Мамочка

Любава Вокс, 2019

В своем мире я была обычной неудачницей. Жестокое предательство возлюбленного изменило мою жизнь – я оказалась в другом мире, в теле жены альфы оборотней, которому родила долгожданного наследника. Казалось бы, теперь все хорошо – живу в роскоши и достатке, но у могущественного альфы слишком много врагов, чтобы надеяться на покой и безмятежность. Я и мой новорожденный ребенок постоянно находимся под прицелом недоброжелателей. Чего мне будет стоить место самой ценной волчицы стаи? Удастся ли нам с малышом спастись? Смогу ли я остаться собой?

Глава 3. Варвара

Домик со всех сторон окружали высокие корявые березы. Здесь, на подветренном склоне, им пришлось забыть о стройности. Деревья пригнуло к самой земле.

К постройке вела едва заметная тропинка. Я принюхалась. У оборотней даже в человеческом облике обоняние острое. Людьми особо не пахло. Сюда редко заходили, точно не в ближайшие дни.

Я обошла дом по кругу, толкнула тяжелую дверь. Она оказалась не запертой. С тихим скрипом отворилась, пропуская меня в душное влажное пространство. В нос ударил дух плесени — да уж, тут точно никто не живет.

Темные сени вели в большую комнату с печью. У стен стояла грубо сколоченная деревянная мебель, укрытая шкурами, под потолком висели оленьи рога и головы убитых животных. В сумраке поблескивала металлическая посуда.

Что это за место? Убежище охотника? Я еще раз принюхалась. Человеческий запах едва читался в этой смеси плесневелого дерева, сырости и застарелого меха.

Не выпуская Виктора из рук, я присела на широкую кровать и тяжко вздохнула. Как бы то ни было, ночевать здесь будет однозначно лучше, чем под деревом в чаще. И все равно, это весьма сомнительный кров! Мне тут неспокойно. Очень. Но зацикливаться на собственных страхах сейчас нельзя. Я долго сюда шла, часа полтора потратила — ребенок скоро проснется, и его снова надо будет переодеть и накормить. Это, вообще, чудо — что он до сих пор так смирно спит. Наверное, лесной воздух повлиял. Мне повезло — не представляю, если бы все это время малыш вел бы себя так же, как обычно делает дома… А еще, мне самой надо поесть. Отыскать хоть что-нибудь. Надеюсь, в доме имеется запас продуктов? Мне все равно, что это будет — тушенка или старые макароны. И воды бы отыскать — напиться и помыть Виктора. От дополнительной одежды я бы тоже не отказалась.

Если еды не будет, придется снова оборачиваться и охотиться, хоть этот навык у меня и отсутствует. И не только потому, что я — попаданка. Память настоящей Ангелины тоже никакой охотничьей активности мне ни разу не выдавала. Моя предшественница посещала охоты мужа, но делала это так, за компанию. Когда Андрей в волчьем облике гонял оленей, Ангелина предпочитала уходить в другую часть леса и просто гулять там, наслаждаясь красотами природы. Так что лучше еду все-таки найти тут, в доме, чем добывать волчьими клыками в лесу.

Хе-х, я, наверное, слишком много хочу! А ведь должна Луну благодарить за то, что вообще жива. Мы живы… с Виктором…

Нет времени рассиживаться! Надо обыскать дом.

Положив малыша на кровать, я обошла комнату по периметру, заглянула в полки и сундуки. На столе у окна мне на глаза попалось письмо. Простой конверт без обратного адреса. Адрес получателя имелся — район Энкса, деревня Ракитная. Около конверта лежало письмо. Я заглянула в него — основной текст размыло от сырости, но первые и последние строки читались четко: «Дорогая Варенька, я уехал. Не спрашивай почему — так будет лучше для нас обоих. Я не разлюбил тебя, нет, но для твоей же безопасности покидаю это место, и еще…». Дальше не разобрать, сплошные кляксы и потеки, и в конце подпись — «твой Валентин».

Я отложила письмо и продолжила поиски. Мне сейчас не до чужих любовных историй. А вот адрес надо запомнить. Возможно, где-то рядом с этой самой деревней Ракитной я и нахожусь. Жаль, телефон сел — не отправить координаты.

Еда нашлась — пара коробок с консервами и герметичные пакетики «быстрой» лапши. Большая часть лапши пропала — упаковки проели мыши, лишь тушенка в сохранности. Осталось найти нож и открыть банку.

Нож отыскался в заклинившем ящике стола. Я приноровилась и с третьей попытки вскрыла жестянку. Слишком соленая желейная говядина показалась с голодухи вкуснейшим деликатесом. Если выберусь отсюда живой, накуплю себе в супермаркете тушенки и наготовлю с макаронами…

Когда выберусь.

Я же — мама. Я все смогу! По-другому сейчас даже думать нельзя.

Опустошив банку, я осторожно вышла из домика, чтобы поискать воду и набрать для ребенка чистого мха. Накормлю кроху, переодену, а потом перерою весь дом — может, отыщется какая-нибудь одежда на смену? На детские вещи, конечно, рассчитывать наивно, но с помощью ножа можно будет нарезать пеленок на смену, что уже неплохо — смогу костюмчик Виктора постирать и просушить. Теперь главное — найти воду.

Я прислонилась к кривой березе и прислушалась. Невдалеке раздавался характерный звук бегущий воды — рядом протекал ручей.

Через молодую березовую поросль вела тоненькая тропка. Пройдя по ней, я обнаружила заботливо выложенные булыжниками ступеньки. У подножья этой импровизированной лесенки вилась серебристая лента — лесной ручеек. Вот и вода — какое счастье!

Упав на колени, я принялась пить. Ледяная влага обжигала горло. Ребенка в таком холоде не помоешь — надо будет набрать кастрюлю и озаботиться поиском огня. С огнем было две проблемы. Во-первых, я не умела разводить его без спичек, а, во-вторых, дым мог выдать наше месторасположения врагам… На худой конец, подожду, пока вода отстоится и примет температуру окружающей среды. Это не достаточно тепло, конечно, но, по крайней мере, малыша уже не заморожу.

Ночь переночуем. Переживем.

От мыслей о насущном отвлек шум. Кто-то продирался чрез кусты метрах в пятидесяти от меня. Неужели выследили? Я даже дышать от страха перестала. Как же так? Почему? Только немного успокоилась и настроилась на долгожданную передышку.

Бесшумно вернулась к домику, скользнула внутрь. Виктор заворочался и открыл глазки. Только не сейчас! Я же его еще не покормила — вот досада…

Я прижала покряхтывающего и всхлипывающего ребенка к груди, зашептала ему:

— Сыночек, миленький, ну, пожалуйста, потерпи.

Бросилась к двери, понимая, что бежать поздно — камуфляжная фигура уже двигалась за окном. Прямо к домику направлялась.

Убежать не получится — заметит! Я отступила обратно вглубь комнаты, метнулась взглядом по мебели, по вещам. Кровать! Прижимая Виктора, юркнула под нее. Вынув из ворота налившуюся грудь, сунула в рот ребенку, чтобы не заплакал и не выдал нас. Зажмурившись, прикрыла кроху полой куртки — лишь бы не стал чмокать громко…

Луна, помоги нам!

У крыльца раздались шаги. Входная дверь со скрипом отворилась, и кто-то протопал в сени.

Затаив дыхание, я ждала. Едва слышное покряхтывание ребенка казалось мне оглушительным. От напряжения болели виски. «Уходи! Пожалуйста, уйди прочь» — мысленно шептала я незваному гостю. Хотя, кто еще в этом домишке незваный? Скорее всего, заявился вовсе не гость, а сам хозяин!

Попыталась принюхаться, но не вышло. Под кроватью все пропахло мышами. Запах шел из-под пола, сочился в щели. Мне в бок неприятно дуло. Я крепче обняла сына, чтобы не замерз и не расплакался.

Моему взгляду немногое открывалось. Вот, загрохали по комнате тяжелые сапоги, снизу резина, чуть выше — камуфляжный брезент. Не очень большие сапоги… Странно. Ведь там, у упавшего вертолета, преследователь показался мне просто великаном! У страха глаза велики…

Топ-топ-топ. По шатким половицам, по ветхому самовязанному ковру. Остановился. Болотного цвета мысок на сантиметр задвинулся под кровать, обдал запахом прелых листьев и болотной жижи. Человек сел на кровать — ржавая сетка провисла, почти коснулась моего плеча, продавился сквозь ячейки полосатый матрас. Между сапогами уперся в пол приклад ружья.

— Ну, выходи что ли? Хватит прятаться — знаю, что ты здесь. Выходи, не обижу. Не бойся.

Обращались ко мне. Обнаружил… Нет, не обнаружил — обнаружила! Голос-то женский…

Я опасливо выползла из своего убежища, поднялась на ноги и, прижимая Виктора, отступила к противоположной стене. Передо мной сидела женщина. Невысокая, коренастая, с яркими зелеными глазами и рыжей косой.

— Кто вы? — спросила я первое, что пришло в голову.

В мыслях крутились разные варианты побега, и все отпадали: в волчицу быстро не перекинусь, человеком тоже не убегу. Догонит. И, вообще, ружье у нее…

— А ты кто? — женщина нахмурила густые брови. — Я-то тут хозяйка, а вот ты в гостях.

— Ангелина, — робко ответила я.

— Ангелина, значит. Волчица? Знаю, что волчица, — незнакомка прищурилась.

— Откуда знаете?

— Семен тебя ищет с людьми своими. Они вертолет сбили и теперь все вокруг прочесывают.

— Зачем мы им?

— Затем, что вас заказали. Кто? Не спрашивай — не знаю. Только то могу сказать, что заказчик — некто из ваших, из волков. Денег много заплатил, иначе Семен бы так не старался.

— Зачем оборотням обращаться к человеку? — не поверила я.

— Семен — не простой человек. Он — профессиональный охотник на оборотней. Ты даже не представляешь, сколько твоих собратьев его руками на тот свет отправлено было. Он делает все быстро и заказчиков своих никогда не выдает. Понимаешь теперь?

— Да… — я кивнула и медленно опустилась на стоящий в углу сундук. Ноги отказывались меня держать. Взгляд сам собой метнулся по одежде собеседницы, по ее оружию. — А вы… Вы ведь тоже… охотница?

— Была, — оборвала собеседница коротко и резко. — Сейчас нет. Ты не бойся меня, я тебя никому не выдам. И помогу. Еды принесу тебе и детёнку твоему всего необходимого. Только сиди тут тихо — не высовывайся. К воде тоже не ходи на всякий случай. Я тебе сама натаскаю. Будет и помыться и попить. Огонь не разводи. Я к утру принесу горячей воды в термосе, а ночью в шкуры заворачивайся — тут их много. Авось, не замерзните.

— Спасибо, — пробормотала я робкую благодарность. — Я до сих пор не знаю, как вас зовут?

— Варвара, — представилась, наконец, женщина.

— Спасибо вам, Варвара, — склонила голову я, а сама подумала, не та ли это Варенька из письма?

— Раньше срока не благодари, — отмахнулась хозяйка. — Семен сейчас раненый лежит — один из волков твоих его здорово погрыз. Но это временно. Вот оклемается главный немного, и охотники возьмутся за поиски с двойным усердием.

Мое сердце забилось, как бешеное. Андрей жив! А если не Андрей…

— Так остальные волки спаслись? Сколько их было, вы не знаете?

— Не знаю, — Варвара мотнула головой, толстая коса ударила по плечу. — Несколько, вроде. Только они тебе сейчас не помогут. Семен их за холмы отогнал, чтобы тебя отрезать.

— И они отступили?

— Пришлось. Бойцов у Семена целый вооруженный отряд. А волки после аварии раненые были, ослабевшие и без оружия — им пришлось уйти. Но ты не переживай — доберутся они до города, а там — могучая стая. Так что сиди тут тихохонько и жди, когда подмога явится.

— Дождусь ли? — усомнилась я. — Вдруг найдут меня тут?

— Дождешься, — уверила Варвара. — Это место заповедное. Мое. Проверенное. Лучше во всей округе схрона не сыщешь.

— Точно? Я ведь крышу вашего домика издали увидела…

— Потому что ты женщина, а для мужских глаз издали хижина то густым лесом покажется, то валуном. Здесь давным-давно прабабка моя от людей пряталась, ведьмой она была, говорят.

— Не знала, что ведьмы в жизни существуют, — удивилась я, но, поймав хмурый взгляд собеседницы, тут же переменила тему. — Скажите, а до города отсюда далеко? Может, и я туда добраться попробую?

Варвара отрицательно помотала головой.

— Не очень далеко, да вот только дороги нормальной нет. По болотам и буеракам ты с детёнком одна не дойдешь.

— Так проводите меня. Вы ведь дорогу знаете, — взмолилась я. — В долгу не останусь, заплачу за помощь сколько нужно… Сколько скажете!

— Нет, — вздохнула Варвара. — Мне из деревни надолго исчезать нельзя. Буду отсутствовать дольше положенного — Семен обо всем догадается, поймет, что сговорились с тобой и к городу отправились — нагонит быстро. Тогда уж и тебе и мне несдобровать.

— Жаль.

— Да. Но ты уж поверь мне, — зеленые глаза женщины грустно блеснули в полумраке. — Я Семена хорошо знаю. Я — его жена.

***

Ночевка у меня выдалась на удивление спокойная и тихая. Убаюканный шумом деревьев и чистым воздухом, Виктор спал, словно в первые сутки после рождения. Даже колики его почти не мучили. Первые полчаса я дремала, не веря собственному счастью. Неужели высплюсь? Мне сейчас особенно нужны силы, ведь завтра ждет новый день, полный тревог и борьба за жизнь.

Варвара вернулась под утро, как обещала. Принесла с собой хлеба, сыра, ключевую воду в бутылке и несколько старых, но чистых простыней.

— Вот, — положила все на стол. — Много унести сразу не смогла — внимание привлекает. И с подгузниками для ребенка то же. Увидят, что беру их в автолавке, сразу почуют неладное. А этих простыней никто не хватится.

— Спасибо, — поблагодарила я. — Значит, сюда приезжает автолавка?

— Не сюда. И даже не в деревню, а на перекресток, что километрах в десяти. Семен заезжает туда на машине. Я, если получается, на велосипеде.

— Понятно, — кивнула я, жадно впиваясь зубами в булку с сыром. — Скажи, почему ты помогаешь мне?

Мы еще вчера перешли с новой знакомой на «ты». Общаться сразу стало проще.

— Потому что ты тоже женщина, а еще, я так мщу своему мужу, — сквозь зубы ответила Варвара. — Меня за него без ответных чувств, насильно выдали. Отец Семена в нашей деревне человек уважаемый, а у меня один дядя с теткой. Жили бедно, вот и пришлось пойти за нелюбимого.

— Неужели такое до сих пор случается с девушками? — искренне посочувствовала я. — Вроде бы в 21… ой, в 32 веке от Великого Лунного Восхода живем.

— Привыкла ты к хорошей жизни, волчица, — грустно покачала головой Варвара. — У нас здесь в глуши все иначе.

— Так не такая уж вроде и глушь? Город же не так далеко?

— Недалеко, ты права. Но только дорог нормальных нет. Отрезаны мы от всего мира. Тут заповедные земли, здесь люди, отстав на века, живут.

— Да уж, — я понимающе кивнула и спросила, не удержавшись. — Скажи, Варвара, кто написал тебе письмо? Я увидела его на столе, врать не буду. Знаю, неприлично читать чужое, но я, вот, провинилась…

— От любимого письмо, — не стала скрывать Варвара. Видно было, что она хочет поговорить со мной по душам, как женщина с женщиной. — Он через несколько лет после нашей с Семеном свадьбы появился. Я его в лесу нашла, израненного прятала тут, выхаживала.

— А потом он куда делся?

— Ушел. Так надо было, чтобы Семен ни о чем не прознал. Он уже к тому времени догадываться начал и следить за мной пытался. Если бы тайну мою раскрыл-обнаружил — не сносить нам бы тогда голов. Ни мне, ни моему Валентину.

— Что же твой Валентин с собой тебя не взял? — возмутилась я. — Оставил здесь, с мужем злым да нелюбимым?

— Не мог он. Туда, куда уходил, людям, вроде меня, путь заказан.

— Людям? — переспросила я непонимающе.

— Валентин — оборотень, как и ты. Чего ж тут непонятного? — с тоской улыбнулась Варвара. — Вот и помогаю я тебе, оборотнице, не просто так.

— Понимаю, — только и смогла протянуть я.

Вот ведь судьба у человека! Живет с разбитым сердцем в каком-то жутком Средневековье. И до цивилизации, вроде, рукой подать, а просто так из леса заповедного не выберешься не уйдешь… Как же жаль ее, эту великодушную, гордую и решительную женщину. Как же ей помочь? Хотя сейчас о помощи другим глупо думать. Ну, какая из меня помощница? Скорее обуза…

— Ладно, пойду я, — оборвала разговор Варвара. — Нельзя мне с тут долго с тобой задерживаться. Одна как-нибудь справляйся.

— Справлюсь. Ты мне все необходимое принесла, так что продержусь.

— Главное, из дома не выходи, — еще раз посоветовала Варвара. — Семен сейчас где-то тут рядом рыщет. Чует он, что вы с ребенком недалеко ушли. Но схрон мой ему никогда не отыскать. Я к ночи тебя навестить постараюсь. Все, что в деревне узнаю, перескажу.

Я вспомнила про телефон. Попросила:

— Мне бы зарядить его как-нибудь.

Моя спасительница строго посмотрела на меня:

— Покажи–ка, — внимательно разглядев смартфон, кивнула, — давай, попробую. Только связь здесь ловит плохо.

— Ничего, экстренные вызовы пройдут, — уверенно заявила я.

— Ладно, — Варвара быстрым уверенным шагом направилась к двери, — приду вечером. Тебе бы одну ночку еще тут перекантоваться, а завтра, если твои волки до города живыми-здоровыми добрались, помощь от стаи твоей подойти должна.

Жена Семена ушла, оставив меня наедине с малышом.

Свежие пеленки очень помогли. И еда тоже — молока сразу пришло больше, а то я все переживала, что из-за постоянного стресса сын не доедает. Или мерзнет. Хотя, голодным и нездоровым Виктор вовсе не выглядел. Свежий лесной воздух хорошо влиял на ребенка — пухлые щечки стали еще румянее, а кожица приобрела свежий розовенький оттенок. А еще, сын, кажется, немного прибавил в весе… или это просто я устала.

До заката я успела постирать запачканную пеленку и костюмчик малыша в старом медном тазу. Воду в подполье выплеснула — она ушла в песок. Повесила постиранное сушиться на спинку грубого деревянного стула. Виктора кое-как по памяти запеленала. Даже пресловутую шапочку-«оригами» из обрезка ткани свернула. И у меня, между прочим, неплохо вышло!

Весь вечер я прождала Варвару, но тщетно. Она не вернулась, и мне пришлось лечь спать — благо, Виктор позволил. Он долго сосал грудь, а потом уснул, прижавшись ко мне. Дома я боялась спать с ним рядом, но тут, в лесу, наоборот, не могла позволить себе лишний раз выпустить дитя из рук. Все казалось — отберут…

Я лежала в темноте и думала, строила разные версии происходящего. В них все было хорошо. Волки — мой муж среди них! — уже добрались до стаи и наверняка готовят срочные поиски. Варвара не пришла, потому что испугалась, что заметят. Просто перестраховалась.

Нет, нет! Ничего плохого случиться не должно!