Принц на передержку

Любава Вокс, 2018

Куча проблем свалилась на мою голову! Сначала меня бросил фиктивный жених. Потом мой начальник, ректор Царской Академии, решил предложить мне «неформальные» отношения, альтернатива которым увольнение с любимой работы. После этого старый друг попросил приглядеть за бесценным музейным экспонатом, и пошло поехало! Интриги, тайны и древняя магия в придачу! Мало мне, что ли, было до этого? Ну ничего, справлюсь я с трудностями и с недоброжелателями разберусь, а мой новый несносный «сожитель» мне в этом поможет!

Глава 2. Скорбный дом

Пока я шла к своей комнатке по длинному коридору преподавательского корпуса общежития, встречные люди шарахались от меня, как от чумной, косились и перешептывались. Соседи, что прежде встречали меня доброжелательными улыбками, теперь дружно сделали вид, будто я — пустое место.

Дверь моей комнатки была распахнута настежь. Перед ней стояла большая потрепанная сумка, из которой, запиханные как попало, торчали мои вещи. На голых досках опустевшей кровати восседала наша комендантша — Марья Фроловна. Скрестив на груди полные руки, она опиралась на скрученный матрас и измеряла меня презрительным взглядом.

— У вас пять минут, госпожа Шоколадка, — бросила холодно, — ваши личные вещи я собрала, проверьте, может, что-то забыла.

— Марья Фроловна, личные вещи на то и личные, чтобы их посторонние люди без разрешения не трогали, — строго произнесла я, еле сдерживая гнев.

— Вообще-то, госпожа Шоколадка, ваш коллектив — это вовсе не посторонние люди. И вы опозорили своим поведением всех нас. Мне за вас очень, очень стыдно!

Комендантша сочла своим долгом как следует отчитать меня. Заставить ее молчать было невозможно, поэтому я просто старалась не слушать. Вынув из-под кровати забытые тапочки и забрав в душевой банный халат, я чиркнула в настойчиво подсунутой мне книге приездов и отъездов корявую роспись.

И ушла.

Покинув общежитие, я пересекла территорию университетского городка и вышла на шумную улицу к остановке кэбов. Поймала первый попавшийся и, сунув извозчику несколько железных монет, попросила отвезти меня на окраину Новобурга.

За окном потянулись опрятные улицы, дорогие дома и парки. Величественно проплыло мимо здание железнодорожного вокзала. Вскоре респектабельные кварталы сменились бедными трущобами. Тут не было ярких красок, парков и цветочных клумб — только серые стены домов, пристроенных вплотную друг к дружке. В конце улицы, на отшибе, возвышалось неказистое, обшарпанное здание — скорбный дом. Во внешнем облике его отчетливо читалось презрение к этому месту местных жителей и властей. Скорбный дом давно не знал ремонта, и стены его были покрыты неприличными надписями.

Я уныло вздохнула. Надеюсь, я тут надолго не задержусь.

И поднялась по обшарпанным ступеням на шаткое крыльцо, укрытое от дождя покосившимся козырьком.

Тук-тук — загрохотало тяжелое кольцо в разверстой пасти чугунного льва. И тут же за линялой, латаной дверью раздались чьи-то легкие шаги.

Мне открыла приятная пожилая женщина с добрыми глазами и девичьей фигуркой.

— Дана Шоколадка? — уточнила она.

— Так точно, — кивнула я.

— Идите за мной.

Женщина, помогая тащить поклажу, провела меня через просторный чистый холл к механическому лифту. Мы поднялись на третий этаж и, миновав длинный светлый коридор, пришли в уютный блок с тремя отдельными комнатами, общей кухней и уборной.

Моя провожатая передала мне ключ со словами:

— Тут вы будете жить. Блок 34 комната 3. Душ на этаже, расписание приемов пищи вывешивается у лестницы. По всем вопросам можете обращаться ко мне. Ивлева Дарья Сергеевна, к вашим услугам.

***

Когда Дарья Сергеевна ушла, я принялась обустраиваться.

Пока разбирала корзину, вытирала с глаз злые слезы досады. Надо же так попасть! Ведь все же хорошо было. Жили с Кириллом душа в душу — пальцем друг друга не трогали. Работали в свое удовольствие… Что ждет меня теперь? От ректора так просто отделаться не удастся — это я вам точно говорю! Он, как бульдог, если вцепился в добычу — ни за что не отпустит! А добыча — это я. Плотский только на вид весь такой понимающий, вежливый и деликатный. Не стоит на его счет заблуждаться…

Я огляделась по сторонам.

А тут мило. Скорбный дом только снаружи выглядит страшно, внутри он, оказывается, вполне уютен. Везде чисто, светло, цветочки на окнах. Бедненько, конечно, но лучше, чем я ожидала. И этим местом в Рамирии девочек с малолетства запугивают? Да уж, велики глаза у страха.

У меня даже настроение немного поднялось, и я начала разбирать свою корзинку. Подумать только, я даже чемодан себе не купила — не думала, что когда-то придется переезжать в срочном порядке из учебного городка. И вот теперь вся моя жизнь в этой покосившейся корзинке — книги, платья, любимая шляпка, вся перекосившаяся от прикосновения варварских рук Марии Фроловны… А вот маленький альбом со снимками из фотоателье.

Я открыла последнюю страницу. Оттуда на меня глянула девушка, окутанная облаком кудрявых темных волос. На голове — модная шляпка, на губах — счастливая улыбка. Это фото я сделала после первого дня на новой работе.

Я резко захлопнула альбом и отложила его на полку стеллажа, стоящего у стены, возле кровати. Это была практически вся мебель в моем новом жилище. Кроме кровати и полок тут находились стальная вешалка, маленькая тумба, потертое креслице и кованый торшер. Это, конечно, не шикарные преподавательские апартаменты, но и не та дыра, в которой я боялась оказаться.

Я присела на край кровати, и меня охватила ностальгия. Вспомнились мой трехкомнатный номер с камином и большой ванной. И огромная библиотека этажом ниже… Вернусь ли я когда-нибудь туда?

В дверь постучали.

— Кто там?

— Я, Мила, твоя соседка. Можно войти? — отозвался робкий голосок.

— Заходи, конечно, — пригласила я.

В комнату скользнула высокая худенькая девушка с короткой стрижкой и озорным взглядом.

— Здравствуй! Как тебя зовут? — тут же поинтересовалась она.

— Дана.

— Очень приятно. Я живу во второй комнате — соседняя дверь. — Сейчас еще Кира придет из первой. А вот и она… — Мила чутко вскинулась, прислушиваясь к шагам в общем коридоре блока. — Кира, давай сюда! Тут новенькая!

В комнату вошла еще одна девушка — крепкая, рыжеволосая, какая-то хмурая. В руках ее был бумажный пакет с логотипом известной продуктовой лавки.

— Кира, — представилась серьезным тоном.

— Ой, девочки, — всплеснула руками Мила. — Ну, давайте что ли за знакомство чаю выпьем? Дана, ты как на это смотришь? Я принесу.

— Я только за, — поддержала идею я, чувствуя, как предательски бурчит живот.

Мила радостно хлопнула в ладоши и пулей умчалась к себе. Через пять минут она вернулась с большим подносом, на котором исходили паром три больших кружки с ароматным чаем.

Я выкатила на середину комнаты тумбочку.

— Ставь сюда.

Кира, вовремя заметив, что к чаю ничего не прилагается, со вздохом полезла в свой пакет и вынула оттуда связку маковых бубликов.

— Вот, угощайтесь, девушки.

Наконец мы расселись.

Пригубив из кружки живительного напитку и закусив его вкусной выпечкой, я заметила, что новые соседки молча смотрят на меня, ожидая чего-то…

— Я должна была произнести тост? — попробовала отшутиться, но Мила строго погрозила мне пальцем и потребовала:

— Ты должна была рассказать нам свою историю.

— Почему ты здесь? — поддержала ее Кира.

Догадавшись, что отмолчаться не получится, я рассказала девочкам все, как есть. Про фиктивный договор с Кириллом, про его банкротство и про позорный отъезд из академической общаги.

— Как тебе хватило смелости на то, чтобы заключить фиктивный договор? — с ужасом в голосе прошептала Мила.

Ее вопрос был не безосновательным. Фиктивные договора в Рамирии заключались не часто, ведь государство с ними всячески боролось. За них штрафовали и даже сажали в тюрьму. Мошенники обманывали девушек, обещая им фиктивное покровительство за деньги, а потом сдавали несчастных жандармам. В общем, мне с Кириллом очень повезло! Мы оба рисковали, и лишь наши доверие и дружба помогли протянуть с фиктивным договором столь долгое время.

— У меня был надежный партнер, — призналась я. — А вы как сюда попали, девочки?

— Меня обманули, — Мила со вздохом потупила взор. — Один богатый господин попросил у моих родителей моей руки. Обещал жениться, увез меня в столицу, вместо жены сделал любовницей, а потом разорвал договор, потому что я ему просто надоела.

— А я жила с мужем-тираном, — поведала свою историю Кира, — когда поняла, что больше так жить не могу, стала всячески перечить ему, доводить, и он расторг договор.

— Ты сама спровоцировала расторжение договора? — удивленно всплеснула руками Мила, — я и не знала… И ты не побоялась оказаться в скорбном доме?

— Нет, — Кира сурово свела брови, — после семейной жизнь в скорбном доме показалась мне райской.

— А мне не показалась, — протянула Мила, — все любовницы господина Вронского жили в роскошных съемных квартирах… и я тоже.

— Вронского? — насторожилась я. — Ты купца Вронского сейчас имеешь в виду?

— Да, его. А что?

— Ничего, — сделала вид, что ничего не происходит, я, а сама задумалась, уж ни тот ли это Вронский, породниться с которым придется вскоре моему бедному Кириллу?

Конец ознакомительного фрагмента.