Дафна
Приглашая Дафну за покупками, леди Клиона назвала Уоллфрост-стрит модным районом, и Дафна ожидала чего-то вроде модного района Хапантуаль: целые кварталы, занятые яркими, сияющими витринами и еще большим количеством мастеров, продающих товары с уличных тележек и выкрикивающих о своих новинках, чтобы переманить клиентов. Но Уоллфрост-стрит — это одна-единственная улица, занятая опрятными и аккуратными магазинами, но явно лишенными блеска.
— Я не понимаю, почему это не могло ждать, — говорит Дафна, сидя на лошади и глядя вверх на серое небо. — Похоже, проливной дождь готов начаться в любой момент.
Едущая рядом на лошади Клиона фыркает. За ними едут четверо гвардейцев, но они держатся на уважительной дистанции.
— В это время года во Фриве ты скорее дождешься, когда огонь превратится в лед, чем хорошей погоды, — поясняет Клиона.
— Тем не менее, не думаю, что покупки сейчас уместны. Я скорблю по Киллиану.
— Король сказал моему отцу, что тебе стоит отложить траурные платья, — говорит Клиона, пожимая плечами. — В конце концов, ты на самом деле его не знала, и для Фрива будет лучше, если ты будешь олицетворять светлое будущее, а не трагическое прошлое.
Дафна видит в этом логику, но, как она поняла за время их путешествия на север, из Клионы плохая лгунья. И, как любому плохому лжецу, ей легче обойти правду, чем прямо солгать.
— Почему сегодня, Клиона? — спрашивает она, искоса поглядывая на свою спутницу.
Уши Клионы краснеют, и она откашливается.
— Это все королева, — отвечает она низким голосом, как будто кто-то может подслушать их, хотя кроме гвардейцев, едущих в трех футах впереди и позади них, на улице больше никого нет. — Она была немного… нездорова.
Дафна колеблется, пытаясь решить, каким количеством информации поделиться в надежде получить что-то взамен.
— Она кое-что сказала на днях, когда мы с Байром подписывали новый брачный контракт, — осторожно произносит она. — Что-то о проклятии, которое навлек на них король. Казалось, она винила его в смерти Киллиана. Я не понимаю, как это возможно. Принц Киллиан умер от болезни. Конечно, неизвестной, но я не понимаю, какая в этом может быть вина короля.
Клиона закусывает губу.
— Есть старые байки, но это ерунда, уверяю тебя. Говорят, что Варфоломей попросил помощи у эмпирея во время последней Войны кланов, чтобы захватить Фрив.
Дафна не может не рассмеяться.
— Умоляю, — говорит она. — Даже Найджелусу не удавалось справиться с таким большим желанием, а он величайший эмпирей на континенте.
Брови Клионы приподнимаются.
— Он? Кто сказал?
Дафна открывает рот, чтобы ответить, но быстро закрывает его. Она вспоминает, что все в Бессемии так говорили, но никаких доказательств этому не было. Найджелус просто печально известен. Но ей приходит в голову, что и другой эмпирей может претендовать на этот титул, и никто не сможет доказать, что это ложь.
— Звездная магия во Фриве… более дикая, чем то, к чему ты привыкла, — продолжает Клиона, когда Дафна не отвечает. — На севере, когда над головой переливается северное сияние, сила эмпирея становится неустойчивой. Иногда она становится сильнее, иногда слабее, и это невозможно предсказать.
— Я этого не знала, — признается Дафна, хотя, когда она это говорит, ей приходит в голову, что ей вообще мало что известно об эмпиреях. Она, конечно, знает о звездной пыли и о том, что эмпиреи способны забирать звезды с неба, чтобы создавать более сильные заклинания, но для нее это то же самое, что и море, — она знает, что это такое, но сама никогда его не видела.
— Говорят, тут гораздо больше звездных дождей, чем где-либо еще на континенте, — умудряется вспомнить она, отчаянно пытаясь не выглядеть совсем несведущей.
На мгновение Клиона выглядит задумчивой.
— Это действительно потрясающее зрелище. Возможно, однажды ты сама все увидишь.
Дафна надеется, что нет. Если так холодно на юге Фрива, страшно представить, как ей удастся выжить на севере.
— И звездная пыль, которую они приносят, обычно более мощная, чем все, что ты пробовала. Я видела, как она использовалась для лечения серьезных болезней и заставляла семена укореняться в бесплодной земле. Ее даже использовали для передачи сообщений людям, находящимся за сотни миль.
Это вызывает у Дафны интерес.
— Действительно? — скептически спрашивает она.
Клиона кивает.
— Я никогда такого не видела, только слышала. Говорят, чтобы это сработало, и посланнику, и цели нужно коснуться звезд.
Дафна запоминает эту информацию. Она сама тронута звездами, и ее сестры тоже. Если бы она могла поговорить с ними…
— Значит, это возможно, — говорит она, возвращаясь к обсуждаемой теме. — Правильный эмпирей в правильную ночь, загадав правильное желание на правильную звезду, мог бы захватить Фрив для Варфоломея.
— Это слух, — осторожно напоминает Клиона. — Людям нравится искать оправдание своим неудачам. И если они смогут обвинить женщину, тем лучше. Эмпирея, на которую они возлагают вину, — это женщина. Аурелия. Не знаю, как твой Найджелус, но Аурелия — величайшая эмпирея, о которой я когда-либо слышала, хотя с тех пор, как закончилась война, ее никто не видел.
— За такую сильную магию приходится платить, все зависит от размера желания, — говорит Дафна. — В единственный раз, когда я видела, как Найджелус использовал свою силу в полную мощь, он пожелал, чтобы засуха в Бессемии закончилась. В тот же день пошел дождь, но после этого он не мог встать с постели несколько недель. Желание, достаточно великое, чтобы сделать Варфоломея королем, вполне могло его убить.
Клиона многозначительно смотрит на Дафну.
— Да, звезды взыскивают цену, но, возможно, Аурелия не была той, кто ее заплатил.
Дафна резко вдыхает.
— Ты думаешь, это то, что убило Киллиана? Он же еще даже не родился, даже не был зачат.
Клиона пожимает плечами.
— Но можно сказать, что Варфоломей все равно заплатил цену. Это слух. Королева, кажется, верит в это, и король считает, что будет лучше, если она на несколько недель поедет навестить свою сестру на севере. Он думает, что она легче согласится покинуть дворец, когда там не будет тебя и Байра.
Они останавливаются перед вывеской, гласящей, что это ателье госпожи Наттермор, и двое гвардейцев исчезают внутри, чтобы осмотреть место.
— А где же тогда Байр? — спрашивает Дафна Клиону, пока они ждут. — Я полагаю, что он не ходит по магазинам.
— Нет, он охотится с моим отцом и другими дворянами. Теперь, когда он наследник, ему есть чем заняться, — говорит Клиона.
Гвардейцы появляются снова, один из них кивает, но его взгляд, кажется, больше направлен на Клиону, чем на Дафну.
— Пойдем, — зовет Клиона, таща ее к двери. — Я слышала, они только что получили кружево из Селларии.
В ателье тесно, но оно ярко освещено солнечным светом, пробивающимся через большое панорамное окно, и полдюжиной масляных ламп, установленных на полках и столах, чтобы освещать полоски ткани, покрывающие все доступное пространство. Одни выстроились вдоль стен, другие — в углах, а некоторые даже лежат на единственном мягком диване, с которого на ковер стекает серо-стальной бархат.
Это полная противоположность ателье в Бессемии с их плюшевыми креслами, аккуратно организованными каталогами образцов тканей и энергичными продавщицами с острыми чертами лица, которые могут продать вам новый гардероб или разрушить вашу самооценку всего лишь одним движением руки и несколькими уверенными словами. Дафна с трудом представляет, что сегодня кто-то предложит им шампанское за все время встречи.
Из задней комнаты выходит миниатюрная седая женщина с шерстяной шалью, обернутой вокруг костлявых плеч, с чашкой чая в одной руке и сантиметровой лентой в другой. Когда она видит Клиону и Дафну, ее глаза сужаются.
— Вы опоздали, — говорит она им.
— Прошу прощения, госпожа Наттермор, — извиняется Клиона, опускаясь в нечто, что можно назвать реверансом, хотя у женщины нет титула, а Клиона — дочь герцога.
Госпожа Наттермор почти не смотрит на Клиону, вместо этого обращая свое внимание на Дафну. Но, как только она это делает, Дафна отчаянно желает, чтобы та посмотрела куда-нибудь еще. Ее пристальный взгляд настолько тяжел, что Дафне трудно дышать, хотя она заставляет себя держать спину прямо, а подбородок поднятым. Она принцесса Бессемии, будущая королева Фрива — будущая императрица всего этого континента, — поэтому отказывается тушеваться перед портнихой.
— Итак, — говорит госпожа Наттермор, и за этим единственным слогом покоится тяжесть империи. — Ты наша новая принцесса? Выглядишь так, будто не переживешь и зиму.
Дафна открывает рот, чтобы возразить, но быстро закрывает его, заставляя губы расползтись в, как она надеется, приятной улыбке:
— Мне нужны новые платья.
— И свадебное платье, — добавляет Клиона.
— У меня есть свадебное платье, — хмурится Дафна. Оно висит в ее гардеробе с самого приезда — темно-зеленый бархат с золотыми цветами из бисера.
Конец ознакомительного фрагмента.
