Водяные, Лешие, Русалки. Духи заповедного леса

Любовь Сушко

Эта книга положила начало всем Сказкам заповедного леса, главные ее герои – духи славянских мифов, а люди тут играют эпизодические роли и появляются крайне редко. Водяные, домовые, лешие, русалки живут своей особенной жизнью в таинственных лесах – так рождается сказочный мир

Глава 2 Омутник

В некотором царстве, в водном государстве, на дне тихого лесного омута, в котором, как известно, черти и водятся, никогда не было мира и спокойствия, потому что там, где собирается больше двух чертей, не может быть никакого покоя, жил и управлялся с этим хозяйством Омутник, и звали его Прохор.

Самая бурная жизнь протекала на дне лесного Омута, в который и переместился обиженный на водяного, русалок и князя Федор. Это было самым его любимым местом — малой родиной. Может быть, там и были когда-то спокойные времена, но так давно, что никто уже о них и не помнил.

И управлял всем этим шумным и беспокойным хозяйством Омутник Прохор.

В свое время, когда происходила дележка, Прохору досталась самая пустынная и дальняя местность, которая и стала называться болотом, или омутом, и была эта яма глубокая немного в стороне от того самого озера, где потом поселился Водяной Кеша и жил припеваючи. И хотя были они расположены совсем рядом, но отличались друг от друга, как неба и земля.

Соседство такое сначала Кешу особенно не волновало, тем более что Прохор оставался почти в одиночестве, он скучал и бездельничал долгое время. Но все кончается, а хорошие и спокойные времена завершаются быстрее, чем дурные.

№№№№№№№

Черти размножались. Демону земли хотелось, как и всем остальным, обрести своих помощников, вот и плодил он их. А так как у каждого из них нрав был отвратительный, то часто ни с кем нигде не могли они ужиться. Потому и бежали, обиженные на весь мир, куда глаза глядят, и часто оказывались в том самом Омуте. Сначала здесь они прятались от преследования, а потом, решали, что это и есть их дом родной и то место, где можно свои кости бросить.

Но и здесь, как вскоре выяснялось, долго и спокойно они сидеть не могли. Ругались черти, в пух и прах ссорились со всеми со всем остальными духами из-за любого пустяка. И неважно, что делили шкуру неубитого медведя, главное, чтобы ссоры были погромче, и ярости им девать некуда было. И на всех бочку катили, не разбираясь, где свои, а где чужие.

А так как Омутнику хотелось быть справедливым и судить не по своим симпатиям, а по делу, то он ругался с ними, и порой никак не мог ничего решить. Но как бы все не решалось, кто-то все равно оставался недовольным, а он врагом то одних, то других делался.

И тогда они удирали в том омуте еще дальше, начинали еще больше ямы копать и что-то хотели предпринять для того, чтобы все хотя бы внешне было шито и крыто.

Омутник никого никуда не мог прогнать, потому что дальше уже некуда было, и он сам учился терпению и пониманию. А учил его этому водяной Кеша, у которого испытания часто и побольше были, но он всегда выходил из них достойно. Но ему хорошо говорить. Хоть и разные духи ним рядом обитали, но черти около него задерживались никогда. Они все в омут отправлялись, потому что знали, что каждый должен обитать там, где родился, лучшего места для него нет и быть не может.

И чем больше становилось чертей в омуте, тем чаще возникали страшные споры, потасовки и бесконечные выяснения отношений.

№№№№№№№

Но черти всегда чертями оставались. Они мирились, быстро забывали все скандалы, потому что и во внешнем мире происходили какие-то скандалы. Тогда они оживлялись и не могли не сунуть своих носов во все, что происходило.

И бросаясь в любую драку, они бились в пух и прах, забыв о том, с чего все начиналось, кто против кого пойти должен. Шерсть летела клочьями во все стороны, они ломали руки и ноги, выворачивали копыта, хвосты пытались оторвать друг у друга, но срасталось все так же как на собаках. И немного успокаивались, зализывали старые раны до новых драк. А потом все для них начиналось сначала.

Обычно, если что-то не получилась, Омутник бежал советоваться к своему ближайшему соседу, а им оказывался Водяной Кеша, они во многом были противоположны во взглядах, потому и могли рассудить все по справедливости, если приходили к общему решению.

№№№№№№№

О том, что в озере появился тихий омут, первой узнала из посторонних духов Кикимора. Она не особенно любила прогулки под водой, но и не верила на слово — надо было все увидеть своими глазами.

В один прекрасный день спустилась она на дно озера, ходила и бродила, никого ни о чем, не спрашивая, грешным делом подумала о том, что заблудилась и не выберется наружу никогда, но тут на омут и наткнулась, который не сразу и заметить могла. Прохор умело замаскировал его от посторонних, случайных глаз. Только не от Кикиморы, от нее трудно было что-то спрятать.

Но не просто так оказалась тут Кикимора. Она искала последнего своего возлюбленного. Собственно черт Федор никогда и никого не любил, и ее тем паче, но она внушила себе, что из всех чертей он самый симпатичный и умный, что он не такой стервозный, как остальные, потому он и годился ей в мужья.

Федор не подозревал об этом решении. А когда она ему сказала о том, что он ее избранник открытым текстом, он очень озадачился, и понял, что если будет поблизости оставаться, то она его захомутает. Тогда ему и придется навсегда с Кикиморой оставаться, но это никак не входило в его планы.

Тогда он заглянул в тихий омут, отыскал там себе местечко, и стал обустраиваться, уверенный в том, что его возлюбленная не настолько безумна, чтобы тут с ним оставаться.

Кикимора не будет жить в омуте, — говорил он Прохору, — потому тебе придется временно меня потерпеть.

Омутник знал, что не бывает ничего более постоянного, чем временное, но это его не смущало и не расстраивало. Из всех чертей, Федор был самым разумным и уравновешенным, по всем вопросам с ним можно было посоветоваться.

И потому Прохор направился к своему любимцу:

— Говорят, это тебе мы обязаны тем, что Кикимора у нас тут шастает? — осторожно спросил он, зная, что с Федором надо вообще быть осторожным, потому что он взрывной парень, и поссорится и с самим Нием, если почувствует что-то обидное в его словах.

— Я ее сюда не приглашал, и сам готов спрятаться подальше, потому что никакая жена и спутница дней моих суровых не нужна, особенно если она Кикимора.

— Но ты не горячись особенно, вдруг больше никого не найдется.

Сначала Федору показалось, что Омутник над ним издевается, но как-то по внешнему виду не скажешь.. Но после женитьбы их Водяного все только об этом и говорили. Хотя есть большая разница, в той смертной, которая к нему спустилась, и в Кикиморе, которая скандальна и неистребима.

Вот об этом и поведал он своему другу Омутнику:

— Лучше быть одному, чем с Кикиморой, — так закончил свою пылкую речь Федор, и Омутник решил про себя, что тот может и прав оказаться. По крайней мере, в советах он не нуждался.

№№№№№№

Вот теперь, зная, что больше нигде его нет, Кикимора была уверенна, что в омуте он от нее и прячется. Но черти, только заметив ее приближение, предупредили Федора, он успел закопаться в ил и стал совершенно незаметен. Даже если бы она наступила на него, и тогда бы ничего не почувствовало, слишком мягким было все дно под ногами, и Федору пришлось бы сдержаться и пережить боль. А наступала Кикимора очень тяжело, хотя и была худой и легкой.

Но она потопталась по омуту, заглянула в рожи всем чертям, никого похожего на Федора и близко не было. Хотя на первый взгляд все черти казались совершенно одинаковы, но она и среди тысячи бы своего единственного отыскала, если бы он не под ногами у нее, запрятанный в ил лежал, с ясновидением да еще на дне морском у нее были большие проблемы. Нигде никого не нашла, чертыхнулась и должна была отправиться назад.

Она порадовалась тому, что Федора здесь не было, потому что сдуру могла бы согласиться остаться с ним здесь жить. А это было очень тяжело, под водой оставаться, она и теперь не была уверенна в том, что жертва была бы оправданна.

Возвращаясь назад, Кики приняла решение, что выбирать надо среди земных духов, среди своих, а в омуте ей делать нечего. Может, Банник и не так хорош, как Федор, но там есть раздолье и воздух, не будешь все время мокрым и вонючим жить, а это уже немало.

Но ей не нравились и порядки, которые завел на дне озера своего Кеша — все у него там было чисто и прибрано и красиво, все исключительно на своем месте оставалось, не знаешь куда наступить, здесь же в двух шагах — все разбросанно и так жутко, что и ногу некуда поставить больше.

Ей не хотелось для жизни ни того, ни другого, надо было что-то среднее выбирать. И это тоже было на земле.

Федор и сам возмущался тому, что мусорить могли все, но никто из-под палки не хотел наводить порядок, убираться. В этом его несостоявшаяся невеста была права. Но он знал и другое. Процесс воспитания длительный, ничего с одного раза просто так не делается. А у чертей — тем более, они самые упрямые создания из всех духов.

№№№№№№

Омутник был кончено, Властелином, но большего забияки, чем он сам не было нигде. Потому что именно Федору приходилось бросаться во все драки и разнимать его. Дрался он еще лучше всех чертей. А причина для этого всегда находилась. Вот и на этот раз, словно стрелы из лука к нему прилетели черти, и сообщили о том, что Прохор не на шутку сцепился с Водяным. Он бросился туда.

Что там было, они сплелись в такой клубок, что и всем вместе никак нельзя было оторвать этих двоих. Они бы давно поубивали друг друга, если бы были смертными, но теперь казалось, что этой потасовке не будет конца и края.

Когда Федор, отбив его от Водяного, тащил в их омут, побитого, но орущего, что он еще всем водяным покажет, он не удержался в первый раз:

— Послушай, теперь я понимаю, почему черти себя так ведут, да они же на тебя насмотрелись.

Федор и сам был всклокочен, потому что и ему досталось, и совершенно напрасно, ведь он-то не затевал той драки. Копыто, которым он пинал то одного, то другого страшно болело, как ему удалось спасти свой хвост, он и сейчас понять не мог, и весь такой урон только из-за того, что этим двоим захотелось подраться. Прохор даже вспомнить никак не мог, что они с самого начала не поделили — это и было самым обидным из всего.

— Не собирался я с ним мириться, вырывался у него из рук и орал тот, — если он озеро свое подметает, да пашет вместе со всеми, то имеет право диктовать, что мне делать с моими чертями. Я должен позволять, чтобы меня, хозяина и властелина, учил какой-то водяной?

— Кеша не вмешивается в происходящее, ты еще не видел противных Водяных. Но я займусь поисками и подыщу тебе такого, после которого наш Кеша Ангелом покажется, — пообещал ему бес, Омутник прислушался и замолчал. В том, что такие Водяные существуют, он не сомневался, и это могло случиться, Федор был хитер и пронырлив, он обязательно что-то подобное придумает.

Шутил ли он или на самом деле собирался искать такое озеро — понять было трудно, но Омутник посмотрел на него грозно.

— Ты брось свои шуточки, я пока еще решаю, где и кому жить.

— Конечно ты, — согласился Федор, только я посмотрел, что от тебя бы осталось, если бы нынче я не подоспел вовремя.

Федор, конечно, был хитрецом, но очень часто он говорил правду, что для всех чертей и для Прохора было большой редкостью.

№№№№№№

Они остановились на берегу озера. Сначала Федор не понял, куда это смотрит побитый повелитель его, да так, что его и с места нельзя было сдвинуть.

— Откуда она здесь? — спросил Омутник, указывая на белую лебедь на озерной глади, — ей, наверное, тут очень одиноко и пусто, но как же она прекрасна.

— Ты о птичке, — усмехнулся Федор, — не советую приближаться к ней.

— А это еще почему, ты, что забил уже ее?

— И не собирался, просто это не простая птичка, из мира мертвых прислал ее к нам Чернобог.

— Надеюсь, ты узнал зачем, мы должны быть готовы ко всему, — говорил Омутник.

Он сетовал на то, что из-за глупых ссор понятия не имел о том, что ему делать и как быть дальше, и мог пропустить очень важные события. Но не мог глаз оторвать от Лебеди, которая сбросила свои одеяния перья и прохаживалась по берегу, сверкая своей неземной, но немного зловещей красотой.

Про себя он признал, что без Федора ему трудно было обойтись, хорошо, что он тут появился.

— Узнал, она должна извести одного из княжеских богатырей. Мертвые не должны жениться на живых, и тот, кто нарушит эту клятву, обязательно поплатится за это, но она так обольстительна, что один из воинов на все решиться, и жизнь свою Чернобогу подарить, чтобы с нею оставаться.

Так и узнавал Омутник обо всех происшествиях, которые случались в их местах.

А как раз после той потасовки с Омутником и случилась свадьба у Кеши с Аленой, эти слухи не могли не дойти и до Прохора.

Впервые он рассердился на Федора за то, что тот привел невесту его другу, при котором и врагов не надо — Водяному Кеше. И теперь сидел на почетном месте на их свадьбе.

— Прежде, чем о чужих беспокоиться, ворчал Омутник, и о своем властелине мог бы подумать. Когда женился Водяной и ему именно этого и захотелось.

Федор видел его недовольство, но не мог понять, то ли девица ему понравилась, и он влюбился с первого взгляда, что мало было похоже на правду, то ли он просто завидует своему вечному сопернику.

Но он философски решил, что все обойдется, только вот никак не мог придумать, кого такого отыскать ему. Какая дура согласиться жить с ним не в прибранном озере, а в беспорядке омута, да еще с дюжиной чертей придачу.

№№№№№№

Прохору не удалось досидеть до конца той развеселой свадьбы, потому что один из чертей шепнул ему, что в омуте появились новенькие, и старенькие уже дубасят их от всей души.

— И так всегда, — ворчал он по дороге. Все черти как черти, а тут ни сна, ни покоя, и не могут они ничего решить.

Но подоспел он как раз вовремя — разобраться, что происходило в этом водовороте, было невозможно. Они сплелись в один клубок. И тогда, вспомнив о том, что под рукой не оказалось Федора — он не стал забирать его со свадьбы, Прохор сам бросился в эту толпу, и стал яростно отдирать одних от других.

Наконец, куча исчезла, она превратилась в дюжину изодранных, израненных чертей, Он расставил их друг против друга и уселся на огромный пень, который на время служил ему троном.

— Молодцы, хорошо гостей принимаете, — обратился он к своим.

— Удивительно, как к вам еще кто-то прийти решается.

— А мы и не звали никого, — говорили они яростно, и самим места мало.

— Места всегда всем хватит, а вот то, что с мозгами у вас проблемы — это хорошо видно. А вы, — обратился он к новеньким, — не успели еще заявиться, и уже готовы на все. И как вы тут жить собрались, может, сразу себе другой Омут поищете?

— Мы уже были во всех других, — пробурчал один из них. Его откровение понравилось Прохору.

— Замечательно, позвольте угадать, там было все так же и это последняя ваша надежда, обхохочешься. И что мне с вами прикажете делать?

Молчали одни, сопели остальные, и тогда понял Прохор, что решение принимать придется все-таки ему самому:

— Хорошо, пока оставайтесь, уйдут те, кто первыми задираться. Вернется Федор, он за вами проследит, я ему полностью доверяю.

№№№№№№

Со временем в омуте и на самом деле стало тесно, когда в озере появился город Китеж, и хотя оно разрослось, но и народу прибавилось, Омутник принял решение:

— Все наши черти пойдут на землю, будут приставлены к поселкам, городам, людям, сюда же по очереди будут приезжать на отдых один раз в год, и рассказывать о том, что им удалось проделать за это время.

Все они увидели, как разленились за это время черти, но приказу следовало подчиниться, и они унеслись, обгоняя друг друга, занимать свои города и веси. И в тот же миг везде жизнь всколыхнулась до невероятности, а так как они были особенно деятельными, то чего только не творилось в этом мире.

Но Омутник переложил ответственность и на Леших, и на Домовых, и на других духов.

Когда тем было невмоготу терпеть проделки чертей, они все собрались в лесу у Тиши и стали требовать появления Омутника. Федор внимательно посмотрел на Прохора.

— Их много, — самое главное ты не заводись, всех все равно не переспоришь, но пусть они говорят, что хотят — пар выпустят, но им все равно придется с чертями нашими считаться.

Поддержка Федора оказалась в тот миг неоценимой, потому что как только он увидел все эти злые рожи, сразу же запал его пропал.

Слушать пришлось долго, натворить они успели немало. Но когда им самим говорить надоело, Федор поднялся с места:

— Вы закончили, — усмехнулся он, — и вы не можете справиться с парой чертей, в то время как у нас, их всегда больше дюжины, и ничего, мы живы и невредимы, — говорил он спокойно.

Он еще долго давал им советы о том, как управляться с их чертями, и даже сам себе показался настоящим учителем.

— Тем, кто будет возмущаться, мы еще дополнительно чертей пошлем, — вдруг неожиданно оборвал он свою речь, — пока самых строптивых мы у себя держим, но если вы так настаиваете, — усмехнулся он.

Никто из духов не посмел ничего сказать в ответ. На такой торжественной ноте разговор и закончился. И хотя сам Прохор не сказал ни одного слова, но все разрешилось само собой. Хорошо, когда в этом мире есть такие черти, как Федор, что бы он без него делал.

Так и выяснилось в тихом омуте, что только номинально оставался Прохор Омутником, на самом деле им давно стал черт Федор. И все обращались к нему в трудную минуту и внимательно на него смотрели, потому что в любом обществе есть тот, кто сидит на троне, и тот, кто на самом деле управляет этим миром. Особенно если это мир чертей, где компания всегда подбирается такая разношерстная, непостоянная и яростная.

Но о том, что происходило в тихом омуте и его окрестностях, рассказ еще впереди, а пока нас с вами надо перебраться их заповедного леса в мир людей, потому что самые мирный, милые духи селились рядом с ними, тесно с ними соприкасались, начинали их понимать и с ними взаимодействовать.

И если идти по этому пути, то первыми из них были, конечно Домовые.