Водяные, Лешие, Русалки. Духи заповедного леса

Любовь Сушко

Эта книга положила начало всем Сказкам заповедного леса, главные ее герои – духи славянских мифов, а люди тут играют эпизодические роли и появляются крайне редко. Водяные, домовые, лешие, русалки живут своей особенной жизнью в таинственных лесах – так рождается сказочный мир

Глава 5 Банник

В некотором царстве, в тридесятом государстве, жил да был в бане своей большой и светлой — лучшей бане в городе, темный и старый Банник, и звали его Трофим.

Все знают, что из всех духов Банники самые противные злобные и яростные существа, но этот был всем Банникам Банник.

С самого начала установил он в своем промывочном месте такие строгие правила, и так яростно следил за их исполнением, что любому, кто осмеливался нарушать их, не избежать кары немилосердной его. Даже духи жестоко страдали, а о людях и говорить нечего. Ни одного из них выносили из бани полумертвого, а потом в реке долго отмачивали, чтобы в себя он пришел. Но так как у Трофима не было никакого хозяина, а людей для бани всегда набиралось достаточно, то он с ними и не церемонился особенно, уверенный в том, что только строгость, даже беспощадность и может их как-то на место поставить. И если Добряк Домовой или боровшийся за справедливость Леший старались как-то заступиться за людей и не допустить явного безобразия, то начинало сразу же вонять паленой шерстью, и такие бойни устраивал Трофим, что люди едва ноги уносили, а духам доставалось по полной за все, что ему не мило было. Они долго после такого приема не появлялись у него, что его не особенно огорчало, если прямо сказать, но потом, находили какую-то причину, чтобы заглянуть туда снова. И какое-то время он смирно вел себя, но только до первой вспышки молнии гнева, когда кто-то умудрялся слово не такое сказать, взглянуть не него не должным со злом.

И все-таки, несмотря на такие неудобства, именно баня была для всех духов тем самым местом, где можно было встретить и простолюдина, и воина, и князя самого. Отомстить тайно или явно тому из людей, кто тебе насолил особенно, и посплетничать о том, о сем, людей послушать, когда они уверенны, что никто чужой их не видит и не слышит, и начинают говорить обо всем на свете. А потом удивляются, откуда это чужакам, которых там и в помине не было, все стало вдруг известно. Начинали они подозревать друг друга, даже и, не догадываясь, что и у стен есть уши, а у стен в бани их великое множество.

И князем среди духов, особенно в промывочные дни, и считал себя Банник Трофим. И, в какой-т о мере, он имел на это полное право.

Знали духи, что нельзя ему доверять и в свои интриги брать его никак нельзя, только чаще всего он их опережал, сам все первым творить и начинал, и был зачинщикам в бесчисленных проделках их.

№№№№№№№

Годы шли за годами, одни князья сменяли других, и когда стали они такими важными, что вместе с остальными в баню ходить отказывались, то решили свои собственные бани построить. Но так вышло, что хороших мастеров то время не оказалось под рукой, и потому именно Баня Трофима и стала считаться княжеской баней в первое время. А потом так и осталось все. Это остальным пришлось себе новые бани строить, как могли, так и делали они их, потому что в княжескую им больше хода не было, а ходить грязными никому не хотелось.

№№№№№№№

Когда Трофим узнал о новом положении своем, он не знал радоваться ли ему оттого, что всякий сброд ему больше досаждать не будет, и забот у него поубавится, или печалиться, потому что скучно ждать пока князь появится, да только некоторые из его приближенных пожалуют. Он перестал быть в центре внимания, и рядовые Банники получали новостей и сплетен значительно больше, чем он сам, потому что верные княжеские слуги не особенно любили распространятся о том, что им было ведомо, чаще всего они предпочитали рот на замке держать.

И хорошо, что духи разные по старой привычке у него собирались и новостями делились, потому что ни за что не пошел бы он к новоиспеченным Банникам, а знать про все хотелось, хотя он и делал вид, что ему нет до них никакого дела.

№№№№№№

Жизнь текла своим чередом. Все изменилось только после того, как поползли слухи о том, что князь женится. И в первый раз ступила новая княгиня в баню его. Как только взглянул на нее Банник, так что-то странное с ним и сделалось. Разозлился он страшно, хотя была она тише воды, ниже травы, и не только ничем ему не досаждала, но, наоборот, о таком посетителе можно было только и мечтать. Но именно это и взбесило Трофима больше всего. А еще то, что он понятия не имел, что с ним такое приключилось. Почему он перестал сам на себя походить. И даже заглядывал на собственное отражение в бочке, где вода заготовлена, была, и там не узнавал он себя никак.

Потому и стал с того момента Трофим еще более злым и замкнутым. Никому не мог рассказать он о том, что с ним творится, потому что не собирался посмешищем для этих негодных духов становится.

Так и пошел для него новый отсчет времени. И неизвестно чем все это должно было завершиться.

2

Именно к Трофиму отправился черт Федор, который никак не мог забыть слова Лешего о том, что любовь прекрасна.

Он вдруг понял, что в чувствах его заурядный леший обскакал, а пережить такое было очень трудно такому продвинутому черту, каким оставался Федор. Он искал такого духа, которого любовь уж никак не могла затронуть, по принципу, что найти надо тех, кому еще хуже, чем тебе самому, тогда сразу и полегчает. И среди всех обитателей запредельного мира таким и оказался по его разумению Банник. Если есть таковой бесчувственный дух на свете, то в княжеской бане его искать надо, да и помыться, попарить он очень любил. Поговорка о том, что грязный, как черт не имела к нашему герою никакого отношения.

Лес остался за спиной его, и с черного хода зашел он в княжескую баню, где, судя по всему, не должно быть народу, час был поздний.

Банник, и черт это прекрасно знал, как и все обитатели этого мира, был злым и склочным. К тому моменту он успел рассориться со всеми, с кем можно и нельзя было, а посему и казался особенно злым и угрюмым.

Но чего не знал и не ожидал Федор, так это того, что влюблен, был Банник в тихую и безропотную княгиню Елену. Наверное, под пытками, и себе самому никогда не признался бы в этом Трофим, но что было, то было, сердцу не прикажешь.

И еще более странным было то, что за любовь эту ненавидел он себя лютой ненавистью. И было для ярости много причин. Ее не любил сам князь, и со всеми подряд девками и бабами изменял ей, даже не пытаясь этого скрывать.

Князь оставался властелином, и не собирался себе самому неудобства создавать. А она, зная обо всем, донесли слуги добрые, не только никак себя не защищала, но безропотно все сносила, и слова даже сказать не могла. И оставалась ему самой верной и преданной из всех жен. Но как такое возможно было? О безропотности княгини и долготерпении, то с насмешкой то с сожалением говорили княжеские слуги, приходившие после господ в бане помыться, бесконечно твердили об этом и духи, в свой час здесь собиравшиеся.

Трофим никогда не принимал участие в этих разговорах, но даже слышать их Баннику было порой невыносимо. Вот и злился он пуще прежнего. И тогда он брызгал водой на раскаленные камни, бросал горящие головешки, чтобы хоть как-то отвлечь их от всех этих окаянных разговоров. Но они не особенно его понимали. И были уверенны, что делает он это просто от стервозности своей, и злится, о чем бы они ни говорили — натура у него такая.

Как об этом неожиданно узнал Федор, останется вечной тайной. Сделал ли он свои умозаключения, или кто-то ему подсказал это, или мысли его случайно подслушал (с духами у него это почти никогда не получалось, только с людьми). Может, какие-то хитрости он с Банником сотворил, он и сам точно сказать этого не мог. Только понял Федор, что шел он совсем не к тому, кто никого в этом мире не любит, а к влюбленному созданию добрался.

№№№№№

В тесной промывочной, куда в тот вечер пришли Водяной Кеша, Леший Тиша, Домовой Спиря и сам Банник (они были если не друзьями, то приятелями), он и сказал о самом главном:

— Не трогайте княгиню, братцы, а то наш Банник спалит нас дотла, он нынче особенно яростно настроен.

Перепугались они. Что кроме провокации можно было ждать от Федора. Но по тому, как сверкнули в темноте глаза Банника, как волосы на всем его худом теле дыбом поднялись, поняли они, что может быть единственный раз сказал Федор чистую правду.

Но заговорили они все о войне леших, которая недавно приключилась. Особенно бурно обсуждали, кто кого и как много побил. И никто больше о княгине не заикался. Федор немного обиделся на них. Его усилия пропали почти даром. Но и после этого он вовсе не собирался успокаиваться.

№№№№№№

Оставаясь в одиночестве, (духи на этот раз ушли раньше обычного) Трофим метался по бане своей. И не мог он ничего решить о том, как жить ему дальше. Хотя они и сделали вид, что не услышали этого проклятого брехуна Федора, но все они прекрасно слышали. И не сомневался он в том, что теперь в душе смеются они над ним. И каждому встречному и поперечному рассказывают злобные духи о том, что с Банником приключилось.

Трофим не только о людях, но и о духах думал значительно хуже, чем они того заслуживали. И это никогда не позволяло ему оставаться наивным и доверчивым, но врагов зато нажил он себе целую тьму.

Не знал Трофим, что слышал его еще и домовой Спиря, который всегда был таким молчаливым и незаметным в любой компании, что никто потом вспомнить не мог был ли он с ними или его там не было а тот момент, когда главные происшествия случались.

Он был в ту злополучную ночь. И, зная стервозный характер Трофима, понял, что именно его княгини грозит страшная беда.

Она была во многом похожа на него самого и только по воле какого-то рока стала женой их самодура-князя, с которым сам черт бы не справился. Но она молчаливо сносила все, что он вытворял. Напрасно старался Спиря уберечь ее от каких-то неприглядных картин, который то и дело открывались ее взору. Она оставалась молчаливой свидетельницей его отвратительных поступков.

Но в этот день произошло самое странное. Как только князь с одной из девиц пожаловал в баню без всяких церемоний, Трофим, недолго думая, оставил их там, а само ударился о землю, и в обличие князя к княгине Фаине и отправился.

№№№№№№

Домовой ждал какого-то подвоха и сразу же это заметил, но он ничего не успел предпринять, зная, что с князем случится беда, он бросился к бане, решив, что с княгиней во дворце ничего жуткого и непоправимого не произойдет. И пока он отпирал все засовы, замки были тут замысловатые, пока двери распахивал, князь в бане угорел и почти испустил дух.

Девица его была мертва. Да что девица, сколько их по городам шатается на все согласных, в погибели своей она сама и была повинна, не будет потом с князьями по баням ходить. Но князь у него был один-единственный. А Домовой был добрым созданием, он закрывал глаза на все человеческие слабости. Вот он и выволок его на воздух, и откачивать стал.

3

А потом вместе с водяным, он его на речку оттащил. Долго они еще его в воду окунали и отмачивали. Но надо им отдать им должное, в чувства они его все-таки привели.

Ослабевший от угара, ничего не понимавший, он так и заснул под открытым небом на берегу богатырским сном. Но угрозы для бесценной жизни его больше не было никакой.

Зато Спиря побежал в баню, чтобы мертвую девицу оттуда убрать. И решил он ее сразу в лес к Тише тащить, где собрали к тому времени всех умерших не своей смертью. И хорошо было бы, коли, сам Леший не заметил бы того, откуда взялась она. Но каким бы он был Лешим, если не знал бы, что у него под носом творится. Все он знал прекрасно. Ворон ему заранее рассказал, что Домовой с Водяным и Банником в это время творили.

Вот и вышел он к нему навстречу:

— А это что за дела, — взревел он, — откуда вы ее тащите? Банника работа, раз Водяной тут. А потом все будут говорить, что это я с ней расправился.

Но Домовой его убедил в том, что она все рано часом позже была бы тут, хочет он этого или нет. Это только вопрос времени, так зачем же несчастную туда-сюда таскать?

Он вынужден был с этим согласиться, но все — таки предложил:

— Волоките ее к чертям в болото, их много, они выкрутятся, и жен у них ревнивых нет, а так как Федор все это начинал и Банника хотел на чистую воду вывести, вот пусть, и получает плоды своих трудов.

Они вынуждены были с ним согласиться. И тело девицы оказалось в омуте у чертей, которые проглядели момент ее появления. Они обнаружили ее, когда носильщиков и след простыл, а потом долго гадали и спорили, кто ее так уморить мог, кто из собратьев их, нарушив все клятвы и запреты, связался с земной распутной девкой, да еще в их любимое болото осмелился ее принести.

И самое удивительное в том и состояло, что как не пытался Федор следствие вести, ничего у него из этого не вышло. Он отволок девицу к Лешему, рассказал свою версию о случившемся в болоте. Тот выслушал его, и очень искренне удивился тому, что произошло. Он и сам высказывал свои версии о том, что с ней могло случиться.

Но по его рассказам заподозрить, что Леший знает правду, Федор никак не мог, что и оказалось самым удивительным. А Домовой с Водяным вообще ни о какой девице понятия не имели — это точно.

Федор был уверен в том, что лгать и притворяться они просто не могут, даже если бы и захотели. Оставался Банник. Но тот воды в рот набрал. И вообще ни о чем говорить не собирался. И у него на это были свои веские причины. Так в заповедном лесу появилась еще одна странная тайна. Но уже тогда духи знали, что все тайное рано или поздно становится явным, а уж они обязательно откроют тайну эту.

№№№№№

Мы помним, что обернувшись князем он отправился к княгине, и убедил себя в том, что должен, не вызывая подозрения немного развлечь ее и развлечься сам.

Каково же было его удивление, когда она шагнула к нему навстречу с ножом в руке.

— Ты нарушил свою клятву, о том, что никогда больше не переступишь порога моих покоев, несчастный. Да я лучше с чертом рогатым и с Банником волосатым останусь на ночь, а тебя век не подпущу близко.

В тот момент и про князя, и про себя самого много чего интересного узнал Банник Трофим. Только никак не мог понять он, как ей удавалось так ловко на людях свой нрав крутой скрывать, ведь никто ни о чем, по всей видимости, не догадывался даже. Он понял, что только умножил грехи опального князя, и если тот себя так ведет, то у него на то есть свои веские причины.

Сам же князь, судя по всему, слова своего нарушать, не собирался. А главное, вместо удовольствия получил он только заряд ярости и злости небывалой. И решил он отомстить ей жестоко. А всем известно, что от любви до ненависти только один шаг, а у Банника и того меньше.

Он вернулся в баню, несолоно хлебавши, но там уже никого не нашел. Баня была открыта и пуста. Князь куда-то делся, хотя домой он не возвращался. А о подружке его вообще ничего непонятно было. Да и кто о ней волноваться мог?

Но Банник подловил Кикимору. Она обернулась красивой и распутной девицей, чтобы она совратила князя прямо в бане.

Больше ни о чем он ей рассказывать не стал. Но она была Рада-радешенька и не то, чтобы услужить ему хотела, плевала она на Трофима, но в объятиях княжеских побывать и почувствовать себя княгиней, а не просто кикиморой. А она решила расслабиться и получить удовольствие.

№№№№№№

Так все оно и случилось. Когда князь появился в его бане, ждала его там самая распрекрасная девица, от которой и глаз оторвать невозможно было. Да князь и не собирался этого делать. Из своего потаенного угла Трофим неотрывно за ним наблюдал. Он смотрел за тем, как стервозный князь обольщал девицу, даже и, не подозревая, что перед ним самая настоящая Кикимора. Да и какая ему была разница, кто может скрываться за прекрасной оболочкой. Душа его жертвы его никогда не интересовала.

Вероятно, не случайно в тот самый момент, когда она поддалась его напору, в бане появилась княгиня. Сам черт Федор приволок ее сюда, по просьбе, Трофима, конечно, но и без всякой его просьбы он сделал бы то же самое, потому что она должна была все видеть и все знать.

4

Княгиня и без того знала немало о похождениях муженька своего. Но в первый раз она видела все так ясно. Правда оказалась такой голой и в прямом и в переносном смысле. Но это не заставило ее лишиться чувств, и в ярость неописуемую она впадать не собиралась. Просто стояла и смотрела, и ждала, когда он обратит на нее внимание.

Он заметил ее, но продолжил свое греховное дело, а потом в ярости набросился на нее. И она поскользнулась и упала замертво. Князь повернулся, и не увидел на полатях своей возлюбленной. Он так и не понял потом, куда она могла исчезнуть.

Но она не обращала внимания на все происходящее. Кикимора стала самой собой. Больше от красавицы и следа не осталось. Князь понял, что он натворил.

Банник вместе с чертом присмирели, они не знали, что им дальше делать, куда бежать, кому что сказать. С таким поворотом дел они сталкивались впервые.

Князь понял, что баня — это проклятое место, и бросился прочь. Тем временем уже по знакомому пути Федор вместе с Банником поволокли княгиню. Словно ее и не было никогда в этом мире. Банник что-то ворчал о том, что каждый день приходится с бабами таскаться. Как не занят был черт, но эти слова он услышал:

— Так вот откуда появилась девица в омуте у нас. Привыкли все на чертей валить. А ваш князь хуже любого черта окажется, — наконец порадовался он тому, что справедливость восторжествовала.

Между тем князь вернулся в баню, и к удивлению своему увидел, что не только девица его возлюбленная, но и тело княгини бесследно исчезло. Но куда же она могла деться, если здесь ни одной живой души не было?

Сначала он подумал о том, что она была жива, очнулась и ушла во дворец. Но там ее не оказалось, как он вскоре понял. И слуги уже переговаривались, о разном говорить стали. Тогда он и понял, что самое страшное — это неизвестность, вскочил на коня и помчался к Яге. Он и прежде к ней захаживал. Но сейчас в том возникла суровая необходимость.

№№№№№

Зловеще зашевелились черепа на заборе, который когда-то Леший городил. И хотел сначала князь коня назад поворотить, но любопытство оказалось сильнее страха, и если путь такой он проделал, то надо было и последний шаг сделать, чтобы коварная старуха над ним потешаться на стала.

Она усмехнулась, увидев перед собой князя во всей красе, и прикинулась несведущей ни в чем.

— Что встревожило тебя так, голубчик ты мой ясноглазый? — усмехнулась она.

— Да не будь ты Яга, если не знаешь, что меня сюда привело, — князю было не до шуток, столько всего в последнее время на него свалилось.

— Ты про женушку свою, али про наложницу узнать хочешь?

В тот момент он вспомнил о том, что на самом деле накануне из бани его и две наложницы исчезли, ни одну из них ни живую, ни мертвую нигде больше не встречали. Но как-то он упустил это из вида.

— А что вообще у меня в бане творится? — насторожился князь, пробуждаясь.

До него что-то стало доходить.

— Начну по порядку. Первая из девиц угорела в бане твоей и в соседний лес перебралась накануне. Правда, об этом даже духи ничего не знают, как и что тогда было. Вторая и не девица вовсе была. Ее бы ты не убил, если бы и захотел. А вот с княгиней, бедняжкой ты своими руками расправился, только потому, что она все твое распутство видела, и от ярости не знала, что делать, как ей поступить. Будто мало она от тебя натерпелась, так и такой еще разврат увидеть должна была, — Яга говорила яростно, не собираясь щадить чувства князя.

Жалела ли Яга княгиню, что на нее вовсе не было похоже, или только больнее пнуть хотела, как это можно было узнать.

Но он узнал самую горькую весть и злился, что надежды на лучшее не оправдались.

Так гневным, несчастным и вернулся он домой, ни о чем больше не думая. Он понимал, что будет сурово наказан за все. И убедился, что жуткие силы руководят этим миром. И наступит миг, когда ему за все ответить предстоит.

№№№№№

Свою немалую вину испытывал и Банник. Он вовсе не хотел смертоубийства княгини. И хотелось ему малого — только разлучить этих двоих, а потом добрым молодцем обернуться, и к ней в объятия пойти.

Он выбрал бы внешность привлекательнее, характер покладистый, хотя не очень разбирался в человеческой красоте и нравах, и стал бы ее вечным возлюбленным.

Она оставалась бы с ним, зная, как коварен и подл ее муж. Теперь это оказалось невозможным. Последняя надежда осталась на то, что он избавился от любви, но и в этом просчитался. Никуда она не делась, напрочь угнездившись в душе его.

Только теперь кроме раздражения и досады ничего больше не оставалось. И на долгие годы характер его станет еще нетерпимее и стервознее, хотя казалось, что дальше и некуда.

№№№№№№№

Княгиня в это время в лесу Мертвых бродила, и наткнулась на его хозяина — Лешего Арсения. А тот, видя, что она не в соседний лес к Тихону, а к нему попала, стал расспрашивать ее о том, что такое с ней случилось. Она и рассказала обо всем, что произошло в бане.

— Но зачем ты пошла туда в такой час? Ваш Банник особенно жесток, как он тебя на порог пустил?

Арсений не договорил этой фразы. Он и сам уже догадался, почему она в это бане оказалась. Банник ее туда и привел как раз в нужный момент. Наверное, он не думал, что князь так коварен окажется, потому тело ее в лес и потащил, ощущая свою вину перед ней. Леший Арсений сталкивался чаще всего с уже умершими людьми, потому совсем не знал он живых, и глядя на княгиню, он понимал, как они от духов отличаются, и много еще тайн придется ему узнать, в том он не сомневался.

5

Арсений помолчал немного.

— Не один князь, но и наш подопечный повинны в том, что с тобой приключилось, — заговорил он снова. И я должен испросить прощение за их шалости.

И вдруг после этих слов княгиня переменилась на глазах. Из несчастного и забитого существа она превратилась в дерзкую и властную бабу, какой видно на самом деле и была.

— А я ни о чем жалеть не собиралась. Мне надоел этот презренный развратник. Я с самого начала знала, каков он, и никогда не любила его. Но я всегда любила власть, богатства, драгоценности. Только власть в этом мире и имеет какое-то значение. Получив все легко и быстро, я ни о чем больше не могла мечтать. Вот душа моя и опустела. Я боялась только одного — потерять все, что уже имела, потому не изменяла ему. Но мне и не нужно было всей этой мерзости.

Долго и молча слушал ее Леший, а потом спросил:

— А князь, он знал, догадывался, какова ты на самом деле?

— Он знал, что может убить меня, но сломить не может.

— А ты? Чего хотела ты? — еще больше удивился он, услышав таковы слова.

— Я знала, как сделать так, чтобы он убил меня, а потом всю жизнь об этом сожалел.

Как странно прозвучало такое откровение, Арсений даже невольно отстранился от нее, словно она могла задеть и ударить его в тот момент.

Она поняла, что сказала слишком много, и неожиданно замолчала, да было поздно. Казалось, что она выдохлась или задохнулась от ненависти своей.

Вот и пойми после этого людей, вот и полюби женщину. Как разобраться и точно определить, кто из них палач, а кто жертва? Он никогда бы не взялся этого делать. Он вообще никогда не хотел среди людей оставаться.

— Хорошо, иди, куда глаза глядят, я не хочу больше ни говорить с тобой, ни просто встречаться. Терпеть не могу таких двуличных, продажных и мерзких, как ты, — Арсений тоже решил быть с ней откровенным, с чего ему было жалеть и щадить ее.

Она фыркнула раздраженно и отправилась прочь. Только безмозглый Банник и мог в такую влюбиться, глядя ей в след, думал в это время Леший леса Мертвых. Если бы он встретил прежде тех, кто приволок ее сюда, он бы заставил в соседний лес к Тише оттащить, где ей и самое место.

Его сосед с такими мается, а у него приличные души должны найти себе приют. Но они должны за ней присмотреть.

Но вряд ли она среди них уютно себя ощущать будет.

Она все рассчитала, даже на себя руки наложить не захотела. Всегда приятнее себя жертвой ощущать, думать, что виноват не ты сам, а кто-то совсем другой, тот, кого ты только и можешь презирать. Но она и мертвая еще лопается от ненависти к князю. Ненависть делает из овечки чудовище.

№№№№№№

С самого начала предчувствовал Арсений, что этим все не закончится. Сначала в его лес заглянул Тиша, до которого дошли слухи о том, что погибшая насильственной смертью княгиня не по назначению доставлена была.

— А ты княгиню получить захотел, — усмехнулся Арсений, — мало тебе княжеских наложниц черти натаскали.

— Я считаю, что закон для всех один, и если князь-злодей с ней расправился, она у меня должна быть, среди равных себе, — настаивал Тиша, он всегда оставался борцом за справедливость.

— А я думал, что у нас только Банник все мозги свои растерял, но и ты туда же. Да ты и не знаешь, как тебе повезло, что нет ее у тебя, радуйся, но нет, ты ходишь и неприятностей на свою голову собираешь, — злорадно усмехнулся он. — Не стоит о ней волноваться. У меня за ней присмотрят, а тебе и других довольно.

Так ни с чем и ушел Тиша. Но когда он решил взглянуть на княгиню, и поговорить с ней, то рядом был чародей Мрак — самый зловредный из всех волшебников. Ему стало казаться, что сам Волхв к ангелу небесному, каким он считал княгиню, спустился.

Но, что его поразило еще больше, кроткая княгиня с ним рядом до неузнаваемости изменилась. Когда он прислушался к разговору, то услышал:

— Я должна встретиться с Кощеем, — настаивала она.

— От него-то ты чего хочешь? Он может и Бессмертный в каком-то смысле, но только и способен сказки рассказывать о том, что и когда он проделывал, и в каком веке это в последний раз случилось.

— Мне его дева — лебедь нужна, — признавалась она, не обращая внимания на его черные шуточки.

— А она-то тебе для чего? Князя своего извести собралась?

— Вот еще, пусть он там остается, и кувыркается с ними до ста лет, и тогда я вряд ли без него соскучиться успею. Но есть добрый молодец, богатырь один. Он посмел на чувства мои не ответить. Вот и пусть за свою дерзость поплатится, — призналась она.

Мрак обещал ей то ли Кощея, то ли сразу Лебедь доставить, но Тиша слушать этого уже не стал. Он теперь понимал, откуда ночью появилась на озере у Кеши та самая Лебедь. Можно не сомневаться в том, что кому-то из княжеских богатырей туговато придется. И хорошо, если он ноги от такой птички унести сумеет и жив останется.

Сам же он радовался тому, что княгиню Арсений у себя оставил. У него и с остальными забот было великое множество. Он как-нибудь и без нее обойдется. Собирать у себя в лесу всех Кощеев и лебедей он не собирался, не нужны они ему были.

6

Когда Тиша вернулся к себе и поймал за хвост убегавшего Федора, тот противился какое-то время, не усвоив еще, что Леший его просто так не отпустит. Но, подумав, решил благоразумно Федор сохранить свой хвост в целости. А потому пришлось рассказать Лешему, усевшись на пенек, ту старую историю. Правда, тот предусмотрительно хвост его из рук своих не выпускал, и дернул довольно больно, пока Федор собирался с мыслями. Вот он и завизжал на весь лес.

— Да что ты дергаешь, как угорелый, словно у меня деревянный хвост, думаешь, так просто мысли в порядок привести, словно я первую сотню лет на этом свете живу.

— Приводи их поскорей, у меня терпение тоже не железное, — в это время говорил Леший.

Издевательства черта его вовсе не устраивали. Но и узнать всей правды больше не у кого было.

Услышав его визг, Мария поняла, что муж ее (кто бы в лесу еще хозяйничал), поймал черта и пытает его, значит, случилось что-то очень важное. Она поспешила к ним, зная, что услышит что-то интересненькое. Когда она неслышно подошла к лесной полянке, откуда визг и раздавался, Федор только начал свое повествование.

— А было это так, мальчик и девочка жили в том поселке в соседних домах. Они оба утверждали, что с самого начала любят друг друга. Но не только мальчика любила эта Анна, еще она была жадной, злой и безрассудной, и любила всех без разбора. И все время твердила ему, что жить будет только во дворце, ни у кого не должно быть лучше наряда, чем у нее. На ту беду старый князь и остановился в их поселке. Вот и бросилась она к нему, не долго думая. А уж какой кроткой и послушной сначала она могла казаться, все хорошо знали. Она вырвала у князя обещание, что сын его и наследник женится на ней. Он подчинился воле сурового отца. Если бы старик не умер, князю пришлось бы долго притворяться, но тот ушел к предкам. А как только это случилось, князь и слышать о ней не хотел больше. А когда чародей стал к нему захаживать, он просил извести ее, забрать подальше. Только не знал князь, что с детства она была с тем знакома, кто себя теперь Мраком называл. И не сам князь его интересовал, а его жена. Он не только не тронул княгиню, но и предупредил ее об опасности. Она рассмеялась в ответ. Но чародея от себя не отпускала. Он необходим был ей, как друг и верный помощник. Вот и в лес мертвых он к ней в первый день пожаловал, хотя прежде туда не захаживал никогда.

Так и узнал Леший еще об одной истории любви, которая для многих угрозу представлять станет, когда эти двое захотят встретиться.

Чародей испытывал к ней сложное чувство. Сейчас, когда с князем было покончено, дворцы и богатства ее перестали волновать, он понимал, что опоздал безвозвратно и не сможет больше провести с ней ни единой ночи. Он возненавидел люто всех женщин и знал, что ни с одной из них не свяжет своей судьбы.

Но странные перемены произошли и в бесплотной душе княгини, она прониклась к нему всей той нерастраченной лаской и нежностью, которая в жизни ее была только ненужным грузом. Но здесь она не могла прикоснуться к нему, обнять его, прижаться к его груди, а как же ей хотелось этого. Она понимала, что во многом из-за ее безрассудства и жадности он стал таким, но никак не могла изменить того, что совершилось.

№№№№№№

История, рассказанная Федором, удивительно быстро дошла и до Банника. Он был потрясен, поражен больше остальных. И снова бросился к Кикиморе.

— Прими ее облик, если Мрак так хочет ее, как они говорят, иди к нему в объятия, пусть ей станет тошно, ты сделаешь то для него, что она никогда не сможет сделать.

Кикимора и на этот раз раздумывала и рассуждала здраво.

— Ты совсем ополоумел, запарился, что ли, одно дело дурак-князь, который с любой ляжет, а совсем другое — Мрак. Да он уничтожит меня.

— Конечно, Мрак тебе не по зубам, — усмехнулся Банник, — об этом я как-то не подумал.

— Я не хочу с чародеями, да еще с такими, как Мрак, дело иметь. Себе дороже будет, — упрямо твердила она.

Кикимора лукавила. Всего этого ей хотелось еще больше, чем в прошлый раз. И Банник его успел убедить в том, что если его желание так велико, то он согласен будет обмануться. А раз он с ней никогда прежде не был, то откуда ему знать, какая она.

До сих пор Кикимора о том и не думала даже, а с этой минуты ни о чем другом думать не хотела. Про себя она решила, что появится перед чародеем и посмотрит, как он на нее отреагирует. Если взбеленится — всегда удрать можно будет. Ну а если нет…

Так она и отравилась навстречу к чародею. Внешность княгини ей не особенно нравилась. Она бы с радостью изменила в ней что-то. Но все-таки решила пока ничего не менять. Главное, чтобы он узнал ее и обманулся.

7

Ей странно повезло. Но, скорее всего, это была просто работа Федора, а не случайное везение.

В тот вечер чародей был пьян настолько, что вряд ли он смог бы пристально всмотреться и сравнить копию с оригиналом.

Когда она замерла на пороге, обнажив красивые плечи, он порывисто вскрикнул и прошептал:

— Анна, это ты, но как ты нашла меня?

— В нашем лесу от чертей не может быть секретов, — услышал он в ответ.

— Федор старый предатель, он уже успел нашу историю разболтать всем и тебя сюда привел.

Упрек Мрака был справедлив только наполовину. О его неземной любви к княгине все и на самом деле узнали от Федора, но вот мнимую княгиню он увидел здесь вместе с чародеем, и не мог точно сказать, кто под нее косит.

Он видел кикимору, но понятия не имел о том, что она в княгиню оборачиваться собралась.

Но он не стал возмущаться из-за поклепа, потому что нынче это было не так важно, как то, что будет между ними происходить.

В отличие от Федора, Мрак не знал точно, кто перед ним находится, он только догадывался, что это не сама Анна. Для тени бесплотной она слишком живой казалась. Но какая разница кто это, если сама любовь ни для кого больше не тайна. А если можно получить хотя бы иллюзию, то и от этого он не собирался отказываться.

И она, ощутив это, шагнула в его объятия. Понимая, что Мрак может и передумать. Федор метнулся из его дома, но не потому что не хотел посмотреть, что произойдет дальше, очень даже хотел. Но в тот самый момент он заметил, как за окном мелькнула тень Анны. Она тоже оказалась здесь в тот миг. И он решил остановить ее, хотя бы на время освободить Чародея от ее насилия и пакостей.

Он ловко схватил ее. Она вырывалась из объятий Федора, но это было невозможно.

— Пусти меня, кто там мной прикинулся, (она заметила соперницу через окно). Почему он не прогонит ее? — вопила она, все еще вырываясь из объятий беса.

— Он хочет получить то, что ты ему никогда не давала, и дать не сможешь, — отрезал Федор, не собираясь ее выпускать.

— Но это же обман, — металась и шептала хрипло она.

— Да все ваши отношения даже в жизни и были таким обманом, что же раньше ты не пеклась об этом?

— Я не любила его тогда, — призналась вдруг Анна, и это признание ее слышал сам бес, что было самым странным и страшным.

— Но что теперь твоя любовь? С ней он хоть что-то пережить и почувствовать может, а ты — пустое место, только горечи и разочарования и остались в темной его душе.

За это время он успел оттащить его подальше от дома Чародея. А потом отпустил, и стал смотреть, что она будет делать.

Она уныло брела прочь, зная, что бес не пустит ее туда, не позволит устроить скандал. Да и стоит ли визжать и напоминать о том, что ты все равно не сможешь дать? Но почему тогда в реальности у нее не было ничего с человеком, который так ее любит?

№№№№№№

А Банник, Домовой и Леший вечером слушали рассказ Федора о том, что происходило в доме чародея.

— Он отдал любимую в руки Чародея и позволил князю убить ее? — удивлялся Домовой.

Он увидел, что Банник и на самом деле любит Анну, но никак не мог понять такой странной любви. Она казалась уродливой, необъяснимой. Сам он ничего не говорил, только шипел и фыркал. Он был возмущен из-за того судилища, которое они тут для него устроили, и видел дерзость и наглость остальных духов.

№№№№№№

А тем временем Мрак, проведя ночь с Кикиморой, и прогнав ее на рассвете, казнил себя за то, что в первый раз за все время изменил Анне. Он не хотел больше здесь оставаться. Но ему некуда было идти. Он точно знал, что его никогда не примут в мире людей. Он хорошо помнил историю Лешего Егора, которого прогнали из леса, а потом убили люди серебряной стрелой, как только он среди них появился.

Он пришел к Баннику и стал рассказывать о ночи с Кикиморой.

— Она так была похожа на Анну, хотя я знал, что вы с князем ее укокошили. Но это совсем не то. Я не знаю, как мне было бы с ней, но я не хочу никаких подделок, — странно разоткровенничался Мрак.

Такого от него они не ожидали.

— С княгиней еще хуже, — заверил его Банник, — эта хоть влюблена в тебя, а та тебя никогда и не любила вовсе, ты получил лучшее из того, о чем только можно было мечтать.

Он хотел сказать о том, что ему не досталось и этого, но благоразумно промолчал. Смешно ему было ровняться с Мраком. Он только маленький Банник. Уж если Анна никогда не любила такого как Мрак, то, что о нем говорить?

И вдруг дверь бани распахнулась, и бес Федор привел тень. Мрак успел незаметно спрятаться в предбаннике, а потом выскользнул на улицу. Но, зная, что она там находится, он не мог и не хотел уйти далеко. Маг решил послушать, о чем они будут говорить.

8

Банник, не мигая, смотрел на нее.

— Уж кого не ожидал, так тебя тут увидеть, что, дорогуша, к месту преступления тянет?

Он почувствовал, что любовь куда-то улетучилась. И ему стало значительно легче. Он больше не собирался перед нею прогибаться. Но она не слушала его — слишком мелкая фигура был для нее этот дух.

— Я нигде не могу найти Мрака, — говорила княгиня в тот момент. — Где он может быть?

— Вчера у себя был, и Кикимора наша вместо тебя была в его объятиях, наверное, от нее он узнал немало интересного, — доверительно сообщил Банник, понимая, что причиняет ей очень сильную боль.

Но это его радовало. Он видел, как его слова задели Анну.

— Я видела все, если бы Федор меня не удержал, то плохо бы твоей Кикиморе пришлось. Но он охладил мой пыл. Мне вообще ему больше нечего дать, в этом и беда. Я ничего не ценила, ничего не успела, — растерянно говорила она. Но у меня нет, и не может быть никого дороже.

Мрак слушал. Он больше не верил ей, именно тогда, когда она говорила правду. Но ему хотелось броситься туда и обмануться еще раз. Как долго он ждал от нее этих слов, но они нынче казались просто насмешкой над ним.

Но в душе оборвалось что-то, и он бросился в сторону леса. Бежал, не останавливаясь, и не хотел, чтобы кто-то видел его побега. Он точно знал, что не может и не должен идти у нее на поводу снова. Она испоганила половину его жизни. И он больше не позволит с собой так поступать.

Анна вздрогнула и оглянулась, ей послышались какие-то шаги.

— Кто здесь был? — спросила она у Банника.

— Да кто угодно на свидание торопился, но решил, наверное, со мной не связываться, — усмехнулся Банник.

Он порадовался, что Мрак переборол себя и убежал от нее. Чтобы она не говорила, все это ложь, как и вся ее подлая жизнь. Он должен бросить ее, особенно если любит.

№№№№№№

Банник продолжал интриги. Как только появилась Кикимора, он произнес загадочно.

— Наш князь что-то слишком быстро успокоился. Навести его нынче вечером, после пира.

Кикимора насторожилась. Она знала, что он не собирается просто князя развлекать и подыгрывать ему. Наверняка, придумал что-то особенное.

— Ты придешь к нему в облике княгини. Но не вздумай привидение изображать. Пусть он убедится в том, что она ожила.

Кикимора поежилась немного. Она понимала, что он ей предлагает. Но ей и самой так хотелось поиздеваться над князем. И она ответила ему согласием. Да и не отстал бы от нее Банник, даже если бы она собиралась артачиться.

№№№№№№№

Остальные духи спрятались по углам, и стали ждать того, что происходить должно было. Князь поднялся от стола, и, кивнув все, направился к себе. Но в это время в гридню шагнула Княгиня. Он был довольно трезв и видел ее прекрасно.

— Анна? — спросил он, пристально вглядываясь. Но вдруг пошатнулся и шарахнулся в сторону. Он был уверен в том, что она воскресла. Но он не видел ее тела мертвого, не бросал его в погребальный костер. Кто вообще сказал, что она умерла?

Он толкнул ее в дверь, и сам вышел за ней.

— Где ты была все эти дни?

— Ты заметил, что меня не было? — язвительно спросила она.

И духи могли подтвердить, что Кикимора слишком была похожа на княгиню, как две капли воды.

— Ты даже тризну по мне не справил, — усмехнулась она.

— Ты не потопляема, я знал, что ты в огне не горишь и в воде не тонешь. И он странно захохотал.

Они ожидали, какого угодно, но не такого поворота.

Он мог считать, что она воскресла. Она была уверенна в том, что она не умирала, а просто пряталась от него.

— Ведьма, — прошептал князь, и жестом приказал стражникам отправить Анну в темницу.

Кики растерялась. Она не знала, как ей быть дальше. Своими шутками они сделали из княгини еще большее чудовище. Но как можно было выкрутиться?

№№№№№

Она уселась на лежанке в темнице, не зная, что ей делать дальше. Все получилось отвратительно. Но как еще с ней и с княгиней должен был поступить Банник? А если бы она была на самом деле живой женщиной?

Как странно был устроен мир людей.

В бане духи обсуждали все, что случилось в последнее время. Они яростно спорили о том, как им вытащить Кики из темницы, а при этом княгиня не должна пострадать еще сильнее. Она, конечно, не подарок, но ведь и не ведьма никакая. Они боялась расправы Мрака, который все еще ее любил.

9

Утром, когда князь спросил у своих стражников о пленнице, ему сообщили, что комната, где она была заперта, пуста.

— Здесь побывал Мрак. Она ушла вместе с ним, — не моргнув глазом, соврал один из стражей, как его и учила Кики.

Ничего на это не ответил князь. Он и прежде знал, что жена его связана с черным чародеем, и решил, что разумнее будет не замечать этого.

— Я освободился от нее, — только и повторил он в те минуты, — пусть убирается хоть к Чародею, хоть к Чернобогу. Надеюсь, что я больше не увижу ее, ничего о ней не услышу.

Духи надеялись, что, и сам Мрак ничего не узнает о проделках во дворце. Но слухи до него донеслись моментально. И как князь недавно, он поверил в то, что княгиня каким-то чудом спаслась и жива. Ему больше всего хотелось в это поверить. И хотя из леса мертвых она бесследно исчезла, но это ни в чем не убедило в те минуты.

Князь ее запер в темнице, он же готов был из-под земли достать.

Понимая, что молчанием они не отделаются, Банник решил во всем признаться. Если не перед князем, то перед чародеем за поступки свои надо было отвечать.

Конец ознакомительного фрагмента.