

Хотя, если уж вспоминать все, что тогда было, надо было вспомнить вторжение Барса. Это он стал ей упорно рассказывать про белого ангела.

Знал ведь, зараза, что Ангелов Алина не любила, но рассказывал.

Если появляется вдруг белый ангел, тогда дело дрянь, потому в вашей жизни появится юноша. Только не обязательно стоит думать о том, что связался черт с младенцем, потому что все может оказаться совсем по-другому на само деле.

Но сначала давайте послушаем сказку кота Барса про белого ангела, а потом к реальному свиданию и вернемся.

Глава 4 Черный кот и белый ангел Сказка кота Барса

На этот раз мне приснился белый ангел.

Уж не знаю, почему был он в каком — то темном помещении, где совсем нечем дышать, может потому и побелел странно, кто его знает. Но там все громыхало, и готово было обрушиться. Он что-то переключал на пультах, отрешенно глядя вдаль, и совсем не думал о том, что происходит.

А вокруг странно дергались полуодетые девицы, кажется, еще немного и они скинут с себя даже то, что еще на них с трудом держалось. Но самое главное, что этого никто не заметит.

Меня, наверное, разглядеть в помещении этом было затруднительно, черный кот во тьме — это все-таки классно. Пришлось обойти только Джип, который и прежде чуть не раздавил, а тут хотя и стоял не подвижно около входа, но кто его, этот Джип знает, а вдруг возьмет да по мне и прокатится. Тогда мне никогда не увидеть этого ангела и не спасти его, хотя и сам не понимал, что это мне в голову взбрело, почему его надо спасать.

Насколько я помню до сих пор это они должны были всех нас защищать и хранить, а не наоборот, но все в этом мире поставлено с ног на голову, вот и с ангелами что-то творится, если они врываются нагло в сны черных котов.

Но ничего, обошлось. Макар где-то запропастился в моем сне, но думаю, что он был как раз в своей стихии. Недаром говорится, что такие заведения — это настоящий ад на земле, а ведь черти именно там и обитали всегда. А на меня неподвижный взгляд этого парня как-то странно действовал.

Присесть было негде, потому что везде появлялись ноги и часто на высоких шпильках. Притом, что мне казалось, если помедлю, то той самой шпилькой, как бедную какую бабочку, и пригвоздят к полу, глазом не моргнув, это к вопросу котов черных или людей опасаться надо.

Такой вот кошмар приснился. Мне хотелось вывести этого самого Ангела, да к Алине и отвести, хотя понятия не имею, почему к ней, но если кто-то с ним мог поговорить по душам, так моя единственная подруга писательница Алина. Меня с ней накануне Макар познакомил и при этом гордо заявил, что она любит чертей, и уважает черных котов.

И первое, и второе как-то странно прозвучало, необычно, скажем так, но мало ли какие причуды бывают у писателей, ведь им и надо творить что-то необычное, а если будешь унылые серые будни описывать, то кого же заставишь книжку твою читать, и как они говорят, проголосовать за нее рублем. А у нее это получалось, судя по изданным книгам, хорошо.

№№№№№№№№

— Алина любила свободу, — это мне Макар сказал, — и ни с одним из знакомых парней жизни своей связывать не стала. Это еще одна ее причуда после котов и чертей. Брак она считала кошмаром, и не собиралась добровольно туда идти, и в плен сдаваться не собиралась.

— Конечно, если она с такими чертями, как ты дружит, — начал было язвить я, но Макар меня остановил.

— А такие парни как я могут для творчества очень полезными оказаться. Ты лучше сделай так, чтобы такие как ты тоже пригодились. Вот это будет классно.

Это камень в мой огород, увесистый такой булыжник. Но ведь бесполезный, это не вредный — уже прогресс, а там глядишь, и тоже пригожусь кому-нибудь и зачем-то. Хотя, это Серый волк все время хочет кому-то пригодиться, а кот свободен, он гуляет сам по себе.

Ну что на это было ответить ему? Нечего ответить. А что, если я ей того ангела из сна приволоку, то пригожусь или наоборот. Думал я думал, но так и не мог этого для себя решить пока.

А кто их, писателей, знает, пока этого не проверишь на деле, никогда и не поймешь толком.

Но как только появился Макар, я ему про ангельский свой сон сразу и поведал. Он слушал внимательно, и только спросил:

— Ты видно тоже пригодиться нашей Алине хочешь, но я знаю даже где твоего ангела искать.

Врал ли он или говорил правду сказать трудно, а может, и сон этот мне послал, чтобы помочь немного, кто его Макара знает.

Но оказались мы на дискотеке какой-то — это точно. Джип я издалека заметил и стороной на всякий случай обошел. Не привык к этим новомодным и жутким машинам, да и никогда видать не привыкну, увы.

И все как во сне, темнота, духота, ноги со шпильками, готовые бабочку из черного кота сотворить, откуда только такие напасти на меня посыпались, сам понять не могу. Меня они не замечали, а потому стороной не оббегали и не сильно визжали, когда удавалось разглядеть, так только, слегка. Но и Ангел на своем месте оказался.

Только он улыбался на все свои 40 или сколько у него там зубов, явно не настоящих, но от этого хуже он не казался, скорее наоборот. Романтичный и задумчивый, но какая улыбка.

— Дежурная, — крикнул мне на ухо Макар и тут же снова пропал куда-то.

Черт есть черт, а мне казалось, что этот парнишка улыбается искренне.

Только такого веселого и счастливого парня я давно не встречал. Неужели он счастлив и всем доволен.

Хотел о том Макару сказать, а его и след простыл. И что бы это значило.

Надо было уходить, но в тот момент, что-то и случилось. Музыка звякнула, хотя может, так и было задумано, и улыбка погасла на прекрасном лице. Я никогда не видел, чтобы так человек менялся, пока кот еще моргнуть глазом не успел. А его словно самого из розетки выдернули, как его аппаратуру. Но что такое.

Белая рубаха казалась тем самым нарядом., в котором по небесам шуруют души. Она была и на самом деле слишком белой.

— Он умер? — спросил я у Макара, — копыта которого стукнули рядом, хотя самого черта я еще не видел, чертом-невидимкой заделался.

Два парня уже подхватили его и потащили на воздух, стараясь не привлекать внимания тех, кто давно ничего не видел и не слышал.

— Да нет, но погас точно, — сказал Макару кто-то из них, — и куда его теперь девать, отец убьет, блин, а ему только этого не хватало пока.

Я подтолкнул Макара, чтобы он подсказал им, куда девать.

Говорящий черт — это половина беды, а вот кот говорящий, так еще одного из них можно вырубить., а что мы с ними со всеми делать станем, нам и одного хватит. Только что-то он медлил, словно раздумывал. Но зачем мы здесь, если не поможем ему? Они уже посадили его в такси, Макар все-таки принял правильное решение, и мы помчались к Алине.

№№№№№№№№

Глава 5 Служба спасения

Я только в машине понял, что это и есть то, чего люди бояться, это тот случай, когда черные коты приносят или привозят с собой несчастья. Только он такой красивый, он ангел, в том я не сомневался, хотя и оказавшийся в аду, может, потому ему и стало так плохо, какой же ангел такое выдержит.

Но Макар не был настроен так романтично, наверное, успел с такими ангелами намаяться, пока я вместе с мессиром в других местах прохлаждался.

— Лучше скажите, что он пил, что колол, — требовал он, — вы смоетесь, а нам тут протоколы подписывать.

Я никогда в жизни не видел, как черти давали показания в милиции и протоколы подписывали, надо будет спросить у него, когда это его угораздило, а может, он Алину имел в виду? Это меня больше всего и беспокоился, парни умчатся, мы с Макаром вряд ли для такого сгодимся, и что же только наша Алина и останется, а у них там попробуй оправдаться, особенно за то, чего ты совсем и не совершал, ничего не выйдет. Нет, надо как-то без милиции обходиться, если мы уже эту кашу с ангелами заварили, почему она ее должна расхлебывать?

Парни что-то такое произнесли, выгрузили его на скамейку и на самом деле быстро исчезли.

Макар взглянул на четвертый этаж и прикинул, как туда его донести. Если бы сама Алина со своим Максом с прогулки не возвращалась, то думать нам пришлось бы долго.

— Виталик, — бросилась она к парню, на нас с Макаром даже внимания не обратив. Вот и старайся-напрягайся после этого.

Потому медлил Макар, она знала парня, и все не так просто, как мне сначала во сне и в реальности показалось.

Я стал волноваться все больше, понимая, что, скорее всего, сыграл с ней злую шутку. Ангел оказался довольно странным, и я так подозреваю, что еще хуже Макара.

Хотя кто вам сказал, что черти — скверные ребята, наверное, черные коты бывают более легкомысленными и бестолковыми, чем они, вот взять хотя бы меня, ведь без меня в этой беде не обошлось. Хотя чего заранее мяукать, может еще и обойдется? Чем Дьявол не шутит, пока мы тут парней спасаем?

Но пока я само бичевался и каялся напрасно, Макар уже нашел каких — то парней по просьбе Алины, и они потащили Ангела к ней.

Картина была, прямо скажем, ужасающая. Макар стоял перед ней, искоса на меня поглядывая.

— Что делать будем? Может Скорую.

— Нельзя Скорую, отец убьет его, да и на работе спасибо не скажут, он просил меня все, что угодно, только не Скорую, только не Скорую.

Значит, наш Вит был в таком странном состоянии не в первый раз, и он умудрился уже ее о чем-то просить, вот паршивец такой, и как их только земля носит, и какой черт нас туда потащил.

Она подумала немного, а потом потребовала:

— Шуруй к Андрею, найди его где угодно, и волоки сюда, только ты можешь сделать это быстро, больше я никому не доверяю.

Бес исчез, ему понравилось, видно то, что он может то, что котам никак не по силам, но если бы я умел так летать, тогда конечно. Хотя и Андрея этого я никогда не видел, как же я его найти и узнать могу, нет, без беса тут точно никак не обойтись.

№№№№№№№№№

Мы остались втроем в уютной квартире. Алина суетилась вокруг этого самопального ангела, который не подавал признаков жизни, а мне оставалось только сидеть и смотреть на нее и на него, а что еще с ними можно сделать?

Когда хлопнула входная дверь, я вздрогнул, а она бросилась туда.

Высокий парень вошел в дом, словно каждый день сюда его вот так черт приносил. А может, и приносил, он увидел это тело и усмехнулся.

— Что бы они без тебя делали, их, наверное, черт ото всюду сносит именно к тебе, — ворчал он, не догадываясь о том, как недалек был от истины.

Алина молча смотрела на тело. Парень действовал умело и расторопно, видимо это было его работой, возвращать из путешествия таких вот ангелов, заплутавших среди миров и звезд.

— Может, он и не хочет возвращаться? — подумалось мне тогда, уж больно долго даже взрослому мужику с ним пришлось возиться.

Но в тот момент, когда он, наверное, готов был сказать, что не волшебник, а только врач, парень дернулся и открыл глаза. Он смотрел на незнакомца, а потом тихо прошептал:

— Алина, как я к тебе попал, блин.

— Вот именно блин безголовый, — отвечал ему Андрей, — может, подскажешь, что тебя так вырубило, черт бы тебя побрал.

— Я не хочу его брать, если бы не кот, он бы вообще в морге был, — говорил Макар Алине, она только отмахнулась от него, бросившись к парню.

Она прижала его к груди и гладила по голове.

— Виталик, Виталя, радость моя, что же ты со всеми нами делаешь, а с собой, да что же это такое творится:

— Черный кот, синий черт, — шептал он, вглядываясь в то место, где мы находились.

Андрей ему вколол что-то, и усмехнулся:

— А это уже в психушку, это не по моей части, а что черти и синие бывают? — улыбнулся он с порога, — а я только зеленых видел.

Но Алина не оценила его шутку, Макар посмотрел на себя, он был обычного серого цвета, может быть не только у того, но и у этого со зрением что-то, кто их людей разберет.

Они о чем-то говорили в прихожей. Странная картина, Алина ругала его, сидя на краю дивана, а он просто лежал, положив голову ей на колени, и улыбался.

— Что это с парнем, — спросил у меня Макар, в чувствах человеческих он совсем ничего не понимал, казался просто бестолковым.

— Ему просто хорошо и уютно. А мне снилось, что это он ангел-хранитель, а не она для него спасительница.

— Ангелы тоже иногда в любви и ласке нуждаются, — говорил он.

— А черти? — спросил я. Мне это и правда было интересно.

— Что черти, — Макар ковырял копытом палас и ничего не говорил.

Я так и не узнал от него, нуждаются ли черти в чем-то или как говорит Виталик, им параллельно.

№№№№№№№№

Сначала мы решили им не мешать, но потом я все-таки вернулся туда, мне хотелось посмотреть в его глаза, такие ли они красивые, как во сне или нет. И когда я заглянул, то увидел, что они еще краше и еще печальнее., чем в том тумане, который снился мне накануне.

Такие глаза могут быть только у ангела, люди за свой короткий век не могу насобирать столько печалей и горестей, это я знал точно.

И все-таки ангел был какой — то странный, хотя какие ангелы могут быть у черных котов? Только такие вот, не от мира сего, которых надо спасать и таскаться с ними приходится.

Утром она все еще сидела на диване, а он мирно спал, положив голову ей на колени, только Алина заботливо укрыла его пледом.

Ангел улыбался во сне, и точно не было парня прекраснее, это вам любой, даже не черный кот скажет, а бес Макар подтвердит. И как не крути, а мы все — таки спасли его от этого страшного мира.

Но я точно знал, что мир так страшен, что даже ангелы нуждаются в защите черных котов и бесов. И ангелу и вас может повести, если вы встретите черного кота, так в этом мире все перепуталось и перемешалось.

Но ангел спал и улыбался во сне, а я любовался им. Жизнь не так плоха, как может показаться, уж можете мне поверить.

Глава 6 Связался черт с младенцем — Ди джей

Все было именно так или почти так, когда в их жизни появился, буквально принесенный Барсом и чертом Макаром, ему во всем помогавшим на этот раз ди джей Виталик.

Кот и черт думали, что они в первый раз несут Алине такой подарок, и она понятия об этом, случайно ими спасенном парне не знает, не ведает.

Хотя на самом деле все было по-другому. Как наша служба спасения скоро выяснила, Алина все знала об этом парне, они точно где-то пересекались и были близко знакомы.

— Он мог учиться в гимназии, когда она работала в школе, — говорил коту Домовой.

— Мог, и наверняка учился, согласился тот, только не факт, что учила его она, иначе бы он до такого скотского состояния не доходил, и видно не в первый раз, зря мы вообще бросились его спасать, днем раньше или позднее будет все равно то же самое.

Кот был настроен пессимистически, почти агрессивно, и с этим ничего не поделать. Барс видел в своей жизни парней покруче, не потому ли теперь он тихо мурлыкал песенку:

— Плохо спится палачам по ночам, вот и ходят палачи к палачам.

Наверное, тех палачей вспоминать начал.

Они чувствовали, что своими руками и лапами втянули все-таки Алину в те самые проблемы, и теперь оставалось только как-то разрулить эту ситуацию. И почему им казалось, что у них ничего не получится.

№№№№№№№№№

Вит пришел в себя, взглянул на Алину, он ее узнал, и как — то стал собираться.

— Почему я здесь, как это случилось? — бормотал он.

Она только развела руками, словно старалась подчеркнуть, что не имеет к этому отношения.

— Я не хочу, чтобы ты меня жалела, я привык быть один и мне так хорошо.

— Никто тебя не собирался жалеть.

И все-таки он уходил, не собираясь тут оставаться.

Он рванулся в переднюю.

Алине как-то удалось заслонить зеркало, словно его и не было на уже привычном месте.

Вит пробежал мимо.

Только черт заметил, а потом сказал коту о том, что она положила деньги ему в карман.

— Ну конечно, такой красавчик из модного клуба может только жить за счет писательниц, — тяжело вздохнул он.

— Что будем делать?

— Последним, чтобы он вместо порошка поел хорошенько, — предложил то ли кот, то ли черт.

Алина слышала их голоса, но слишком волновалась, чтобы разобрать что-то из сказанного, все смешалось в голове и в душе у нее в тот миг.

— Все не так, не так, ребята, — вырвалось у нее, когда дверь хлопнула перед ней. Но больше она ничего не успела сказать.

Черт и кот в гробовой тишине смотрели на нее и больше не произнесли ни звука. Нет, они определенно ничего не понимали, и понимать в тот момент не хотели.

Ясно было только одно, Алине не только не нужен этот парень, но вместе с ним, полуживым или полумертвым, они внесли в дом какую-то страшную беду, которая будет длиться и длиться.

— Музыка срывается на хрип, — прошептала она и снова замолчала.

— А не написать ли тебе стих? — спросил черт, ему хотелось отвлечь Алину от каких-то страшных раздумий, но у него ничего не получалось.

А музыка срывается на хрип,

когда на страшной скорости врезаясь,

Он к вечности стремится в краткий миг,

Кому на радость, а кому на зависть.

И ослепленный этой белизной,

Как быстро солнце нынче закатилось,

Он в музыке царит теперь иной,

И что там жалость, слезы или милость.

Кто звал его в бескрайний этот путь,

Куда вела по Кольцевой дорога?

Как хочется в тиши лесов вздохнуть,

И отключиться, и побыть немного.

Но тот, кто выбрал ад, уже не мог

Лес заповедный воспринять и верить,

И музыка срывается на вздох,

А мы перечисляем все потери.

Но если смерть, один короткий миг,

То это точно — уходить не страшно,

И ковыляет призрачный старик,

А мальчик в небесах парит отважно.

И все-таки, когда настанет час,

Покинуть землю, с тихой укоризной,

Посмотрит ангел в небесах на нас,

О, как же мы легко расстались с жизнью.

Что было там, о том узнать уже

Случится вряд ли, так ли это важно,

Он просто на безумном вираже,

Вдруг улыбнулся и ушел отважно.

Клуб опустел, мир опустел на миг.

Но свято место пусто не бывает.

И пусть сорвется музыка на хрип —

Мы убедимся — лучших забирают….

Когда кот и черт смотрели на монитор, а писала Алина сразу туда, то они оба ничего не поняли.

— По-моему, ей не только зеркало досталось, но она и сама та самая пряха, — говорил черт.

Кот покосился на него, никак не мог понять, верить ему или не верить, и все-таки решил, что черт немного перебрал, не так все, как ему кажется, совсем не так было на самом деле.

— Вит не смотрел в зеркало. А она не могла видеть там его судьбу, потому что ее может видеть только он сам, — размышлял Барс.

— Или пряха, — настаивал на своем Макар.

Кот на это так ничего и не смог ответить.

— Нет, я не думаю, что это пошлая интрижка между зрелой дамой и юнцом, не верю я в это, хоть убей меня.

— Но она оставила ему денег, он, кажется, и не заметил этого, но она положила деньги ему в карман.

— За что, за то, что по нашей милости он тут чуть ноги не протянул, мог бы лучше окочуриться в другом месте, пусть кто-то за его глупости отвечает.

— А может, и не мог.

Они оба гадали, а на самом деле, это сразу было видно, пребывали в полной растерянности.

И как-то странно одиноко и отрешенно чувствовали себя в тот момент, словно бы весь мир перевернулся и исказился в каком-то кривом зеркале.

Глава 7 Черный кот и прекрасный принц

Еще одна история кота Барса

В тот вечер мы сидели втроем в полумраке. Этакий интим внезапный, хотя и без особого повода.

— Их было трое, — напишет потом мой соавтор — бес Макар.

И на самом деле нас было трое: я, наша Алина и бес, куда от него деваться, без бесов и мир не мир и жизнь не жизнь. Хорошая компания.

А почему бы и нет.

Алина писала какие-то статьи и исследования о тех, кому исполнилось 25 лет, о молодежи.

Она у нас психолог, черт наш еще какой психолог, тут никакой Алине за ним не угнаться — это точно, и я, черный кот Барс, просто рассказываю свои веселые и грустные истории. Очень люблю беса Макара, как говорят люди в один голос, мы оба представителя не совсем земного измерения. Но Алина нас не боится, а даже любит — у писателей бывают странности.

Творчество, как и любовь, вещь не добрая, тут многое зависит от случайности. А если к вам однажды домой ироничный друг принес совершенно черного котенка, с намеком на то, что он вам добра желает, а потом еще и бесенок романтичный приблудился, то вам ничего не остается, как только полюбить их обеих и удача от вас уже никогда не отвернется — проверено на собственной шкуре и собственном творчестве.

Когда наша Алина узнала, что у нее есть такие соавторы, она мягко сказать была очень шокирована. Но шок проходит у ученых дам, а коты и черти остаются. От них не так просто избавиться, да и не было никакого желания, если уж честно признаться.

Так мы и сжились. Алина сначала относилась к нам с опаской, дамой она была суеверной, а потом ничего, привыкла, психолог все-таки, и со временем она убедилась, что если котов и чертей сравнить с некоторыми из людей и ее героев, то сравнение, увы, окажется не в пользу последних.

Вот и на этот раз, когда она своими тонкими и очень красивыми пальчиками гладила мою совершенно черную с фиолетовыми отливами шерсть, а я позволил ей сделать это, она задумчиво сказала:

— Со странной девушкой я нынче познакомилась, такая молодая и такая хорошенькая, но уже неизлечимо больна.

Я и Макар насторожились — приключения всегда так и начинались для нас, но чем же мы можем помочь этой девушке.

— Она видит тех, кто очень молодым покинул этот мир недавно. И не просто видит, она уверена, что они живы, а все остальные мертвецы, уходит в пустоту одиночества и там остается.

Родители сбились с ног, когда ее нашли в той самой роще, где и с псом то зловещим гулять опасно. Да еще в такой поздний час, но там она и встречает своих любимых призраков.

Сначала казалось, что она нам пересказывает фильм ужасов, а потом уже так и не казалось. Мы сразу поняли, о какой роще, а вернее дремучем лесе в центре города, на берегу реки идет речь.

Там у нас с Макаром было назначено свидание с одним типом, и, не вникая в то, на что соглашаемся, мы во мраке туда отправились. А ведь и на самом деле центр города, но как только свернешь к набережной и пройдешь серое здание корпуса знаменитого вуза, где готовят педагогов, наверное, потому такими они и получаются, что в этом месте зловещем свои знания получают, так и начинаются эти дикие заросли на обрывистом берегу.

Макар тогда сказал, что здесь можно упрятать весь тот самый педагогический. И по количеству выпускников, которые до школ доходят, похоже на то, что они там прячутся, а потом он резонно заметил, что черт здесь ногу сломит.

Но для нас все более-менее благополучно закончилось, впрочем, это другая история, и вы ее узнаете, но не сегодня, а тут, когда Алина нам напомнила о дремучем лесе, где до сих пор вероятно Соловьи разбойники и водятся, мы немного насторожились.

— Вот потому я к вам и пришла, что мне одной не справиться, — между тем говорила она, намекая на то, что мы не можем отказаться от того, чтобы участвовать в этом деле.

— Ты хочешь сказать, что мы снова должны туда отправиться? — вырвалось у черта, я решил промолчать, чтобы трусом не прослыть.

На этот раз человеческий голос Макара Алину не смутил, это в первый раз она в обморок грохнулась (а еще писатель, сказочница), а потом всю валерьянку на глазах у меня и выпила. Можно представить, что я переживал, когда все это видел своими глазами, но сам виноват, нечего так без подготовки все свои таланты показывать. Надо осторожно и постепенно все это преподносить и просто коту полосатому, а уж черному тем более. Люди ведь такие хрупкие создания, и не каждый день они говорящих котов видят, чаще в романах, чем в реальности.

Но на этот раз она выслушала меня спокойно, любимая валерьянка не потребовалась, хотя это еще вилами по воде писано, если учесть, что нас ждет впереди.

— А нам принца для сказки надо, а не Соловья Разбойника, — заявил Макар, который присоединился к нашей компании только что или давно подслушивал и прятался, кто его знает. Я его живо поддержал, втроем веселее, а с чертом и вовсе ничего не страшно было.

Это была сущая правда, накануне Алина жаловалась нам, что нет главного героя для нового фантастического сказочного романа о современном принце.

— Только он должен быть настоящий, — потребовала она, понимая, скольких принцев бес сейчас сюда натаскает.

— Тогда за горошиной пошел, — пошутил он, разочарованный, но Алина его резко тормознула и вроде недоверие высказала.

— Это принцесс горошинами проверяют, а для принцев надо что-то другое придумать — поцелуй например, Ягу с котом Баюном в заповедном лесу, а то и Огненную реку, ну не знаю, что-то мужественное, — размышлял Макар, вспоминая все сказки сразу, сколько он их от Баюна слышал, хотя ничего конкретного придумать все-таки так и не мог.

— Ведь не зря им испытания устраивались, уж если ты королем стать должен, то парнем мужественным и прекрасным во всех отношениях быть обязан.

Так мы тогда и обозначили проблему, которая возникла неожиданно и стала очень болезненной для нашей небольшой творческой компашки.

Но вот как быстро нам пришлось вернуться к нашей недавней проблеме или наоборот от нее отдалиться — это уже как получиться.

Алина, как и древняя чародейка, могла все переменить в один миг, хотя там вроде бы она за гармонию отвечала, за то, чтобы все ладом было, как моя бабушка ведьма говорила. А здесь как раз наоборот, от лада уже при появлении ее и следа не оставалось.

Глава 8 Черный кот рулит

Сказано — сделано, боевая команда: девица преклонных лет, кот и черт приступили к делу. По уже знакомой тропинке мы отправились в тот вечер в дремучий лес 21 века в самом центре миллионного города, который когда-то считался третьей столицей, последним оплотом во время бунта бессмысленного и беспощадного, а потом просто стал огромным градом

И вскоре я, по крайней мере, точно убедился в том, что если нам понадобится помощь, то надеяться придется только на тень расстрелянного адмирала, того последнего рыцаря, который пытался, да не смог спасти этот мир, потому что на живых представителей доблестной нашей милиции, которая по заблуждению поэта оказывается нас бережет, мы как-то не очень надеялись. Не было их тут. Они берегли где-то и кого-то в совсем другом месте, были в погоне или засаде, до черт не даст соврать, спрятались от тех, кого они берегли, очень даже хорошо, так, что и днем с огнем не отыскать, а ночью и подавно.

Но мы пока не унывали, хотя по небу шныряли черные тучи, и со звездами и лунным светом в ту ночь были проблемы, но чего нам было бояться, да и терять особенно нечего кроме нервных клеток, которые вроде даже восстанавливаются, а вот найти мы могли прекрасного принца, или неприятностей на свои головы, это уж как получится, и спасти девочку Лену, тоже если получится, или самим вляпаться так, что службу спасения придется звать. В последний момент я прихватил Алинин второй Сотовый для спокойствия скорее всего.

Нынче это странное место, где не так часто ступает не только нога человека, но и лапа кота, и копыто беса, казалось еще страшнее, угрюмее, и когда там раздался свист, такой мощный, настоящий, мы поняли, что если не Принц, то Соловей разбойник нас там встречает точно.

Но я стал себя утешать, ведь по более древней версии кота Баюна, он не даст соврать, Соловей разбойник — это древний волхв, который из леса в этот мир и пришел и жил там, понимая язык зверей и птиц. А они были великолепны, ни один князь не мог бы уровняться с ним красотой и силой. Не потому ли завистливые святоши их так и нарисовали позднее, маленькими да кривоногими. Это был, наверное, Соловей Разбойник

А кого ему было еще встречать, никто больше туда отправляться не собирался. Оглядываясь друг на друга, мы остановились над обрывом берега, утыканного деревьями, которые отпускались все ниже и ниже и теперь были похожи на черные свечи какого-то странного мира, вторгшегося в эту ночь в реальность. Пейзаж именно для фантастического романа.

— Я не пойду дальше, — заявила Алина, забыв о том, зачем мы тут собрались. И кто нас всех сюда, как Иван Сусанин, и завел.

И никто не посмел кинуть камень в нее — остальные думали точно так же, только пока вслух этого не произносили. И, наверное, мы бы так и остались стоять над обрывом, если бы черт не подтолкнул меня, хотя мне не хочется подозревать нашего Макара в коварстве, для своей братии, о людях и говорить нечего, он был очень даже добрым созданием и казался очень человечным. Скажем так, что произошла случайность, если вы верите в случайности вообще, и в то, что они могут происходить между черным котом и рогатым бесом.

Но что бы там не случилось, я кубарем покатился вниз, и хорошо, что во мраке мы не могли всего этого видеть в полной мере. Но мои спутники вероятно мысленно с мной все-таки попрощалась на всякий случай.

Черт бросился за мной, не раздумывая, по принципу: сами калечим, сами лечим, сами бросаем, сами спасаем, и Алине пришлось броситься за ними туда, не особенно задумываясь о том, что в этом мире происходит.

Думать и пугаться можно было потом. А пока то ли падать, то ли лететь, но такое и в страшном сне, если и снится, но не часто.

Правда, летел я не кубарем, а бежала с горы, спотыкаясь и ломая лапы на ходу, молча, как ни странно, хотя мог бы кричать и визжать, но что-то голос пропал.

Сначала мне показалось, что я врезался в дерево, а их на пути моем было великое множество, но я как-то странно умудрился уворачиваться от них, а может это они от меня как-то уварачивались, этого узнать мне так и не придется.

Но потом я почувствовал, что дерево было человекообразным. Призрак, на кого еще можно было рассчитывать в таком месте и в такой час, может быть мой любимый адмирал, видя совершенно безумных девиц (надеюсь их возраст в темноте было трудно разглядеть, и они казались моложе, чем были на самом деле). Но он бросился, чтобы удержать меня от гибели, потому что роман о нем еще не был написан. И как серый волк из сказки, я мог ему пригодиться. Наши мертвые нас не оставят в беде, — мелькнуло в памяти, когда я уже был в объятьях его, и начинал ощущать, что для призрака он больно теплый и живой. Словно каждый день только призраки меня и обнимали. Но дыхание и такой сексапильный голос над самым ухом:

— Так и шею свернуть можно

Они все выдавали совсем другого героя, и с адмиралом можно было попрощаться, что я и сделал с большим сожалением.

Я скорее мог чувствовать, чем видеть, что парень молод и красив, но в такой тьме и старушка были наверняка молоды и красивы.

— И что тебя здесь черти носят, — говорил он немного грубовато, но именно так и привыкла общаться наша молодежь, насколько я ее знаю.

— Но ведь и тебя носят, — невольно вырвалось у меня.

— Я убегал от преследования, — буркнул он.

— А мы видно за тобой гнались, ведь ты прекрасный принц. И далеко тебе убежать не пришлось.

Я вообще привык льстить молодым людям, зная, как им нравится что-то подобное слышать, но этот вроде еще и спас меня, потому каким бы он не был при дневном свете, но комплемент точно заслужил.

И в этот момент среди крон деревьев стала пробиваться луна. Она медленно заливала их своим тусклым светом. Но каким бы тусклым он не был, тьму нельзя было больше назвать кромешной.

И первые кого я увидела рядом, у своих ног был мой любимый черт в этом странном свете — теперь и его можно было разглядеть, хотя подслушивал он и подглядывал видно давно, только пользовался тем, что черного кота в кромешной тьме человеческий взгляд точно не различит. И почти серебристый бес стоял с ним рядом, уткнув руки в боки.

Картина живописная. Но поразили меня не мы сами, а голос над ухом.

Алина с принцем стояли обнявшись, оказывается, вот как луна действует, но мой герой (я пока его еще не называл его принцем) заявил:

— Какой черный кот, и какой серебристый бес.

Алине надо было от него отпрянуть, бежать без оглядки, то, что он не боялся черных котов, и видел бесов, это было знаком, да еще каким, сигналом, но она вопреки всему прижалась к нему еще плотнее, воспользовалась всеобщим замешательством, чтобы на миг стать героиней своего собственного романа.

№№№№№№№№№

Вот такую картину застали мы все и услышали даже его последние слова, у меня слов, как всем стало понятно, не было никаких. И только его напряженное дыхание рядом заставляло так кружиться голову Алинину бедную и бедовую, что я был почти уверен, что они кружатся в вальсе в этом лунном свете. Но сказочница была осторожна, может она боялась наступить на своего любимого кота в таком опьянении. На беса наступить Алина не боялась, потому что он все равно бы увернулся от ее каблука. Да и что бесу сделается, он — то бессмертный.

Но этот лунный вальс уже не забыть до конца дней, чего бы ни было потом.

Любой танец рано или поздно, кончается, этот кончился еще быстрее, чем обычный вальс, потому что пронзительный голос какой-то девицы заставил очнуться всех сразу.

Рядом с нами, буквально в двух шагах, стояла хрупкая светловолосая девушка или девочка, черт его разберет в такой тьме, да и меня это заставило, наконец, отпрянуть от того, кого я сначала посчитал призраком, а потом и принцем прекрасным.

Но он мог оказаться и Соловьем Разбойником в итоге, что мы вообще знали об этих двоих?

Глава 9 Прошлое и настоящее

Древний бог Волох, конечно, вырвался из Пекла, и любовь к Леле юной и прекрасной, и его до Ирия, до небес подняла, но все это сказки, сказал бы мой бес, если бы к моим мыслям прислушался, а кот бы не дал ему соврать.

Но мы были заняты девочкой, которой, как выяснилось ничто не угрожало, и по тому, как Алина с ней разговаривала, я понял, что это та сама девочка и есть, из-за нее мы все тут и оказались.

И я пока не мог решить, благодарить ли мне Лену за это или наоборот.

Но она уже бросилась к Алине

— Отойди от него, это мой парень, — кричала она, и крик переходил на визг.

Я посмотрел наконец на того, который уже так долго, несколько минут или целую вечность стоял на таком опасно — близком расстоянии от Алины, или она от него, хотя это сути не меняло.

Он был сказочно хорош, думаю даже при дневном свете, а уж свете луны, где и мой Макар красавцем казался, он был настоящим принцем.

И нечего говорить, что их глаза встретились. У него глаза такие, что влюбиться каждый должен, — поэтесса была права. Если что-то Алину и спасало в тот миг, то, что все бы были рядом и бальзаковский возраст. Наверное, ей казалось, что только он мог стать верным бронежилетом для такого юного и прекрасного принца. Но то, что Алина нашла во тьме, в дремучем лесу принца — с этим бы никто не поспорил. Нашла случайно, там, где никто бы никогда не догадался его искать, ведь для этого надо было наверняка идти в какие-то клубы, дискотеки, как это у них там еще называется.

Но вспомнить название заведений я не успел, потому что сначала дико завизжал мой любимый Макар, а потом Елена врезалась в нас со всего размаха, как стрела, выпущенная из лука то ли древнего богатыря, то ли Амура самого, тут уж не понять — не разобрать.

Черт визжал, потому что она на него в ярости наступила. Даже он такого от спасаемой нами девочки не ожидал. Чтобы наступить при свете луны на самого — это перебор, даже для той, которая находилась в глубоком душевном волнении. И это было плохим знаком, хотя и без черта ничто не обещало ей счастья, по крайней мере с этим принцем точно.

Но наша юная Джульетта, которая защищала своего принца, особо в средствах не разбиралась.

— Какая Джульетта, на сколько я могу судить — это совсем другая сказка, — шепнул мне бес, подхватив, чтобы я не свалился, потому что принц преградил ей дорогу. И объятья этой странной парочки, наконец, разжались.

— Успокойся, куда еще я от тебя должен убежать, — уже раздраженно шептал он, не скрывая своей злости.

Он мог быть и таким, и лицо его при этом казалось каменным, а музыкальные пальцы сжались до хруста.

Надо сказать, что объятья беса были не такими уж приятными, мне было что и с чем сравнить, но все-таки я устоял на ногах, и это самое главное, вероятно в той очень непростой ситуации

Черт, наконец, перестал истошно кричать, Алина подошла к девочке, и обняла ее крепко, о чем-то тихо говоря. Она умела уговаривать, и этой сцены между ними ей было достаточно, чтобы понять многое.

— Какая сказка, — спросил я у Макара.

— Другая, — упрямо повторял он, — про Кая и Герду.

Странно, что я и сам сразу не догадался, мы обычно понимали с ним друг друга с полуслова, не первый день и не первый год он мой спутник и друг, можно и так сказать.

— Да, но и там ведь примерно так же закончилось, они остались вместе и жили долго и счастливо.

— А ты побольше безумных стариков слушай, а если серьезно подумать, как могли они быть счастливы, если его сердце принадлежало Снежной королеве, если он сразу за ней бросился и про все забыл, да и кто тебе сказал, что оказавшись в объятиях у королевы, кто-то из них (он кивнул на нашего принца) — может к своей Герде вернуться, вот это и есть сказка для наивных дурочек, но мы то с тобой знаем, как она на самом деле закончилась.

Я этого пока не знал, но догадывался.

№№№№№№№№

Принц стоял один в свете луны такой грустный, почти несчастный, что оставить его просто так я никак не мог. И Алина тем более не могла, тогда и приблизилась к нему, и обняла его снова, что за телячьи нежности, даже не понимаю

— Пошли, хватит по дремучим лесам прятаться, принцем быть не сладко.

— Да, когда такие сумасшедшие девицы покоя не дают.

— Да нет, она просто влюблена, и с этим трудно сладит

Мы шли по набережной, выйдя из дремучего леса, который расположен был в самом центре огромного города, и там, могу вас уверить, не было ни одной живой души. Ну разве что духи и призраки.

— Я так подумал, — заявил я на руках у Алины, и принц на меня поглядывал искоса, — что современные сказки не так трудно сочинить.

— Баюном заделаться хочешь, слава его жить спокойно не дает, — спрашивал насмешливо черт, топавший копытами рядом. Ему пришлось идти самому.

— А что, принца мы отыскали там, где и не ожидали, он вышел с нами из леса, еще немного над ними поработать и герой для романа готов.

Я расхохотался, потому что представил себе, как мои соавторы будут работать над Витом, а именно так звали нашего принца. Как вы догадались, это был именно он, и это была вторая встреча с ним во тьме. Мы ничего нового не узнали, кроме того, что о нем было известно прежде.

Но он оставался грустным, и кажется, даже не слышал или просто не понимал, какая угроза над ними нависает. Если за него примутся черный кот Барс и черт Макар. Так незаметно мы и дошли до нашего дома. И остановились перед большим тополем.

Я спрыгнул с Алининых рук сам, и пошел немного поболтать с чертом перед сном, а Сказочница еще раз рискнула заглянуть в печальные глаза принца.

Он показался совсем другим, юным и беззащитным на фоне реальных домов и фонарей. Наверное, дремучий лес изменяет до неузнаваемости любого и превращает его в древнего воина, волхва или чудовище, а вот современная улица являет вдруг растерянного мальчика с бездонными глазами, какие странные превращения.

Только почему Алине казалось, что она знала этого парня всегда? Нет, не только в этой жизни, но и во всех других своих жизнях тоже.

— Сказка еще впереди, или она уже была написана когда-то, и теперь осталось только вспомнить и записать снова.

№№№№№№

Дома надрывался телефон, кто-то рассказывал Алине о том, что происходило с нашей Гердой после того, как мы с ней расстались.

— А как Кай в объятьях Снежной королевы? — пошутила она, но мне показалось, что ее голосом говорил со мной мой соавтор — бес Макар, потому что никто из людей не мог всего этого знать.

Но когда ты говоришь по телефону или в Интернете общаешься, попробуй угадать, кто с тобой говорит — в этом вся главная интрига и состоит.

Я точно знал только одно — мы нашли принца, и можно писать сказку.

Сказка начинается или продолжается, уж не знаю как, самое главное, что она не оборвалась и не закончилась, и в жизни всегда есть место сказке, разве это не прекрасно.

Глава 10 При чем тут Дионис

Последней в доме Алина появилась ее средняя сестра — красавица и умница Рада.

Как обманутая жена, она всегда все узнавала последней. Вот и на этот раз, столкнувшись случайно с Настей, она узнала только то, что в квартире у Алины творится черт знает что.

— Ты меня удивила, детка, — задумчиво произнесла она.

Настя особенно резко подпрыгнула от слова детка, потому что некоторые остроумные ее друзья порой говорили, что тетушка краше и выглядит значительно младше, чем она сама.

И самое противное, что, как и в каждой шутке, в этой была доля правды.

Но если бы Настя не работала и не училась одновременно, а прослыла бы светской львицей, то и она бы так выглядела.

Но Рада уже не слушала всех ее сетований на трудности жизни, махнула рукой и исчезла. Ну не совсем исчезла, просто очень быстро ушла, пошла она, конечно, к Алине, чтобы взглянуть на то, что там у нее может твориться.

Старинное зеркало Рада заметила сразу, но удивилась тому, что ей не только не хотелось получить такое, но кто-то ей все время твердил, что не стоит верить данайцам, дары приносящим.

Это все было глупостью, вряд ли Алина ей соберется что-то дарить, а уж в последнюю очередь зеркало. Но предупреждение надо было принять, чтобы потом не было мучительных сожалений, о том, что не исполнилось.

Но Рада вскоре забыла о зеркале, потому что Алина писала поэму.

В том, что она это делала, не было ничего удивительного, только античность — это была тема Виктории, а не ее. Почему она решила за нее взяться, вот в чем вопрос.

— При чем здесь Дионис? — спросила Рада

— Я бы сама хотела это знать, хотя нет, в последнее время мы все время сталкиваемся с Виталиком.

— Это еще почему? — Рада удивленно подняла свои красивые брови.

— Вот если бы я это знала, но не повторяй в сотый раз, что ничего случайного не бывает.

— Я и не повторяю, — согласилась та.

Она решила почитать поэму, не потому что любила стихи, а потому что придавала им очень большое значение, как составляющей мистического обряда. И не пытайтесь доказать Раде, что стихи, это только строчки, почему-то сложившиеся в строфы и опоясанные рифмами.

Они могли быть несовершенны по форме (совершенные нашу раду интересовали меньше), но в них всегда таился скрытый смысл.

Вот и на этот раз именно смысла она и искала в главе Лабиринта, повествующей о Дионисе. Только не говорите, что Алина написала это потому, что позавидовала Виктории и решила с ней посоревноваться.

Рада прекрасно знала, что ее младшая сестренка никогда и никому не завидовала. Значит тут что-то другое, может быть зеркало (Рада покосилась на прихожую) во всем виновато.

А между тем Алина поставила последнюю точку в своем повествовании.

ДИОНИС — ПЕВЕЦ СВОБОДЫ

Некоторые по ошибке описывают меня, как бога праздников и возлияний, винограда и оргий. Ошибка и неправда. Я бог свободы. Однако в народном сознании свобода легко ассоциируется с разгулом.

Я очень древний бог, и выступаю я за свободу выражать то, что у нас есть лучшее. И тем хуже, если меня считают распущенным.

Бербер «Мы, боги»

1

И Зевс тайком умчится на свиданье,

Ярится Гера — встречи и прощанья,

О сколько можно, сколько там Семел,

А Зевс отчаян, яростен и смел.

И тайной все окутано в том доме,

Любовный пыл, он ничего не помнит,

Но клятву произносит на прощанье.

Он явится на новое свиданье,

И молнии, и громы прихватив,

Любовник этот огненный красив.

Но до беды лишь шаг, моя Семела,

Нельзя здесь быть до безрассудства смелой,

Когда к богам уходишь на свиданье,

Останется прощенье и прощанье.

2.

Все вспыхнуло, и усмехнется Гера,

Была смела ты ветреная дева,

Но пусть теперь в дыму тебе приснится,

Как твой любовник огненный ярится.

Вот этой ночки точно не забудут,

И пламя там резвиться будет всюду,

И вздрогнет в темноте там Персефона:

— Она безумна, ничего не помнит.

— Она несчастна, — ей Аид ответит.

И нет такой, как Гера в целом света,

Мой братец неуемный, лишь кошмары,

Подарит миру горе и пожары.

А сыновья несчастно — одиноки,

Вот до чего довел Олимп высокий.

3

Ему пожар опять во тьме приснится,

И снова Зевс спасает Диониса:

— Старушка? Отравительница Гера

Не может жить без мести и без гнева.

Зачем же ты, наивная Семела,

Там защитить младенца не сумела?

Бушует пламя этой темной ночью.

Гермес поможет, но куда уносит

Младенца он — неведомо порою.

— А ты, отец, останешься с зарею

Совсем один, и лишь Дриады песня

Да винограды гроздья, тень Гермеса,

Короткие свиданья в час заката.

Во всем всегда лишь Гера виновата.

4.

Свободным быть, какая это ноша,

Младенец снова, просыпаясь ночью,

Увидит — тень то плакала, то пела.

О, что же ты наделала, Семела.

И ужас клятвы этой вспоминая,

Она стоит пред Зевсом, и не знает,

Что в пламени сгорит за миг единый,

Вот так все легкомысленным мужчины.

А жены их безжалостны порою.

Спасен младенец, Гера где-то воет,

Чтобы испугать и усмирить гордыню.

Забыв его, все возится с другими,

— Жизнь только месть — вот торжество Олимпа! —

Гермес смеется, видя Диониса.

5.

Ты видел после Ино светлый лик,

Но ласка тетки — только краткий миг.

Безумие — опять явилась Гера,

И уничтожить этот мир посмела.

Погибли все, но Дионис спасен,

Но слышится в веках той бури стон.

Причиной смерти близких, тень нависнет,

Опять не спится где-то Дионису.

И остров дальний станет вдруг приютом,

Дриады там и нимфы так смеются.

Туда Тезей привозит Ариадну

И для тебя оставит, о, не надо.

Погибнет и она, какая сила,

Всех дев прекрасных в пропасть уносила.

6.

Дочь Миноса, не любит Диониса,

Гермес смеется, вновь беда нависла,

Что остается, лишь сатиров пенье,

Сквозь слезы и похмелье и веселье.

Как заглушить ту боль, о бедный мальчик,

И знают все, что он не мог иначе,

И даже Зевс забыл про Диониса,

Когда над ним опять беда нависла.

А нимфы рядом и поют, и плачут:

— Ты яблоко раздора, бедный мальчик,

И в опьяненье прелесть есть такая,

И, кажется, все грустное растает

За пеленой нелепого веселья,

Но кто же знал, как тягостно похмелье.

7.

— О, сын мой милый, — снова тень Семелы

Он слышал — мать и плакала, и пела,

И не посмеет женщины коснуться,

Дриады, нимфы рядом лишь смеются.

Твой дар они воспримут как проклятье,

И снова тают матери объятья.

И снова Гера ищет Диониса,

И тень ее над юношей нависла.

Но тут из моря вышла Амфитрита:

— Остановись, еще не все убиты?

И снова снится страшный поединок,

На море буря, только миг единый.

— Повинен я. — Ни в чем ты не виновен.

А Дионис и мрачен, и взволнован.

8

И только тень печального Тезея,

Над Дионисом, он прогнать не смеет.

А на пути опять царят пираты,

О выкупе кричат, и ждут расплаты,

Но в море все летят. И там дельфины

На Диониса смотрят из пучины.

Лишь кормчий приведет корабль на берег,

Да что вы все, от страха обалдели.

Встречает их Гермес, дельфинов ловит.

Катается по морю и злословит.

Потом они еще спасут поэта,

Но помня Диониса, до рассвета,

В бескрайнем море бывшие пираты,

Резвятся и галдят так виновато.

9.

И где-то там, в садах он затерялся,

Но одиноким навсегда остался.

На виноград глядит с досадой Гера,

И не скрывает яростного гнева.

Поют вакханки, и шумят сатины

Там снова праздник, все мы нынче живы,

И тени тех, кто был когда-то рядом

Приводят в круг, беспечен и наряден

Выходит он, чтобы забыть печали.

И снова с ним в тумане повстречались

Геракл безумный и Тезей печальный,

О нем богини говорят ночами.

Но кто найдет в тумане Диониса,

Когда беда над миром вдруг нависла,

10

То тянутся они за виноградом,

Шумят, гуляют, опьяненью рады.

И с ним мила сегодня Афродита,

Арес сердит, да только лишь для вида,

Сатиры там комедию устроят,

В огне пожара снова ветры воют,

Театр возникает из тумана,

Служением и вере, и обману.

Все лучшее, что в душах, снах таится,

Опять подвластно воле Диониса,

Конец ознакомительного фрагмента.