Сорванная помолвка

Бронислава Вонсович, 2018

Надоело прозябать в нищете? Если ты молода, красива, не обделена магией да к тому же еще знатного рода, есть надежда, что это кому-нибудь нужно. И правда, на ловца и зверь бежит – вот уже бабушкина давняя подруга шлет магографию выгодного жениха. Молодой, красивый, богатый… Но вот беда – мнением «будущего мужа» поинтересоваться забыли, а он-то вовсе и не желает жениться… Однако Судьба уж если что решила, то найдет и тебя, и его, где бы вы ни прятались. Найдет и осчастливит. Или, по крайней мере, попробует…

Оглавление

Из серии: Фринштад

* * *

Приведённый ознакомительный фрагмент книги Сорванная помолвка предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.

Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других

Глава 2

Откуда бабушка достала чемодан, я не заметила. Оставалось лишь удивляться, что его не продали с остальными вещами, представлявшими хоть какую-то ценность. Наверное, потому, что был он не очень большим и уже чуть потертым, за такое много не получить.

Но даже в такой маленький чемодан закладывать было нечего. От платьев, отложенных бабушкой в сторону при разборке сундука, я отказалась. Они так давно вышли из моды, что никак не смогут поддержать честь семьи Кихано. Еще разлезутся от старости в самый неподходящий момент.

Этот довод бабушку убедил, и платья вместе со своим душным ароматом перекочевали назад в сундук. А в чемодане оказались лишь самые необходимые вещи: смена белья, полотенце, мыло, зубная щетка, пара книг, с которыми не хотелось расставаться. И всё.

— Да, маловато, — задумчиво сказала бабушка, заглянув в чемодан. — Может, бумагой заложим для объема, а то греметь будет?

Я выразительно на нее посмотрела. И само предложение мне не нравилось, и бумаги, чтобы забивать чемодан, не было. Не выдирать же листы из книг? Их в нашем доме осталось не так много. Бабушка вздохнула и внесла новое предложение:

— Дульче, возьми еще одно платье. Содержимое чемодана будет намного солиднее смотреться, когда его откроют. Чтобы горничные не фыркали, что нищенку в семью берут. Можешь не надевать, скажешь — не думала, что столичные моды так от провинциальных отличаются. Соледад пообещала сразу подобрать гардероб, соответствующий положению семьи.

Опять подумалось, что же такое с этим Бруно, если его семья готова на все, лишь бы его женить? Захотелось отказаться от этой глупой затеи и никуда не ехать, но я взглянула на замученное лицо младшей сестры и решила: поеду, а там будь что будет. Настоящее благородство в том, чтобы жертвовать собой во имя семьи, как это делает сейчас брат. У Кихано женщины сильные, вытерпят любого мужа. А Марите и Алонсо станет легче.

— Держи. — Сестра протягивала мне свое платье из тех, что привез брат, но мы так ни разу и не надели. — Бабушка права. Пусть не думают, что мы такие нищие.

— А ты? — растроганно спросила я.

— Если ничего не выйдет, привезешь назад, когда вернешься, — пожала она плечами. — Выйдет — тоже привезешь, когда навещать приедешь.

— Как это — не выйдет? — всполошилась бабушка. — Мария Долорес, не настраивай сестру на поражение. Все у нее выйдет, и вернется она сюда фьординой Берлисенсис, и никак иначе.

Во взгляде сестры проскользнуло легкое сомнение. Наверное, тоже вспомнила увиденную голограмму с кривым наследником рода, жаждущего с нами породниться. Может, у него не только физиономия перекошенная, но и с мозгами непорядок? Я решила сразу настраиваться на самое худшее, чтобы не слишком разочароваться при встрече. Насколько он нормален, узнаю уже завтра.

Платье сестры заняло свое место в чемодане, и я захлопнула крышку, пока бабушка не решила положить туда еще что-нибудь. Нет уж, что есть, то есть, создавать видимость — недостойно.

Провожать меня пошла только Марита. Пешком бабушке столь длинную дорогу не осилить, а денег на экипаж нет. Хорошо еще на экспресс набралось, а то пришлось бы позориться, занимать у кого-нибудь.

Сестра все порывалась поднести мой чемодан, но я не дала. Ей еще обратно идти, да одной, и без того устанет. А чемодан не тяжелый, чему там весить? Книги грустно ездили из одного угла в другой, почти не встречая на своем пути сопротивления.

— Хоть бы у тебя все получилось! — прервала молчание сестра. — Я буду за тебя всем богам молиться. Невозможно так жить! Совсем невозможно. Бабушке что? Уткнулась в любовные романы, а все, что вне их, ее не интересует. Главное — честь не уронить. А мы здесь просто засохнем, как старые розовые кусты в саду.

Сад был у бабушки вечным поводом для страданий. Огромный и некогда роскошный, он зарос и теперь мало чем отличался от дикого, но все же сказочного леса. Розы без должного ухода превратились в не пойми что, цвели редко, мелкими цветами, больше похожими на шиповник. Длинные голые стебли гордо несли огромные шипы и пытались захватить в плен всякого, кто проходил мимо. Нет, они не засохли, но выродились, превратились из украшения сада в пугало для случайно забредших туда людей.

— Получится, — твердо сказала я сестре.

Пусть хоть ей достанется кусочек счастья и возможность выйти замуж по любви. А для этого нужно, чтобы она выбралась из нашего всеми забытого дома и начала бывать там, где есть молодые фьорды, подходящие ей по рождению. А не сидела с любовным романом в руках рядом с бабушкой. Все равно второго кресла-качалки у нас нет.

По дороге я несколько раз пожалела, что сразу надела новые туфли, как настаивала бабушка. Могла дойти до города в старых, а потом отдать их Марите. Могла, но не подумала. А сейчас — хоть снимай и иди босиком. Но ноги потом будут грязными, туфли на такие не наденешь. Приходилось терпеть и ругать про себя бабушку, ее подругу по пансиону и этого невнятного жениха, Бруно Берлисенсиса.

Ему доставалось больше всего — нормальные женихи сами приезжают знакомиться, а не договариваются о помолвке через бабушек. Но я уже поняла, что мне достался не совсем нормальный. Главное, чтобы его ненормальность была не слишком велика, а то получится урон семейной чести — с таким родниться.

Жалко, у нас не было возможности выписывать «Фринштадский вестник» — газету, печатавшую новости о всех значительных семьях Империи. Я иногда ее пролистывала в библиотеке. Было бы время, непременно сходила, посмотрела, что там пишут про этого Бруно. И брат про него ни разу не упомянул, хотя они учились вместе, пусть и в разных Башнях. Порасспрашивать бы Алонсо, что из себя представляет этот жених. Но разве это что-то изменит? Наверное, даже лучше ничего о нем не знать, легче будет принять.

Я украдкой вздохнула, стараясь, чтобы сестра не заметила. Представить жизнь с совсем чужим, посторонним фьордом я не могла. А ведь потребуется еще и родить ему наследника… Об этой стороне жизни я имела довольно смутные представления. Перед отъездом бабушка отозвала меня в сторону и пыталась что-то мямлить, краснея и отводя глаза, а потом махнула рукой и сказала, что я сама разберусь. А если нет — спрошу у Соледад, которая знает лучше, поскольку недавно опять вышла замуж, а значит, эти знания у нее еще живые и востребованные. Пришлось этим удовлетвориться.

На вокзал мы пришли с хорошим запасом времени и сразу купили билет. Ужасно дорогой, хотя место было лишь сидячим. Остаток денег я протянула Марите.

— Нет. — Она помотала головой и даже руки за спиной спрятала. — Не возьму. Тебе нужнее. Пусть эти Берлисенсисы не думают, что мы такие нищие. Что совсем денег нет.

— Так их и нет, — попыталась я ее вразумить. — И они это знают. Иначе бабушка никогда не согласилась бы на такую помолвку. Останутся у меня эти монетки, нет — разницы никакой. А вам они нужнее.

— А если тебя не встретят? — спросила сестра.

— У меня есть комбинация кристаллов Соледад Беранже, свяжусь с вокзала.

— Чтобы с общественного артефакта связи подключаться, все равно нужны деньги. Возможно, еще на экипаж потребуются. Или ты хочешь оформить доставку за счет получателя?

Марита была права. Но боги, как же мне не хотелось забирать у них с бабушкой последнее!

— Не возьму, — упрямо сказала сестра. — Проживем как-нибудь. Скоро от Алонсо деньги должны прийти. И бабушка мне так сказала. Ни в коем случае не брать.

Сестра гордо вскинула голову, показывая, что ей, представительнице одного из древнейших родов, нет никакого дела до презренного металла. Я пожала плечами и высыпала деньги в сумочку, тоже найденную в бездонном бабушкином сундуке. Не так этих эвриков много, чтобы устраивать спор.

Прибытие экспресса сопровождалось громким объявлением через старенький шипящий артефакт. Свое он отслужил давно, но менять его никто не собирался. Ходили слухи, что скоро вокзалы перестанут работать, а запустится сеть государственных телепортов, более дешевая, чем существующая сейчас. Но мне казалось, что слухи так и останутся слухами. На экспрессах ездили не только те, у кого денег не хватает, но и те, кто по разным причинам не хотел или не мог пользоваться телепортами.

Вот и сейчас вагон первого класса был полностью заполнен, а ведь поездка в нем стоит раза в полтора дороже, чем переход через телепорт. К услугам пассажиров весь комфорт, который только можно получить в дорожных условиях. И садились туда весьма элегантно одетые фьорды и фьордины. На фоне их роскошных чемоданов мой казался еще более потертым. Но другого все равно нет, а в мой вагон стояла не такая великолепная очередь.

— Марита, пора прощаться.

— Да.

В глазах сестры стояли непролитые слезы, но она держалась.

Мы обнялись, расцеловались, и я пошла к своему вагону. Проводник, небритый фьорд неопределенного возраста, мерно помахивал артефактом над билетами входящих. Результат его не интересовал. Кажется, он даже не попадал по билетам, так как смотрел в другую сторону, на проводницу соседнего вагона. Интересную фьордину средних лет, которая сейчас вяло переругивалась с желающим пройти в ее вагон пассажиром.

Нашей очереди это двигаться не мешало, так что вскоре я стояла на ступеньках вагона. Оглянулась на сестру. Та стояла, закусив губу, и смотрела мне вслед. Ей теперь придется совсем тяжело. Вдвоем с бабушкой в огромном доме…

— Что, уснула на дороге? Давай пошевеливайся! — ткнула меня чем-то острым в бок толстая фьордина.

Я махнула Марите и ушла с прохода. Свое место нашла быстро, чемодан поместился под сиденьем, а сумочку я оставила на коленях и крепко держала. Сидела я не у окна, так что сестру видела плохо, но еще раз помахала и показала знаками, чтобы уходила, не ждала, когда поедем.

Марита упрямо помотала головой и осталась на перроне до того момента, когда экспресс тронулся и помчался, набирая скорость с каждым мгновением. Я откинулась на сиденье, жесткое и не слишком удобное, и прикрыла веки. Перед глазами стояло одинокое и несчастное лицо сестры, и эта картина отдавалась болью в моем сердце.

Нельзя жить, как мы жили последние годы. Ради близких я была готова на все. И сейчас твердо решила, что выйду за этого Бруно, каким бы придурком он ни оказался. Лишь бы только вытащить сестру и бабушку из ямы, в которую мы себя загнали. И если он это сделает, быть может, моя благодарность к нему со временем перерастет во что-то большее? Ведь в самом плохом и уродливом человеке непременно найдется что-то такое, за что его можно полюбить. Ну и пусть у этого Бруно перекошенная физиономия. Вдруг он очень хороший и заботливый фьорд?

Ехали мы долго. Соседи временами что-то ели, до меня доносились аппетитные дразнящие запахи. По вагону ходили разносчики, предлагая самые разные варианты перекусов. Я глаза не открывала, делала вид, что сплю. С собой взять ничего не догадалась, а то, что носили, стоило очень дорого. Ничего, дотерплю до конца поездки. Вдруг в туалет захочется, а чемодан бросать нельзя. Украдкой облизнула пересохшие губы. Сидеть в одной позе было тяжело, а еще хотелось снять изрядно опостылевшие туфли. Но нельзя.

Однако все рано или поздно заканчивается. Кончились и мои мучения. Экспресс в очередной раз начал замедлять ход, попутчики зашевелились, кто-то пробасил прямо в ухо:

— Ну все, Фринштад, приехали.

Я открыла глаза. Мы только въезжали в город. Тянулись предместья с небольшими аккуратными домиками. Потом пошли дома покрупнее и побогаче. Но вокзал был ближе к окраине, до центра мы не доехали, и дальнейшие изменения домов проследить не удалось.

Экспресс остановился. Все заторопились на выход. Я — нет. Меня внезапно охватила паника. Сейчас придется знакомиться с женихом. А если он окажется еще хуже, чем я думала? Что тогда делать? Хоть бы он не пришел… Ой, нет, если он не придет, будет еще хуже. Кихано трудностей не боятся!

Я посмотрела на свое отражение в окне, пригладила чуть растрепавшиеся волосы и решительно двинулась к выходу, навстречу перекошенному жениху.

— Фьорда Кихано?

— Да, это я. А вы — фьорд Берлисенсис?

Лицо у него было нормальное, даже красивое, изъянов фигуры я тоже не заметила. Выглядел он старше брата. Возможно, серьезно болел, потому окончил позднее? Потом я заметила на коже следы косметики, призванной спрятать какое-то уродство, и уверилась в версии болезни. Но косметика меня удивила. Настоящий фьорд должен спокойней относиться к собственной внешности и не пытаться скрыть недостатки с помощью средств, больше подходящих кокетливым женщинам.

— А кого еще ты думала увидеть? — ответил он. — Значит, Дульсинея Кихано собственной персоной прибыла. Дульсинея… Ну и имечко. Кто тебя так возненавидел-то сразу после рождения?

Взгляд его неприятных водянистых глаз обшаривал меня с ног до головы, стремясь найти любые изъяны. Голос тоже оказался таким брезгливо-презрительным, что пришлось себе напомнить: я здесь, рядом с ним, не просто так, а ради семьи. А значит, нужно постараться умерить гордость и попытаться найти общий язык.

Я всегда думала, что воспитанные люди не позволяют себе высказываний по поводу имен, внешности, происхождения. Может, его болезнь была слишком тяжелой и затронула важные участки мозга? Тогда его не должны выпускать без сопровождающих. Но на перроне почти никого не осталось.

— Что молчишь? Не знаешь?

— Меня назвали в честь возлюбленной дедушки, — ответила я, решив его не раздражать лишний раз.

— Но не бабушки? — Он неприятно рассмеялся. — Любил, значит, дедушка по юбкам бегать, а внучек дурацкими именами в их честь называли.

— Фьорд, мне кажется, личная жизнь моего дедушки вас не касается, — постаралась я как можно деликатнее намекнуть на такое нетактичное поведение. — Мы здесь не для того, чтобы его обсуждать.

— Можно и не его, — покладисто согласился Берлисенсис, — а бабушку. Щедрая она у тебя, смотрю, туфли выделила. Такие уже лет сто как не носят, не меньше.

Напоминать себе, что я здесь ради семьи, приходилось все чаще. Этот фьорд начинал вызывать такое глубокое отвращение, что держать себя в руках становилось все сложнее и сложнее. Но отступать нельзя — за мной Марита и бабушка. Я должна сделать все, чтобы им помочь.

— Платье нормальное, и то хорошо, — продолжал он оценивать мою одежду. — Да и то… как сказать, нормальное. С такими рукавами сезона два уже не ходят. Хотя о чем я? К вам в глушь пока мода дойдет, во Фринштаде поколение сменится. Да, с тобой в приличное место не сунешься! — Он еще раз окинул меня высокомерно-презрительным взглядом и добавил: — Ладно, чего здесь без толку стоять? Пойдем посидим в привокзальном кафе, поговорим. Там освещение плохое, никто не разглядит толком.

На языке так и вертелось: «Вы сейчас про свой тональный крем, фьорд Берлисенсис?» — но я сжала зубы и напомнила себе, что на мне лежит ответственность перед семьей. В глубине души еще теплилась надежда, что такое поведение — лишь маска, прикрывающая нежное, израненное несчастной любовью сердце, но уже так глубоко, что скоро ей, этой надежде, на поверхность не выбраться. Так и угаснет, заваленная слоями откровенного хамства и пренебрежения.

Он развернулся, не только не подав мне руки, но и не предложив помочь понести чемодан, и неторопливо зашагал к зданию вокзала, предоставляя мне полное право идти за ним самостоятельно. Хотелось плюнуть ему вслед, развернуться и ближайшим экспрессом уехать назад в Риойу. Но воспитанные фьордины не плюются на улице. Строго говоря, они вообще не плюются.

Я опять вспомнила о Марите и бабушке, ради которых согласилась на это сомнительное мероприятие, и решила узнать, о чем он хочет поговорить. Возможно, удастся прийти к компромиссу? Я сцепила зубы и поплелась за ним. Ноги болели так, что хотелось снять эти проклятые туфли и выбросить в ближайшую урну. Все равно они не вызывают у этого высокородного хама ничего, кроме насмешек.

Хам добрел до привокзального кафе — аккуратного, чистого и очень светлого. Запахи там тоже витали неплохие, сразу напомнившие желудку о необходимости иногда есть. Я уж было обрадовалась, но Берлисенсис нахмурился и сказал:

— Нет, слишком светло. Вдруг меня с тобой увидит кто из знакомых? Позора потом не оберешься Тебя сначала отмыть нужно, прежде чем в обществе показывать. Удружила мне бабушка, ничего не скажешь… Могла и поприличнее чего подобрать.

— Возможно, тех, что поприличнее, не устроили уже вы, — не удержалась я. — Я вот с вами разговариваю не так долго, но понимаю, почему вы сами никого не смогли себе найти.

— Хамишь, детка, — недовольно протянул он. — Можно подумать, мы с тобой уже в ратуше побывали. Да и после этого рот будешь держать закрытым, поняла? Фьордины рода Берлисенсис всегда отличались хорошим воспитанием.

По-видимому, это требование на фьордов не распространялось, поэтому стоит сейчас передо мной хам, равного которому я не видела. Подозрение, что ничего хорошего из моей поездки не выйдет, превратилось в твердую уверенность. Желание его слушать тоже помахало ручкой. Но… Марита… Марита и бабушка… Если Алонсо собирался жениться на Хильде в надежде, что поможет нам, я и подавно выдержу. Говорят, женщинам легче.

Полупустой зал ожидания Берлисенсис счел достаточно темным для беседы со мной. Он плюхнулся на жесткое сиденье, дождался, пока я сяду рядом, и уже приоткрыл рот, собираясь что-то сказать, как вдруг у него заработал переговорный артефакт. Новенький, с блестящими кристалликами, инкрустированный серебристым металлом.

— Привет, крошка! — жизнерадостно сказал он в трубку, ничуть меня не стесняясь. — Нет, не могу, занят сейчас. Как освобожусь, сразу узнаешь… Нет… Ха-ха-ха… Так вся ночь твоя! — Он странно на меня покосился и добавил: — Не эта, так следующая точно… Сказал же, занят… Да, пока, крошка, целую.

Фьорд небрежно сунул погасший артефакт во внутренний карман и перевел взгляд на меня:

— Ты мне сбила все планы на сегодня, — недовольно пробурчал он. — Так, давай быстро обсудим наше совместное будущее. Спальня у тебя будет отдельная, и это не обсуждается. — Он посмотрел на меня так, словно ждал бурного возмущения, не дождался, продолжил: — Содержание ежемесячное… — Названная сумма не впечатлила, слишком незначительная для семьи, кичащейся не только знатностью, но и богатством. Берлисенсис заметил мое недовольство и сказал: — Тебе хватит. Все равно моя жена в одиночку по магазинам шляться не будет, а у меня дел хватает и без того, чтобы тебя ежедневно выводить за покупками.

— Так понимаю, одно из этих дел как раз недавно вас и беспокоило?

Я выразительно посмотрела туда, куда он убрал артефакт.

— Правильно понимаешь, — осклабился он. — Предупреждаю сразу: менять ничего не собираюсь, меня все устраивает.

— А от меня требуется образцовое поведение, — с насмешкой сказала я.

— Естественно, детка. Моя жена не должна позволять лишнего с посторонними мужчинами. В твоем воспитании многовато пробелов, но четкие указания понять-то должна, не совсем же дура? Иначе смысла в нашем браке ни я не вижу, ни бабушка не найдет. Сама подумай, кому гулящая жена нужна?

Я промолчала, хотя с каждой минутой он казался мне гаже и гаже.

— Мои условия ты знаешь, — нагло продолжил он. — Можешь сказать свои. Не обещаю, что выполню, но послушать интересно.

— Хочу перевезти родных во Фринштад, — сказала я, уже понимая, что все это — бессмысленно.

Он насмешливо фыркнул.

— И у нас поселить? Сдурела? Мне тебя одной за глаза хватит, к чему еще этот балласт из твоей родни? Кормить, поить, одевать? На целителей тратиться? Даже не рассчитывай на это.

— Но ваша бабушка говорила…

— Кто ее слушать будет? — оборвал он меня. — Возраст у нее, сама понимаешь. Сегодня пообещала — завтра забыла. Так что решать мне, а я тебе уже сказал — не рассчитывай, мне приживалки не нужны.

Я подавленно молчала, пытаясь понять, что делать дальше. Смысла в браке на условиях, выдвинутых женихом, не было, ехать к его бабушке — тоже. Вернуться домой? Посмотреть в глаза Марите? Глаза, которые окончательно потухнут, из которых уйдет всякая надежда на хорошее будущее? Если с нами хотят породниться лишь такие неприглядные типы, ничего хорошего ждать не приходится. Нужно признать — мы изгои, смириться и жить как-то с этим знанием.

— У тебя все, детка? — спросил Берлисенсис, о котором я успела забыть. — Тогда давай снимем номер, можно даже здесь. Вон реклама висит.

— Номер? — недоуменно спросила я.

Одинокой фьорде неприлично останавливаться в гостиницах. Он должен был предложить отвезти меня в дом своей бабушки. А если она живет далеко, а он очень занят — родителей. Фьордина Берлисенсис обещала оплатить часть нашего долга, но теперь я была уверена, что этого не произойдет. Даже спрашивать ее внука не стала. К чему?

Настолько жадных фьордов я еще не встречала. Он не предложил даже чашку чая в буфете, хотя прекрасно знал, что я после долгой дороги. И если бабушка хоть чуть-чуть похожа на внука, о своем обещании она благополучно забудет. А не забудет — внук грудью встанет на защиту семейных денег.

— Одеваешься ты плохо, — сказал Берлисенсис. — Воспитание тоже не ахти. Но, может, твой темперамент окажется для меня подходящим? Я просто обязан попытаться найти в тебе что-то хорошее. Покувыркаемся в кроватке пару часиков, глядишь, само найдется. — Он похабно усмехнулся и добавил: — Уверен, детка, без одежды ты выглядишь намного лучше, чем в этом тряпье.

— Боюсь, фьорд Берлисенсис, — холодно сказала я, — этого вам никогда не узнать.

Я встала, гордо подняла голову и пошла к выходу, стараясь не прихрамывать. Лучше прожить жизнь одной и в бедности, чем с отвратительным типом, вся внутренняя суть которого — сплошное уродство. Родниться с такими — ронять честь семьи.

Перед дверью я зачем-то оглянулась. Берлисенсис про меня уже и не думал, он невозмутимо болтал с кем-то по артефакту. С «крошкой», наверное. Радовал, что сегодня ночью кувыркаться будет с ней.

Оглавление

Из серии: Фринштад

* * *

Приведённый ознакомительный фрагмент книги Сорванная помолвка предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.

Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других

Смотрите также

а б в г д е ё ж з и й к л м н о п р с т у ф х ц ч ш щ э ю я