6
Я спал очень глубоко, а проснувшись, обнаружил, что солнце уже высоко. Позавтракав фруктами, я отправился на утреннюю прогулку в небольшой лес, начинающийся прямо за пляжем. Приблизившись к бунгало Ханса и Клаудии, тех самых голландцев, которые жили неподалеку от меня, я услышал их голоса.
— Обед еще не готов? — спросил Ханс, сидящий на небольшом уступе с книгой на коленях.
У него были темно-серые волосы, маловыразительное лицо и довольно тонкие губы.
— Сейчас, дорогой, еще минутку, — ответила Клаудия, милая спокойная женщина лет сорока, с круглым лицом, обрамленным светлыми локонами.
Она жарила рыбные шашлыки.
— Ты кладешь слишком много угля, это совершенно не нужно. Пустая трата денег!
Ханс даже не понимал, что упрекает жену. Он считал, что просто констатирует факт.
— Если положить меньше, еда будет готовиться слишком медленно, — попыталась оправдаться Клаудия.
В последний раз, когда я проходил мимо, она наводила порядок в бунгало, а Ханс читал свою чертову книгу. Я недоумевал, что может заставить женщину в двадцать первом веке взять на себя роль домохозяйки. К тому же ее муж вовсе не был мачо в традиционном смысле слова. Очевидно, он просто считал нормальным, что домашними делами занимается жена. Скорее всего, они даже не обсуждали эту проблему. Просто так сложилось.
— О, Джулиан, рада видеть тебя! — воскликнула она.
— Добрый день, Джулиан.
— Добрый день.
— Поешь с нами? — предложила Клаудия.
Ханс еле заметно поднял бровь.
— Нет, спасибо, я только что позавтракал.
— Ты недавно встал? — удивился Ханс. — Мы уже успели посетить храм Танах-Лот и музей Субак в округе Табанан.
— Прекрасно, поздравляю вас.
Ханс не заметил иронии в моем ответе. Он был из породы людей, которые слышат слова, но не обращают внимания на интонации и выражение лица говорящего.
— Мне кажется, ты мало где бываешь. Тебе не нравится Бали?
— Нравится, но я предпочитаю гулять по деревням и проникаться их атмосферой: разговариваю с людьми, ставлю себя на их место, представляю, каким бы я был, живя здесь. Мне хочется понять их культуру.
— Видишь, дорогой, Джулиану нравится узнавать страну изнутри, а ты черпаешь знания из книг, — сказала Клаудия.
— Так быстрее, уйма времени экономится, — объяснил Ханс.
Я кивнул. Зачем спорить? Каждый видит мир по-своему.
— Не хочешь провести с нами вечер? — спросила Клаудия. — Мы едем в Убуд слушать гамелан, а после заката будем смотреть на черепах на пляже Пемутеран. Сегодня-завтра черепашата должны вылупиться из яиц. Обычно это длится две-три ночи в году, не больше. Потом будет поздно.
Перспектива провести вечер с Хансом меня не особо вдохновляла, но очень уж хотелось посмотреть на детенышей черепах. И потом, я чувствовал, что Клаудия обрадуется, если я присоединюсь к ним.
— Спасибо за приглашение. Я вечером как раз буду в тех краях, так что встретимся в Убуде. Только скажите, куда идти.
— В зал церемоний, знаешь, рядом с большим рынком. В семь вечера, — ответила Клаудия.
— Пойдешь смотреть галереи? — спросил Ханс.
В Убуде жило много художников, поэтому там было видимо-невидимо галерей.
— Нет, поеду к… как бы сказать… к духовному учителю, если можно так выразиться.
— Да? А зачем?
Я знал, что Хансу это действительно интересно. Есть такие люди, которые спрашивают, зачем вы ходите в кино, в церковь, на кладбище, почему не носите сто лет назад вышедшие из моды штаны, хотя они еще в хорошем состоянии. Все, чему нет рационального объяснения (с их точки зрения), они считают странным.
— Благодаря ему я осознаю некоторые вещи. В каком-то смысле он помогает мне найти себя.
— Найти себя? — переспросил Ханс удивленно и вместе с тем насмешливо.
— Да, что-то в этом роде.
— Если ты потерялся, почему ты считаешь, что сможешь найти себя здесь, а не в Нью-Йорке или Амстердаме?
Очень смешно. Как можно до такой степени не ощущать духовной составляющей жизни?!
— Я не потерялся. Если откроешь словарь — тебе, кстати, понравится, такие издания как раз соответствуют твоему уровню эмоционального развития, — то увидишь, что у выражения «найти себя» есть и другие значения. В данном случае я имею в виду «лучше узнать себя, обрести гармонию со своим внутренним миром».
— Не сердись, Джулиан.
— Я не сержусь, — соврал я.
— Ханс, дорогой, оставь его в покое, — примирительно заметила Клаудия. — Скажи, Джулиан, ты все еще ныряешь?
— Да, почти каждый день.
— Мы тоже погружались, когда приехали, — сказал Ханс. — Нам очень повезло с погодой, вода была абсолютно прозрачная. В результате за час увидели все, что нужно.
— А я очень увлекся этим. Мне нравится плавать среди рыб, приближаться к ним. Знаешь, они не боятся человека, к ним почти можно прикоснуться.
Я думал, Ханс спросит, зачем их трогать.
— Человек произошел от рыбы, вот Джулиан и решил вернуться к своим предкам.
— Да, а ты собираешься съесть одного из потомков твоих предков, предварительно поджарив его. Отличная идея! Ладно, не буду мешать вам. Приятного аппетита, и до вечера.
— Удачи в поисках себя! Главное, не теряй надежду. Если что, зайдешь в бюро находок в Джакарте!
— До вечера, — попрощалась Клаудия.
Я продолжил прогулку, думая о Хансе и размышляя, в чем состоит его «проблема». Странный все-таки человек! Он ведь не злой и нисколько не хотел обидеть меня, просто не понимает некоторых вещей.
Вернувшись в бунгало, я поспешно собрался и прыгнул в машину. На этот раз дорога не показалась мне такой сложной и я довольно быстро очутился перед домом учителя Самтьянга.
