Моя мама – боевой лекарь

Лира Алая, 2023

У моего сына нашли неизлечимую болезнь. Его единственный шанс выжить – переместиться по программе «Спасение жизни» в другой мир, но… одному, без меня.Нас разлучили на долгие четыре года, но я получила шанс воссоединиться, отправившись вслед за моим ребенком в новый мир! Только мир странный: какие-то классы героев, монстры, походы. Но ничего, главное, чтобы никто на моего ребенка зубы не скалил, иначе… Что? Надо лечить, а не бить? Глупости! Когда твой ребенок в опасности – все средства хороши!В книге присутствуют элементы литрпг (однако для понимания происходящего никаких дополнительных знаний не требуется).

Глава 7

Не схватилась я за голову от слов енота только по одной простой причине — от шока застыла соляным столбом.

— Хозяйка, хозяйка, вы не рады?

— Как думаешь, буду ли я рада тому, что ты совершил преступление, за которое кого-то из нас по законам, которых я даже не знаю, могут посадить или заставить платить штраф? — спросила я, уже зная, как проучу не в меру активного и амбициозного енота.

— Эм, хозяйка, а зачем вам посох? — настороженно спросил енот.

— В воспитательных целях, — ответила я. — Разумеется, я против насилия, но иногда, думаю, сделать исключение можно.

— К-какого н-насилия? — енот посмотрел на мой посох. — Хозяйка, вы меня хотите убить?!

— Здесь не умирают, верно? — напомнила я.

— Тогда покалечить?!

— Ну что ты! Я же лекарь, исцелю, — улыбнулась я этому негоднику.

— Но вы не умеете!

— Заодно и научусь, сплошная польза, — сказала я еноту, который смотрел на меня полными ужаса глазами.

— А если я скажу, что так больше не буду? — робко попросил енот, пытаясь состроить жалобную мордашку. Бесполезно. Хитрость так просто не стереть.

— Как так ты не будешь поступать? — спросила я.

— Подговаривать бобров разрушать чужие дома? Разбирать вещи до ниток, а предметы до винтиков? — начал перечислять енот, загибая пальчики на своих лапах. — Бросать чужие важные документы в ночной горшок? Подкладывать чужое исподнее под подушку, чтобы любовница отбила что-то ценное?

Однако… обширный у енота список. Я еще не была уверена в том, что получила врага? Что ж, теперь я точно знаю: где-то в новом мире бродит смертельно обиженный на меня мужик.

— Нет, милый мой фамильяр, неправильно.

— Тогда что? — растерянно спросил енот и оглянулся на Кая, словно искал у него подсказку.

— Кай, закрой, пожалуйста, уши, — попросила я сына. — Тут немного взрослый разговор, хорошо?

Точнее, не взрослый. Я всего лишь планировала научить енота кое-чему нехорошему. Он взрослый, делает глупости, так что ему это будет важно и полезно знать. А вот моему сыну определенно не стоит — он слишком хороший ребенок для таких вещей.

Кай наблюдал за нашей с енотом перепалкой с огромным интересом. Он-то прекрасно знал, какая я, когда злюсь. И, разумеется, что я никогда не подниму посох на кого-то настолько маленького и беззащитного, хоть и редкостно «вредительного». Но вот попугать могу с легкостью, чтобы усвоил кое-какие вещи на будущее.

Поэтому он без малейших колебаний послушался меня:

— Хорошо. Надолго мне уши закрывать?

— Две минуты, пожалуйста, — попросила я, а потом, увидев, что Кай подошел к окну, отвернулся, зажмурился и плотно прикрыл уши, четко сказала еноту: — Когда творишь такие пакости, делай это так, чтобы никто не догадался. Понял?

— Х-хозяйка? — ох, кажется, я вогнала в шок амбициозного енота. Ну, не только ему меня удивлять?

— Не смей оставлять улики. Надпись — улики, разбор вещей — улики. Если хочешь кому-то сделать пакость, будь добр, сделай так, чтобы никто в этом мире не понял, что это ты, хорошо?

— Мне следующий раз лучше эти вещи закопать? — робко уточнил енот.

— Если ты сможешь сделать так, чтобы никто их не нашел, а хозяин вещей не вычислил ни тебя, ни меня, ни кого-то из нашего окружения, то закапывай.

— П-понял. Хозяйка…

— Что?

— Мам, я открываю уши! — предупредил меня Кай, тут же поворачиваясь в нашу сторону.

Енот, который после своих последних слов смотрел на меня с приоткрытым ртом, вдруг спрыгнул на пол и начал кататься туда-сюда: от входной двери к окну и обратно.

— Мам, что с ним? Ты его слишком сильно напугала? — обеспокоенно спросил Кай.

— Вроде бы нет, — растерялась я, тут же заставляя свой посох исчезнуть — ну хоть чему-то научилась. — Енот, ты как? Ты в порядке? Енот?

— Я как? Я в восторге! Хозяйка, вы обалденная! — сказал енот, продолжая кататься по полу, судя по всему… от радости и этого самого восторга. — Хозяйка из хозяек! Твои слова такие мудрые, такие прозорливые! Мне стыдно, что я сам до этого не догадался!

— Может, и потрясающая, но до сих не представляю, что нам будет за твое отмщение. Кай, не знаешь, чем обернется творчество енота для нас? — спросила я у сына.

Тот отрицательно помотал головой:

— Без понятия. Я никогда такого не делал, так что не знаю, что будет. Спроси обязательно у Итана. Обычно за разрушение чужого имущества платится штраф, но у тебя ситуация чуть сложнее. Если я правильно понял, то тот мужик тебе угрожал, так что, возможно, и ничего не будет.

— Хорошо, обязательно спрошу, — сказала я. — Мы сейчас спускаемся вниз?

— Ага, поедим чего-то. Я, кстати, выполняю твою просьбу, можешь спросить у Энри.

— Какую просьбу?

— Ем кашу по утрам. Энри мне постоянно ее готовит, — улыбнулся Кай, а я не сдержалась и растрепала его волосы: все равно у него на голове бардак, быстрее причешется.

— А зубы чистишь? — строго спросила я.

— Заклинание очищения, — сказал Кай. — Тут не существует ни пасты, ни зубной щетки. Ты просто используешь заклинание — и уже чистенький с ног до головы.

— Тут нет ванных и душа? — с ужасом спросила я.

— Есть, но больше для удовольствия, — ответил Кай, а потом повернулся к еноту и сказал: — Эй, мы уходим, ты тут останешься. Мам, дай ему имя, а? А то как-то неудобно обращаться.

— Имя? Сложный вопрос, — вздохнула я.

— Почему? — удивился Кай.

— Пока на ум приходят только очень ехидные слова, — шепотом ответила я, а потом, чтобы не обидеть енота, громче добавила: — Над такой важной вещью надо обязательно тщательно подумать.

Я очень рассчитывала, что смогу с утра еще немного поговорить с Каем, но увы. Во время еды он был не очень разговорчив, да и его нервозность мне не нравилась. Он пытался ее скрыть, но кое-какие привычки — дергание кончиков волос, потирание ложки между большим и указательным пальцем — выдавали с головой. За четыре года могло многое произойти, но я знала характер своего ребенка. Кай смелый, упорный и на удивление самостоятельным. В принципе, дети, которые тяжело болеют, взрослеют намного быстрее сверстников. Что заставляло его волноваться? Приют — это всего лишь обычное учреждение, Кай в свои восемь таких навидался. Сходить туда — формальность, если я правильно поняла. Так почему Кай казался таким обеспокоенным? И почему не позволял пойти ни мне, ни Итану?

С этими тяжелыми мыслями я принялась за еду. Мы с сыном успели съесть наш завтрак — на удивление вкусную кашу на молоке, — как в столовую зашел Итан.

После чего все закрутилось с дикой скоростью: Кай запихнул в себя остатки завтрака, оттащил Итана в сторону и начал что-то ему втолковывать, на что тот лишь послушно кивал. Я услышала лишь то, что теперь Итан отвечает за меня головой и остальными ценными частями тела.

— Удачи в дороге! — я только успела пожелать Каю, прежде чем он, махнув рукой на прощанье, оставил нас с Итаном вдвоем на первом этаже гостиницы.

Итан присел за столик, открыл книгу и начал читать. Что ж, спасибо ему, что терпеливо позволил мне закончить завтрак. Как только я доела, то книга из рук «фея» сразу же исчезла. Только после этого я пристально посмотрела на Итана. Он ответил мне не менее пристальным взглядом. И я предвкушающе улыбнулась.

— М-м-м, Кьяра, позвольте спросить…

— Давайте перейдем на «ты»? — попросила я, не прекращая улыбаться ценному источнику информации о прошлом моего сына.

Перед тем, как его расспросить, нужно хотя бы установить не такие формальные отношения. В конце концов, мужчина, который по какой-то причине заботился о моем сыне, заслуживал самого хорошего, самого дружеского отношения. Да и об Итане неплохо узнать хоть что-то — нам еще не раз пересекаться, судя по всему.

— Можно. Послушай, Кьяра, давай обойдемся тогда без лишних расшаркиваний? Не надо мне улыбаться так, словно на мое предложение о замужестве ты ответила бы категоричным «да».

— Я и не пыталась, — растерянно сказала я, посчитав, что Итан шутит.

— В следующий раз, когда будешь так «не пытаться», — с долей ехидства сказал Итан, — посмотри на себя в зеркало. И не удивляйся, если получишь еще пару предложений руки и сердца, но уже совсем не из-за инвентаря и класса.

Хотела я узнать что-то про Итана? Узнала. Комплименты у него выходят заковыристые, но приятные. Я, конечно, знала, что выгляжу чуть моложе своих тридцати пяти, но не настолько же, чтобы получать по предложению каждый день.

— Ладно, если ты не хочешь лишних расшаркиваний, скажу прямо, — вздохнула я. — Мне нужно узнать о прошлом моего сына.

— Что именно? — уточнил Итан, а потом предложил: — Давай-ка все-таки выйдем отсюда и поговорим на улице. С утра там малолюдно, заодно я познакомлю тебя с городом.

— Лучше все-таки с тем, как тут жилось моему сыну без меня, а с остальным успеется, — пробормотала я, но меня услышали.

— Все потом. Прошу, свежий воздух, — Итан услужливо распахнул входную дверь, позволив мне первой пройти.

На улице и впрямь практически никого не было. Милый уютный город с не менее уютными домиками и разными высаженными цветочками. Жаль, я вчера вечером это не рассмотрела. Мы с Итаном пошли прямо по мощеной камнем центральной дороге.

— Уже можем поговорить? — уточнила я.

— Конечно. Что тебя интересует?

— По правде говоря, все. Я слишком много пропустила в жизни своего сына, — я улыбнулась, но была уверена, что эта улыбка совсем не красивая, а наверняка самая жалкая в моей жизни. — Да и Кай что-то очень упорно от меня скрывает, но я не могу понять что. Мне неспокойно.

— А нужно? — спросил Итан. — Знать то, что он от тебя скрывает?

Я нахмурилась. Хороший вопрос. Конечно, я прибыла только-только, мало понимало, но мое материнское сердце в упор мне твердило, что с поведением Кая что-то не так. И это не шутливая попытка скрыть какую-нибудь глупость, это что-то серьезное.

— Нужно, — ответила я, глядя Итану в глаза. — Если потребуется, то я не покажу ему, что знаю что-то. Но в случае, если ему будет нужна помощь, я хотя бы буду готова. Поэтому, Итан, пожалуйста, скажи мне, почему Кай покинул приют так рано? Мне кажется, что это ненормально. В моем мире мне гарантировали, что он спокойно сможет жить в приюте до совершеннолетия, не испытывая проблем с едой, деньгами и учебой.

— Да, — подтвердил Итан. — Обычно в приютах живут до восемнадцати, редко до шестнадцати лет, а только потом отправляются в свободное плаванье.

— Тогда почему Кай решил уйти? — встревоженно спросила я. — Какие у него были причины?

Ответ Итана оказался слишком неожиданным:

— Я не знаю, Кьяра. Я спрашивал, но он мне ничего не рассказал. А в тот момент, когда это случилось, мы еще не так хорошо ладили, чтобы я посмел разузнавать о чем-то или проводить расследование.

— Тогда можешь рассказать мне все, что знаешь об этом приюте?