Долгий путь к отцу

Любовь Береговая

Семилетняя Люба проводила на фронт отца, а через год он погиб. Девочка выросла, стала педагогом, поэтом. Она окружена любящими людьми, но всю жизнь жалеет том, что не знает, где похоронен отец. Лишь через 75 лет ученики помогли Любови Борисовне найти его могилу, и она впервые возложила на нее цветы. Знакомясь с судьбой героини, читатель, как будто складывая пазлы, увидит коллективный портрет нескольких поколений, прислушиваясь к сердцебиению одного человека, почувствует дыхание целой эпохи.

Редактор Светлана Михайловна Меликьянц

Верстка Марина Германовна Белкина

© Любовь Береговая, 2022

ISBN 978-5-4490-6194-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

ДОЛГИЙ ПУТЬ К ОТЦУ

Мы ехали на кладбище, но нам

Жизнь обернулась всею полнотою

Надежды, Веры, Сбывшейся Мечтою,

Где скорбь и радость — пополам.

ПРОЛОГ

Сейчас прошло полгода после моего недельного пребывания на Смоленщине. Возвращаюсь к тем незабываемым дням. Начну с главной даты — 25 февраля 2017 года. Незадолго перед тем Таечка Иванова, продолжая свою работу о клубе «Дерзание» при Дворце пионеров, трудясь над главой «Команда Адмирала», брала у меня интервью (я работала педагогом вместе с Алексеем Адмиральским) — просила рассказать о родителях. Я назвала имена-отчества мамы и папы, даты рождения и кончины. И вот 25 февраля моя бывшая ученица Юля, мама Таечки, привезла мне распечатку справки, полученной через интернет.

В 1972 году моя воспитательская группа второго курса педагогического училища № 5 (теперь педагогический колледж № 8) создала из только что собранных материалов музей «Дети и воспитатели осажденного Ленинграда»; он был открыт 1 июня 1972 года, в День защиты детей. Наградой совету музея стали организованные администраций училища поездки по местам Боевой славы. Их было несколько: в лагерь Саласпилс, в Белоруссию к памятнику Хатыни, в Волгоград и другие. В 1974 году я с группой студентов, членов совета музея поехала в Хатынь. Под впечатлением от поездки написала поэму «Устала Хатынь гореть», посвященную памяти отца, родившегося и погибшего в Белоруссии. А летом 1974 года вернулась в Витебскую область в надежде найти на Братской могиле фамилию папы. Тщетно.

УСТАЛА ХАТЫНЬ ГОРЕТЬ

Памяти отца

1

Мне все снится Полесье. Наверно, пора

Мне в отцовское детство на берег Днепра,

Мне в отцовскую зрелость, где сорок второй

Стал последней вершиной, невзятой горой.

Повторю восхожденье. По жизни отца

Все неполные тридцать пройду до конца.

Выйду в лето — а солнце смешалось с дождем,

Постою на земле, где отец мой рожден.

Вскружит голову запах цветения лип…

Я земле поклонюсь, где отец мой погиб.

2

Какие длительные сборы —

Прошло полжизни — тридцать лет.

В моих руках простой билет.

Всего час двадцать — слишком скоро

Меня доставит самолет

В горячий май сорок второго —

Где госпиталь отцу был кровом,

Назад, в войну меня вернет.

Еще мне не было восьми,

Еще я в жизни знала мало,

Но слов значенье понимала —

«За землю предков лечь костьми».

Сдержав последнее рыданье,

Не я сжимала ком в горсти…

За запоздалое свиданье,

Земля отца, меня прости…

Фамилий нет. Здесь только даты.

Могилы братские просты.

И каждый май несу цветы

Я Неизвестному солдату.

3

И словно в сказке — неоглядно,

Нет ни начала, ни конца,

Вся в полевых цветах, нарядна

Предстала мне земля отца.

Стою неловко и сутуло,

И сколько видит глаз — поля.

Так вот куда меня тянуло…

Многострадальная земля

Ста тридцати шести Хатыней.

Представить только — сердце стынет…

4

Каждый четвертый — мертвый,

Каждый четвертый.

Пухом земля простерта

Над каждым четвертым.

Из военного пекла

Каждый четвертый — пеплом.

Всюду легок и светел — пепел.

Где ты, отец мой, где ты?

Тщетно ищу по свету…

Время не сохранило

Холм над твоей могилой.

Где ты, отец мой, где ты?

Зиму сменяет лето,

А над землей светел — пепел.

Знаю, отец, ты рядом —

Пепел поднялся садом,

Горькой взошел полынью,

Памятником Хатыни.

Стала земля седая — Пух тополей не тает.

Пепел! Снежная замять! — Память.

5

Никогда над Хатынью эхо

Не повторит детского смеха,

Никогда петушиное пенье

Стариков не разбудит в селенье,

И ведро никогда не коснется

Пересохшего дна колодца.

Диких уток залетная стая

Не услышит собачьего лая.

Вас в Хатыни никто не встретит,

Распахнул все калитки ветер…

Память в колокол бьет со стоном…

Солнце плавится в небе бездонном…

6

Три березы встали над Хатынью —

Не расти четвертой рядом с ними.

Не подняться никогда отныне

Каждому четвертому с живыми.

Три свечи навечно над могилой —

Над Хатынью светят три березы.

Пламя кроны осенью остылой

Ветер раздувает. Листья — слезы.

Над Хатынью скорбно три березы

Замерли в бессменном карауле,

Зябнет ствол на мартовском морозе,

Ветви в тени пепел отряхнули.

Три послевоенные березы

Колокольный стон Хатыни слышат.

Запеклись кровавым сгустком розы,

Сдавлены разломом черной крыши.

Трем березам зеленеть в Хатыни.

Цифрам, что на плитах, сердце ранить.

Три березы. Нет четвертой с ними.

С ними рядом вечна наша память.

7

Огонь ненавистен Хатыни,

Огонь для Хатыни — смерть,

В саване пепла не стынет…

Хатынь устала гореть.

Кричат обгоревшие трубы,

Забывшие мирный дым.

Бревна на срубе — трупы —

Под небом тлеют седым.

Бетонная стела — стена…

Ветер тюльпаны колышет,

Взывают к нам имена:

«Огню быть навеки с нами —

И в зной, и в морозную стынь.

В памяти пепла — пламя,

Тревожным печальным набатом

Гудит колокольная медь.

Сменился восход закатом,

Устала Хатынь гореть.

8

Настоявшийся дух чабреца…

Надышаться им вдоволь мне бы,

В синеве раствориться неба,

Затеряться в краю отца…

Мне до каждой тропинки знаком

Путь к деревне, и мнится — когда-то

Распрощалась в Хатыни с хатой,

Чтоб войти в ленинградский дом…

Присушила меня Беларусь…

Я бросаю в колодец монету —

Говорят, есть такая примета…

Непременно сюда вернусь…

В ПРЕДДВЕРИИ ПОЕЗДКИ

И вот в моих руках справка интернета: «… умер от ран 11 мая 1942 года. Место первичного захоронения — Смоленская область, Демидовский район, деревня Добрино, могила № 6 во втором ряду». В ту же ночь, потрясенная, я писала:

Я с детства ожидала эту весть:

Деревня Добрино,

могила номер шесть

И уточненье: во втором ряду.

Не сомневайтесь — я ее найду.

В ней мой отец,

Борис Береговой,

И дата смерти —

май, сорок второй.

Синь неба и черемух белизна.

Взошла его тридцатая весна.

25 февраля 2017

И удивительное название деревни сразу отозвалось стихами:

Деревня Добрино.

Как имя благозвучно!

Как значимо…

В нем для меня сошлись

Несовместимы,

но и неразлучны,

Война и мир,

миг — вечность,

смерть и жизнь.

Деревня Добрино…

Здесь упокоен

Скончавшийся от ран

мой молодой отец,

На фронт ушедший

добровольцем воин,

Красноармеец,

рядовой боец.

Спасибо, Добрино,

отеческим гробам

Земля твоя навеки

пухом будет.

Отныне ты

Отечество и нам,

Потомкам павших.

Счастья твоим людям!

25 февраля 2017 года

Юля по электронной почте отослала стихи в деревню Добрино. Началась переписка.

Директор школы Татьяна Федоровна Киселева оказалась добросердечной — пригласила приехать. Я готова была поведать ребятам этой школы о музее блокадного детства, о Ленинграде времен Великой Отечественной войны, уверенная в том, что детям, живущим недалеко от города-героя Смоленска, интересен будет мой рассказ. Поездку запланировали на май, к Дню Победы. Я пригласила сопровождать меня Марину Белкину, давнего моего друга, бывшую ученицу, а потом соавтора первой моей книги стихов, художницу, разносторонне одаренного человека: автор и исполнитель, гитаристка, победитель многих фестивалей. Марина хорошо знала не только меня, но и музей педагогического училища, которое заканчивала, принимала участие в работе музея.

Год под созвездьем Ивановых —

Теперь я так его зову.

Февральский день — всему основа,

Не плод фантазий — наяву.

Значительнее года нет.

Свои секреты Интернет

Поведал мудрым людям новым,

Благословенным Ивановым.

Им имя Юлия и Тая.

Средь ярких звезд они, мерцая,

Сумели прошлое вернуть,

В Демидов осветив мне путь.

И я узнала наконец,

Где упокоен мой отец.

В ДОБРИНО ДУХОВЩИНСКОГО РАЙОНА

Билеты в Смоленск мы заказали на 3 мая. Татьяна Федоровна Киселева предложила сначала побывать в ее школе, которая находится в деревне Добрино, не доезжая Смоленска. На станции Ярцево нас ждала машина. Муж Татьяны Федоровны и она сама повезли нас в Добрино. По дороге выяснилось, что под Смоленском две деревни носят это имя: одна в Демидовском районе, другая на Духовщине. Госпиталь в 1942 году был в деревне Демидовского района. Теперь в этой деревне никто не живет. Сотрудники школы Духовщинского Добрино огорчились, что мы приехали не к ним. Но мы-то ехали на Смоленщину, защищая которую, погиб мой молодой отец, погибли его однополчане, имена которых были вписаны в медицинскую справку, полученную через интернет.

В поезде я дописала стихи, посвященные им.

Товарищи отца, однополчане,

Вы — 265-й ОЛБ.

Читаю список скорби и печали,

О вашей гордой думаю судьбе.

Мне выпало на долю сопричастье:

Фронтовиков оплакать и отпеть.

Знакомо мне горчайшее несчастье —

Не ведать, где бойца настигла смерть.

Могила братская — священней нет земли,

Демидовский погост — земля святая.

В сорок втором здесь братья полегли,

Чтоб в сорок пятом победили в мае.

Я уже знала, как выглядит мемориал: фотографию Братского захоронения передали сотрудники 2-й школы города Демидова, с которыми связалась Татьяна Федоровна Киселева. Она же познакомила меня с директором музея в Демидове, пригласила нас с Мариной в музей и договорилась с администрацией города предоставить нам машину для поездки в Добрино Демидовского района, где был госпиталь и первичные захоронения умерших бойцов. Ожидание поездки было мучительным, хотелось приблизить 3 мая. Чувства были так растревожены, что постоянно выливались в стихи — об отце, о Смоленской земле и живущих здесь людях.

Я время тороплю и подгоняю.

Дорога поездом в Смоленск, на третье мая.

Подарки собраны, и взят билет,

Всё подготовлено. Терпенья нет.

Не километрами, годами исчисляю

Я этот путь к тому — другому маю,

Где смерть от ран и год сорок второй,

И госпиталь с названьем полевой.

И только через семьдесят пять лет

Благословенный мне ответил Интернет,

И я узнала место погребенья

Отца. Какое тут терпенье?

Мемориал в Демидове. Я еду.

Могила братская. Канун Победы.

3 апреля 2017

Возвращаюсь ко дню, когда нас встретила на машине Татьяна Федоровна. Деревня Добрино в 75 км от станции. Высокое небо пронзительной голубизны, березы стройные, с нежной зеленью — никогда таких высоких берёз мне не приходилось видеть, поля без границ, очень редкие постройки. Вот она какая, Смоленщина.

Приезжаем в школу. Двухэтажное кирпичное здание, участок красоты несказанной: роща, озеро, плодовые деревья, школьный огород. В школе 21 ученик (1—9 классы) и 10 учителей.

Татьяна Федоровна Киселева провела нас по школе. Рассказ ее был прост и обычен, но все говорило о том, что в школе, как в любимом доме, тепло и уютно. Учительская светлая, в окнах солнце и начинающие опушаться первыми листьями деревья, за столом приятно не только говорить о работе, но и пить чай из красивых чашек. Классы небольшие, но по-семейному светлые, и нет в них ничего казенного, учрежденческого. Школьный музей рассказывает об истории края, школы, в нем поделки и прекрасные вышивки.

На 15 часов назначен праздничный концерт. Гости — родители, бабушки-дедушки, представители администрации, участники концерта — дети и учителя. Нарядно украшенный зал.

Концерт добавил к нашему первому впечатлению доказательства, что школа — дом: учителя и ученики вместе стояли на сцене, вместе пели, композиция была общей для детей и взрослых. Те и другие получали удовольствие от участия в ней — это передавалось сидящим в зале. А присутствие родителей, бабушек и дедушек, свидетельствовало о том, что школа — культурный центр деревни. Учительский коллектив дружный и сплоченный. В хоре на сцене — ученики, учителя и директор рядом.

Меня приглашают на сцену. Рассказываю о музее, посвященном детям блокады. Вглядываюсь в лица сидящих в зале. Бабушки вытирают слезы. Дети внимательно слушают. Это помогает вспоминать самые яркие экспонаты, их историю. Наконец уступаю место Марине. Я знала, что ее исполнение производит сильное впечатление. Она умеет заворожить зрителей, увлечь их, пригласить к совместному пению. Зал участвует в концерте — песни знакомые и любимые — сливаются голоса гостей и хозяев.

Она поет, а зал внимает.

Под струн волшебный перебор,

Ей вторя, тихо подпевает

Родившийся стихийно хор.

А я сквозь слезы вглядываюсь снова

Чрез толщу лет, спрессованных из дней,

Не в Белкину — в Маринку Копылову,

Ту, с предпоследней парты у дверей.

Администрация района со словами благодарности одаривает нас сувенирами, но превзойти впечатление от детских подарков ничто не может. Мне дарит девочка-шестиклассница подушку с котом с выразительными зелёными глазами, Марине — тоже подушку с яркими лентами и бантиками.

«Мне хотелось бы собрать ваших учителей, отметить День Победы, вспомнить погибших», — говорю я Татьяне Федоровне. «А вы подождите, — отвечает, — мы сейчас спустимся в столовую».

Мы потрясены: столы, красиво сервированные, как на свадьбу, ломятся от яств — закуски, вина, соки. Собрались не только учителя, а весь взрослый коллектив — сотрудники, работники столовой.

Это было удивительное застолье! Вспомнили погибших, благодарили участников войны и желали им здоровья, пели, потом все замолкли, и кто-то напомнил мне: «Вы обещали почитать стихи». Долго слушали: о войне, о Ленинграде. Потом пела Марина — ей подпевали.

Деревня Добрино — нет имени чудесней.

Оно созвучно со стихами, с миром, с песней.

Благословенная смоленская земля —

Без края небо, без границ поля.

А люди в Добрино! И не отыщешь слова…

Татьяна Федоровна Киселева —

Для просвещения счастливей школы нет,

Когда директор излучает свет.

Деревня Добрино. Земля святая.

Вам благодарная, Любовь Береговая.

Провожать нас в автобусе отправились человек десять, и все с цветами. С цветами и пакетами снеди на завтрак покинули гостеприимную школу Добрино. В гостинице нам сразу сказали: «Из города звонили — с гостей плату не брать».

В 8:45 за нами пришла машина. Отправились в школу Озерного района. После посещения школьного музея на машине, присланной из Демидова, поехали в Демидовский краеведческий музей, где нас ждали организаторы встречи со школьниками.

Так вот она — Смоленская земля:

Болота, кочки, перелески,

Высь неба, неоглядные поля

И юных трав безудержные всплески,

Семья березок сказочного роста,

А елям-ветеранам по столетью.

Ютятся в склонах сельские погосты

Венков бумажных в ярком многоцветье.

Спешит машина. Добрино, прощай!

В Демидов нам, к родному пепелищу.

Все правильно: обрящет тот, кто ищет.

Вторая родина — Смоленский край.

В ДЕМИДОВЕ

Нас встречает Любовь Ивановна Капшурова. Встречает так тепло, что через минуту кажется, будто мы век знакомы. Оставляем вещи в гостинице, подходим к зданию старинной постройки из красного кирпича. Это дом купца Никиты Минченкова, в 1812 году собравшего и снарядившего первый партизанский отряд. В нем располагается историко-краеведческий музей, в котором представлены материалы древнего прошлого: Поречская пристань (до 1918 года город назывался Поречье), быт 17—19 веков.

В зале музея проходила наша встреча с учениками Демидовской школы № 2. Учителя (Надежда Ивановна Дмитриева и другие) привезли два шестых и десятый классы. Извиняясь за просьбу, учителя высказали пожелание не очень долго задерживать учеников — в предпраздничный день (5 мая) в школе не работала столовая, а учебный день — шесть уроков. «Вчера эти дети участвовали в уборке захоронения на Братском кладбище», — сказала Надежда Ивановна Дмитриева.

Организованно вошли и тихо разместились в зале ребята. Еле сдерживая слёзы, я благодарила детей и их наставников от лица тех людей, которые не могли регулярно посещать братскую могилу, за память о защитниках города, погибших при его освобождении.

В напряженном внимании, с которым ребята слушали мой рассказ о детях осажденного Ленинграда, в потеплевших и повлажневших их взглядах я видела глубокое сочувствие. А когда ко мне подбежала девочка-шестиклассница с объятиями и поцелуями, я расплакалась.

Мы с Мариной уложились в 45 минут, хотя аудитория готова была продолжать встречу.

ПосвящаетсяДмитриевой Надежде Ивановне

Я люблю вас, притихших, усталых,

Два шестых и десятый класс.

После встречи в музейных залах

Никогда не забуду вас.

Ваше искреннее волненье,

Отзвук чувств после первых фраз.

Два шестых и десятый класс,

Вы просились в стихотворенье.

Было кратким наше общенье:

Лишь урок — 45 минут,

Но минуты ведь оживут

Непридуманным восхищеньем.

Не устану потом вспоминать я

Шестиклассницы милой объятья,

Влажный блеск потеплевших глаз —

Два шестых и десятый класс.

И наставников ваших лица

В Петербурге мне будут сниться.

Славит город пусть, процветая,

В Демидове школа вторая.

Сегодня мою комнату украшает искусно выполненная цветущая ветка — работа семиклассницы, поднесенная с букетом учеником 10 класса 2 школы Демидова.

ПОЕЗДКА В ДОБРИНО ДЕМИДОВСКОГО РАЙОНА

Все дни в Демидове нас сопровождали директор Любовь Ивановна и научный сотрудник музея Зинаида Федоровна Яскина, 6 мая нас повезли к месту деревни Добрино, где в 1942 году был госпиталь. Деревни уже не стало.

Заросли густой травой дороги,

Дальше на машине нет пути.

Будто мы у дома на пороге,

Только в этот дом нельзя войти.

Дали все видны как на ладони,

Но мину́ло 75 лет.

И сейчас в Демидовском районе

Добрино деревни вовсе нет.

Только поле то же, травы те же,

И над ними неба голубень.

Ветер тот же дарит ту же свежесть,

Радуется солнцу майский день.

Было в Добрино захороненье,

Там была могила № 6…

Братская могила, храм Успенья.

Нет деревни, но могила есть.

Мы цветы оставим прямо в поле:

Желтые ресницы, карий глаз.

Вместо Добрино теперь раздолье,

Все нарциссы — ПРОШЛОМУ — от нас.

ДЕМИДОВ. ПАМЯТНЫЕ МЕСТА

Демидов — город небольшой, всего 6200 населения. Знаменит город тем, что здесь родился Юрий Владимирович Никулин, народный артист. Памятник знаменитому горожанину поставлен напротив краеведческого музея, через дорогу. В Демидове 4 (!!!) воинских захоронения. Центральное — у храма Успения — Братское кладбище революционеров и воинов Советской Армии. Памятник на Братской могиле советских солдат и доска памяти погибших воинов при освобождении Демидова. Оккупация города длилась 800 дней, трижды он переходил из рук в руки. 1480 имён на доске памяти, среди них под номером 93 фамилия моего отца, Берегового Бориса Моисеевича. За этими воинскими захоронениями ухаживают ученики 2 школы.

Подхожу к доске памяти с дорогим венком, выполненным Таей Ивановой — на ивовых прутьях, перевитых Георгиевской лентой, мелкие белые ландыши и небольшие ромашки, черный креповый бант. Я возлагаю цветы, подаренные учениками 2-й Демидовской школы, которые ухаживают за этими захоронениями. А венок привезу 9 мая, в День Победы.

Ещё до поездки, в ожидании ее, я писала:

Военное захороненье под Смоленском.

Когда бы знать… Я семьдесят пять лет

К нему иду. Забрезжил слабый свет —

Свеча во мраке горести вселенской.

Демидовский мемориал — конец пути.

Мне предстояло до него идти

Так долго — семьдесят пять лет.

И вот я здесь. Спасибо, интернет.

Военное захороненье, и на плитах

Фамилии бойцов по алфавиту.

Вторая буква у отца. Замри!

Он в списке номер девяносто три.

Фамилия отца со всех сторон видна.

Сегодня для меня закончилась война.

1 апреля 2017года.

В городе есть еще мемориальный комплекс «Журавли», сооруженный в память о земляках, погибших в годы Великой Отечественной войны и локальных войнах, обелиск советским воинам, освободившим город от захватчиков в 1943 году, и «Поле памяти» — здесь захоронены останки солдат, найденные поисковыми отрядами «Долг» и «Феникс». Мы посетили эти святые места, поклонились погибшим за нашу Победу, порадовались тому, как бережно хранит город память о своих защитниках.

Был канун дня Победы. Предполагалось, что у всех памятных мест 9 мая состоится митинг. В митинге на Центральном захоронении мы с Мариной должны были участвовать: я — читать одно из стихотворений, Марина — исполнять песню Высоцкого «На братских могилах».

Демидовский мемориал — святыня.

Как Ленинград, он дорог мне отныне

Благословенная Смоленская земля —

Без края небо, без границ поля.

Музей в Демидове — пристанище для муз.

Любовь Ивановна, я верю в наш союз!

В работе вы неутомимы.

Музеи наши станут побратимы.

Погост в Демидове — земля святая.

Конец ознакомительного фрагмента.