Кара Джеврие

Любовь Бортник, 2020

В книге представлена история Джеврие, её путь от простой девушки, которая мстила за гибель своих родителей, до сильной женщины, которая стала спасать всех униженных и обездоленных ценой своего счастья. Развязкой станет тайна прошлого, самая скрытая и нежеланная из всех тайн, объясняющая многие верные и неверные решения.

2017 год. Стамбул

— Ты помнишь своих родителей?

— Конечно. Но, к сожалению, я помню не их счастливые лица, а их трупы в покорёженной после аварии машины. Я сидел на асфальте и звал на помощь, но никто не пришёл.

— Ты ни с кем ещё не говорил об этом, да?

Парень кивнул, удивляясь своей откровенности.

— Вот уже 3 месяца как ты работаешь с нами. Не трудно было оставлять город, в котором ты родился и вырос, оставлять друзей, работу, коллег?

— Город, улицы которого с 10 лет стали для меня Адом?, — Али усмехнулся. — Я счастлив, что наконец избавился от этого груза.

— Навсегда избавиться от этого груза невозможно. Ты уверен, что не бежишь от самого себя? Тогда тебе нигде не будет покоя.

— Нет, сейчас я спокоен. Я смирился. Назад ничего не вернуть и я буду жить дальше. Ведь мама закрыла меня своим телом во время аварии, значит она не хотела чтобы я умирал. Она хотела чтобы я жил, и я буду жить. Счастливо или нет, знает только Всевышний, но я буду жить дальше с этим. Я смирился, просто иногда очень скучаю.

— Ты ведь знаешь, что ты не один?

"Не понял" — читалось в поднятой брови парня.

— Тебе не нужно замыкаться в себе, закрываться в квартире и напиваться. Достаточно проявить решительность и пригласить меня в кафе, — улыбалась Бегюм. — Мы 3 месяца работаем вместе, когда-то же надо становиться друзьями.

— Не знаю, получится ли у меня дружба с таким начальником как ты. Не вышвырнешь с волчьим билетом из полиции?

Смеялись, улыбались, но в глазах обоих таилась печаль.

Они сидели на набережной, пили чай и наслаждались видом. Внезапно глаза Бегюм округлились.

— Извини, я на пару минут отойду.

Она встала из-за столика и уверенной походкой подошла к паре, сидевшей в другом конце террасы.

— Ты что тут делаешь, а? Это ещё кто такая?

— Фахрие, — низкорослая худощавая девушка протянула руку в знак знакомства, но Бегюм с презрением посмотрела на неё.

— Когда я вернусь за свой столик и обернусь, я хочу чтобы за этим столом было пусто, ты понял меня?

— Малышка, я же не мешаю тебе флиртовать с тем типом. И ты, будь любезна, не лезь в мою личную жизнь.

— Твоя личная жизнь напрямую зависит от меня. Я сказала. Когда сяду за свой столик…

— Чтобы нас тут не было, понял. Идём, Фахрие. Видимо, моя сестра решила поиграть в комиссара и в нерабочее время.

— Кто кого играет выясним дома. А пока — что б глаза мои вас двоих тут не видели. И имей ввиду, Четин — эта девушка, что рядом с тобой, к добру тебя не ведёт. Она ведёт тебя к разговору со мной.

Вернувшись к Али и удостоверившись, что пара с другого конца зала скрылась, Бегюм снова приняла спокойный и расслабленный вид. Она заметила пристальный и недоверчивый взгляд Али.

— Ну только не начинай, а?

— Что?

— Не включай полицейского. Взгляд как на допросе.

— Понял, — кивнул парень и снова замолчал, растворяя взгляд в водах Босфора. — У каждого должна быть своя тайна.

В водах Босфора отражались ночные огни Стамбула. На ещё оживлённых улицах прогуливались молодые люди, пары, спешащие домой рабочие. В одном из деревянных старинных домов рассматривая фотографии сидел молодой человек. Его никто не видел, поэтому он позволил себе заплакать, глядя на фотографию родителей, которых потерял ещё ребёнком. Али устало вздохнул, поцеловал фотографию и отправился отдыхать.

2000 год. Анкара

Мальчик греется у костра в незнакомом ему дворе дома.

— И что же, ты уже так долго совсем один? У тебя нет каких-то родственников, бабушек, дедушек?

— Я не знаю. Мама и папа не говорили мне об этом.

— Очень жаль. А знаешь что? Оставайся этой ночью у меня. В доме места нет, но ты можешь поспать на веранде. Утром позавтракаешь, а потом придумаем что-нибудь. Я поспрашиваю соседок, знакомых, может кому-нибудь нужен работник. Еду разносить, или картон собирать.

— Было бы здорово, тётя.

— А зовут то тебя как?

— Али. Моё имя Али, тётя.

2017 год. Стамбул

— Ответ пришёл, начальник, ответ пришёл! Озтюрк сейчас в Анкаре, — вламываясь в кабинет шефа кричал Али.

— Ты что так вламываешься? Мы что, на базаре?Чтоб не было больше такого.

Парень в извинение кивнул.

–Я свяжусь с коллегами. Он пройдёт по программе защиты свидетелей. Его должны будут срочно доставить сюда в целости и невредимости.

— Прекрасно, начальник.

— Пригласи ко мне Бегюм.

— Как скажите, начальник.

Девушка села в кожаное кресло в кабинете шефа Селима.

— Али уже рассказал, что мы напали на след Демира Озтюрка?

Девушка мотала головой.

— Ладно, придётся пересказывать всё мне. И почему этот шутник забывает, что руководитель группы должен первым узнавать срочные новости. Скажи, у вас плохие взаимоотношения, вы не доверяете друг другу?

— Что вы, начальник. Напротив, мы достаточно хорошо ладим с комиссаром Сонмезом. Просто он не видит во мне начальника, думаю поэтому. Никак не привыкнет.

— Ладно, думаю общая работа вас сплотит и раскрепостит. Дела обстоят так: этот Озтюрк сейчас в Анкаре. Али отправлял запрос на его розыск и получил сегодня ответ, с которым и вбежал ко мне, как ошпаренный. Его должны доставить в Стамбул в самое ближайшее время. Я уже связался с коллегами из Анкары, начальство тоже в курсе, и ничего нам не мешает наконец сесть на хвост Кара Джеврие.

— Прекрасные новости, начальник. Если позволите, я пойду посмотрю дело о покушении ещё раз. Пересмотрю записи с камер и перечитаю показания фигурантов дела.

— Одобряю. Можешь идти.

2001 год. Стамбул

— Хюлья Окайя, жена Юсуфа Окайя. Скончалась от потери крови.

Безутешный муж направляет весь гнев на детей, которых привёл в свой дом своими руками.

— Что вы за демоны? Что вы за животные? — приговаривал тучный мужчина каждый раз, когда его ботинок с гулом касался маленьких тел.

Выплеснув лишнюю боль и злость на детей, он садится в мягкое кресло, выпивает залпом стакан виски и начинает рыдать. Девочка наблюдает за ним с красными от злобы и слёз глазами.

2017 год. Стамбул

— Доброе утро, коллеги! — только войдя в рабочую зону Али поприветствовал всех с дружелюбным видом.

— Ты решил подружиться со всеми? Значит, тебе мало, что с тобой я дружу?

— Нет уж. Ты особенная, — чуть затаив дыхание произнёс Али, — и я принял во внимание твои слова. Надо начинать заводить друзей.

— В нашем отделе? — Бегюм скосила бровь. — Вот уж ты сказочник.

Парень присел на край стола напарницы.

— Как думаешь, почему так происходит?

— Что именно?

— Люди начинают мнить из себя вершителей судеб.

— Чтобы защитить себя.

— Зачем защищаться от того, кого ты можешь раздавить одним пальцем?

— От таких не защищаются, таких обычно используют.

— Ты знаешь толк в таких делах, да?

Девушка поджала губу и кивнула, не скрывая иронии.

2009 год. Стамбул

— Нет, и это моё последнее слово.

— Ты не можешь решать за меня, отец Юсуф. Я уже взрослый человек. И если я сказала, что буду работать в полиции, то я буду работать в полиции.

— Моя дочь будет сидеть в участке и ловить шпану? Это ты мне предлагаешь терпеть в будущем?

— Твоя дочь ничем подобным заниматься не будет. Потому что я — тебе не дочь, отец Юсуф.

2017 год. Стамбул

Весь отдел сидел за работой. Бегюм пролистывала материалы по делу о покушении на Демира Озтюрка. Она нашла несколько записей с камер видеонаблюдения входной группы завода Озтюрка. Оттуда он вышел, а через 2 минуты в него выстрелили. На записи были слышны выстрелы, но момент, когда мужчине нанесли повреждения, запечатлён не был. Девушка вдруг вскочила и побежала к шефу.

— Шеф, простите, открылись новые обстоятельства.

— Говори, Бегюм. Слушаю тебя.

— Я просмотрела записи камер. Большая удача, что на заводе были установлены камеры, записывающие и звук. В момент покушения на Озтюрка видео уловило звук двух выстрелов. А в заключении медицинской экспертизы сказано, что потерпевший впал в кому от потери крови в результате огнестрельного ранения. Одного. На потерпевшем была одна рана от одного выстрела.

— Не может быть такого, чтобы снайпер промахнулся. В отчёте сказано, что выстрел сделали с 56 метров. Это для стрелка как пенальти в пустые ворота.

— Вот, начальник, вот! Если хотели предупредить Озтюрка, то почему после первого выстрела он остался на месте? Значит, второй выстрел был произведён после того, как выстрелили в Демира. На месте происшествия пострадавших больше обнаружено не было. А что если кто-то попытался помешать киллеру исполнить заказ, выстрелив в самый последний момент? Судя по отчёту, осмотр предполагаемого места, откуда сделали выстрел, произведён не был. Там могло остаться очень много интересных следов.

— Не был произведён…Что ты такое говоришь,Бегюм? Это ужасная халатность…Кто занимался этим делом?

— Комиссар Вердан.

— Вердан…Но это не наш отдел.

— Да, тогда это дело взял отдел убийств.

— Неразбериха какая-то. Зачем им нужно было брать это дело? Времени прошло слишком много…

— Да, теперь мы там уже ничего не найдём. Больше года прошло, начальник.

— Шеф, плохие новости, — Али без стука влетел в кабинет шефа, а госпожа Сена, которой не удалось его остановить, разводила руками, выражая досаду и извинение. — Демира Озтюка застрелили. Снайпер, 100 процентов.

— Кара Джеврие, вы промахнулись, — язвительно улыбался шеф Селим. — Доставить тело сюда, а извлечённые пули отправить на баллистическую экспертизу, а результаты пробить по базе.

Али выглядел шокированным и подавленным, шеф Селим ехидно сверкал глазами, а Бегюм была безучастной.

Двумя днями ранее.

Молодая женщина в белом облегающем платье сидит в кабинете, уставившись в ночную жизнь Стамбула.

— Пусть Ферхат придёт, — попросила она кудрявого парня, что сидел по другую сторону стола.

В кабинет с видом на Стамбул с высоты птичьего полёта вошёл невысокий коренастый мужчина с густой короткой бородой.

— Приказывайте, госпожа Джеврие.

— Меня не должны раскрыть. Сделайте всё, чтобы Озтюрк не заговорил. Всё, что нужно. В этот раз мы не обойдёмся гуманным способом.

— Как прикажете, госпожа Джеврие.

2016 год. Весна. Стамбул

Мужчина с седой щетиной выходит из парадного входа фармацевтического завода, что-то активно обсуждая по телефону. Раздаётся выстрел. Пуля насквозь пронизывает грудную клетку мужчины. Не прошло и мгновение как раздаётся второй выстрел, и пуля попадаёт в плечо человека в чёрной маске, который только что чуть не убил Демира Озтюрка. Молодая девушка с винтовкой в руках с досадой смотрит на раненого киллера, который убегает. Девушка отправляется на место, откуда снайпер исполнял заказ, забирает винтовку, затирает на бетоне незначительные капли крови, которые пролились из плеча человека в маске. Осматриваясь по сторонам и видя у центрального входа заваруху, она скрывается, ещё раз убедившись, что не оставила следов.

2017 год. Стамбул

— Только мы ухватились за ниточку, как она оборвалась, — потирая затылок причитал Али.

— Ты о Демире?

Парень кивнул.

— Так бывает в нашем деле, Али. Нельзя полагаться на чудо.

— Думаешь я не знаю как у нас бывает? Это я с вами 3 месяца работаю, девчонка, а с полицией я уже 10 лет.

— И когда ты только успел, Али? — послышалось от Онура.

— Ну, брат, это вы тут учились, заканчивали академии, проходили практику…Или что вы там делали, — посмотрел он на Бегюм, задавая риторический и иронический вопрос.

— Кстати да. А как ты попал в полицию? — заинтересовалась Сераб. Она была очень симпатичной, но всегда простоватой. Это было во всём — в одежде, макияже, причёске. Её красота пряталась за неумением подбирать гардероб и отсутствием хоть какого-то вкуса. Но она была трудолюбивой, выносливой и неконфликтной.

— О, это очень интересная история, — заведя руки за голову начал Али. — Однажды меня поймали полицейские во время драки на улице. Обычное дело. И был у нас там начальник один. Замечательный человек, настоящий мужчина. И вот что он мне сказал:"Ты знаешь, Али, в чём прелесть работы в полиции?""Не знаю" — ответил я."Прелесть работы в полиции в следующем: ты наблюдаешь сотни историй каждый день, и можешь влиять на эти истории. Ты можешь испортить судьбу молодому человеку, такому как ты, Али, а можешь помочь ему выбраться из этой ямы, в которую он попал, сам того не зная. Но! Каждый раз, вот так влияя на судьбу одного, ты непременно влияешь на судьбу другого. В том числе и себя. Полиция не только ловит преступников. Она ограждает людей от того, чтобы ими стать."И конечно я задумался. Мне было 16, что я понимал тогда. Что сказали, то и съел, — почти весь отдел в этот момент захохотал. — Короче, я стал почти каждый день ходить в участок, наведывался к начальнику, просил рассказать о делах. Потом иногда помогал следствию. Ну а потом прошёл ускоренные курсы, получил официальное разрешение и стал официально работать полицейский. Но с организованной преступностью я работаю только последний год. До этого я занимался несовершеннолетними, — парень посмотрел на Бегюм. Его лицо говорило ей:"И ты понимаешь почему. Я не хотел чтобы с ними было то же, что со мной".

Девушка понимающе улыбнулась. Али стал рассказывать какие-то истории, вёл несколько диалогов. Проще говоря, он стал вливаться в коллектив в турбо — режиме. Бегюм встала со своего места и отошла сделать кофе.

Наблюдая как вода в кофеварке становится горячее, она задумалась об Али, который и прервал её мысли.

— Что случилось, девчонка? Обиделась, что я завожу новых друзей? Но я уже говорил, ты особенная. С тобой мы на набережную ходили, — парень улыбался настолько дружелюбно, насколько мог.

— Не натягивай улыбку, Али. Я вижу как тебе тяжело завоевать внимание этих людей. Но ты не обязан становиться другом для всех них. Потому что завтра они забудут твою весёлую историю, и если ты скажешь"Помогите", они спросят"Кто ты такой?"

— Спасибо за дозу позитива.

— Извини, я не хотела расстраивать тебя, Али.

— Нет, ты права. Я действовал опрометчиво.

— Есть ещё какие-то зацепки по Демиру Озтюрку?

Парень помотал головой.

— Мы вернулись к истокам. Известно лишь 2 слова: Кара Джеврие. Ясно, что это группировка. Как они так действуют, что нигде нет упоминаний о составе их группы. У них определённо должен быть лидер. Вроде тех, что ходят по району, перебирая чётки, и кайфуют, когда говорят"приказывай, отец".

— Это самое сложное дело из всех, над которыми я работала.

— Однозначно. Даже у меня не было таких дел за все эти годы. Ничего не известно, абсолютно ничего! Кто-то заказывает у них убийства, убийства исполняются и никаких следов. А что если мы ищем не того? Что если это женщина?

Молодые люди несколько секунд посмотрели друг на друга и ринулись к шефу.

— Начальник! — начала Бегюм, — у Али потрясающая версия!

— Ребята, стойте, стойте, отдышитесь. Вы из Ускюдара сюда бежали?

— Шеф, комиссар Сонмез в ходе своих рассуждений выдал прекрасную мысль.

— Впрочем как и всегда, — улыбнулся Али.

— Выкладывайте, что у вас.

— Шеф, мы ищем некоего главаря преступной банды Кара Джеврие. Мы ищем мужчину, но что если это женщина?

Начальник растерялся, но по глазам было видно, что он поражён.

— А ведь всё так просто…Почему мы раньше не думали об этом?

— Наверно потому, что женщины и мафия как-то не сочетаются. Но посмотрев на комиссара Айдын я в этом усомнился, — съёрничал Али.

— Идиот, — прошептала Бегюм.

— Срочно, проверить все роддома. Если нужно, будете лично обходить все роддома Стамбула. А если и этого будет мало, всю Турцию обойдёте, но найдёте мне Кара Джеврие. Выполнять!

— Есть, шеф.

— Как прикажете, шеф.

1997 год.Стамбул

— Как вы, господин Эркан, уже лучше?

— Лучше, Мехмед. Этот снайпер промахнулся. Юсуф поплатится за то, что сделал. Собери людей. Этой ночью мы заберём его ребёнка. Юсуф Окайя не смог убить меня, но я то справлюсь с его отпрыском. Пусть неповадно будет.

— Вы хотите убить мальчика?

— По-другому этот человек не поймёт, что со мной лучше дружить.

Мужчина из окружения Юсуфа Окайя осматривался вокруг больницы, в которой лежал Эркан Каган. Он не смог выполнить поручение — не выстрелил в голову этого человека. Он проследил за людьми и понял о надвигающейся опасности.В последний момент он вытаскивает ребёнка из машины, до того, как она взорвалась. В этот же вечер он приносит спасённого ребёнка к себе домой.

— Джеласун, может всё-таки расскажешь, чей это ребёнок? Малышка Джеврие уже полюбила его, посмотри-ка. Как она заботится о нём.

— Этот ребёнок — билет в нашу новую жизнь, Сара. Скоро мы получим за него огромные деньги. Столько, сколько захотим.

— Деньги? Ты что, похитил чьего-то ребёнка, Джеласун? Это Юсуф тебе приказал? Снова этот человек подбивает тебя на преступление!

— Тише, женщина. Этот младенец — сын Юсуфа. Он думает, что потерял его. Я не смог убить Эркана, а тот решил отомстить Юсуфу. Я узнал об этом и спас малыша. По дороге домой мне пришла прекрасная мысль. Юсуф будет искать меня, это однозначно. Но я расскажу ему о сыне. Тогда он даст нам столько, сколько мы попросим. А ещё — мы навсегда бросим эти дела и уедем.

— Ох, Джеласун! Умоляю, верни ребёнка семье. Это не кончится добром. А если тебя не станут слушать, если убьют сразу же. И тебя, и меня,и…нашу дочь пожалей, она совсем маленькая!

— Я что, тупица по-твоему? Я всё продумал, не переживай. Он выслушает меня, выслушает…

2017 год.Стамбул

Стамбул уже окунулся в ночь, а Али и Бегюм только вышли из участка.

— Я думал, шеф действительно не отпустит нас, пока мы не найдём хоть какую-нибудь зацепку.

— Смотри, Али, если провалишь это задание — не пройдёшь испытательный срок и тебя вышвырнут.

— Ага. И тебя тоже, — парень развёл руками. — Какой ещё испытательный срок, а?

Посмеяться сейчас было кстати. День выдался трудным.

— Ты домой?

— Ага, — ответила уставшая девушка.

— Не хочешь пройтись?

— Поедим плова на улице?

— Отличная идея. Умираю от голода.

Молодые люди сидели на бетонной набережной, вдоль которой тянулась вереница торговцев уличной едой.

— Клянусь Аллахом, я в жизни такого вкусного плова не ел! Откуда ты знаешь, что тут такая вкуснотища продаётся?

— Мы много чего знаем, Али. Сейчас у меня свой дом, а когда-то я с братом не одну ночь провела на улице.

— Как так вышло? У тебя не было родителей? Или ты просто была бунтаркой и сбегала из дома?

— Если расскажу, ты уже не будешь так улыбаться. Но тебе повезло — я не люблю рассказывать о прошлом.

— Как скажешь, принцесса. Не буду совать нос не в своё дело.

— Посмотрите на него…А ты смышлёный, — улыбалась девушка. — Эй, осторожнее, так и подавиться можно! Не торопись.

— Прости, принцесса, но я давно такой вкусной еды не ел. А когда попадается, не могу унять привычки из прошлого. Когда жил на улице с другими ребятами, найдя что-то съестное приходилось сметать всё в один миг, чтобы другие не расхватали.

— Удивительный ты человек. Говоришь о грустном, а улыбаешься. Если хорошее что-то скажешь, как тогда будет?

— Расплачусь, наверно. На самом деле, я очень сентиментальный. Нет, правда, — начал убеждать Али, когда Бегюм закатила глаза. — Я над книжками иногда плачу.

— А когда в любви признаёшься, тоже плачешь? Или всё-таки улыбаешься? — заинтересованно посмотрела Бегюм.

— Не знаю. Я ещё никого не любил так, чтобы можно было признаться.

— А может, когда любишь, признаваться не нужно? И так всё будет понятно.

— И как же понять, что тебя любят, если он не признаётся?

— Откуда мне знать, Али, — с печалью и разочарованием произнесла Бегюм.

Оба погрузились в молчание, которое было красноречивее слов.

2016 год. Стамбул. Особняк Юсуфа Окайя

— Мне надоели твои придирки, отец. Я уже не ребёнок. Если захочу, то ещё раз сяду пьяным за руль и разобью твою машину. У тебя столько денег! Стыдно не давать сыну жить в удовольствие.

— Да ты знаешь какими путями я эти деньги заработал? Неблагодарный щенок!

— А мне не за что тебя благодарить. Это я в счёт долга беру.

— Какого ещё долга, паршивец!

— За смерть моих родителей.

Мужчина с остекленевшими глазами замахнулся на парня.

— Давай, ударь меня. А лучше убей! Как ты с моими родителями поступил. Что? Что такое, Юсуф Окайя, — начал злорадствовать парень, видя что мужчина плохо себя почувствовал и начал нервно трясти рукой, закатывая глаза. — Ты думаешь, я ничего не помню? Думаешь я не помню, как ты вломился в наш дом и выстрелил сначала в отца, а потом в маму!

–Если бы ваш отец не провалил задание и исполнил заказ, сейчас мой малыш был бы жив. Он допустил ошибку, а расплачиваться должен был я?

— Моя мама была ангелом. Ангелом! Одним махом ты убил и родителей, и их детей. Ты на глазах у 8-ми летней девочки и трёхлетнего, трёхлетнего мальчика убил их всё. Они были всё для нас. Вся наша жизнь. А теперь ты играешь в заботливого папашу? Да покарает тебя Аллах за такую заботу, Юсуф Окайя!

Мужчина хватается за шею. Ему нечем дышать. Он падает без сознания на пол. Парень стоит в раздумьях с совершенно безразличным видом. Он кусает кулак, но всё-таки вызывает скорую. Он сопровождает пожилого мужчину по дороге в больницу. Из реанимации, куда доставили пациента, выходит врач, снимая маску.

— Примите мои соболезнования.

Парень растягивается в улыбке, роняя слёзы облегчения.

Через 2 часа всё окружение узнаёт, что Юсуф Окайя скончался.

2017 год. Стамбул

00:28. Больница в районе Балат

Через окно в туалете пробирается девушка. Аккуратно открывая дверь на выход, она озирается по сторонам. Убедившись, что вокруг никого нет, она двигается по коридору и останавливается у двери с табличкой"Архив". Дверь заперта, но для девушки это не проблема. Она достаёт связку с отмычками и пробирается внутрь. Сделав необходимое она покидает здание так же, как проникла в него.

08:40

— Онур, Сераб, есть какие-то продвижения по нашему делу?

— Нет, комиссар. Думаю, дело Демира Озтюрка гиблое. Ничего не выдет из него.

— Да, комиссар, мы потеряли последнюю нить.

— Это что за разговоры? Давайте откажемся от этого дела, а? Мы должны проверять все версии, даже если они тоньше лезвия ножа.

— Конечно, — почти в унисон проговорили Онур и Сераб.

— Где Али?

— Он ещё не пришёл.

— Шеф?

— На месте. У себя в кабинете.

— Госпожи Сены ещё нет, удивительно. Обычно она как фейсконтроль на входе стоит.

— Кажется, она попросила отгул.

— Понятно. Пробейте по базам любые упоминания о Кемале Тугутлу. С кем работал, семью, счета, куда переводил крупные суммы, есть ли какая-нибудь активность сейчас.

— О нет, с утра пораньше ты задания раздаёшь? Серьёзно? — Али выглядел невыспавшимся и в шутку недовольным.

— А-а, вот и наш лучший работник.

— И тебе доброе утро, Бегюм.

— Доброе утро нам только снится, комиссар Сонмез. И утром, и днём, и ночью мы должны быть бдительны и во всеоружии.

Заняв свои места, которые находились поодаль от мест Сераб и Онура, но в паре шагов от двери начальника, Али и Бегюм выглядели менее напряжёнными.

— Нашёл вчера что-нибудь?

Парень помотал головой.

— А ты?

— Ничего. Да и я не уверена, что это имя. Было бы слишком просто. Демир Озтюрк сменил имя, чтоб сбежать из Стамбула. Вряд ли мы найдём записи о том, кто уже несколько лет к ряду кроме двух слов за собой не оставляет.

— Необычное дело. Кара Джеврие рекламируют себя, как могут, все знают, что к ним можно обратиться, если кто-то мешает тебе на пути, и они помогут на 5 баллов. Но как на них выходят? Не выкладывают же объявление в интернете.

— У них однозначно есть посредник, который принимает дело под своим именем, а потом передаёт его Кара Джеврие.

Али уже долго наблюдал за Бегюм.

— Точно. Ты права.

Девушка оторвалась от компьютера и подняла на Али глаза. Несколько секунд они смотрели друг на друга, но потом каждый занялся своим делом.

— А, Бегюм, — шеф Селим вышел из кабинета. — Зайди ко мне.

— Начальник, к сожалению ничего не удалось найти. Я о вчерашнем задании, которые вы поручили нам с Али.

— Надежды было мало, честно говоря. Я дам тебе новое задание. Демир Озтюрк был женат на Туне Бейяз. Общих детей у них не было, а вот у неё была дочь от первого брака. Её зовут Фахрие Бейяз. Мать её сразу после развода с Озтюрком уехала в Европу, предоставив дочь самой себе. После разрыва отношений матери и приёмного отца девушка поддерживала с ним связь и неоднократно встречалась, он помогал ей деньгами, оплатил учёбу в престижном ВУЗе. Нужно найти её, пообщаться. Найди общий язык с ней, подружись. Она молодая девушка, ты поймёшь, как лучше её разговорить. Она могла что-то знать о делах отчима.

— Как прикажете, начальник.

— Бегюм. Я поручаю это задание лично тебе и даю карт-бланш.

— Я поняла, начальник. Я могу идти?

— Иди. И Бегюм, особо не распространяйся об этом задании. Мы не должны спугнуть девушку.

— Как прикажете, шеф.

Девушка вышла от шефа с серьёзным видом."Ох, Четин, ты погубишь нас" — прошептала она, ещё держась за ручку двери.

2016 год. Стамбул. Особняк Юсуфа Окайя

— Чето? Что это за столпотворение? Мне несколько человек по дороге выразили соболезнования.

— Сестра!

парень подбежал к сестре и обнял её. Он растянулся в улыбке и еле сдерживал слёзы.

— Он ушёл. Наконец-то он ушёл! Юсуф умер, сестра. Слава Аллаху, умер!

Девушка была немного шокирована, но посмотрев на счастливого брата тоже стала улыбаться без наигранности и притворства.

2017 год. Стамбул

— А, Бегюм, Бегюм. Слушай, а есть хоть какие-то материалы по убийствам, исполненными Кара Джеврие? Имена, заказчики.

— Ну конечно. Сплошные висяки. Всё в базе, Али, ты что первый день тут?

— А, в базе. Да, точно. Прости, Бегюм. Просто как вижу тебя,девчонка, так голова отключается, — но в этой ироничной шутке Али была доля правды.

— Оф, ну что ты за человек? — улыбалась девушка.

— Как думаешь, в обед сможем выйти отсюда?

— На счёт тебя не знаю. У меня есть дела, нужно будет отойти.

— Ты что, бросаешь меня одного тут?

Бегюм подошла к Али очень близко и прошептала ему на ухо.

— Шеф дал мне карт-бланш в расследовании одной зацепки.

— Эээ, посмотрите-ка на неё. Теперь будешь уходить когда захочешь. Вот я уверен, что ты будешь пользоваться своим положением, чтобы сбегать попытать удачу в автоматах с игрушками.

— Так уж и быть, если вытяну мышонка, принесу тебе.

— Эйвалла.

— Ага. Ладно, увидимся, Али.

— Увидимся. Бегюм! — Али остановил девушку, как только она отошла шагов на 5. — Не приноси. Это на мне.

Девушка смущённо кивнула и улыбнулась. Али вернулся на своё место.

"Что ты делаешь, Али, а? Ну что ты делаешь?" — прошептал он себе под нос.

Отдел наполнился людьми, которые шныряли туда-сюда. Все были заняты работой, а маленькая группа общим делом — поимкой Кара Джеврие.

2016 год. Стамбул. Кладбище

Молодая девушка в черном костюме кладёт букет на свежую могилу. За её спиной стоит группа мужчин в чёрных пиджаках. Один из мужчин передаёт девушке папку, в которой находится информация обо всех убийствах — заказах, которые исполнил Юсуф Окайя и его люди.

— Отца Юсуфа больше нет с нами. Наши соболезнования, госпожа.

— Спасибо друзьям.

— Теперь все дела вашего отца переходят к вам."Кара Джеврие"теперь под вашим руководством. Приказывайте, госпожа Джеврие.

2017 год. Стамбул

— Четин! Ты дома, Четин?

— Тебя наконец уволили, малышка? Что в такое время делаешь дома?

— Пришла встряхнуть твои мозги. С этого момента ты прекращаешь общаться с Фахрие. На неё уже вышла полиция. Если они разговорят её, то доберутся до тебя, а следом до меня. Тогда всё пропало. Ты хочешь чтобы у твоей сестры был жалкий конец?

— Нет, дорогая, не хочу.

— Значит, ты понял меня?

— Ага. В Стамбуле столько девушек, найду себе другую.

— Нет, он не понимает слов. Аллах-Аллах! Четин, братик, у нас кроме друг друга никого нет. Мы потеряли наших родителей — наше всё. Мы не должны думать о чём-то другом, кроме мести. Мы встали на этот путь много лет назад вдвоём, и вдвоём должны этот путь завершить. Когда всё закончится ты сможешь жить той жизнью, которую выберешь сам. Но пока — мы должны направить все силы на наше дело. Я очень люблю тебя брат.

— И я люблю тебя, сестра. Как могу не любить тебя, а? Всё будет так, как ты хочешь.

— Ну что, комиссар, есть успехи в секретном задании, благодаря которому у тебя карт-бланш? — интересовался Али, когда они с Бегюм шли в кабинет шефа.

— Так я тебе и рассказала. Это же секретное задание.

— Оф! Вот мне начальник попался то.

–Входи.

— Шеф, у меня для вас важная информация.

— Выкладывай, Али. Бегюм, ты снова ничего не знаешь, да?

Девушка кивнула.

— Нет, этот парень никак не привыкнет. Ладно, Али, мы слушаем тебя.

— Я решил проявить инициативу и проверить те висяки, которые приписаны Кара Джеврие. 8 убийств. Добавим убийство Озтюрка. Нам известно, что это Кара Джеврие, но мы не можем ни доказать, ни тем более наказать.

— И что ты нашёл? Есть что-то, что поможет делу?

— Есть. Вокруг одного дела было много шумихи. Дело старое, больше двадцати лет прошло. На одного человека по имени Эркан Каган было покушение. Так же, как и на Озтюрка. То есть, незавершенное дело Кара Джеврие. Тогда это не связывали с ними. Заказчика не нашли, но вот исполнитель. Кажется, я его нашёл.

— И кто же это? Ты знаешь его имя?

— Мы-гы. Джеласун Кара.

Глаза девушки округлились, а сердце забилось в бешеном ритме. Она почувствовала, что воздуха стало не хватать.

— Он был всего лишь стрелком. Задание он не выполнил, как мы поняли.

— И как нам поможет убитый снайпер?

— Я сделаю всё, чтобы найти сведения об этом человеке. Мы узнаем имя того, на кого он работал.

Всех, кто находился в кабинете, переполняли эмоции. Али был горд тем, что нашёл прямую дорогу к Кара Джеврие и наконец узнал хоть какое-то имя. Шеф Селим с выпученными глазами и открытым ртом не мог поверить своим ушам. Бегюм была будто парализована.

— Блестяще, Али. Просто блестяще! Что этот Эркан Каган, о нём что-то известно?

— Мы начнём расследование по нему, шеф. Если вы даёте добро, конечно.

— О чём речь, сынок? Живо приступайте к расследованию. Подключите всю группу. Пересмотрите прошлые дела, поднимите архив по делу Эркана, не упускайте даже самую незначительную деталь. Найдите его. Теперь мы близки как никогда!

— Как прикажете, начальник.

— Бегюм, ты кажется не в настроении? Ничего не скажешь? Мы подобрались к Кара Джеврие, возможно скоро поймаем, а ты как будто не на этой планете.

— С чего ты взял, Али? Я просто задумалась. Ты молодец. Отличная работа, — девушка отлично скрывала волнение. — Но в следующий раз, пожалуйста, сообщи и мне. Расследовать нам будет легче, если мы будем работать сообща.

— Как скажешь, принц..Комиссар, — опомнился Али, когда заметил взгляды почти всего отдела.

2013 год. Стамбул

Молодой парень положил голову на колени сестры, которая гладила его кудрявые волосы.

— Вот увидишь, мы заживём счастливо и спокойно. Ты хоть немного помнишь маму? Помнишь, как она гладила твои волосы, напевая колыбельную?

— Да, сестрёнка. Твои руки очень похожи на её. Но я не помню её лица, её голоса. Помню только прикосновения.

— Всё, что сделал нам этот человек, не будет прощено, Четин.

Парень поднялся, а девушка взяла его лицо в свои ладони.

— Мы отомстим. Ты поможешь мне в этом. Никого у нас, кроме друг друга, больше нет. Мы вместе отомстим за наших родителей. И тогда мы будем спать спокойно, тогда огонь в наших душах перестанет выжигать нас изнутри. Останется только тоска, которую ничем не заглушить. Но если мы будем рядом, мы переживём и это.

— Я сделаю всё как ты хочешь, сестра. Но нас лишь двое. Как мы одолеем этого человека?

— Мы вонзим в него стрелу, которую он сам же и выпустил. Убьём его его же оружием. Он запутается в собственной грязи и захлебнётся в собственной крови.

— Иншаллах, сестра.