История одного разочарования

Лита Марсон, 2019

История первой школьной любви. Все имена изменены, но все события происходили на самом деле.

Утро, как всегда, было ужасно. Мало того, что я просто терпеть не могу рано вставать, так ещё с утра нет аппетита. И ведь понимаю, что перед долгим школьным днём надо как следует подкрепиться — и всё равно ни кусочка не могу проглотить. Быстренько схватив сумку и пакет с книгами, я попрощалась с мамой и побежала по лестнице. Наш дом — вершина дебилизма, так как за свои сто с лишним лет пережил всякие перестройки, надстройки и развалы. Сейчас в нём жить стало практически невозможно. Крыша течёт, стены сырые, краска сыпется градом, обои уже давно почернели… Кошмар, в общем. Если не считать того, что нашему дому принадлежит чудеснейший сад, в котором растут яблоки, вишни и прочие полезные радости. За воротами сада меня уже ждала моя лучшая подруга и одноклассница — Лена Шведова. Увидев меня, она сердито заворчала:

— Сколько можно опаздывать! Сама знаешь, что первый урок у нас спорт, а Лидка, наверно, злая сегодня будет. — Я возразила:

— Сомневаюсь, она уже в пятницу своё отбушевала.

А что же случилось в пятницу? Как-то исторически сложилось в нашем классе, что мы на уроках физкультуры (или, как теперь это называется, уроках спорта) не занимаемся, раз уж учитель по спорту — наша классная руководительница Лидия Алексеевна, которую мы для краткости называем Лидкой. Она, конечно, на нас ругалась, но больше для порядка. Но вот в эту пятницу на урок пришёл наш завуч — Николай Тимофеевич, и увидел резкий контраст спортзала с раздевалкой — то есть если в первом было всего три человека, то в последней всё женское население нашего 10-го «б» класса обсуждало мировые проблемы. Представляете, что тут было… Вспомнив всё это, мы с Леной поспешили по тихим улочкам города в ненавистное кирпичное здание нашей 105-ой школы.

Как всегда, в гардеробе было шумно и тесно. На секунду у меня возникло ощущение, что я в чужой школе и не знаю, куда идти. Резкий толчок в спину заставил меня очнуться. Ну конечно, Саша Мордвинов первым пытается пробиться в коридорчик, ведущий к лестнице. Высказав наглецу всё, что я о нём думаю, я снова почувствовала себя в школе как дома.

Самое интересное, что в нашей школе из гардероба в спортзал можно пройти напрямую, через решётку в стене, так как они оба находятся в подвале, но — как это типично для нашей школы! — на решётке висит здоровенный замок, и надо подняться по лестнице, пройти по коридору и снова спуститься в подвал. Идиотизм, но что поделаешь? Причём это не единственное такое место в нашем учебном заведении. Например, третий этаж наполовину перегорожен актовым залом. Бесспорно, помещение нужное. Но почему-то рядом с ним не оставили ни коридора, ни прохода, поэтому из одной части третьего этажа в другую можно попасть только через второй этаж. А уж страсть школьного руководства запирать все возможные двери вообще не поддаётся описанию! По всем этим причинам в нашей школе может сориентироваться только опытный и знающий человек.

Мы с Леной много лет проучились в 105-ой школе, и без проблем добрались до спортзала, но там мы замерли и переглянулись — за минувшие выходные здесь успели сменить дверь. Вместо двух деревянных створок, к замку которых отлично подходил ключ от квартиры нашей одноклассницы, Оли Хоратовой, в проёме царила стальная дверь. Поняв, что нам не чудится, мы толкнули тяжёлого монстра и проникли во владения спорта. Я привычно окинула взглядом огромный зал, отмечая присутствующих и изменения в их обликах. Мой блуждающий взгляд упал на Мишу. «Если бы он знал, что я чувствую к нему…» мелькнула смутная мысль. Вздохнув, я направилась в раздевалку. Марина Черногорова уже летела мне навстречу, радостно вопя:

— Вероника пришла! — и она заключила меня в крепкие объятия. После пятиминутного обмена информацией все девушки нашего класса гурьбой высыпали в зал. Я, разумеется, не занималась, о чём и сообщила со скорбью в голосе нашей учительнице. По лицу Лидки я поняла, что она этим не очень довольна, но она ограничилась тем, что поставила мне за урок оценку «2» (у нас в школе во времена моей учёбы была 10-балльная система — не знаю, правда, что там сейчас творится). Честно говоря, «двойка» меня мало трогала. Всё-таки я будущий психолог или библиотекарь, а не олимпийский чемпион или тренер. Моментально забыв об этом, я устремила свои очи на Мишу. Заметив мой взгляд, он улыбнулся и помахал мне рукой. Я крикнула ему: «Привет!» и счастливая уселась на скамейку. К сожалению, он даже не догадывается о моих чувствах к нему и я сомневаюсь, что эти чувства взаимны, ибо он искренне любит нашу одноклассницу Алину Павлову, по совместительству мою хорошую подругу. Алине Миша не особо нужен, к тому же она знает о моей влюблённости, а ещё у неё есть парень за пределами школы — в общем, классический любовный треугольник. Я, наверно, никогда не забуду тот день 3 месяца назад, когда я узнала, вернее, поняла, что он любит её.

… Мы с Леной привычно опаздывали на уроки, старались идти побыстрее, когда вдруг заметили толпу возле школы. Полиция, скорая, разбитая машина торчит в заборе… и подозрительно тихая группка наших одноклассников стоит в сторонке. Я смутно помню, что спросила, что случилось, я даже не помню, кто мне ответил, что Алину сбила машина, я лишь отчётливо запомнила, что после этих слов моё сердце почти замерло и мир качнулся вокруг меня. Сбила машина? Мою подругу сбила машина? Пока я пыталась прийти в себя от шока, кто-то вкратце описал случившееся. Алина с Мишей шли в школу, как вдруг на тротуар влетела машина. Пара сантиметров — и Алина осталась бы без ногы, но ей повезло — лишь огромная ссадина да испорченная папка с тетрадями. Сейчас она сидела в машине «Скорой помощи» и вместе с Мишей пила успокоительное. На секунду отвлекаясь от рассказа, хочу поведать, что пьяный мерзавец оказался родственником кого-то влиятельного и был оправдан. Алина показала мне решение суда, которое поразило меня до глубины души. Неужели достаточно быть кому-то родственником, чтобы безнаказанно творить всё, что в голову придёт? Для меня это непостижимо.

Но вернёмся к рассказу. К счастью, Миша не пострадал, по крайней мере телесно, но что он ощутил в момент аварии, мне не хочется даже представлять. Зато после происшествия он сделал для Алины всё, что мог — практически носил на руках, возил в Институт Травматологии, таскал за ней вещи по школе, пылинки сдувал. После этого я и догадалась о его чувствах.

Я мотнула головой, прогоняя тягостные воспоминания. Всё это произошло в октябре, а сейчас уже холодный январь подходит к концу. Вероятно, этот случай и стал началом цепочки событий, которая привела меня к теперешним чувствам к Мише. После аварии я, Алина и Миша очень тесно сдружились. Узнав его получше, я заинтересовалась и — увы — влюбилась. О чём я только думала? В одноклассника! Уже влюблённого в другую! Но любовь не спрашивает нашего мнения, она просто приходит и никуда от этого не дется. Можно гордо утверждать, что я-то контролирую свои чувства и со мной-то такого не случится, но… Вот и я влюбилась. Мои шаловливые глазки всё время следят за Мишей, сердце прыгает от счастья, что он рядом, сердце ноет от того, что он не принадлежит мне. За такими размышлениями я обычно не замечаю, как пролетает день. Общаюсь в основном только со своим классом да с двумя подружками из других классов — Катей и Венерой. В классе стрельну чипсов у Оксанки, попрошу попить у Мишки, поругаюсь с Мордвиновым, посплетничаю с Алиной — значит, день прожит не зря и можно спокойно идти домой.

Дома была всё та же рутина. Поесть, отдохнуть, затопить печь, сделать уроки, посмотреть телевизор и спать. Зимой я обычно гулять не ходила, разве что по выходным, а больше сидела дома у окна и смотрела на летящие снежинки. Что дома меня всегда раздражало, так это холод — совершенно невозможно натопить так, чтоб было тепло (слишком много в доме дыр и щелей). Поэтому зимой я люблю ходить в школу — там тепло.

Следующее утро не отличалось от предыдущего. Я, как обычно, не пошла на классный час, который у нас нулевым уроком, то есть надо приходить на час раньше. Кому это надо? Что мне там скажут хорошего или хотя бы нужного? Правильно, ничего, поэтому я на него и не хожу. Но не успела я зайти в школу, как на меня накинулась Лидия Алексеевна:

— Что за безобразие? Классный час — это такой же урок, как и все! Его посещение обязательно!

У меня язык чесался сказать, что я думаю об её «обязательном уроке», но я девочка приличная, поэтому я ограничилась тем, что пренебрежительно фыркнула и радостно потопала на литературу. С этой-то литературы и пошла вся эта катавасия, но я лучше буду рассказывать по порядку. Литература — невероятно скучный предмет. Мне иногда кажется, что стрелки часов навеки замерли на середине урока и больше не двинутся с места. Монотонность речи учительницы повергала меня в уныние. Уже не слушая её излияний о том, что Пушкин был очень несчастен в последние годы жизни, что и отразилось в его поэзии, я с тоской глянула за окно, где выла пурга, и мне самой захотелось завыть. Я тихо провыла:

— Миша! — и сидящий передо мной парень обернулся. Большие, красивые, чёрные глаза посмотрели на меня с лёгким интересом. Сильная рука осторожно потрогала мою уникальную линейку — циркуль, линейку и транспортир в одном лице. Изящные брови вопросительно приподнялись. Я поспешила придумать причину своего зова:

— Миш, завтра контрольная по физике.

— Но ты же мне поможешь, — полуутвердительно, полувопросительно сказал он, склонив голову набок. Его низкий голос и тёплый взгляд всегда заставляли меня улыбаться. Даже когда я на него сержусь из-за постоянного списывания, стоит ему улыбнуться или глянуть на меня жалобно, как я моментально таю и на всё соглашаюсь.

— Конечно, помогу, — злясь на саму себя, буркнула я и поспешила отвернуться, чтоб он не заметил краски, разлившейся по моим щекам. В эту минуту прозвенел звонок. Училка вздохнула и велела нам до конца следующей недели выучить наизусть и ответить ей три стихотворения Пушкина разной тематики. Я решила рассказать «Анчар», «Арион» и «Поэт». Следующие уроки прошли привычной нудной чередой: биология — училка нашла себе дела поважнее нас и на урок даже не заглянула; физика — сплошной стресс и страх, что вызовут, радость, что вызвали другого; химия — тоска зелёная, страшнее литературы. Единственным светлым пятном была информатика. Добрая Алла Матвеевна разрешила нам играть целый урок. Я с восторгом включила любимую стрелялку «Quake-2» и погрузилась в убийства. Гоняясь за монстрами по виртуальным коридорам и представляя, что каждый убитый — это наша физичка, Тамара Ивановна, я немного развеялась и повеселела. На последний урок (геометрию), я пришла довольная как кошка, сожравшая банку валерианки. Так получилось, что в этот раз лишь небольшое количество человек добралось до последнего урока и в среднем ряду сидело всего 4 человека: Димка Торопин на первой парте, Миша на второй и мы с Алиной на четвёртой. Алина, окинув орлиным взором кабинет, предложила:

— Давай сядем поближе к доске, а то не увидим и не услышим ничего. — Я уже открыла рот, чтобы согласиться, как она пулей метнулась вперёд и села рядом с Димой. Не успела я опомниться, как они уже ворковали, словно голубки. Слепая ярость затмила мои мозги, я резко вскочила и завопила, не стесняясь одноклассников:

— Ах, так! Я в таком случае, раз ты такая вредная, я тогда сяду…с Мишей! — не понимаю, как мне хватило смелости такое сказать, а уж тем более сесть к своей большой любви. Но факт остаётся фактом — я возмущённо протопала ко второй парте. Миша поднял на меня изумлённые глаза и потрясённо спросил:

— Ко мне?

— Да, моя радость, к тебе. — Я сердито плюхнулась рядом с ним и прошипела Але, что мне и с Мишей будет совсем неплохо, я бы даже сказала, хорошо. Не знаю, что Миша подумал обо всём этом, я же была в упоении, я наслаждалась своей маленькой победой и ощущением, что любимый рядом… Очень скоро мы с Мишей совсем забыли об уроке, повернулись друг к другу и принялись болтать. К тому времени Диму от Алины отсадили за громкие разговоры и она повернулась к нам.

— Может, ты пересядешь ко мне, Миша? — сладко-сладко проворковала нахалка. Зная, что Миша её любит, я перепугалась, но он внимательно посмотрел на меня и сказал спокойно:

— Нет, спасибо, мне и здесь хорошо.

Я была готова его расцеловать от радости. Миша слегка придвинулся ко мне и успокаивающе улыбнулся. Моё сердце как будто ухнуло в пропасть. В эту секунду я ощутила абсолютно отчётливо и ясно: я люблю его. И не обычной девчоночьей влюблённостью, а пылким жаром первой любви, настоящей и глубокой. Густо покраснев, я в смущении отвернулась. Он ласково коснулся моей руки и снова взялся за мою многоликую линейку.

Конец ознакомительного фрагмента.