Где наша не пропадала! Истории веселые и не очень

Лолита Волкова

Смех и слезы, грусть и радость, потери и находки – все смешалось в этом удивительном сборнике рассказов. Вполне жизненные и совсем сказочные, эти истории затронут каждого.

Желтая стена

Марина Крук

«О, этот Юг, о, эта Ницца!..

О, как их блеск меня тревожит!

Жизнь, как подстреленная птица

Подняться хочет — и не может…»

Федор Тютчев «Лазурь чужих небес».

Развод и тумбочка между кроватями! Так они шутили, когда были молодыми. Сейчас же было не смешно. Таня так и сказала Андрею, что все нажитое за долгие годы брака делим пополам. Он согласился.

Потому что время, проведенное с ней, как будто бы напрочь исчезло. Как будто бы и не было вовсе этих долгих совместных лет. Осталась одна пустота. Вот так накатила вмиг и осталась вместо той злополучной тумбочки. Теперь вроде бы и назад не хотелось и вперед не получалось. Кризис! Короче, какая разница. Развод, так развод.

Таня наколбасила сама себе кофе из старой кофемашины. Та вредничала и не хотела больше выдавать давление в пятнадцать бар, то и дело заплевывая молоком убитую кухню.

Рисунок Марины Крук

— Ну и фиг с вами, вместе взятыми! — огрызнулась женщина. Да, может она и женщина, но в принципе хорошо сохранившаяся. И у нее все еще будет. Там. Впереди. А что? Сколько можно просить ремонт на кухне? Сколько эта желтая стена будет ее раздражать своей наглой яркостью? Еще сочной, но местами потёртой спинками стульев. Возраст требовал что-нибудь посдержанней, постильней и посовременней. Посолидней и постатусней. Говорят же, что наш дом — отражение нашей души. Нашего внутреннего состояния. Вот ее душа и просила перемен.

Таня поглядывала на улицу, пробуя горячий латте, и вместо мечтаний о новой однушке, которую купит после раздела совместного имущества, почему-то вспоминала их первый поцелуй.

Тогда, почти тридцать лет назад, вытянутые студенческие губы были антонимом злобному оскалу клыков щуки, купленной в троллейбусе Андреем за один доллар. Брошенная на снег в порыве страсти, щука с явным презрением оценивала происходящее своим мертвым стеклянным глазом.

Рисунок Марины Крук

В общаге сковородки не водились. Общаги в принципе не рассчитывались на всяких там разных щук. Купленных хоть на какие-то перестроечные купоны или заграничные доллары. Но разве студентишкам, с вытянутыми губами для поцелуя, это было вдомек?

Щука, ловко закрученная спиралькой в захудалой кастрюльке, была приготовлена и благополучно съедена на обшарпанной общаговской кухне.

Обшарпанная кухня… Таня задумалась. А им ведь тогда и дела не было до какого-то там ремонта. Влюбленность заставляла предаваться крайне приятному занятию, при котором мозг вырабатывал адреналин, а сердце билось чаще. Она где-то читала, что поцелуи даже полезны, так как задействуются тридцать мышц лица, что помогает бороться с морщинами. Таня подошла к зеркалу. Морщины противно кривлялись и подстрекали на поцелуи.

Самое главное надо было определиться, с кем целоваться. С мужем однозначно нет. Когда Андрей бросил пить и курить, Таня вдруг обратила внимание на другие его недостатки, одним из которых был чай — самая вредная еда — к нему всегда находились пряники, конфеты и пироженки.

По этому поводу муж отшучивался, типа — опять спешат мои весы. Однако Таню такие шутки не пробивали. Ей нравились мужчины подтянутого телосложения, спортсмены или танцоры. Хотя сама не принадлежала ни к тем, ни к другим.

Ну как, впрочем, обычно бывает в жизни, мы всегда отлично знаем, как нужно работать и выглядеть кому-то.

А сколько раз они серьезно ругались за тридцать лет, но сейчас решение было окончательным и помилованию не подлежало. Дети выросли и разъехались. Переживут.

Вечерами Таня храбрилась, смелела. А утром одолевали сомнения. Вот, например, ныряльщик, дайвер зашел на глубину, а потом быстро всплыл на поверхность. Что случится? Случится декомпрессия, которая может привести к смерти. Точно так же если женщина тридцать лет была на глубине семейной жизни, то теперь, чтобы развестись, надо было вызывать саперов.

Саперы жили у Тани в голове, и вызывать их долго не требовалось. Самое удивительное, что саперы постоянно спорили, чем вводили женщину в еще больше заблуждение.

— Что я могу сделать? — думала Таня или сапер намбер ван. — Соблюдая все правила техники безопасности, найти зрелого мужчину.

Голос, принадлежавший саперу намбер ту, бескомпромиссно вмешивался в разговор и зудел всякую белиберду:

— Да ты же, как бы так мягко сказать, ммм… не первой свежести. А хороших свободных мужчин уже нет. Остались одни пьяницы и альфонсы.

— Надо быть целеустремленной! Под лежачий камень вода не течет. Надо прилагать усилия, если хочешь добиться успеха в семейной жизни, — парировала Таня-сапер «ван».

— Да брось, тебе же опять сделают больно. А если и пронесет, придется заново изучать привычки, не бояться вставать утром не накрашенной, волноваться за старого мужа и еще за нового. А вы же так сроднились с Андреем. Прям одно целое. И как же теперь без него?

— Да перебьюсь как-нибудь. Уж лучше быть самой, чем вместе с кем попало.

Сапер первый продолжал: — Женщины, разорвав бесперспективные отношения, постепенно выздоравливают и обязательно счастливо выходят замуж и самое сложное — это прекратить прежние отношения. Те, кто решил доедать перцы, получают язву желудка, инсульт, инфаркт, потому что сердце может не выдержать, если все время кушать перцы.

— Ну, про еду ты сама первая начала. Давай обсудим, — не унимался второй. — Питание, если хочешь знать, это вопрос жизни и смерти. Мудрая жена не промывает мужу мозги, не рассказывает ему ужасы о мясной пищи, не влияет на его выбор, не проповедует, не читает мораль, не воспитывает, не пилит, не…

— Хвааатииит! — закричала Таня в отчаянии вслух. Оба сапера моментально смылись.

Вдоволь навспоминавшись, зачем-то открыла сайт знакомств.

Мужчины напрочь оборзели. Требовали намного младше и для несерьезных отношений. Минимум — понимать квантовую физику, IQ не ниже сто тридцать баллов. (Ну, допустим.) Максимум — малоговорящая. Национальность значения не имеет. (Незнание языка освобождает от ответственности. Супер!) По времени обещали ответить. (Спасибо и на этом.) Не соответствующим требованиям, с грузом и пробегом (интересно, тридцать лет совместной жизни это сколько в километраже?) просили не беспокоить, а делиться информацией о мужчинах с нормальными, соответствующими требованиям подругами, дабы повезло в будущей жизни. (Духовные, однако!) Некоторые претенденты на «молодую и женственную» оговаривали, что их ничем уже не удивить, но попробовать можно. Другие смело предлагали «флаг в руки» с поправкой на «собирание совместного опыта пока молоды, чем получение в браке ненужного круговорота жизни, как белка в колесе, до старости».

Ну, в принципе, Таня и сама догадывалась. Хочешь опустить себя ниже плинтуса, зайди на сайт знакомств или (тоже помогает) на сайт поиска новой работы. Уверенность как рукой снимает.

Своим состоянием надо было с кем-то поделиться, и она позвонила, ясное дело, мужу. Тот не отвечал.

— Возьми трубку! — завопила Таня. — Мне нужно на тебя наорать.

Вместо этого раздался ответный звонок. Звонила подруга Ирка:

— Страдаешь, неудачница? Мужика надо за бугром заготавливать, а не с соотечественником метаться… Мне вон заморский принц наследство оставил. Сейчас перевожу ему две тысячи баксов за оформление. Чао!

Хм, и почему, когда уходит уверенность, приходит зависть? Таня наколбасила новую чашку кофе и села гуглить «Ролексы» и прочие брендовые вещи, чтобы наконец-то перестала высвечиваться реклама мебели и ремонтов.

Немного придя в себя, она заключила: «Жизнь — как кабачковая икра, не осетровая, но в целом неплохо».

Рисунок Марины Крук

Развод дело тонкое, поэтому самое главное надо найти дополнительную энергию для решительности. У Тани ее не хватало, поэтому она записалась на курс по увеличению, да нет же, не груди! Жизненных сил! Вебинар, который проводил известный энергопрактик Михаил Потапов и его команда, обещал необходимый прилив энергии и квантовый переход.

В день вебинара за пару часов до его начала раздался звонок. Это была опять Ирка, в голосе которой присутствовали теперь уже минорные нотки, так что Таня сразу заподозрила неладное.

— Что делаешь? — поинтересовалась осторожно подруга.

— О, боюсь, что девушки миллионеров таким не занимаются.

Ирка промолчала. Тогда Таня, решив сменить тон на более дружественный, добавила:

— Пытаюсь помыть окна без разводов.

— Мои предки, видимо, плохо мыли окна, так как без развода не обошлось. Да ну их, — сорвалась Ирка на рев.

Из всего нечленораздельного и, по-видимому, душещипательного, Таня поняла: заграничного принца вовсе и не существовало. Аферисты развели подругу на пару тыщ баксов.

— Знаешь, — решила успокоить ее Таня, — поблагодари, что взяли деньгами. Считай, что ты откупилась.

В установленный час женщина закрылась в своем кабинете-кухне и на три часа ушла в знания.

«Жизнь такова, что поражения неизбежны, — вещал Потапов, — однако надо стараться, дабы они не стали правилом».

— Не станут, не станут, — поддакивала прилежная ученица. Она всегда старательно делала все упражнения. Впрочем, как и все в своей жизни. Синдром отличницы привел ее в конфликт, точкой невозврата служил несделанный ремонт, а во всем был виноват конечно же муж, игноривший все ее просьбы о новой кухне.

Далее мастер рассказывал о технике безопасности, экологии метода и прочее, и прочее, но Таня уже его не слушала. Ей скорее надо было улучшить свое состояние и решительно двигаться к новой жизни.

Наконец мастер перешел к практике. Ассистировала ему молодая девушка лисьей наружности Лиза. Первое простейшее упражнение, которое предлагал Потапов, была игра с биополем и проводить его можно было даже на расстоянии. Главное, чтобы был партнер. В зуме, кроме нее, впитывали знания еще двое энергопрактиков. Один худосочный очкарик Семен Заяц и второй — психотерапевт Владимир Серый.

Ученики разбились по парам и начали упражнение с энергетическим мячом. Потапов называл его «Колобок». Мастер предложил каждому встать и подойти к стене.

Ах, опять эта желтая кухонная стена. Глаза бы на нее не смотрели. Таня проводила здесь почти все свое время. И по хозяйству, и по учебе, и по релаксу. Уж очень любила она петь. Пусть не всегда попадала в ноты, но ведь главное же выплеснуть эмоции, активировать горловую чакру и высказать мужу все, что наболело.

Лиза работала в паре с Серым, Таня с очкариком. Потапов замесил Колобка руками. Он быстро раздвигал и медленно сближал руки, дабы сопротивление «мячика» не дало резкого скачка. Сначала Колобок был размером с теннисный мяч. Ученики по очереди передавали его через экран друг другу. Он светился как маленькое солнце и ощущался словно теплая булочка, вытянутая из духовки. Затем экстрасенс увеличил его до размеров подушки и готовился к передаче. Но тут что-то пошло не так.

Наверное, во всем происшедшем была виновата сама Таня. В этот момент она, предвкушая результат, парила в мечтах и представила себя уже с новым мужем в Ницце. Почему в Ницце? Да потому, что о ней она только и могла мечтать.

Рисунок Марины Крук

Подача не осуществилась, Колобок, пролетая мимо рук Тани, со всей своей энергетической дурью врезался в желтую стену злополучной кухни и провалился сквозь нее. Лиза вдруг заверещала, что произошла деформация границ эфирного поля и почему-то оказалась в одном окне зума в объятиях Серого, а Потапов в этот момент громко ревел на очкарика, чтобы тот убирал свое тощее недоразумение из его кресла. Голова у женщины пошла кругом, и она провалилась в небытие, которое называлось волшебным словом Ницца.

***

Андрей не понимал, что творится с женой. Она цвела и благоухала, пела песни на французском. Как-будто. По крайней мере, так ему чудилось. А еще ему чудилось, что она его вовсе и не любила никогда, в отличие от него. Он-то и сейчас ее любил. Поэтому и отпускал. Если с ним плохо, зачем ее мучать. Сам он как-нибудь справится.

Таня же не на шутку влюбилась. Кому скажи, не поверит. Во француза, который живет не где-нибудь, а в самой Ницце! Иногда ей казалось, что это сон. Периодически она себя щипала, а сон все равно не кончался. И тогда пьяная от счастья женщина бродила по берегу моря и вспоминала все сначала, что же произошло.

Тогда, когда случился весь этот пердимонокль, она пришла в себя, как позже узнала, на вершине Замкового холма в Ницце, откуда открылся потрясающий вид на бухту Ангела и великолепную набережную. Вот в чем была тогда на вебинаре, в том и пришла в себя. Спортивный пудрово-розовый костюмчик со стразиками.

Жан склонился над ней и промурчал на своем. Она промурчала в ответ. Наверное, остаточная энергия Колобка досталась и французу, потому что он поднял ее легко, как пушинку, и понес к своему авто. Таня думала, вот он, оказывается, какой Рай. А она значит вовсе и не грешна, раз заслужила такое счастие, все больше укрепляясь в вере абсолютной грешности мужа. Значит правда это все — о сбыче мечт. Они реально материализуются, если вы этого хотите. Она вот хотела красивой и роскошной жизни, теплого моря и солнца. «Вам сюда!» — ответил ей мир.

Жан не понимал одного, откуда свалилась на него эта не молодая, но весьма симпатичная женщина, которая была так напугана и смотрела прямо ему в глаза. Французам такой подход в принципе нравился и располагал к продолжению разговора.

Разговаривали однако между собой они больше всего мурчанием, только у Тани это было больше похоже на мурчание кошечки, а у француза на мягкое рычание тигра.

А на самом деле, так мурчать Таня могла бы и дома со своим благоверным, но почему-то повседневность мелочей житейских будней не располагает ни к кошачьим повадкам, ни к изыскам камасутры. А для ведающих это же кратчайший путь к искусственной молодости. Который, к слову, совершенно никто не берет в расчет, а скорее как завистливый тюлень, поглядывая на ведающих тайну, доводит свое бытие на уровень кульминации, после чего загоняет себя либо в бесконечную депресуху, либо сразу прямиком на кладбище.

И в общем-то, всего-то ничего требовалось: после дегтя выдать полагающуюся ложку меда, включить в голове зеленый свет светофора, забить в барабаны и, наконец-то, закурить трубку мира, забивая махоркой все изъяны своего долгоиграющего брака. Но нет же, мы упрямо не собираемся пришивать оторванную пуговицу, все надеясь, что это кто-то сделает вместо нас.

«Фортиссимо!» — тогда восклицает барабанщик и начинает отбивать такт похоронного марша вашего брака.

***

Разговор давно закончился. Женщина, продолжая сжимать телефон в руке, протяжно вздохнула. Этот звонок, словно привет из прошлого, вывел ее из равновесия.

Звонил сын. Тревожным голосом, осторожничая, поинтересовался:

— Мам, ты вообще где?

— Я в Ницце, сынок.

— Ма, какая еще Ницца? Вернись домой. Нам надо встретиться и поговорить серьезно.

Робкий стук оторвал ее от переваривания разговора. Она открыла дверь и сначала увидела большущий букет роз сливочного цвета, а за ним милого улыбчивого Жана. Квартира, которую он снял для нее, уже не вмещала многочисленных цветов, расставленных по всей квартире.

Женщина чувствовала себя какой-то староватой Золушкой из новой фантастической сказки. Потому что далеко за пятьдесят баба не ягодка опять и уж точно, априори, не могла слыть Золушкой. И куда она только вляпалась?

Однако с выводами и действиями Таня не спешила, уж слишком хорош был этот цветочно-конфетный период, и хотелось пожить в нем как можно дольше, компенсируя последние годы однообразного брака. С Жаном они гуляли по красивым улочкам, постоянно смеялись, заходили покушать в ресторации или покупали жареные каштаны в пакетиках прямо на улице.

На вид французу она бы дала лет эдак сорок девять. Хотя, возможно, ему было больше. Понятно дело, люди, проживающие на берегу моря, отлично сохраняются, консервируя себя соленым бризом и теплым климатом. Спрашивать его о возрасте она постеснялась.

— Эх, — грустно сказала счастливая женщина и, показывая на припаркованное авто, добавила: — Мур.

— Мур, — ответил Жан и повез ее на Замковый холм.

Таня не сообразила, каким таким образом она снова оказалась в другой точке планеты, а конкретнее — на своей старой кухне. Портал работал быстрее всех поездов, самолетов, да что там, ракет вместе взятых. Не успела она поразмышлять на эту тему, как вошел сын:

— Это ты? Я даже не услышал, когда ты пришла.

— Да, дорогой, я вернулась. О чем ты хотел поговорить?

— Ма, так нельзя пропадать. Ты же понимаешь, что это может плохо закончиться? Надо сходить к врачу, сдать анализы.

— Сын, ты не поверишь. Я здорова и чувствую себя прекрасно, как никогда. Я правда была в Ницце и реально отдохнула.

— Ма, не смеши, в Ниццу пешком не ходят.

— А я и не пешком. Я через портал.

— О, мамочки! Ну какой еще портал?

— Не поверишь, вот здесь, — и женщина показала на старую, обшарпанную спинками стульев желтую стену.

Сын поддался порыву и даже потрогал стену ладонью. Ничего не почувствовав, он тут же убрал руку в карман брюк и сделал брови домиком.

Таня не хотела выглядеть в глазах сына полной идиоткой, поэтому разогналась навстречу порталу.

Физики говорят, что сила действия равна силе противодействия, и поэтому Таня с той же силой и грохотом шлепнулась посреди кухни. Благо, что размер кухни не позволил ей разогнаться намного сильнее. В голове щелкало, как в кассовом аппарате, и срочно искалось оправдание:

— Я не знаю! Скорее всего, нет энергии… поэтому…

— Мама! Нет никакой энергии вообще! Ни тонкой, ни толстой. Ты начиталась своих дурацких книг и наслушалась непонятных вебинаров. А вот Альцгеймера или Паркинсона скорее всего есть! — безапелляционно вынес сын. — Завтра идем к врачу!

Таня ночевала дома. Утром на столе ее ждал букет простых хризантем от мужа. Они пахли грустью. Рядом лежала ее любимая шоколадка с перцем. Конфетно-букетный период преследовал Таню, независимо от ее местоположения.

***

Жизнь человека делится на «до» и «после». То есть, до посещения больницы и после выхода из кабинета врача. Потому что в стенах этого пренеприятнейшего заведения время почему-то затормаживается. Ты вроде как уже никуда не спешишь. Главное, сделать всего три шага: занять и отсидеть очередь, поговорить с врачом и прийти в себя после встречи с ним. Но, как обычно бывает, ты приходишь уже не в себя прежнего. То есть, тело-то твое, родненькое, но ментал как будто бы изменился.

И меняться он может в совершенно разную сторону, в зависимости от поставленного диагноза, который, противный, следует потом за тобой по пятам и все время что-то от тебя настырно требует. То принять лекарства, то соблюдать режим дня, то писать завещание.

— Господи, о чем это я? — остановила свой беспокойный ментал Таня. И чтобы переключиться, стала рассматривать стены частной больницы, куда привез ее сын. Стены выглядели гораздо приятнее муниципальных поликлиник и вызывали относительное спокойствие и доверие. Ну, или так казалось.

Подошла ее очередь, и медсестричка в маске пригласила в кабинет невропатолога, показывая на стул. Глаза у помощницы доктора кого-то напоминали. Немного раскосые миндалевидные. На груди у медсестры бейджик гласил: «Елизавета Хитрик».

— Сейчас Михаил Иванович подойдет, присаживайтесь.

Наконец в голове у Тани стало проясняться, и она посмотрела на сертификаты, развешанные напротив стола. Так и есть: «Сертификат, выданный Потапову Михаилу… в области биоэнергетики и квантовой физики».

— На что жалуетесь? — проревел входящий Потапов.

— Вообще-то я как будто бы здорова, но мой сын предполагает, что я не всегда дома. То есть, у меня нет дома. Ой, нет же, конечно, дом-то у меня есть, но…

— Стоп! — скомандовал врач. — Начнем сначала. Последний раз вы уходили из дома надолго?

— Понимаете, Михаил Иванович, последний раз я, слушая ваш вебинар, провалилась через портал…

— Стоп! — опять зарычал Потапов. — Ааа, значит, это были вы?

— Да, я.

— Был сбой, приношу свои извинения. Больше не повторится. Работаем над этой проблемой.

— Нет, доктор. Проблема в том, что сын мне не верит. Я оказалась в Ницце, а когда вернулась, сын решил, что я заболела какой-то страшной болезнью и ухожу из дома шататься по улицам. Хотела ему показать, как это работает, но…

— Ни в коем случае! — Потапов испугался не на шутку. — Этого нельзя делать. В лучшем случае, вы окажетесь в психушке, а в худшем — нас с вами разберут на анализы, а в мире воцарится хаос, особенно на фоне всеобщей пандемии и закрытых границ. Это будет неконтролируемое «броуновское движение». Вы себе даже представить не можете, что начнется. Изучив возможности порталов, человечество наделает массу глупостей. Рекомендую вам тоже забыть этот вид путешествия и больше не использовать. Кстати, он находится в вашей квартире?

— Да. На кухне. И я бы хотела вернуться в Ниццу, хотя бы еще один раз. Это вопрос жизни. Но портал больше не открывается.

— Его энергия очень восприимчива ко многим факторам: влияет и цвет, и искреннее желание, и обстоятельства текущего дня. Но я могу посоветовать использовать спички.

— Спички?

— Да. Искра создает элементарное движение волны фотона. Дальше вы уже знаете, как. И очень прошу вас — осторожничайте, пожалуйста. Никто не должен знать о портале. Вы обязаны каждый день показываться дома семье, ходить на работу. А в свободное время тихонечко отправляйтесь в Ниццу. И никому ни-ни. Если помните, на вебинаре присутствовали еще два персонажа. У них могут быть не очень добрые намерения. Так что, аккуратно. А для прикрытия, для вашего сына, я вам выпишу на всякий случай безобидные витамины. Скажем так, для профилактики.

Лиза подала Тане рецепт и открыла дверь, намекая, что прием окончен.

***

«Один из самых красочных карнавалов мира — карнавал в Ницце неизменно собирает миллионы туристов со всего света, превращая столицу Лазурного Берега в один сплошной праздник, в ещё большую, чем обычно, атмосферу веселья и беззаботности», — вещала диктор из телевизора в фойе поликлиники.

Таня вышла на улицу и поспешила в маркет за энергией фотонов. Ощутив в руках заветный блок спичек, ее душа зажглась, предвкушая теплую встречу с Жаном.

Ах, только бы он ее еще ждал. Ей так не хватало ласковых слов, даже если это было всего лишь одно «мур», увеличенное до размеров мурчания. Ей так не хватало заботы и понимания с полувзмаха ресничек. Только бы спички помогли преодолеть тысячи километров, равных одному мигу действия портала. Только бы… Тут она запнулась.

Банальщина! А что же она наденет на карнавал?

Мир снова слышал ее и открывал свои двери. Витрина магазина напротив манила элегантными дамскими платьями, кружащимися под звуки розового вальса любви Евгения Доги. Белое, атласное, длинное. Словно невеста. А цена-то, мамочки, пол-зарплаты. Берууу!

— Там, там, тарам, ля-ля, ля-ля-ля, ля-ля. Там, там, тарам…, — ну и что, что возраст. Таня знала, жизнь за пятьдесят существует! Такая же счастливая и радостная, как и раньше. Но даже более свободная в выборе, чем когда-то в молодости. Ведь это же ее Жизнь! — Ля-ля, ля-ля-ля, ля-ля.

Пакет с платьем развевался в руке, подгоняемый порывами легкого ветерка. Мечты рисовались картинками бала. Вот Таня порхает бабочкой в крепких руках Жана. Андрей смотрит на нее, такую красивую и задорную, и кусает локти. Сын удивленно открывает рот, так и забыв закрыть.

— Мадам!? Рады приветствовать, вы так восхитительно танцуете. Все буквально не сводят с вас глаз. Как вам бал? — изумленно восхищается парочка французов и завороженно впивается глазами в Таню. Ах, мечты, мечты!

Жизнь прекрасна в любом возрасте!

Жизнь прекрасна! Жизнь, она такая… такая… такая непредсказуемая. Пакет с платьем застревает в дверях лифта. Дорогущая невесомость не оказывает на лифт совершенно никакого вау-эффекта. Лифту все равно. Старому уставшему лифту в принципе пофиг. Плевать он хотел на Таню и ее пальцы, нервно прыгающие по кнопкам. Он просто делает свою работу. Еще как-то делает. Скажите спасибо. И какое ему дело до пакета, платья и бала, вместе взятых. Атласная белая тряпочка, разрываясь между этажами, трещит от возмущения. Таня рыдает от боли. В руках блок спичек.

— Нееет! — кричит Таня. — Я так просто не сдамся! Это же моя жизнь! — и отчаянно бросается на свою кухню.

Оказавшись дома у желтой стены, она чиркает энергией фотона и погружается в полную темноту. Темнота затягивается по времени. Она долгая и пугающая. Где я?

***

Как обычно говорят, самая темная ночь перед рассветом. Стоит принять обстоятельства жизни, и тут же забрезжит рассвет, растворяя в едва-едва рожденных лучах надежды, мрачные человеческие мысли. Смирение и принятие, как инструменты работы для души, всегда готовы прийти на помощь, однако не все прибегают к их добрым услугам.

Тане было не до философии, но интуитивно она вздохнула глубоко три раза, расслабилась на несколько секунд, и тут же обнаружила в полной темноте робкий луч света. Приблизившись глазом к нему, быстрый ум дорисовал происходящее и тут же принял решение выйти наружу.

Снаружи сидел Жан. На груди и на спине, скрепленные тесьмой, два транспаранта что-то гласили на французском. Что, Таня не знала, но догадалась, что это забастовка. А вернее одиночный пикет. Так как больше никаких забастовщиков, кроме него, она не наблюдала. И палатка, в которой она очутилась — знак долгого и настырного протеста.

Небритый, с трехдневной щетиной, он выглядел очень уставшим. Почувствовав на себе взгляд, он повернул голову и увидел ее. Усталость испарилась мгновенно. Глаза засияли любовью и пропели молча: «Мур».

Тогда Таня поняла: он ждал ее здесь, на Замковом холме и даже поставил палатку, оправдываясь чем угодно, даже какой-то незначимой забастовкой. Но это все ради нее! Как? Неужели она этого стоила? Она, самая обычная, самая обыкновенная? Неужели любовь не выбирает самых красивых и молодых? И чем она такое заслужила? Значит, она хорошая? Мысли в голове путались. Было ясно одно: жизнь дает ей шанс снова любить.

Это было так странно и в то же время так волнительно. Они обнялись как старые друзья, которым и говорить ничего не надо. Две души встретились на Земле. А для этого все средства хороши. И порталы, и палатки, и забастовки.

Они стояли, наслаждаясь ощущением нужности, необходимости и вселенского счастья. Транспаранты кололи в грудь, но это была такая мелочь, по сравнению с Французской революцией. Таня не очень знала историю, но теперь смогла бы поспорить, что, скорее всего, причиной всех революций была женщина. Или, вернее, любовь к женщине. «Интересно, — подумала она, — какие требования у Жана? Что является официальной причиной объявления забастовки?»

Но когда она отступила на шаг, чтобы попытаться понять это, чьи-то ловкие руки схватили Жана, а потом и ее, и потащили в полицейский фургон. Лучи солнца испугались и спрятались за облаками слезоточивого газа. Тучи сгустились, и шторм грянул мгновенно. Последнее, о чем вспомнила Таня, было смутное беспокойство о том, что она забыла взять свой загранпаспорт.

Голова раскалывалась, глаза еще слезились как после чистки репчатого лука. Какие-то люди интересовались, задавая вопросы на непонятном языке. Затем предложили воды. Таня выпила. Стало полегче. Ей подсунули лист бумаги. Она что-то написала. Люди снова говорили и говорили. С ней и между собой. Таня понимала только одно единственное слово: «Департ». Было ясно и слону — ее депортируют домой.

— И почему, — думала она по дороге в аэропорт, — любовь такая сложная штука? Любим тех, кто далеко, и устаем с теми, кто всегда рядом. Почему смирение и принятие не приходят во время домашних скандалов? Почему ремонт и прочая лабуда порой важнее близкого человека? Почему любить бывает порой так сложно? И еще много всевозможных «почему» безуспешно искали ответы на свои вопросы.

Загруженный пассажирами самолет взмыл в небо, возвращая Таню в места ее многолетнего обитания.

— Все будет хорошо! Я справлюсь, — сказала Таня и открыла глаза.

***

Как же она боялась летать в самолете. Ну, слава Богу, все обошлось. Самолет мягко приземлился, люди в салоне восторженно захлопали в ладоши, благодаря экипаж и судьбу за благополучный полет.

Еще прокатившись по взлетно-посадочной полосе некоторое время, самолет наконец-то остановился. Пассажиры рейса Ницца — Киев заерзали на сиденьях, нетерпеливо проживая последние минуты до высадки на долгожданную землю.

Голова у Тани все еще раскалывалась. Но понемногу туман рассеивался, и среди встречающих мелькнуло знакомое лицо, с легкой трехдневной небритостью. Жан? Андрей? Все смешалось от действия лекарства.

— Как долетела? Принимала таблетку? — Андрей обнял и поцеловал жену. Несколько дней, а он так соскучился.

— Я всю дорогу спала. Ты же знаешь, как я боюсь самолетов. Снотворное очень выручает. Но все равно я чувствую себя уставшей. Эти забастовки французов! Рейс все время переносили. Приходилось устраиваться как-то на сиденьях. Я конечно время даром не теряла. Пересматривала материалы Конференции, выступление профессора Потапова. Ты даже не представляешь, какие новейшие разработки в области науки он предоставил. Квантовые переходы! Это нечто!

— Прекрасно, дорогая. А ты даже не представляешь, какой сюрприз ждет тебя дома.

Андрей загадочно улыбался, сощурив серо-голубые красивые глаза.

Таня переступила порог и сразу почуяла перемены. Пахло краской, белилами, обойным клеем и новой мебелью. Короче, пахло ремонтом. О, как она давно мечтала о новой кухне. Белого цвета. Чтобы просто, лаконично и полностью закрытые дверцы шкафчиков. Как в космосе. Светло и стерильно. А весь хаос, который постоянно присутствует на столах и полочках, весь он останется внутри — посуда, приправы, техника.

Таня не верила глазам. Все так, как она и мечтала. Ее дорогой и любимый муж в ее недолгое отсутствие все успел сделать. Желтая стена осталась в прошлом, как и фантастический сон.

Рисунок Марины Крук

Таня обняла мужа:

— Спасибо, Андрей. Я тебя люблю! — и что на нее нашло? Какой еще вдруг развод? Столько лет вместе! Ох, видимо, Луна виновата и звезды как-то не так в небе светили. Полнолуние там всякое и прочее.

— И я тебя. Очень!

— Очень, это как? — завела старую песню жена. — Сильно-сильно?

— Нет.

–???

— Еще сильнее!

— Клаааассс! Мууур!

— Муррр! Но у меня для тебя еще один сюрприз есть.

— Ух-ты! Какой? Уже хочу.

— Представляешь, строители, которые делали ремонт, обнаружили в стене вот это, — Андрей поставил на стол бутылку необычной формы. — А внутри как будто план. Бригадир, Иван Серый, сказал, что это полная чушь, а не план. Правда, маляр, очкарик, со смешной фамилией Заяц, как-то странно поглядывал и все норовил сфотографировать.

— А ну-ка, дай взглянуть, — Таня взяла в руки старую потертую бумагу, от времени местами пожелтевшую, но тоже отчетливо увидела некий план. — Просто так бутылки в стену не прячут. Значит, это скорее всего карта сокровищ. Ну, ни фига себе!

От этой догадки мороз пошел по коже.

— И что же нам теперь делать? — робко спросил муж.

— Ха! Что делать, что делать! Искать сокровища! — Таню осенило. Этот странный сон про желтую кухонную стену был в руку, как говорится. Кто его знает, что ждет ее впереди? Дом в Ницце и родной муж Андрей-Жан. Только теперь она поняла сходство обоих мужчин. Особенно в профиль.

***

Искать сокровища оказалось делом совершенно не трудным, а даже занятным. Похожим на отгадывание ребуса. Мало того, совсем не хватало свободного времени для выяснения отношений, возникающих без причины. Просто потому что так иногда бывает у всех.

Таню и Андрея объединило одно интересное дело, которому они теперь посвящали все свое время. А именно: поход в библиотеки, поиски архивов, изучение ландшафтов местности и запутывание следов. Ведь за ними следили.

Очкарик Заяц не умел соблюдать осторожность, поэтому был рассекречен парой почти сразу же. Но когда он встречал на улице Таню или Андрея, он здоровался и рассказывал, что делает ремонт у соседей напротив.

Однажды муж и жена решили поехать за грибами и просто погулять по осеннему лесу. А чтобы проверить, следит ли за ними маляр, взяли с собой лопаты.

Заяц нарисовался моментально:

— Ой, и куда это вы собрались с лопатами? — ехидно поинтересовался очкарик.

— За грибами.

— Ага, ага. Так я вам и поверил, — почти шепотом проворчал маляр, прыгнул в свою «копейку» и как плохой шпион сидел на хвосте до самого леса.

Зато в лесу было прекрасно. Природа потихоньку впадала в спячку, укрываясь одеялом из оранжевых листьев. Было что-то манящее в прелом запахе увядающей растительности, совсем редких перекличках птиц и тишине, окутавшей чащу.

Белые грибы умело прятались под примятой травой, поэтому приходилось раздвигать ее палкой. Находить боровичок и касаться его твердой плоти, а затем вытягивать тельце, сидевшее глубоко в земле — это ли не октябрьское счастье?

А «польские»? Замаскировавшись шляпками под коричневые листики, а больше похожие на каштан, они все же отзывались на приговорку Тани «лесок, лесок, покажи грибок» и укладывались в лукошко.

Конечно, лето Таня любила больше. А еще больше — лето на море. И отчаянно верила, что они с Андреем найдут клад и приобретут недвижимость прямо на берегу моря.

По архивам ребята узнали, что в их старой хрущевке когда-то проживал очень деятельный член партии. Паззлы потихоньку складывались. У этого члена была госдача и вот совпадение, в том же кооперативе, где была дача Тани и Андрея. Может, вы скажете, что так не бывает? А я вам отвечу, что бывает. Потому что, тот, кто ищет свое счастье, обязательно находит.

Так случилось и у ребят. Откопав золото партии (а ее член знал, в чем хранить, ну не в советских же рублях), они купили маленький домик в Ницце и часто ездили туда на море. Жили долго и счастливо. И пусть говорят, что счастье совсем не в деньгах. Я вам скажу, что они очень ошибаются на этот счет.

Да, а маляр Заяц оказался на самом деле студентом-следователем на практике. Таня и Андрей взяли его в долю. После этого он бросил работу. Говорят, работает на Лазурном берегу где-то в баре под прикрытием.

Профессор Потапов усовершенствовал переходы через порталы, но о своем изобретении никому не рассказывал. Говорят, его видели возле египетских гробниц. Что он там искал — это уже совершенно другая история.

Этот и другие рассказы вы можете найти в сборнике Марины Крук «Все будет хорошо».