Волшебники в белых халатах

Любовь Барсук

Возрадуйся, смертный, ибо был ты удостоен великой чести! Сила Величайшего заключена ныне в кольце, и ты был выбран хранить его. Вот это кольцо, оно принесёт тебе власть, богатство и могущество, если, конечно, ты этого захочешь.

Глава 4

На приёме у гадалки

Лаврентий Павлович шёл по коридору цокольного этажа офисного центра. Он щурился, всматриваясь в таблички на дверях. Не потому, что у него было плохое зрение, просто ему мешали солнцезащитные очки. Периодически профессор оглядывался, проверяя, нет ли за ним слежки. Ведь если его увидит здесь кто-нибудь из его учёных коллег, позор потом не смыть.

Остановившись у номера 013, Лаврентий Павлович ещё раз оглянулся и осторожно постучал. Дверь открылась и, зайдя в комнату, Лаврентий Павлович увидел совсем не то, что ожидал. Голые стены, прикрытая дверь в смежную комнату, тусклая лампочка под потолком, из мебели только пустой стол и два деревянных стула. На одном из них сидела женщина в длинном пёстром поношенном платье. Её лицо закрывала вуаль. Она жестом указала гость на стул напротив. Профессор сел; за его спиной послышался грохот захлопнувшейся двери. Лаврентий Павлович вздрогнул и обернулся. Возле выхода стоял человек в сером балахоне. Капюшон был низко надвинут и закрывал лицо незнакомца.

— Профессор Калугин? — тихо спросила сидящая напротив женщина.

Лаврентий Павлович недоверчиво прищурился.

— Откуда вы знаете? Насколько я помню, я вам не представлялся.

— Потому и знаю, что не зря здесь сижу, — усмехнулась тётка. Голос её был низким и грубым и казался знакомым. Как будто бы он уже слышал его не далее, как вчера.

Гадалка вытащила из рукава замусоленную карточную колоду, перемешала и выложила на стол несколько карт.

— Вижу прошлое. Вижу взрыв, к которому ты был причастен.

— Кто, я? Да я не…

— Был взрыв или не было? — перебила его тётка. Профессор энергично закивал.

— Но я не…

— Молчать! — она снова перемешала колоду и вытащила ещё несколько карт.

— Вижу душу твою и мысли. Только об одном думаешь — о разрушениях.

— Да я, вообще-то, хотел узнать, есть ли у меня шанс вернуть мою жену.

— Которая ушла от тебя десять лет назад.

— Ух ты! Вы и это знаете? — в голове у Лаврентия Павловича мелькнула мысль о его коллегах, которые не верили и презирали «всю эту антинаучную чушь». Даже жаль, что они не слышат сейчас эту женщину.

— И ты сам свою семью и развалил. Не терпишь ты, когда что-то целое и законченное. Аж свербит, небось, где-нибудь под лопаткой, да?

— Э? — Лаврентий Павлович подумал, всё-таки хорошо, что его коллеги этого не слышат. — Так что мне делать?

— Вот тебе мой совет: лечи свою тягу к разрушению у хорошего врача.

Профессор вспомнил дурдом и холодную овсянку. Его передёрнуло.

А гадалка меж тем выложила на стол ещё несколько карт.

— Вижу будущее. Что-то страшное произойдёт!

— Со мной?! — испугался Лаврентий Павлович.

— Из-за тебя! Предопределено тебе мир разрушить. И есть у тебя для этого и возможность и желание. Душа твоя гнилая так и жаждет руины увидеть.

— Н-нет, ничего я такого не жажду…

— Молчать! Нельзя тебя так просто отпускать, необходимо провести обряд очищения души твоей и мыслей, чтобы беды не случилось. Несите инструменты для очищения! — крикнула гадалка и из соседней комнаты вышел огромный мужик в таком же сером балахоне, как и охранник у двери. В руках он держал поднос, на котором Лаврентий Павлович смог разглядеть какие-то пузырьки, а также страшного вида хирургические инструменты.

— Не надо меня очищать, я лучше к психиатру схожу, — на моменте вытаскивания тёткой откуда-то из-под юбки огромных плоскогубцев нервы профессора сдали окончательно. Он вскочил, уронив стул, и бросился к выходу. Удивительно легко смог оттолкнуть охранника, открыл дверь и выскочил в коридор.

— Что же вы его не задержали, Никита Сергеевич? — Дима снял с головы вуаль. — Я такую речь заготовил о том, как проходит обряд.

Никита Сергеевич потирал ушибленное плечо.

— Я и не думал, что он мимо меня прорываться будет. Больно ударил.

— Нервы у человека ни к чёрту, — Леонид Ильич поставил поднос на стол и стащил с головы капюшон. — Рано убежал. А я надеялся ещё повеселиться. Как думаете, он отсюда сразу в церковь побежал?

Дима пожал плечами.

— Варианта два: либо в церковь, либо к психиатру.