Сны богов и монстров

Лэйни Тейлор, 2014

Какая сила способна низвергнуть небеса? Два мира балансируют на грани жестокой войны. Путем невероятного обмана Кэроу обрела контроль над восстанием химер и твердо намерена держаться подальше от кровавой вендетты. В от нее зависит будущее ее расы. Но когда новый жестокий император ангелов Иаил вторгается с армией в мир людей, Кэроу и Акиве приходится объединиться, чтобы противостоять общему врагу. Вправду ли боги и монстры могут видеть сны? И если да – что же сулят эти сны людям?

17

Надежда умирала, не успев расцвести

Кэроу рассматривала пещеру из-за спин окружающих ее гораздо более крупных бойцов, но ясно видела Акиву и Лираз, стоящих вместе с одним из братьев во главе войска.

Вот мы и добрались, думала Кэроу. Не «домой», она имела в виду нечто иное. Да, здесь ее дом, и память жива, однако все это в прошлом. А сейчас… это как преддверие будущего. Волк еще не приземлился; она чувствовала его приближение, но не отводила взгляда от Акивы. Ему удалось; и ее душа трепетала от ощущения свершившегося чуда. Душа трепетала, как бабочка… или колибри… или даже как бурелов. Чудо. Такое же огромное.

Оно на самом деле свершилось?

Оно свершалось. Когда Кэроу и Акива впервые доверили друг другу свои мечты, они не знали, сумеют ли убедить родичей или боевых товарищей. Не всех, это они понимали всегда, — но хотя бы некоторых. Немногих, а потом еще… И здесь в пещере и были те самые некоторые. Начало большего.

Кэроу не отводила взгляда от ангелов… от Акивы, поэтому она точно уловила момент, когда все пошло прахом.

Акива отпрянул. По непонятной причине вздрогнул, словно пропустив удар. А затем Лираз, и еще ангел за ней. Хотя Кэроу не смотрела непосредственно на отряд Незаконнорожденных, она почувствовала, что по ним словно прошла волна движения. Трепет внутри умер.

Она ведь знала, что альянс обречен, знала еще в тот день, когда строила планы вместе с Бримстоуном.

Хамсы.

Кто?! Демоны, кто?!

Не имело значения, поднял оружие кто-то один из химер — или все. Просто взведенный курок сжался. Одна короткая вспышка, и все поменялось. Напряжение отпустило бойцов, и наступила ясность: мышцы знакомо сократились, морок стек, и теперь они были готовы встретить друг друга, как делали это всегда.

Сейчас здесь прольется кровь.

Что-то внутри Кэроу вопило в панике. Нет. Неет! Она рванулась. Миг — и она уже в воздухе, над головами войска, и высматривает — кто? Но руки у всех опущены. Кита-Эйри? Она выглядит настороженной, встревоженной, руки сжаты в кулаки. Если это сделала она, то сделала тайно, как трус, как подлец, развязав смертоносную бойню.

Зузана и Мик. Сердце у Кэроу оборвалось. Зачем она позволила им ввязаться?

Ее взгляд переместился назад, к арке. Вздыбленные загривки, оскаленные клыки, выпущенные когти — инстинктивная реакция на действия серафимов.

И она увидела Тьяго, все еще в воздухе. Ютем, вытянув голову на длинной шее, удерживал огромное длинное тело двумя парами крыльев. Боковое зрение уловило, как что-то мелькнуло. Через секунду она поняла, что это было.

Стрела, пронзившая горло Ютема.

С первого болезненного укола магии в голове Акивы крутилось одно только слово. Нет-нет-нет-нетнетнетнет!

А затем ударила стрела — и Виспенг закричал. Это был визг умирающей лошади, он заполнил пещеру, прошил ее насквозь…

Виспенг обрушился прямо под ноги соратников. Удар! Ютем сотрясался в конвульсиях, глаза вылезли из орбит, длинная шея с торчащей стрелой металась из стороны в сторону. Потом Виспенг последним судорожным движением стряхнул всадника — и замер.

Его судорога отбросила Белого Волка прямо к строю Незаконнорожденных: он прокатился по скользкому ледяному полу, упал на спину и…

Его войско издало слаженное рычание.

Акива видел все это сквозь завесу ужаса. Это все спланировал Тьяго? Ведь сначала пошли в ход хамсы, в этом он был уверен.

Но откуда прилетела стрела? Она шла над головами, Акива уловил быстрый промельк откуда-то из сталактитов, и к ужасу прибавился гнев на братьев и сестер. Все эти руки, отпустившие эфесы мечей — это все было спектаклем. А спрятавшиеся наверху лучники в это время натягивали тетиву. И, как и руки… Они не медлили.

Белый Волк поднялся на колени, оскалившись в дикой гримасе. Самая сердцевина отряда серафимов, каждая рука наготове. Слитное слаженное движение. Как в балете. Доля секунды — и вот уже взмах одной, трех, десяти, пятидесяти рук… А собственный бросок Акивы так медлителен, так отчаянно неловок. Он вскинул в мольбе пустые руки и услышал, как Лираз хрипло закричала: «Нет!»

Секунда. Секунда. Пальцы бастардов стискивают рукояти. Приливная волна поднялась, накатила… Ее не остановить. Сейчас мечи найдут цель, вспарывая плоть, и этот день так же окрасится в багровое, как последний день киринов.

Вспышка лазури. Глаза Акивы и Кэроу на миг столкнулись.

Ее взгляд… Невыносимо.

Надежда умирала, не успев расцвести.

Третий раз в жизни Акива ощутил внутри себя средоточие огня и ясности. На мгновение… а затем мир перевернулся. Как если бы отдернули пыльный занавес, и вот оно: понимание, покой, знание, свет… Это был сиритар, и Акива балансировал на его кромке.

Когда-то он говорил братьям и сестрам, что прошлое от будущего отделяет всего секунда. В этом состоянии покоя и хрустальной ясности вскипающая вспышка взаимной ненависти дала понимание: разделения — нет. Настоящее и будущее — едины. Намерение каждого солдата яркой линией было прорисовано в пространстве, и Акива видел его наперед: убить.

Рука с занесенным мечом; рука с занесенной хамсой. Отсчет смертей. Руки серафимов и химер. Руки. Руки. Руки.

В предсказании световых линий новое будущее умирало, как умерло прошлое, и его место занимало начало другой истории: Иаил возвращается в Эрец и не встречает сопротивления. Бунтовать некому: ни химер, ни противостоящих ему ангелов не осталось. Их кровь замерзшими пятнами украшает ледяной пол пещеры — ведь они были столь любезны, что уничтожили друг друга ему на радость. Дорога открыта, Эрец остался без защиты, горе побежденным.

Корчась от стыда, Акива видел, как мир скатывается к хаосу… Кончится эта секунда, и Кэроу обнажит свои лунные лезвия. Время замерло.

Что ей предстоит сегодня, убивать или умирать?

Если в эту секунду изменится будущее.

Нельзя, чтобы изменилось.

В Астрэ, когда Акива содрогался от ярости, горя и муки, его разум родил импульс такой силы, что величайшая Башня Завоеваний, символ Империи серафимов, была сокрушена. Как это вышло, он не знал.

И сейчас опять почувствовал, как точно такой же импульс снова исторгается из неведомых глубин его существа.

Что-то вышло из границ его тела… Что-то… что? И унесло с собой сиритар. Время опять потекло с обычной скоростью, мир стал быстрым, тусклым и громким. Как будто по зеркальной поверхности озера снова пошла рябь. Он пошатнулся, оплакивая то, чего лишился, и, не дыша, попытался рассмотреть, что сотворила его магия.

И понять, имело ли это смысл.