Камуфлет с перчиком. Детектив. Книга четвёртая

Лора Стриж

Три счастливых пары, которых свело на морском берегу чужое горе. Камуфлет с перчиком закрутил для них калейдоскоп счастья.

Глава 6

Открытие эксперта

Валера Сироткин после ужина поднимался в свой номер, когда у него в кармане затрезвонил телефон.

— Слушаю, Сироткин!

— Валерий, это Постников, следователь прокуратуры. Я сейчас в санатории, иду к своей машине. Вы можете подойти на стоянку у входа? Нам с вами надо проехать в город. Эксперт хочет видеть вас.

— Иду, конечно, — и Сироткин через три ступеньки помчался вниз по лестнице. «Отдых в бассейне сегодня опять отменяется, — подумал он, — что там, у эксперта, интересно бы знать?»

Следователь стоял у машины и вдыхал полной грудью аромат сосен.

— Представляете, Валерий, эта сосна — очень редкий вид, она называется пицундская сосна. Хотя, я так думаю, что её в скором времени станут называть геленджикской сосной. Название получила по родине, мысу Пицунда, в Абхазии. Там её площадь немногим более двухсот гектаров. А в районе Джанхота — более девятисот гектаров. Как вам нравится?

— Да, впечатляет.

— Виктор Павлович, — протянул руку для приветствия Постников.

— Очень приятно. Валерий Сироткин. Что там у эксперта, знаете?

— Нет, связь плохая. Он позвонил, сказал, что экспертизу закончил, и очень хочет встретиться с вами.

— Я согласен, конечно, встретиться. Вот только на последний автобус я уже не успею, придётся в городе искать ночлег где-то.

— Про это не волнуйтесь. Переночуете у меня, а утром рано поедем к Ираиде Петровне. Она пришла в себя, и завтра её переведут в палату, в отделение.

— Отлично! Но мне доктор ещё не звонил.

— Я знаю, когда он позвонил мне, я попросил не беспокоить вас, сказал, что сам сообщу. Лучше о том, что Ираида Петровна жива, пока никому не говорить.

За разговорами время в пути бежало быстро. Сироткину с непривычки было не по себе на крутых поворотах, после Небуга они стали частыми, и он инстинктивно хватался за ручку над дверью. Впереди лежала извилистая и совершенно непредсказуемая дорога, которая по праву может называться серпантином.

— Валера, вы не бойтесь. Во-первых, я с молодых лет за рулём. Во-вторых, для безопасности автомобилистов на всех поворотах стоят зеркала, для обозрения встречного движения. Ну, а на деле, это не так страшно, ведь главное — ограничивать скорость, не смотреть на местных лихачей, которые нас обгоняют и пронзительно сигналят. На провокации мы не поддадимся!

Они подъехали к зданию райотдела.

— Ну вот, приехали, и теперь можем гордиться собой, какие мы молодцы! На втором этаже свет горит, видите? Это криминалисты работают, ждут нас.

Они прошли мимо дежурного, тот кивнул головой прокурорским, и опять уткнулся в суточную сводку.

Эксперт сидел за лаборантским столом, рассматривал мазок на предметном стекле, под микроскопом. Увидав вошедших, встал, приветственно протягивая руки навстречу.

— Здравствуйте, здравствуйте, — немного картавя, поздоровался эксперт, — проходите вон к тому столу, пожалуйста!

— О! Камуфлет бабушки!

— Как вы сказали? Камуфлет? Почему камуфлет?

— Дело было восемь лет назад. Да, в 1989 году у бабушки случился инсульт. После этого врачи настрого запретили ей употреблять спиртные напитки, какие бы то ни было, даже в минимальном количестве. Чтобы не расстраивать домашних, бабушка подговорила меня, тогда молодого лейтенанта, чтобы я заказал для неё трость. Она мне подробно рассказала, какая она должна быть. И вот родился шедевр! Можно мне взять в руки трость?

— Да, берите! Я с нею уже поработал.

— Итак! Крибля, крабля, бумс! — Валерий перевернул трость, аккуратно открутил шею лебедю. Перед экспертом и следователем появилась ёмкость, наполненная коньяком. — Смотрите, в голову лебедя и шею, выполняющую роль опоры для руки, вмещается ровно сто граммов жидкости. В нашем случае это — хороший коньяк. Давайте мензурки, сейчас продегустируем.

— Та-а-ак… Вот так та-а-а-ак… — эксперт почесал в затылке, — ну, а второй секрет трости бабушки? Откроете нам?

— Второй? А нет второго секрета. Вот это и есть камуфлет с перчиком, — Валерий разлил коньяк в подставленные рюмки. — По тридцать граммов каждому, как в аптеке.

— Ах, тыжжж, точно — другого секрета нет?

— Послушайте, я сам заказал эту трость, по моему эскизу выбрана была ручка, а в ней сделана фляжка, из пищевого металла. Трость изготовлена под рост хозяйки. В чём проблема? — Валерий с недоумением смотрел на эксперта.

— Действительно, Семён Николаевич, не томите. Вижу, что-то ещё обнаружили, — Виктор Петрович потёр ладони.

— Ну, теперь моя очередь говорить крибля! Крабля! Бумс! — эксперт поднял трость, как шпагу, нажал какую невидимую кнопочку, и из наконечника выскочила толстая игла, скорее даже, тонкое шило.

Возглас недоумения вырвался у обоих.

— Ах, бабуля! Ну, старая оперативница! Когда же она успела сделать реконструкцию трости? А-а-а! Я понял! Когда бабушку выписали из больницы, я на какое-то время переехал к ней. Пусть немного, но помогал, продукты приносил, бельё стирал-отжимал. А ей шевелиться всё равно надо было, она по мере сил готовила, понемногу посуду мыла. И вот, когда ей стало лучше, начала выходить на улицу, я уехал в отпуск. Через три недели вернулся, и бабушка мне сказала, что своей тросточке дала имя. Её теперь зовут Камуфлет с перчиком! Я удивился. Почему «камуфлет»? У этого слова два значения, и ни к одному трость не подходит. И с «перчиком» почему? Она только загадочно улыбнулась и не ответила мне. Ну вот, всё ясно теперь. То есть, пока я отдыхал, бабуля сходила к своему старинному другу, оружейнику. И он для неё сделал уникальный заказ. Вопрос — зачем? Для чего ей понадобилось это оружие? Я готов сейчас поехать в больницу и учинить допрос своей любимой бабушке!

— Успеете, Валерий. Я не сказал основное. Вот заключение, прочтите. На этом шиле была кровь.

— Кого-то она подцепила этим шилом… Это могла быть собака.

— Кровь принадлежит человеку.

Виктор Павлович с Валерием засиделись допоздна. Дом у Постникова был большой, но неуютный, чувствовалось отсутствие женской руки. В такую ночь не хотелось спать, несмотря на то, что день выдался напряжённый.

— Знаешь, Валера, пойдём-ка мы к морю, тут недалеко, можно даже искупаться. Луна полная, светло на берегу.

Действительно, море слышно со двора дома. Оно шептало что-то, убаюкивая, успокаивая.

Наплескавшись вдоволь, мужчины сели на прибрежные валуны.

— Однажды мой сын захотел нарисовать море. Ему тогда было двенадцать лет. Мы с ним пришли сюда, Саня подошёл к воде, погладил набежавшую маленькую волну. Потом что-то сказал морю, наклонился ухом к воде и послушал ответ. Искупался, долго плескался у берега, крикнул что-то пролетающей мимо чайке, помахал рукой кораблю, шедшему невдалеке. А после сел писать море. Красивая картина у него тогда вышла! В кабинете у меня висит, после покажу.

— Море навевает мысли. Мне сейчас в голову одна пришла. Ираида Петровна не случайно там оказалась, за прачечной, или это всё-таки дело случая? Какой мотив был у пары на убийство Бублик Валентины? Утром вы, Валерий, поедете к Ираиде Петровне, в больницу. А я навещу Игната Воропаева.