Бомж детектив

Сергей Львов, 2018

Бизнесмен Иван заключает пари со своим другом, что проживет месяц бомжом и останется жив и здоров. Друг поручает своему знакомому Дядюшке, который хорошо знает жизнь бомжей, контролировать Ивана в части соблюдения пари. Во время своей жизни на вокзале, Иван становится свидетелем убийства. Он попадает в различные неприятные ситуации, с которыми справляется не всегда удачно. К тому же ему приходится заняться поиском преступника. И только веселый характер помогает не падать духом.

Выход в свет

Вот и наступило первое июня. Солнышко припекало в свою летнюю силу. А ведь было еще раннее утро! Днем Питер совсем раскалится до мягкого асфальта. Девушки будут ходить в легких платьицах. Хорошо будет! Но не для меня.

Так думал я, стоя с поднятыми руками, пока меня неуклюже и с усмешкой обыскивал любезный друг Петр.

— Ты мне в ширинку то хоть не залезай, а то подумаю, что у тебя начали развиваться гомосексуальные наклонности! Ишь, как наглаживаешь! Да на месте, на месте мое богатство, есть человек, который каждую ночь это проверяет. Все проверил? Не стыдно мне не верить, а? Я тебе это попомню, так и знай!

— Ладно, ладно, не ворчи. Обещал проверить, значит проверяю.

— Ничего недозволенного нет. Только спички, зажигалка, курево, да вот парочка конфеток сосулек. Надеюсь, этот набор не возбраняется?

Петр критически осмотрел предъявленные ему «богатства».

— На кой ляд тебе и спички, и зажигалка?

— Да я вообще предпочитаю спички. Ты же знаешь, у себя дома я прикуриваю исключительно от спички. Ну, нравится мне так!

— Хорошо, а зажигалка тогда зачем? Хорошо хоть не «Зиппо».

— А зажигалка на всякий пожарный. Вдруг под дождь попаду, спички намокнут. Я ведь не гарантирую себе пока ночи в отеле. А конфетки, это как бы переходный период от моей добропорядочной жизни к бездомной. Пока буду идти к месту обитания, буду их сосать. И с их окончанием медленно закончится моя нынешняя жизнь и начнется другая, полная прикрас.

Я непроизвольно горько усмехнулся.

— Ладно, не робей. Бог с тобой, пускай у тебя будут эти последние утехи цивилизации.

— Между прочим, дорогой мой, знаешь ли ты, что зажигалка была изобретена раньше спичек?

Петр с интересом посмотрел на меня. Улыбнулся и похлопал по плечу.

— Это ты у нас любитель собирать разную ненужную информацию, а мне, честно говоря, все равно, что было раньше. По мне так не очень удивлюсь, если окажется, что атомную бомбу изобрели раньше колеса.

Я пригладил волосы, выставил правую ногу и засунув правую руку за обшлаг пиджака важно произнес:

— А вот по этому вопросу, готов с Вами милейший, даже подискутировать.

Петр махнул на меня рукой.

— Все, все, хватит тут Наполеоном прикидываться. Кстати, костюмчик не жалко? Мог бы что-то и другое одеть, не сильно ты на бомжа смахиваешь.

— А ты хочешь, чтобы я сразу обноски одел? По-твоему, бомжами рождаются? Нет, дорогой товарищ, бомжами становятся! Становятся не по своей воле, уж поверь мне.

— Хор-хор! Убедил. Иди хоть в золотой мантии, обшитой горностаем. Мне это по барабану! О тебе ведь забочусь идиот. Как тебя другие бомжи воспримут в таком дорогом костюмчике? Они ведь просто обос… Извини Мира за грубое слово, — Петр обернулся к стоящей рядом девушке, — короче, они все пописают в штаны от твоего супербомжеватого вида!

Я подошел к большому зеркалу и придирчиво осмотрел себя с разных сторон. Как и вчера, когда я решил одеться именно в этот костюм, остался доволен своим выбором.

— Можешь смеяться, — сказал я со счастливой улыбкой Петру, — но я выбрал этот прикид сознательно и менять не хочу.

— Дело твое. Мое дело позаботиться о выполнении договора.

Петр обернулся и поманил пальцем стоящего до сих пор в отдалении мужчину средних лет.

— А вот и мой соглядатай за тобой. Знакомьтесь — Иван Иванович, по-простому Ваня и дядюшка Илья, по-простому Дядюшка. Дядюшка с большой буквы.

Вам вместе жить целый месяц. Спать рядом, есть иногда. Э-э, что еще? А, да, справлять естественные надобности и другие физиологические потребности человеческого организма.

Петр громко засмеялся.

— Ну, ты даешь! — Я с притворным восхищением воззрился на друга. — где ты слов таких набрался? Я тебя мой милый друг всегда учил добрым и ласковым словам, а не этим вульгаризмам, что ты сейчас изрыгнул из своего горла

Петр опять громко рассмеялся и, повернувшись к Дядюшке, промолвил:

— Я думаю, вы будете два сапога пара. Мой товарищ очень любит слушать разные истории, разинув рот. Но и сам иногда не прочь прихвастнуть.

— Обижаешь Петр, — наконец сказал первые слова Дядюшка, — все мои истории чистейшая правда! И если есть в них хоть толика лжи, то человек, который уличит меня в этом, может смело плюнуть мне в лицо! На том стояла и стоять будет…

— Хватит, хватит! — Петр замахал руками, — Вот ему, — Он указал на меня, — будешь свои байки, пардон, наиправдивейшие истории рассказывать. Времени у вас будет навалом и возможности удивить друг друга чем-то необычным, тоже.

Ступай на улицу, Иван сейчас выйдет.

Петр дождался, когда Дядюшка уйдет и, повернувшись ко мне, все это время молча стоящему, сказал следующее:

— Дядюшка, именно тот человек, который знает бомжовскую жизнь Петербурга как свои пять пальцев. Я тебе потом о нем много чего интересного расскажу. А пока знай одно — этот человек в беде тебя не бросит и будет немножко тебе помогать выжить на дне нашего города. Если он тебе скажет — беги, ты должен бежать. Если скажет — лежи, ты должен лежать. Все понял?

— Все понятно отец родной! Не переживай, выживу! И вот уж тогда ты у меня попляшешь!

Петр улыбнулся и обнял меня за талию.

— Я буду искренне рад, если я проиграю. Ну, ступай, пора.

Я вышел из парадной, посмотрел без обычной улыбки на свой дом и, увидев стоящего поодаль Дядюшку, пошел к нему.

— Куда будем путь держать? — Дядюшка вопрошающе взглянул на меня.

— А пойдем мы любезный Дядюшка, на Московский вокзал. Вернее, чтобы не испортить сразу о своем образовании мнение у Вас высокочтимый сэр, скажу так — мы пойдем к Московскому вокзалу.

— К Московскому, так к Московскому. — Дядюшка пожал плечами и высокопарно спросил, — Будет ли мне дозволено облагородить нашу прогулку приятным и нравоучительным рассказом?

Если бы у меня на душе не было настолько тревожно, то я бы расхохотался в полный голос.

— Сделайте одолжение Дядюшка! Я весь в Вашем внимании.

— Ты только постой здесь минуты три, я папиросы забыл купить, загляну в магазинчик.

— Без вопросов, погода хорошая, пока понежусь на солнышке.

— Ну, вот и славненько. — Дядюшка скрылся в дверях круглосуточного магазинчика.

Я, зажмурившись под лучами ласкового солнца вяло напевал про себя песенку о погоде.

— У Вас прикурить не найдется?

Рядом со мной стоял парнишка, лет примерно семнадцати. В рваных до нельзя джинсах, и просто слепящей глаза своей белизной модной курточке.

Я, ни слова не говоря, вытаскиваю из кармана коробок спичек и протягиваю парнишке. Он повертел коробок в руках, вякнув, что-то наподобие: «Спасибо», размял сигарету и говорит:

— А почему спички? Зажигалкой то ведь удобнее.

Я, опять так же молча, все еще продолжая блаженствовать под солнечными лучиками, лезу в тот же карман и достаю зажигалку «Крикет». Он прикурил, смешно чмокая губами, протянул мне зажигалку, посмотрел на меня несколько секунд и говорит:

— Занятный у Вас карман, типа, что ни попросишь, в нем все есть. Небось, и конфеты найдутся, если я попрошу?

Я молча достаю из того же кармана леденец «Бон Пари» и протягиваю пацану. Он с безумным блеском в глазах берет его и ошарашено смотрит на меня.

— А может у Вас…

Но я не даю ему договорить, так как вижу выходящего из магазина Дядюшку. Уже на ходу, поворачиваюсь к пареньку.

— Ты потратил все три своих желания, надо всегда знать, что просить.

Мы с Дядюшкой отошли, наверное, на целый квартал, а этот бедолага, так и стоял соляным столбом.

— Вы хотели рассказать мне поучительную историю. Я весь внимание. — Напомнил я Дядюшке об обещанном рассказе.

— Есть у меня любимый дядюшка…

— Как?! — Я даже остановился, — и у Вас есть дядюшка?

— Что же тут странного? У очень многих людей есть дядюшки. Замечу — и тетушки. А уж бабушки и дедушки…

— Все, все, я понял, — Я поднял руки вверх и наклонил голову. — Был неправ, исправлюсь.

— Верю сын мой. Итак, слушай.