Родить по контракту. Игрушка миллиардера

Любовь Сладкая, 2019

Я собиралась выйти замуж за своего парня в родной деревне, но все испортила рюмка водки! Спасаясь от насилия, я прыгнула в машину к проезжающему мимо миллиардеру и уехала с ним в Москву. Но то, что пожелал от меня этот мужчина, потрясло: теперь я связана с ним контрактом, по которому обязана родить для него ребенка.Содержит нецензурную брань.

Часть 2. В машину к незнакомцу

Тогда, в Москве, я тоже поутру проснулась в роскошной спальне.

Первое, что увидела сквозь полупрозрачный балдахин — тяжелые алые шторы с золотой нитью, плотно закрывающие окна, небольшие светильники, освещающие стены персикового цвета, ниша в стене напротив, разрисованная вычурными узорами.

Расслаблено потянувшись, я перевернулась на живот, утонув во множестве ярких подушек и подушечек, набросанных на огромной кровати кучей.

Я словно и вправду попала в сказку — интерьер этой спальни напоминал мне иллюстрации к «Тысяче и одной ночи».

В кровати я лежала одна, и это уже было хорошо — могла подумать, поразмыслить о том, что же со мной случилось и как быть дальше.

Моя деревня располагалась в ста километрах от Москвы, и если бы я только захотела, то могла бы даже сегодня туда вернуться — в этом меня заверил Андрей.

— Лариса, — еще вечером, сопроводив меня до дверей спальни, он объяснил. — Это твоя комната. По крайней мере, на эту ночь. Входи и чувствуй себя, как дома. Там есть все необходимое для первой ночи. Если захочешь, можешь сразу же лечь в постель, или искупайся.

— Спасибо.

Я постепенно осознавала, что мои родные, по всей видимости, сейчас ужасно волнуются обо мне. Ведь многие видели, как поступил со мной Роман. А потом — как вышел мужик, и как я села к нему в машину, уехала.

«А вдруг кто-то из ребят запомнил номера машины? — внезапная мысль пронзила мой мозг. — Ведь у Андрея могут быть из-за меня большие неприятности».

Господи, настолько же я тогда была наивной!

— Возможно, ты голодна? — когда я переступила порог и с открытым ртом осматривала «восточную сказку», заботливо спросил мужчина. — Да и вправду, я как-то не подумал. Ты вот что… иди там, займись пока чем-нибудь, а я прикажу принести чего-нибудь поесть.

— Нет, ничего не нужно, — очарованная тем, что увидела за дверью, я даже забыла о своих естественных потребностях — в еде и сне.

— Ну, тогда — до утра, я сильно устал. Поговорим потом.

— Спокойной ночи, — улыбнулась я на прощание мужчине, который, словно доблестный рыцарь, в самый нужный момент пришел ко мне на помощь.

И вот — даже привез в свой замок.

Когда за мной закрылась дверь, я сбросила из ног мужские туфли, предложенные мне в машине (как оказалось, у Андрея с собой всегда имелся запас обуви).

Ноги мои сразу же утонули в длинном ворсе красочного ковра. Я никогда раньше не видела ничего подобного. Эта огромная кровать под балдахином, размером с мою спальню в родительском доме, оранжевые светильники, отчего-то горящие даже тогда, когда в комнате никого не было, мерцание золота на шторах, странное сооружение — камин с куполом, свешивающаяся почти что до пола люстра, множество статуэток птиц в подсвеченных нишах, диванчики, кресло…

Внезапно мне стало холодно. И даже не из-за того, что в комнате был свежий воздух. Просто непривычность увиденного здесь, и то, что я тут находилась на правах полноправной хозяйки (хоть и на одну ночь), заставляло мое тело трепетать.

Ощутив неимоверно приятный аромат, я повела глазами и увидела его источник — на маленькой скамейке, прямо у изножья кровати, стояла белая аромалампа в виде изящной вазы, курящаяся благовониями. Тоненькая струйка дыма поднималась из ее узкого отверстия и рассеивалась в пространстве воздуха.

«Да ведь от этого можно удушиться, — подумала я, подходя к столику и, присев на корточки, рассматривая аромалампу. — И кто же ее разжег? Как непредусмотрительно, ведь от всего этого может возникнуть пожар».

Удивлению моему не было предела, когда я зашла в сказочной красоты комнату, освещенную множеством крохотных светильников, расположенных тут повсюду. В центре, на высоком квадратном пьедестале, был расположен круглый источник, назвать который ванной у меня не повернулся бы язык. К моему огромному изумлению, он был доверху наполнен водой, над поверхностью которой поднимался пар. Рядом стояла деревянная тумбочка с горой белых полотенец. За ней — белая кровать (это теперь-то я знаю, что это был стол для массажа) со сложенным махровым одеялом, поверхность которого была украшена цветами орхидей, а также стоял небольшой поднос с тремя крохотными бутылочками.

«Наверное, там мыло и шампунь, — подумала я и, сбросив из себя одежду, а также взяв три пузырька, по удобным ступенькам взобралась на «пьедестал».

— Да это же джакузи! — я не смогла удержать громкий возглас восторга, когда, опустившись в воду, увидела множество крохотных огоньков, освещающих внутренность ванны по периметру, а также — отверстия сифонов.

Поколдовав с кнопками, я создала мощные водяные вихри. Потом, удобно оперевшись о спинку, расслабилась — любуясь декоративным деревцем, стоящим рядом в бежевой фарфоровой вазе (на его тонких, извивающихся ветках тоже «цвели» орхидеи).

Назвать купанием это блаженство было нереально. Я словно умерла и, минуя чистилище, сразу же попала в райские сады.

Но, сколько бы ни длилась эта чудесная спа-процедура, рано или поздно мне все-таки нужно было выбираться из воды.

— А кто же выключит воду, сольет и уберет тут все? — опять спросила я, будто бы сама себя, но все-таки надеясь, что кто-то меня услышит и, возможно, даже даст ответ.

Тем не менее, не дождавшись никакого сигнала, я взяла первое, лежащее сверху полотенце, и оно оказалось длинным махровым халатом, таким мягким, пушистым и белоснежным, что мне даже как-то неловко было одевать его на себя.

Увидев возле кровати тапочки, я погрузила в них ноги и, набросив на мокрые волосы капюшон, пошлепала к кровати.

К моему удивлению, аромалампа уже исчезла, а на ее месте стояла ваза, доверху наполненная фруктами.

— Ага, груши, персики, киви, хурма, ананас,… а это что?

Взяв в руку некое подобие зеленого яблока, я с интересом рассмотрела его бугорчатую поверхность. А потом, решив, раз все это тут стоит, для меня — значит, мне можно попробовать, откусила кусочек. Мякоть этого неизвестного мне плода была необычайно ароматной, белой и сочной. Закрыв глаза от наслаждения, я скушала эту вкуснятину до последней чешуйки.

Вытерев волосы халатом, аккуратно положила его прямо на мягкий ворс ковра. Нырнув под яркое покрывало, я удобно устроилась среди множества подушек и, не имея сил даже на мысли, мгновенно провалилась в крепкий и целебный для моей психики сон.

И вот, утро встретило меня все той же яркостью. Вокруг была непривычная тишина, и я вспомнила одно замечание бабушки.

— «Да ну ее, ту Москву, ни за что бы не хотела в ней жить! — возмущалась она, только лишь услышав, что кто-то из наших, деревенских, решил обживаться в мегаполисе. — Грохот, наверное, стоит такой, что и не уснуть! Сколько там машин, а людей — тыщи, миллионы, с ума можно сойти! А воняет-то как!»

— «И ничего, бабулька, не воняет, даже напротив», — улыбнулась я, ощущая приятный аромат, витающий в воздухе. Да и воздух был какой-то странно свежий, хоть окна, я видела, были закрыты.

«Кондиционер, — решила я, вспомнив рассказы крестной. А еще я видела эти приспособления на стенах многоэтажек, висят такие тумбы. — И грохота нет никакого…»

Наверное, еще было слишком рано. Я не могла понять, утро уже, или еще ночь, так как комната освещалась только светильниками. Но спать мне не хотелось.

«Вот бы попить воды, что-то меня сушит», — подумала я.

И вдруг, привстав на локтях, с удивлением увидела, что вместо вазы с фруктами на столике у подножия кровати стоит графин с водой, а рядом — два стакана.

— Чудеса, да и только! — хмыкнула я.

А затем, кутаясь в покрывало, сползла с кровати и, подойдя к графину, налила себе попить.

Вода была необычно вкусной, прям-таки кристальной, с еле ощутимой кислинкой.

— Кто же ты, неизвестный мне джин? — загадочным голосом прошептала я, дурачась. — Ага, ты, наверное, немой? Ну что ж… и все равно, спасибо!

А потом, вспомнив, какой сегодня день — я ведь должна была выйти замуж за Ромку! — ощутила легкое покалывание в области желудка. На миг мне стало страшно.

«Лариска, да что ж ты учудила, — маминым голосом отозвалось в моем мозгу. — Ты же столько проблем создала для своих родных! Так нельзя поступать, это безответственно, глупо, некрасиво, чудовищно, эгоистично! Можно ведь было как-то по-другому, не так! А как?.. Чтобы Ромка Иванов стал моим мужем? Чтобы эта мразь, в единый миг убившая во мне любовь… а была ли любовь на самом деле, или я просто хотела выйти замуж, чтобы заставить подруг себе завидовать? Да, скорей всего, так оно и было. Но со свадьбой я, конечно же, погорячилась… А с другой стороны, я ведь не требовала свадьбу, это все мои родители, это они решили созвать такую уйму народу, вот пусть и теперь и погуляют, но только без меня».

Очарованная уютным светом, всей этой красотой, окружающей меня, я незаметно для самой себя снова погрузилась в полудрему. Я лежала среди всей этой роскоши, чувствуя себя восточной принцессой, красоткой-Шахерезадой из «Тысяча и одной ночи», любуясь неведомым мне миром из-под полусомкнутых ресниц.

Как вдруг легкая ткань полога немного качнулась, сообщив мне о том, что дверь в комнату открылась.

Сон мой мгновенно улетучился, но я даже не шелохнулась, чтобы не выдать того, что уже не сплю.

Осторожные шаги по ковру, шумное дыхание…

«Это Андрей, хозяин, — вспомнила я, что нахожусь в квартире этого мужчины. — И что ему от меня надо?»

— Лариса, ты уже проснулась? — услышала я его низкий, с хрипотцой голос.

Все-таки открыв глаза, так как ресницы мои, помимо воли, трепетали, выдавая меня, я смущенно улыбнулась и прошептала:

— Здравствуй…те…

— Ну как спалось?

— Спасибо, хорошо…

— Наверное, слишком хорошо, ведь уже полдень, — огорошил меня этим сообщением Андрей. — Ну и соня же ты! Я бы не будил, но, знаешь ли, начал немного беспокоиться, мало ли там что. А вдруг, думаю, на тебя напала хандра, или ты решила больше никогда не подниматься с кровати.

— Да нет, что вы, — я резко села, стыдливо кутаясь в огромном покрывале.

— Ах, да ты скромница! — протягивая руку и касаясь моей щеки (на пальце я заметила массивное кольцо), улыбнулся мне мужчина. — А я-то думал, что нашел себе невесту. Но, видно, ошибся… Или нет?

— Я… Да… Просто…

— Ты не волнуйся, Лариса, я все прекрасно понимаю. Тебе нужно время, чтобы привыкнуть, и все такое, да?

— Ага… — по-глупому ответила я тогда то первое, что пришло мне на ум.

— Только вот, у меня-то нет желания ходить вокруг да около. Поэтому придётся тебе поторопиться с решением, — и мужчина тяжело присел на край постели. — Ты меня понимаешь?

— Что… Вы хотите? — дрожащим от волнения голосом спросила я.

— Скажу прямо: ты мне нравишься. И если ты здорова, я предлагаю тебе контракт.

— Какой контракт? — прошептала я, не вполне осознавая смысл этого слова.

— Контракт совместного проживания с условием рождения ребенка, за приличное вознаграждение, конечно. Это мы обговорим потом.

— Но я…

— Все будет по закону, и тебе нечего бояться.

— Но…

— Говори быстро, я не привык ждать, у меня нет для этого времени. Если согласна — тебя сейчас же осмотрит врач, он ждет там, за дверью. А нет — мой шофер отвезет тебя обратно в твою деревню. На свою свадьбу, думаю, ты еще успеешь. Так как?

— А можно мне подумать? — решила я хоть немного оттянуть время, потому что, по сути, ничего толком не решила.

— Нет, нельзя, — категорически отсек мою просьбу Андрей. — Мне тридцать пять лет, я только что развелся с очередной женой. Я достиг определенных жизненных вершин. И знаешь, какой самый важный урок вынес из всей этой кутерьмы? Решения принимать, и действовать нужно сразу же и без раздумий. Замешкался хоть на миг — и все пропало, твою нишу займут другие. Так что, Лариса, решай немедленно: или возвращаешься обратно в деревню и выходишь замуж за своего тупого мальчишку, или — становишься моей полноправной партнершей. А потом, если все завершится, как надо, получишь… кругленькую сумму на свой личный счет, да еще и эту квартиру в придачу. Так как?

— Я… просто…

— Да или нет?!

— Да!

— И не надо называть меня на «вы», в сложившейся ситуации, да и вообще, я для тебя Андрей.

Я молча кивнула головой.

В момент принятия решения перед моим внутренним взором пронеслись картинки: я, лежащая в луже у ног пьяного Романа; старый покосившийся дом моих родителей (где мы с мужем жили бы после свадьбы); разбитая деревенская дорога; единственный магазин с протухшей селедкой и толпой вечно пьяных мужиков; облезлая лошаденка, служащая также средством передвижения. А еще — моя крестная из Питера, тетя Соня, с короткой эффектной стрижкой, отдающая маме свои обноски. И наконец, я — лежащая в волшебной комнате с джакузи…

— Вот и хорошо, — убирая покрывало, Андрей осторожно притронулся к моей оголившейся груди и, заметив на коже пупырышки, немного нахмурился. — Надеюсь, я тебе не противен?

— Нет, — не соврала я.

— И давай так, никаких глупых эмоций, ужимок и хождений вокруг да около, все должно быть конкретно и по-деловому. Лгать не буду. Мне нужен ребенок, тебе — красивая жизнь, о которой мечтают все женщины. Если тебя это устраивает, остаешься.

— Ага, — согласилась я, ощущая, как между ног у меня появляется предательское возбуждение.

Потому что, даже не смотря на то, что это, по сути, был совершенно чужой мне человек, мужчина выглядел великолепно. Чистый, холеный, хорошо пахнущий; его тело выглядело натренированным и сильным — таких я видела только по телевизору.

Особенный же шарм Андрею придавал его статус. И кто бы что ни говорил, но богатство очень украшает мужчин. Ведь если он добился такого положения, если владеет всем этим, может позволить себе любую прихоть, да что там — множество таких, как Ромка, будут мечтать, чтобы ему прислуживать — только за это можно простить любые изъяны, как тела, так и характера. Этот же богач выглядел так, словно только что сошел с экрана крутого вестерна, да и пахло от него очень сексуально.

— Да что же ты дрожишь? — нахмурив брови, олигарх провел рукой по моему бедру, а потом набросил одеяло. — Неужели тебе тут и вправду холодно?

Словно разряд тока пронесся по моему телу от его касаний, между ног появилась влага, голову окутал туман, и на глазах появились слезы — все признаки возбуждения.

И что за нелепая реакция! Я что, действительно потекла от вида незнакомого мне мужика? Лежа в чужой кровати, в чужом доме?

— Да нет… Просто, я не привыкла, чтобы вот так… — совершенно охрипшим голосом сказала я и облизнула губы.

Олигарх, наверное, все поняв, только хмыкнул. Краска стыда залила мне лицо, я ощутила трепет желания. Еще мгновение, и я бы запустила под одеяло руку, так как зуд возбуждения, появившийся там, просто выкручивал мне все нервы, заставляя надсадно дышать.

Мне было неловко еще и от того, что Андрей, по сути, все это видел. Но, наверное, он не мог воспользоваться ситуацией, так как хотел сначала проверить, здорова ли я. Оно и понятно, такой мужчина не набросится на первую попавшуюся девушку. Тем более, что привез он меня сюда с конкретной целью. Так что, все еще впереди и ему не нужно было спешить. В отличие от меня, вовсю истекающей слизью, еще чуть-чуть, и готовой умолять мужчину лечь ко мне в постель.

Смилостивившись, Андрей наконец-то отстранился. А потом резко встал с кровати.

— Надежда Павловна, входите, — позвал мужчина и, не удостоив меня даже взглядом, словно я была не его будущей невестой, а какой-то обычной девушкой, посторонней и случайной, быстро удалился.

Вместо него в комнату вошли двое — врачиха средних лет, одетая в белоснежный халат, с косынкой, покрывающей ее волосы. И какой-то хилый очкарик. Он нес в руках коробку.

— Ложитесь на кровать, — скомандовала женщина. — Мне нужно вас осмотреть и взять анализы.

А потом, одев с помощью ассистента резиновые перчатки и раздвинув ноги, она внимательно осмотрела мои наружные половые органы.

«Да она же все сейчас поймет, — замерев от стыда и страха, подумала я, все еще ощущая дрожь возбуждения. — Хотя, какая разница? Кто она такая, чтобы я боялась ее впечатлений? Это ее работа. Да ей должно быть и понятно, зачем ее вызвали сюда — чтобы осмотреть очередную забаву олигарха. Может быть, она уже не раз к нему приезжала. Только, я постараюсь остаться тут подольше, если не навсегда».

Вот, взяв в руки какое-то приспособление, Надежда Павловна склонилась надо мной и погрузила его мне во влагалище. Я инстинктивно сжалась и поэтому почувствовала легкую боль.

— Ой, — пискнула я. — Что вы делаете?!

— Расслабьтесь и лежите, все будет нормально, я хорошо знаю свое дело и никакого вреда вам не причиню, не бойтесь.

— Ну как же? — возмутилась я. — А если вы там что-нибудь порвете, а потом еще скажете, что я гулящая?

— Я повторяю, все будет нормально, — снисходительно улыбнувшись, врачиха продолжила осмотр.

Взяв нужные ей мазки, а также — кровь из пальца и даже из вены, под внимательным и пытливым взглядом очкарика, она помяла мою грудь, заставила открыть рот, потом повернула к себе спиной и провела пальцами по хребту.

— Ну вот и все, — сказала женщина, отдавая парню перчатки, которые тот, как и все инструменты, пробирки-коробочки, быстро и аккуратно сложил в свой ящик. — Через час результаты будут готовы. До свидания.

— До свидания, — сказала я, сев на кровати и поджав под себя ноги — словно была зверем, загнанным в ловушку.

Лишь только за посетителями закрылась дверь, я быстро метнулась в ванную и постаралась смыть из себя все их касания, а также — остатки позорного возбуждения.

Холодная вода из душа ровными потоками лилась в белый фарфор поддона, исчезая в золоченом кольце слива (а, может быть, и в золотом). Я хорошенечко намылилась ароматной пеной, долго скреблась мочалкой, чтобы привести в порядок нервы. И, наконец, почувствовав, как снова возвратилась в свое привычное, нормальное состояние, решила полежать в джакузи.

«А вдруг все-таки со мною что-то не так? — размышляла я, нежась в пенящихся струях и млея от бурлящей вокруг меня воды. — Может же быть, что я ношу в себе инфекцию и даже не подозреваю об этом? Или у меня какая-то патология, которую врачи не разглядели — при обычном осмотре? Да и когда я еще проходила тот осмотр? Разве в школе, но то было давно. А вот теперь — придут результаты, олигарх о них узнает, и прикажет отвезти меня обратно. Эх, зря я только не воспользовалась ситуацией и… И — что?! О чем я только думаю! Суток еще не прошло, как я среди всей этой немыслимой роскоши, а вон уже какие мысли посещают мою голову! А интересно, сколько же я могу получить за рождение ребенка? Неужто много? Говорил, что хватит до конца жизни… А что если миллион! Да и квартирка так ничего себе, если продать, можно потом купить какую-то другую, да и родителям помочь. А ребенок? Он ведь не отберет его у меня?..»

Набросив на разнеженное от купания тело белый махровый халат и обув тапочки, я вошла в комнату и увидела на столе поднос с завтраком.

Почувствовав внезапный приступ голода, я набросилась на еду и смела все до последней крошки — яичницу с сыром и беконом, салат из капусты и всякой зелени, кружочки колбасы, приправленные острым соусом, огромный хрустящий круассан с маслом и повидлом. Потом запила все чашкой горячего какао и запечатала небольшим шоколадным батончиком! Вконец, отхлебнув немного из стакана с соком, решила, что с меня довольно.

Насытившись, я села в кресло и, взяв в руки пульт от телевизора (что-что, а с этим чудом техники я умела управляться хорошо), нажала на кнопку «пуск»; картинка сразу же ожила. Комнату наполнили звуки ритмичной музыки — на огромном плоском экране прыгали три девушки, занимающиеся зарядкой. И я решила позаниматься вместе с ними. Тем более — чем же еще мне можно было тут заняться?

Немного попрыгав и даже вспотев, я плюхнулась обратно на диван и, бессмысленно переключая каналы, уставилась на экран, стараясь выбрать что-нибудь интересное.

Вдруг передо мной мелькнуло знакомое лицо. Это была Хюррем Султан из «Величественный век». Я уже видела этот сериал (правда, не все серии), и он мне ужасно нравился. Поэтому, уставившись в экран, я забыла обо всем на свете. До той поры, пока не началась реклама.

Нажав на «выключить звук», я потянулась рукой к подносу, взяла оттуда стакан и допила сок. А потом, с пультом в руках, пошла к кровати.

Упав спиной на мягкий матрас, я устроилась поудобней.

И вот прошел час. Кино закончилось.

— И что бы такого еще посмотреть? — спросила я сама себя.

Найдя «Барышня-крестьянка», я даже заурчала от предвкушения того, как же сейчас восприму это реалити-шоу, раньше так сильно меня огорчающее — ведь я жила в деревне. Но это было прежде, а теперь — у меня появилась надежда на то, что роли поменяются.

— Ну-ка, ну-ка… — ухмыльнулась я, наблюдая, как барышня с накачанными, словно вареники, губами, ковыляя на своих слишком тонких ножках (да еще и обутая в туфли на неимоверно высокой шпильке) по разухабистой деревенской дороге, таща непосильный чемодан в своих холеных ручках. — Ну и что, как тебе тут? Ага, давай, поспеши почистить свой сортир. Сейчас тебе тут какая-нибудь баба Маруся или дед Федор зададут жару, будешь помнить потом всю жизнь!

И правда, «принцессе» Илоне сначала пришлось попытаться подоить корову, потом убрать сарай, собрать яички у кур. Напоследок, вместе с хозяйкой приготовив ужин — наваристые щи со свиного желудка, барышня улеглась спать голодной.

— Ну и поделом тебе, — съязвила я, ощущая подъем самомнения и всех-всех жизненных сил. — Будешь знать, как живут обычные нормальные люди. Может быть, немного опустишься с небес на землю.

Я снова ощутила жажду. Решив утолить ее с помощью винограда, огромная гроздь которого возвышалась в стеклянной вазе, привстала на кровати.

Как тут дверь открылась. Я еще успела переключить канал — как нарочно попала на показ мод — и в комнату вошел Андрей. Лицо его выглядело довольным.

— Анализы у тебя чудесные, как я и думал, — своим сообщением он огорошил меня прямо с порога. — Так что можно готовиться к подписанию контракта.

— А мы ведь поженимся тоже, свадьба будет? — спросила я.

— Ты ностальгируешь по своему парню? — на губах мужчины заиграла издевательская ухмылка.

— Совсем нет. Но нужно ведь сказать моим родителям и все такое.

— Ах да, я ведь забыл! — наиграно закатывая глаза, Андрей все ближе подходил к моей кровати, так что я, почувствовав какую-то угрозу, вдруг вся напряглась и вжалась спиной в подушки.

По подиуму дефилировали худосочные красотки, теперь они демонстрировали изящное нижнее белье, и я, помимо своей воли, увлеклась просмотром настолько, что просто-таки не могла оторвать от них свой очарованный взгляд.

— Что, нравится такое? — кивнув в сторону экрана, спросил у меня Андрей.

— Вообще-то да, — не зная, что же мне делать, я все-таки мельком посмотрела на мужчину. Но потом — обратно на экран, оттуда доносилась моя любимая мелодия.

И тут он вдруг рявкнул:

— Ложись!

— Но…

— Ах да, родители, — и снова эта насмешка во взгляде. — Я забыл. Так вот, крошка, если сейчас я удостоверюсь — сам — что там у тебя все нормально и мне с тобой комфортно, мало ли что? — тогда, возможно, пошлю к ним своего шофера, чтобы привез документы, поняла?

— Ага…

Страх ледяными клещами ухватил меня за грудь, морозом сыпануло по коже, руки задрожали. И чтобы не выдать своего испуга я натянула на себя покрывало и тихонько попросила:

— Хочу попить.

— Сейчас я тебя напою… Впрочем нет, это будет немного позже. А теперь, Лариса, раздвинь ножки и расслабься, мне нужно кое-что проверить.

И тут же покрывала были отброшены в сторону, а мое девственное тело, не познавшее еще мужчину, дерзко и беспощадно распростерто по кровати.

Сбросив из себя черный шелковый халат, Андрей, словно удав, обвил меня всю, поработил, связав по рукам и ногам, придавил собой к податливой поверхности ложа.

И, не успев даже опомниться, я стала женщиной!

Я слышала о том, как все это происходит в жизни, но и подумать не могла, что у меня случится именно так. Легкое касание к животу, твердость между половыми губами, резкий толчок, щемящая боль — и ощущение наполненности.

— Ну что, было не слишком больно? — беря меня пальцами за подбородок и глядя прямо в лицо, когда я, испугавшись происшедшего, тихонько заскулила, спросил Андрей. — Я постарался.

А потом, вытащив из меня свой член, он увидел на нем кровь.

Но это его не остановило, и мужчина, победоносно улыбнувшись, воткнул свой отросток в меня обратно.

— Теперь я точно знаю, что у тебя первый, — легонько кусая меня за шею, пахнущую дорогим шампунем, сказал Андрей. — У меня, знаешь ли, в этом деле огромный опыт. Я даже не считал, сколько целок избавил от ненужной для них преграды. И почти всем платил, такое вот было воспитание. И тебе тоже заплачу, не дрожи.

И все это во время осторожных фрикций.

— Сейчас я тебя растормошу…

Мне и вправду не было больно, если не считать тот единственный момент разрыва девственной плевы. Даже напротив, потом, мягкое скольжение внутри меня подняло со дна сознания неведомую доселе чувственность. Мне было одновременно и стыдно, и необычно, и восторженно радостно. К тому же теперь я понимала, что назад мне дороги нет. Утратив девственность, я вообще уже не могла возвратиться в деревню, чтобы выйти замуж за Ромку. Ведь, узнав обо всем, что со мной случилось в Москве… А потом — слух о моем падении быстро разнесут на своих языках сплетники, и мне тогда хоть в омут с головой.

«Все, я теперь другая, — качаясь в такт толчкам внутри меня, я, как ни странно, могла размышлять о своей дальнейшей жизни, принимая судьбоносные решения. — Мне нужно смириться, принять, привыкнуть и постараться полюбить хотя бы на время, пока не забеременею. Ведь только так я и смогу стать своей в этом мире богатства и роскоши. Я не хочу назад. Это мой дом, и мой мужчина. Все».

— Для неопытной девушки ты очень даже ничего, — после того, как семенная жидкость влилась в мое тело, сказал Андрей. — Но не прельщайся, я сейчас забочусь лишь о том, что мне от тебя нужно, не более того.

Я не знала, стоит ли мне что-нибудь отвечать этому самоуверенному и жестокому мужчине, поэтому благоразумно промолчала. Хоть в душе у меня бушевала буря, и даже ураган эмоций.

«Возможно, ты сильно ошибаешься, — глядя на его широкую спину, на красивый изгиб шеи, на этот жесткий ежик светлых волос (когда он одевался), думала я. — Это только бездушная машина ничего не может чувствовать и ощущать. Но ты — живой человек, поэтому, что бы ни творилось теперь в твоей голове, и что бы ты ни думал, время нас рассудит. Не может же такого быть, чтобы такой зрелый, умный мужчина, такой пылкий и страстный, имел черствое сердце. И если даже там сейчас лед, я попробую его растопить. Ведь каков у меня выбор, после всего?»

И когда Андрей покидал мою комнату, я больше не смотрела в телевизор. Я провела этого мужчину затуманенным взглядом преданной женщины, только что познавшей физическую любовь.

Это были новые для меня ощущения. Вопреки всему я испытывала удовлетворение, хоть и разбавленное неуверенностью и страхом, а также стыдом. Но гордость моя не была уязвлена, ведь я, по сути, позволила этому мужчине сделать с собой такое. Так кого же винить? На кого мне обижаться?

Завернувшись в одеяло, я постаралась обдумать все то, что со мной произошло, и незаметно для самой себя уснула.

Проснулась я, когда стрелки на часах показывали шестнадцать ноль-ноль.

Потянувшись, вдруг вспомнила свой первый половой акт и, подняв одеяло, посмотрела на простыню. На ней было небольшое пятнышко от крови, а также — паучья сетка коричневых мазков. Зато внутренняя часть бедер, промежность, а также попа просто-таки слиплись от вязкой жидкости, излившейся из моего влагалища.

Отчего-то вдруг почувствовала себя так, словно я — жестяная банка, откупоренного не кем-нибудь, а олигархом, миллиардером, властелином жизни.

Приведя сама себя (как могла) в порядок, я одела домашний брючный костюм и произвела осмотр в огромных двухуровневых апартаментах Андрея. Где мне, по всей видимости, и придется некоторое время жить — вместе с хозяином квартиры.

Только… где же был мой мужчина?

Я бродила по огромным комнатам, словно по музею, заглядывала в ящички, листала книги, нюхала цветы на подоконниках, переставляла бутылочки и изящные статуэтки. На кухне открыла холодильник; достав оттуда йогурт, отпила прямо из бутылки. Подойдя к балкону-террасе, несмело открыла дверь. И сразу же погрузилась в свист ветра и оглушительный городской шум, доносящийся ко мне снизу несмелыми отголосками эхо. Я просто затаила дыхание, разглядывая сверху мельтешащие точки — машины, людей, квадратики домов, узкие черточки дорог и даже пролетающих мимо птиц. Было холодно, поэтому, продрогнув до костей, я поспешила вернуться обратно в {свою} квартиру.

Слоняясь туда-сюда, я забрела в мини-спортзал. Сев на велотренажер, попробовала покрутить педали, что-то нажала, и сразу же, в окошечке экрана напротив, появилась бегущая впереди меня дорога, заиграла музыка.

Мне не хотелось снова вспотеть, да еще и промежность ныла — все-таки я подверглась, хоть и естественной, но все-таки операции, поэтому решила, что нескольких круговых движений с меня будет достаточно.

Поднявшись по широкой лестнице на верхний уровень, в огромной гостиной я увидела аквариум с плавающими там рыбками — во всю стену. Сев в кресло напротив, я просто-таки не могла оторвать свой восхищенный взгляд от этого светящегося стекла, наполненного прозрачной водой, разноцветными камушками по дну, живыми существами, фонтанчиком из воздушных пузырьков и зеленью водорослей.

Наконец, почувствовав голод, я поднялась на кухню. Взяв бутылку с йогуртом и немного сыра, отправилась в свою спальню. И каково же было мое удивление, когда на прикроватном столике увидела поднос с едой!

«Кто его сюда принес?» — подумала я, недоуменно оглядываясь по сторонам, так как за все это время не услышала никаких иных звуков, кроме своих шагов.

Это так и осталось для меня в тот момент секретом. «Возможно, в доме есть какие-то дополнительные проходы — служебные коридоры, входы и выходы?» — думала я, так как, тогда, обо всем этом еще не знала.

Покушав, я немного заскучала. Мне было странно, что вот, нахожусь в жилище мужчины, а его самого как бы здесь нет. Ведь у себя дома, в своей деревне, я к такому не привыкла. Мой папа всегда был на своем месте — в прихожей на диване, где неизменно смотрел телевизор с бутылкой пива в руках. Мама бегала туда-сюда, что-то готовя, убирая, стирая, или же хозяйничала в хлеву, на огороде. И было редкостью, чтобы я смогла побыть там в совершенном одиночестве. Даже когда папа засыпал, а мама пропадала во дворе, я все равно знала, что скоро кто-то из них меня окликнет. Потому что дел было невпроворот. И только поздно ночью, когда, наконец-то выяснив свои отношения (читай — поругавшись и даже помахав кулаками), мои родители засыпали в супружеской постели, я наконец-то могла остаться один-на-один со своими мыслями. Но это было каких-то несколько минут, пока я не усну. С утра же все начиналось по новому кругу. А тут…

— Эй, Андрей, где же ты? — подходя к ( все так же подсвеченной) нише и разглядывая фигурки диковинных животных, стоящих в ней, словно зовя привидение пропела я.

Ответа, конечно же, не дождалась. Разочарованно вздохнув, взяла в руки пульт.

«Эй, папаня, — мысленно ухмыльнулась я. — Как ты там? Вот, наконец-то и я получила в полное распоряжение свой собственный телевизор».

Потому что дома не имела права переключать каналы, если диван был занят папой. А занят он был им в последнее время почти что постоянно. Мой папа давно уже нигде не работал. Из дня на день он тупо деградировал, лежа на своем лежаке, и, по словам мамы, от этого не было никакого спасения.

— Хоть бы только водку не начал пить, — говорила она, поглядывая в окно, за которым был виден угол магазина, да вдалеке еще поблескивала куполами новенькая церквушка. В нее-то и ходила моя мама, прося бога о помощи и исповедуясь во всех своих горестях молодому батюшке. А еще она там ставила свечки и молилась о том, чтобы я удачно вышла замуж.

Когда же мне посватался Роман, она от радости даже заказала молебен. А я…

«Прости меня, маменька, — невидящим взглядом уставившись в голубой экран, мысленно попросила я. — Ты ведь хотела для меня счастья. Возможно, что все будет именно так, как ты хотела. Вот увидишь, ты еще станешь мной гордиться да хвастаться перед соседями, когда я приеду в деревню на собственной машине».

Я уже было подумала, что так до ночи и пробуду одна в этих огромных апартаментах, и только призрачная прислуга составит мне компанию, да и то — так, что я никого не смогу увидеть.

Но скоро в мою дверь несмело постучались.

— Входите, — обрадовавшись хоть кому-нибудь живому, слишком громко крикнула я.

И тут же в комнату вошел мужчина — высокий, с седыми волосами, широкими плечами и крепкими, оголенными по локоть руками.

— Здравствуйте, я ваш личный массажист, меня зовут Егор, — представился он.

— Лариса… — удивленно вскинув брови, ответила я, никак не ожидая такого сюрприза. — А зачем мне массаж? Что-то я не пойму, спина вроде бы не болит…

— Я из фирмы «Роял Фэм», — стоя по стойке смирно и теребя в руках ручки от внушительных размеров плоского чемодана, почтительным голосом сказал он. — Наше агентство получило заказ на этот адрес. Можно мне приготовить оборудование?

— Я же сказала — в массаже не нуждаюсь!

Поняв, наверное, по интонации моего голоса и по поведению, что я за птица, массажист меж тем прошел в комнату, открыл свой чемодан — и разложил его в виде плоского стола.

— Понимаете, Лариса, — достав из кармана зеленого халата бутылочку, Егор полил жидкостью из нее на руки, а потом растер ее по своим широким ладоням. — Массаж нужен не только тогда, когда уже что-то болит. Нормальный, заботящийся о своем здоровье и приятной внешности человек нуждается в нем, по сути, от первых дней и до конца жизни.

— Да?..

— Когда в последнее время вам делали массаж?

— Никогда, — нахмурив брови, пробубнила я, так как мне вдруг сделалось неловко из-за своей дремучести. А также — и от покровительственно-снисходительного тона этого представителя иного света.

Но я же не была в этом виновата. Я — девушка из другого мира! Золушка, попавшая сразу же на бал, прямиком из тыквы. Хотя… привезли-то меня во всю эту роскошь на «карете», к тому же — лично «принц».

Так что, вскинув подбородок вверх, я слишком пристально и даже вызывающе посмотрела на мужчину. И он сразу же включился в ситуацию.

— Прошу прилечь на стол, — став в сторонку и сложив на животе руки, сказал Егор.

— Как? Вот так, одетой?

— Как вам будет угодно, но лучше — снимите костюм.

— А белье?

— И его тоже.

— Ну уж нет! — ухмыльнулась я. — Если уж необходимо пройти эту процедуру, то только в трусах и в лифчике.

— Хорошо, ложитесь.

А потом, ощутив под собою мягкую обивку, я вся сжалась, ожидая, когда же эти огромные лапищи начнут что-то там со мною делать.

Я и вправду никогда еще не была на массаже, потому что в нашей деревне, я слышала, его делала медсестра тетя Рая, и то, только тому, кто в нем остро нуждался. А это были или старые бабульки, страдающие радикулитом, или мужики, у которых от поднятых тяжестей сместились диски. А чтобы вот так, ни с того ни с сего, — и позволить кому-нибудь себя облапить?

Теперь же мне не приходилось выбирать. И когда к моей спине притронулись руки Егора, я вся сжалась. Но по мере того, как он гладил, хлопал и разминал мои мышцы, мне становилось все более приятно. И ничего, что это был не Ромка и даже не Андрей.

«Ромка?!..» — уловив эту связь между массажем и воспоминаниями о бывшем, я вся просто содрогнулась. А потом, все больше расслабляясь под умелыми руками массажиста, продолжила размышлять: — А ведь раньше мне очень нравились его объятия, его страстные поцелуи. И, может быть даже, еще вчера ночью, я стала бы женщиной этого парня, да что там — женой! Как же все-таки хорошо, что он открыл свое нутро прежде, чем все это случилось. Ведь тогда бы я… не встретила Андрея? Ну и пусть! Не это самое страшное! Просто тогда бы я вынуждена была всю жизнь терпеть возле себя морального урода, так как не появись Андрей, Ромка бы таки всунул мне свой член в рот и заставил бы довести дело до конца. И что тогда? Возможно, протрезвев, он бы и раскаялся в содеянном. Но как бы мне потом жить с ним? И все те свидетели моего унижения… Они все потом хихикали бы надо мной, перешептываясь да злословя за моей спиной. А Ромка… если он по молодости такой, что было бы потом? Ведь у нас в деревне все мужики немного выпивают, и мой муж, без сомнения, не был бы исключением из них. И как? Вся моя жизнь превратилась бы в сплошное унижение, в ожидание того — выпившим мой муж придет домой, или как стеклышко? И, слава богу (не молитвами ли маменьки?) — судьба распорядилась совсем иначе. И пускай мой — господи, мой?! — Ромка теперь ищет себе другую дуру, если таковая после всего найдется!»

Лишь только Егор закончил делать массаж и, подав мне руку, помог встать на пол, я набросила на себя халат — как тут в комнату снова постучались.

Не дождавшись моего разрешения, дверь открылась, и в нее вошло нечто.

Я сразу же опешила: это была высоченная человеческая особь — не то мужчина, не то женщина. Одето оно было в серый брючный костюм — штаны и пиджак — и белую рубашку с кружавчиками, на ногах — черные лакированные туфли на высоченной платформе; на голове — копна из разноцветных прядей, глаза подведены черной тушью, губы толстые, крохотный носик вздернут…

— Я — Юра Лосев, — все-таки мужским голосом представился мне необычный посетитель. — Парикмахер. Стилист. Слышали обо мне?

— Нет…

— А это ведь вы — Лариса? Девушка… ээээ… Андрея Топтанина?

— Да, я, — рефлекторно убирая волосы руками, сказала я.

— Садитесь вот сюда, — и Юра указал мне на кресло возле трюмо. — Я попробую что-то сделать с вашими волосами.

— Что?..

Массажист Егор, собирая свой раскладной стол, тихонько прыснул, поняв, наверное, какую оплошность совершил парикмахер, хоть и с экзотической внешностью — но все же!

— Ах, вы не то подумали, извините! — сразу же исправился Юра. — Просто… я хотел сказать, что… Я ведь получил первое место на конкурсе стилистов, и мне нравится преображать людей. Но я — слишком уж творческая личность, и меня иногда заносит, поэтому прошу прощения, если проявил бестактность.

— Да ладно, — ухмыльнулась я, окидывая пренебрежительным взглядом нелепую фигуру этого победителя причесок (а на вид — обыкновенного извращенца, педика, каких много показывают по телевизору). — И, если стричь, то не слишком коротко.

— Я все понял!

К чести Лосева (и к моей радости), он уложился всего лишь в каких-то полчаса. И когда я, с удовольствием ероша крупные локоны, посмотрелась на себя в зеркало, не смогла скрыть улыбки восхищения. Вместо безликих и неровных прядей, голову мою теперь украшало изысканное обрамление, состоящее из хорошенько взбитых золотистых кудряшек.

— Меня зовут Элизабет Вагнер, — когда смешной стилист выпорхнул из моей комнаты, унося с собой свой поблескивающий хромом саквояж, в него сразу же вплыла еще одна особь.

— Лариса… — ощутив потребность уединиться в туалете, ответила ей я. — И как это у вас всех так получается, синхронно приходить — просто минута в минуту? Хм…

— Мне назначено на двадцать ноль-ноль, — ни один мускул не дрогнул на этом кукольном лице.

Слава богу, хоть эта девица выглядела нормально. А то, пока Юра колдовал над моей прической, я из последних сил терпела, чтобы не разразиться — от его вида — громоподобным смехом. Потому что что-то, а поржать я любила сильно. Только ведь не могла же я опростоволоситься перед такими типажами.

И вот, Элизабет, моя личная стилистка, подобрала мне гардероб, привезя с собой целую охапку шмоток прямо ко мне в квартиру. Я целых два часа потом примеряла перед зеркалом все эти юбочки-кофточки-штанишки. А когда определилась, выбрав обтягивающее черное платье, усыпанное мерцающими камнями, выяснилось, что все эти вещи и так уже куплены для меня, поэтому я могу менять наряды хоть по несколько штук за день.

Было поздно, когда Элизабет наконец-то ушла.

Поэтому, приняв ванну и облачившись в розовую ночнушку, я легла в постель, каждую минуту ожидая того, что ко мне может войти Топтанин.

Но прошел час, потом второй, картинки мельтешили на голубом экране, а я все так же пребывала в одиночестве, не зная, что и думать.

Наконец-то в дверь осторожно постучались. Подтянув повыше одеяло и быстро приведя волосы в порядок, я сказала:

— Входите.

Но вместо хозяина, неся перед собой поднос, на котором стоял стакан чая и горкой печенье, вошла низенькая и толстенькая девушка, наверное, прислуга. Даже не взглянув мне в глаза, она поставила поднос на прикроватный столик и тихонечко ушла.

Да, я уже даже было приготовилась к тому, что ночью ко мне заявится Андрей и станет приставать, возможно, что и изнасилует. Я на это настроилась, хоть и сопротивлялась в мыслях. Потому что, по сути, мы не были мужем и женой, а все остальное было лишь только на словах — какой-то призрачный пока контракт, обещанное вознаграждение и все такое. Но также я пребывала в его апартаментах, на его территории, и поэтому как бы была его собственностью тоже? Голова просто раскалывалась от всего этого, нервы мои были на пределе, угнетала неопределенность. И тут… Вместо красивого мужчины — девушка-служанка, принесшая мне легкий ужин. Неожиданно.

Конец ознакомительного фрагмента.