Старый ковер. Сказка

Любовь Арзамасцева

Сказка о приключениях девочки Даши.О посещении Луны и ее жителей.О помощи, дружбе и победе добра над злом и некоторых других сказочных вещах.

© Любовь Арзамасцева, 2018

ISBN 978-5-4493-6562-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава 1. Решено

Необыкновенные истории, как правило, начинаются очень обыкновенно.

Вот и наша история началась с самого обыкновенного. С желания продать старый ковер. Это случилось как раз в то время, когда всему нашему народу срочно понадобилось что-нибудь продать. Прежние деньги рухнули в небытие, новые еще не появились, а жить надо было сегодня и сейчас. Правда, прежде чем начать распродажу своего имущества, народ маленько повалялся в обмороке. Для некоторых особей пожилого возраста этот обморок оказался весьма продолжительным, но основная масса населения не могла позволить себе такой роскоши, потому как кормить детей нужно каждый день, и, в ожидании лучших времен, начала с самого простого, сбывать домашние вещи. Однако, в этот период в цене оказались не все вещи, а самые ценные. Старые иконы, старые сервизы, старые персидские ковры, старинные изделия Палеха и Хохломы.

— А, интересно! — задумчиво уперев взор в чашку с чаем, спрашивает мама, — Сколько сейчас стоит наш старый ковер?

— Какой ковер! — частично оторвавшись от своего внутреннего мира, вопрошает бабушка.

— А тот, который у Даши в спальне висит.

— Бабушкин ковер! — ахнула бабушка, мгновенно переместившись полностью, в наружный мир, — Ты хочешь продать его?

— У Даши через три дня день рождения, — равнодушно отвечает мама, — А у нас ни денег нет, ни продать нечего. У нас, кроме этого ковра, ничего старинного нет.

Бабушка восприняла заявление дочери как скрытый упрек в свой адрес. На упреки любимой дочери она реагировала очень болезненно, потому как считала себя всегда перед ней виноватой буквально во всем. Даже в том, что родила ее.

Но, на сей раз, прозрачный намек на то, что она не смогла обеспечить семью старинными вещами, показался ей настолько несправедливым, что она решила съязвить, и бухнула, вроде как ни с того, ни с сего, — А между прочим, Черри Лунариевич купил себе новую машину, дачу каменную отгрохал, бассейн с фонтаном, сосну по периметру насадил, и до сих пор не женат.

— Я мужа люблю, — рассмеявшись внутри, холодно ответила дочь снаружи.

— Продавай, если хочешь, — поспешно согласилась бабушка, укоряя себя за глупый выпад, и бегом отправилась туда же откуда пришла. В свой внутренний мир. После падения рубля и обесценивания человека как личности в наружном мире, этот другой мир оказался для нее как нельзя более кстати. В нем не было денег, ковров, машин, дач, бассейнов, сосен и телевизоров, зато было очень много философских вопросов, до которых у нее раньше руки не доходили, а теперь вот дошли.

— Только вот что скажет Даша! — продолжала размышлять вслух мама, — Она так любит этот ковер.

— Скажи ей, что отдала его в чистку, а вместо него повесь тот, новый, который уже два года в кладовке пылится, — почти потусторонним голосом откликнулась бабушка. Она за эти несколько секунд уже и думать забыла о старом ковре, потому как новые мысли по поводу устройства вселенной, умудрились начисто вытеснить старые, по поводу сохранения семейных реликвий.

Однако бабушка опять поступила очень легкомысленно, и наружный мир отвесил ей за это внушительную оплеуху в словесном образе, исшедшем из уст дочери.

— Вот ты ей и скажи, — ласково отозвалась создательница оплеухи, и добавила как бы, между прочим, — И вообще, если тебе не трудно, сходи к своим старым знакомым в музее, и спроси, во сколько можно оценить этот ковер.

— Ух, ты! — подумала бабушка, тяжело вздохнув, — Мне же еще и идти спрашивать. Ай, я, яй! Как бы и продавать меня не послали… Она еще и додумать не успела, как услышала из глубины коридора прощальную реплику дочери, — Ну ладно, ма! Я побежала на работу. А ковер я уж почистила и свернула. Он здесь, в коридоре лежит.

— Она заранее все рассчитала и спланировала, — то ли с грустью, то ли с гордостью подумала бабушка о своем, избалованном ею же ребенке. Затем, встала она нехотя с насиженного кресла, приоделась поприличнее, причесалась покрасивее, подкрасила давно отвыкшие от помады губы, взвалила на свои пожилые плечи старый ковер и отправилась в Музей прикладного искусства.