Снежинка

Луиза Нилон, 2021

Дебби Уайт, выросшая на ферме с мамой, у которой, как считают многие, «не все в порядке с головой», и дядей Билли, питающим слабость к выпивке братом мамы, поступает в учебное заведение с самой высокой в Ирландии концентрацией привилегированных снобов – Тринити-колледж Дублинского университета. Для наивной и чувствительной Дебби это совершенно другой мир. Примет ли он ее? Примет ли она его?.. «Снежинка» – очень искренний и трогательный рассказ о том, каково это – взрослеть в двадцать первом веке.

Умудренный философ

Я теряю студенческий билет, кошелек или телефон не реже раза в день. Происходит это всегда одинаково. Я хлопаю себя по карманам. Проверяю пальто. Вытряхиваю сумку. Мысли несутся вскачь, мозг закипает, становится трудно дышать. Я чувствую, что у меня горит лицо. В горле встает комок, руки трясутся, и я отключаюсь от происходящего. Бегу или быстрым шагом иду сама не зная куда. Мне доводилось пропускать лекции, потому что я искала студенческий. Однажды я не ела целый день, пока не обнаружила свой телефон в бюро находок на станции Коннолли. Я обняла бариста, который нашел мой кошелек в туалете «Старбакса». Эти воссоединения с вещами проходят трепетно, особенно после долгой разлуки. Я смотрю на них и обещаю, что на этот раз все будет по-другому. Я буду беречь их как зеницу ока. Словно безответственный отец, я клянусь, что больше никогда-никогда их не брошу.

* * *

Парень на посту охраны мог бы уже меня запомнить, но мне все равно пришлось показать на свой в ряду потерянных студенческих, выставленных с внутренней стороны окна.

— Это мой!

На фото я выгляжу как ребенок. Парень сунул билет в лоток под окошком.

— Огромное спасибо, — сказала я. — Больше не повторится.

Он отхлебнул кофе и отвернулся, чтобы поболтать с сидящим рядом сослуживцем.

Сжав пластиковую карточку в руке, я снова обрела способность дышать.

Я направилась к балкону рядом с раздвижной дверью, но как раз закончилась лекция, и мне пришлось остановиться, чтобы пропустить выходящих. Они смеялись — все как один — и прекрасно себя чувствовали, пока я болталась как неприкаянная, паникуя и теряя вещи.

Сама не знаю, почему я паникую. Вроде и поводов нет. Целыми днями я только и делаю, что теряю свои вещи и опять их нахожу. Мне уже кажется, что некая часть меня поступает так нарочно. Я угодила в порочный круг. Это самая будничная форма самосаботажа.

Чтобы передохнуть, я пошла в туалет, встала в очередь и мельком увидела в зеркале свое отражение. Под глазами залегли синие тени. Я вымоталась от постоянных жалоб самой себе. С начала учебы в колледже я сплю гораздо больше обычного, но такой сон только утомляет. По части сна я уже почти догнала маму. Прошлой ночью проспала четырнадцать часов и все равно хочу лечь в постель, как только вернусь домой.

Я приложила ладони к лицу, чтобы остудить щеки. Из кабинки вышла женщина. Я бросилась в освободившуюся кабинку, закрылась от остального мира и, сидя на стульчаке, стала ждать, когда мне полегчает.

* * *

Скамейки перед гуманитарным корпусом предназначались для студенческих компаний, курильщиков и голубей-акселератов, высматривающих пищу. Меня пугают даже голуби.

— Дебби!

Наверняка это Ксанта. Моя единственная подруга. Подруга? Знакомая? Девушка, которая знает меня по имени? Я обернулась, но ее не увидела.

— Дебби!

— А, привет!

Она сидела на скамейке с каким-то парнем. Он обнял ее одной рукой.

— Дебби, это Гриффин.

— Приятно познакомиться, Дебби. — Гриффин протянул ладонь, я пожала ее и продолжала робко стоять, пока он не показал мне на другую сторону скамьи. — Садись.

Я опустилась на скамейку, чувствуя себя как на собеседовании.

— Первый курс? — спросил он, показав на «Антологию американской литературы» Нортона у меня в руке.

— Ага.

Он кивнул:

— Ты в курсе, что в букинисте Нортона можно купить от силы за десятку?

— Серьезно? Я за него только что в «Хоггис Фиджесе» целое состояние отвалила!

Они засмеялись.

— Или как там их контора называется… — Я покраснела, поняв, что переврала название.

— Всегда можно вернуть.

— Да ну, гемор. Вообще они там такие любезные. Еще и поставили мне несколько штампов в карту постоянного покупателя.

— Святая правда. Стоит туда зайти, как хочется скупить весь магазин. Ничто не сравнится с запахом новой книги, — сказала Ксанта.

Гриффин обнюхал мою сумку.

— Пахнет дорого, — подытожил он, стряхивая пепел с сигареты.

— Ты тоже с факультета литературы? — спросила я.

— Господь с тобой! Я рассчитываю после колледжа найти работу. Без обид. Я на последнем курсе физического.

— Звучит прикольно.

— Так и есть.

— Грифф — гений, — сообщила Ксанта. — Стипендиат Фонда!

— Стипендиат Фонда? Это как?

— Фонд колледжа выдает специальную стипендию. Я на втором курсе сдал экзамены. Их любой может сдать. Если справишься, тебе оплатят учебу. Плюс общежитие, питание и немного денег на руки. Вполне неплохо.

— Ага… — Я отметила для себя, что надо подать на стипендию Фонда и во что бы то ни стало ее получить.

Гриффин напоминал сына-подростка кого-нибудь из битлов: пышная кудрявая грива, на волосатой груди блестела монетка на цепочке.

— Гриффин, а ты откуда?

— Арди, графство Лаут.

— А по выговору и не скажешь.

— Ну спасибо.

— Наш копытчик тоже из Арди.

— Кто, прости?

— Резчик копыт. Не знаю, как его зовут, но выговор у него уморительный.

— Ты, видно, нечасто знакомишься с новыми людьми? Ни тебе предисловия насчет фермерского бэкграунда, сразу — хопа своим копытчиком! — Похоже, Гриффин изо всех сил старался меня смутить.

— Значит, у тебя уже есть планы после выпуска? — спросила я.

— Думаю специализироваться на океанографии.

— Ух ты! Будешь изучать изменения климата?

— Диссертацию я буду писать по ледниковым эпохам, особенностям формирования ледникового покрова и причинам, по которым ледники начали отступать.

— Круто.

— Он еще и репетитор, — тоном официального пресс-секретаря сообщила Ксанта.

— Время от времени. Платят мало, но на хлеб с маслом хватает.

— Пойдем выпьем, — предложила Ксанта. — Дебби, пошли с нами.

— Не могу, мне домой надо. У Джеймса день рождения.

— А, здорово! Ну ничего, в следующий раз. — Она повернулась к Гриффину. — Пошли со мной пить.

— Мне нужно зайти домой переодеться, — сказал Гриффин.

— Не дури, ты отлично выглядишь.

— Мне нравятся твои джинсы, — сказала я.

— Спасибо. — Он погладил торчащие из рваных черных джинсов колени. — Вообще-то они новые. «Томми Хилфигер». На этикетке они назывались состаренными.

— Преждевременная старость — как экзистенциально!

— Мой умудренный философ, — Ксанта взъерошила ему волосы. — Сколько они стоили?

— Не помню, фунтов двести.

— Ты в курсе, что в секонде такие продаются от силы за десятку? — спросила я.

— Ой-ой! — Ксанта ткнула его в живот.

Гриффин улыбнулся, но съязвить в ответ не сумел.

Я попрощалась и ушла со смутным ощущением победы.