Нежный зверь

Линора Лин

Молодая скромная девушка Юля встречает таинственного незнакомца. Эта встреча переворачивает её судьбу. Она узнаёт шокирующую правду о самой себе и обретает любовь…

Глава 2

Подъехали к дому Советов и припарковались. Выйдя из машины, от великолепия лоснящихся в свете вечернего солнца дорогих авто, мужских смокингов с бабочками и роскошных вечерних платьев я сразу как-то заробела. Внутреннее великолепие Колонного зала потрясало ещё сильнее. Величественная обстановка, многообразие фасонов и расцветок дамских платьев, блеск сверкавших в свете люстр украшений и начищенного до зеркального состояния паркета — просто ослепляли. Всюду сновали невозмутимые официанты, предлагая с подносов бокалы шампанского. Вдоль рядов высоких белых колонн зазывно демонстрировали свои несметные богатства длинные столы с закусками. Струнный квартет на небольшой сцене в глубине зала играл что-то из Вивальди, но нежные звуки скрипок почти тонули в весёлом гомоне, затопившем зал.

Мы взяли по фужеру и отошли поближе к столам, в более-менее свободный уголок.

— Что ж, дамы, пока я вас оставлю! Надо кое с кем поздороваться, перетереть кое-какие темки… как говорится, делу время, потехе час, хе-хе-хе!

— Всего час? — наморщила носик Алёна.

— Ну, это зависит от… зависит от…

— Количества выпитого! — вставила свои пять копеек Катя.

— Точно! — рассмеялся начальник. — Но в любом случае время, проведённое в вашем обществе, пролетит как один час… Show must go on…

Он проворно юркнул в колыхающуюся, переполненную приятным возбуждением толпу. Мы пригубили шампанского. Я почувствовала себя бодрее. Катя и Алёна начали обсуждать окружающих, едко высмеивая наиболее красивых и шикарно одетых дам. Я заметила среди гостей известную актрису в компании юной дочери, пару депутатов и редактора одного из крупных гламурных изданий. Я чувствовала себя примерно как Наташа Ростова на первом балу.

— Ой, посмотри, какой интересный мужчина! — пихнула Алёна меня в бок.

Я проследила за её взглядом и увидела представительного блондина средних лет, стоявшего недалеко от нас и беседовавшего с какой-то рыжеволосой женщиной, которую я пять минут назад, у входа, видела с совсем другим кавалером. Она держала левой рукой фужер, а пальцами правой теребила кончики волос. Мужчина непринуждённо улыбался, держа руки в карманах брюк, и в его голубых глазах вспыхивали игривые искорки. Или просто сверканье хрустальных люстр отражалось в его глазах?

Почувствовав на себе наши нескромные взоры, он на несколько секунд оторвался от своей собеседницы и посмотрел на нас. Мне показалось, его глаза задержались на мне. Лёгкая насмешка, чувство превосходства сквозили в его взгляде и во всех его жестах, во флюидах, которые от него исходили.

— Кажется, я знаю, кто это, — сказала я. — Это Денис Медведев, крупный медиамагнат. Он владелец нескольких «жёлтых журналов», а с недавних пор — развлекательного телеканала. Сергей Петрович говорил о нём. Он надеется договориться с Медведевым о размещении на страницах его журналов и на его канале рекламы наших клиентов.

— А разве говорить нужно не с его менеджером по рекламе?

— Сергей Петрович говорит, что «лучше иметь дело с пастухом, чем с его паршивым бараном». Вообще-то я слышала от него, Медведев не удовлетворён работой своего менеджера по рекламе, общей рекламной стратегией и так далее. Так что, сказал он, куй железо не отходя от кассы.

— За тобой, стало быть, теперь дело! — рассмеялась Алёна.

— Вы с Сергеем Петровичем меня переоцениваете, не так уж всесильны мои чары, — отшутилась я.

— А кто вот этот мрачный красавчик? — спросила Катя.

— Ты о ком?

— Да вон, в противоположном углу стоит.

Мы с Алёной, стараясь имитировать небрежное равнодушие, провели взглядами по толпе и ненадлого задержались на высоком, плотном брюнете, одиноко стоявшем в стороне от всех, у последней колонны, с бокалом в руке, внимательно следя за окружающими. Мне показалось, ему здесь не нравится и он пришёл только по необходимости.

— Это Вадим Нестеров, один из главных акционеров корпорации «Авалон», — сказала Алёна.

— Я слышала это имя… — задумчиво проговорила я. — И читала об этой компании. Частная корпорация, инвестирующая в государственные проекты, в том числе и программы развития сельского хозяйства.

— Его считают странным, — продолжила Алёна. — Он довольно известен, но его не очень-то любят, хотя уважают, и даже слегка побаиваются. Он, впрочем, ничего не делает, чтобы понравиться. Почти не тусуется, большую часть времени не вылазит из своего роскошного особняка в Соснах. Не женат, и никто никогда не видел его со спутницей. Возможно, он гей.

Я с сомнением посмотрела на Нестерова. Твёрдые черты лица, широкие плечи, сурово нахмуренные брови. Что-то не верилось в его нетрадиционную ориентацию. Почувствовав мой взгляд, мужчина посмотрел на меня с явным неудовольствием. Ему, кажется, не нравилось, что на него обратили внимание. Глубокие, пронзительные тёмные глаза словно прощупали моё нутро, при этом я, в свою очередь, не смогла в них прочесть ничего. По моей спине пробежала дрожь, я отвела взгляд.

— Ну так что, подойдёшь к Медведеву, испробуешь свои чары? — подколола меня Алёна.

— Ээээ… пока, пожалуй, воздержусь. Тем более он занят. Постою, осмотрюсь, — я сделала ещё глоток шампанского.

— Нуу, так скууучно… — протянула Алёна.

— Стоя на месте, всего не увидишь, — подхватила Катя. — Пройдёмся, может, поболтаем с кем-нибудь.

— Дельное предложение. И если повезёт, закончим вечер в джакузи с каким-нибудь богатым папиком в особняке на Рублёвке!

— Классный план! Мне нравится!

— Ещё бы не понравилось… Вперёд!

Гордо и царственно вскинув свои прекрасные головки, они растворились в окружающем великолепии. Я надеялась ещё немного побыть в успокоительном одиночестве, но Медведев, сказав что-то с очаровательной улыбкой своей собеседнице, оставил её и направился ко мне.

— Добрый вечер! — улыбнулся он мне.

— Добрый…

— Скучаете?

— Нет.

Это была правда. Мне никогда не бывает скучно.

— Допустим. Но вы всё равно чувствуете себя не в своей тарелке.

— Вы что, психолог? — с иронией спросила я. — Или экстрасенс?

— В некотором роде, — невозмутимо кивнул он. — Для дела, которым я занимаюсь, нужно хорошо понимать людей, читать их мысли, угадывать желания… Я прежде всего мастер удовлетворения людских желаний, — в его глазах заплясали опасно-весёлые искорки. — На этом я и сделал своё состояние.

— То есть вы разбогатели, способствуя взращиванию у публики самых примитивных вкусов?

— Всего лишь удовлетворяя спрос. Вы, пожалуй, слишком хорошего мнения о толпе. Да большинству и не хочется ничего сложного, красивого, высокого и правдивого. Чем проще и пошлее, тем лучше. Это не более чем стадо баранов и овец, они годятся лишь на то, чтобы стричь с них шерсть. Вам бы надо это знать, если вы намерены преуспеть в рекламном бизнесе.

Интересно, все люди этого круга такие заносчивые и пафосные?

— Я заочно учусь на психотерапевта. И я достаточно хорошо узнала людей, чтобы уверенно заявить, что вы неправы.

— Не будем спорить! — он широко улыбнулся. — Есть вещи гораздо более важные, чем деньги и способы их добыть. Например, бесценные минуты тёплого, близкого человеческого общения… — он проникновенно заглянул мне в глаза. Мне стало немного не по себе.

— Общение доставляет удовольствие, только если говоришь с человеком, близким тебе по духу.

— Намёк понял! Насильно мил не будешь! — он слегка иронично поклонился и развернувшись, направился к своей прежней собеседнице, явно обрадовавшейся его возвращению. Никакой гордости у некоторых. А также вкуса.

«Но зачем ты с ним так разговаривала? Ты сюда пришла, чтобы втираться в доверие к таким, как он», — упрекнула я себя. И в то же время почувствовала, что совсем не хочу стараться кого-то обаять и влезть в доверие. Но как сказать об этом начальнику? В конце-концов, это всего лишь работа, за неё платят… Но я нанималась не для этого. Я дизайнер, а не дипломат. Если кто-то опять подойдёт, я, конечно, поддержу разговор, но навязываться, фальшиво улыбаться и глупо подхихикивать пошлым шуткам — увольте. Единожды встав на этот путь, уже с него не сойдёшь.

Я решила поискать подруг. Развернулась и… столкнулась со стоявшим, как оказалось, рядом Нестеровым. Умудрившись при этом пролить на его пиджак остатки шампанского из бокала. Чёрт! Он же только что подпирал колонну на другом конце зала. Как я могла не заметить, что он подошёл? Конечно, он сильно смахивает на Джеймса Бонда, но даже для секретного суперагента способность мгновенно и незаметно перемещаться — это уже слишком.

Он бросил взгляд на мокрое пятно, расплывшееся на пиджаке по левому борту от груди до пояса, и посмотрел на меня серьёзно и внимательно, без улыбки.

— Извините… я такая неуклюжая… позвольте, я вас хотя бы оботру…

Я взяла со стола салфетки и промокнула «зону поражения». Пятно всё равно осталось.

— Ничего, не переживайте. У меня таких костюмов много.

— Может, я хотя бы заплачу за химчистку?

— Да ладно, забудьте! В жизни есть горзадо более важные вещи, чем тряпки. Например, бесценные минуты тёплого человеческого общения, — его губы растянулись в саркастической усмешке. Я покраснела. Он что, и впрямь тайный агент, и у него в ухе суперсовременное подслушивающее наноустройство? И он слышал каждое слово из нашего диалога с Медведевым?

Мои щёки пылали. Он продолжил:

— Медведев, кажется, вам не очень понравился? Странно. Обычно ни одна женщина не может устоять против его обаяния. Да, он слишком прямолинеен, но лично для меня, это скорее хорошее качество, чем недостаток. Впрочем, я всё-таки не рекомендую вам общество этого господина. Лучше держаться от него подальше.

— А вам-то какое дело, с кем я общаюсь?

— Да собственно, никакого. Так, информация к размышлению…

— А я, собственно, и не горю желанием продолжать общение с ним. Я не разделяю его взглядов на людей и на жизнь.

— Да? — он метнул в мою сторону быстрый пристальный взгляд из-под нахмуренных бровей.

— А вы разве нет?

— Ну… не могу сказать, что мне вообще есть дело до кого-то.

— Но вы же вкладываете в развитие сельского хозяйства, делаете полезное для страны дело, помогаете накормить народ…

Он пожал плечами.

— Инвестировать в программы с госучастием выгодно. Кроме того, мне как бизнесмену жизненно необходимо поддерживать и стимулировать определённый уровень потребления.

— Значит, дело только в выгоде? Вам неважно, чем заниматься, лишь бы приносило прибыль?

— Я обязан смотреть на вещи с этой точки зрения. Люди вроде меня находятся на вершине пищевой цепочки, и должны заботиться о том, чтобы «бараны и овцы», как их называет наш общий знакомый, были хорошо откормлены.

Выражение его лица даже слегка напугало меня — в нём было что-то хищное в эту секунду. В глазах блеснули опасные искорки.

— Вы меня, кажется, осуждаете? А чем вы, по большому счёту, лучше нас? Вы же работаете вместе с Сергеем Абрамовым? То есть зарабатываете на жизнь, заставляя людей покупать то, что им, по большому счёту, не нужно. Используя разного рода психологические приёмы и играя на низменных инстинктах.

— Ну, знаете… Я лично стараюсь при разработке брендов не использовать никаких психологических манипуляций… При том, что я вообще-то дополнительно изучаю психологию. Но я хочу стать психотерапевтом, помогать людям.

— Похвально. Зачем вам это?

— Как это «зачем»? Я просто люблю людей. А вы разве нет?

— Нет.

— И вообще никого не любите?

— Нет.

— Странный вы…

— Как сказал Чацкий, « Я странен, а не странен кто ж»?

— Но ведь когда-то вы могли кого-то любить?

На несколько секунд он изменился в лице, сжал губы, под кожей вздулись желваки. Потом он овладел собой и спокойно сказал;

— Когда-то мог. Но это было так давно, будто в позапрошлом веке. И с кем-то другим… с тем, кто уже умер.

Что он имел в виду? Нет, люди этого круга определённо какие-то ненормальные. Лучше держаться от них подальше.

— Заговорилась я с вами. А вообще я собиралась разыскать своих подруг.

— Не смею вас больше задерживать.

Он посторонился, и я пошла дальше, лавируя между чинно прогуливавшимися светскими львами и львицами и проворно сновавшими во все стороны официантами. Сергей Петрович весело болтал с Алёной и каким-то важным господином с сонным и самодовольным взглядом и внушительным брюшком. Кати поблизости видно не было.

— Юлечка! — всплеснул руками начальник. — А мы тут как раз о тебе говорили. Вот познакомься, Андрей Павлович Иноземцев, гендиректор фирмы «Золушка», одного из крупнейших импортёров европейской обуви…

Я вежливо поддерживала разговор, не проявляя, впрочем, особого энтузиазма. Первые два собеседника успели набить мне оскомину от общения с подобными людьми. Да и не очень интересно выслушивать жалобы на падение спроса в отрасли и тяжёлые условия ведения бизнеса в России. Минут через двадцать Иноземцев отошёл к другой компании, к нам присоединился какой-то молодой востребованный фотограф. Он сыпал байками и анекдотами, сказал нам с Алёной, что у нас фотогеничные лица. Я промолчала. Алёна скокетничала: «Вы, наверное, всем это говорите». — «Что вы, что вы…».

Скрипичный квартет сменил джаз-бэнд и заиграл какой-то медленный, тягучий, томный свинг. Гости в основном разошлись к столу, посередине зала расчистилось место, некоторые разбились на парочки и закружились в танце. Сергей Петрович потянул меня за руку, притянул к себе и обхватил мою талию руками, загадочно улыбаясь.

— Ну как тебе сегодняшний вечер, Юлечка?

— Очень… познавательный.

— Общение со сливками общества заставляет чувствовать себя по-другому, правда?

— Не то слово.

— Перед нами, девочка моя, открываются грандиозные перспективы. Наш гендиректор недавно прозрачно намекнул, что через пару месяцев сделает меня своим замом. Тебя я намерен предложить на моё место. Как ты смотришь на перспективу стать начальницей отдела?

— Звучит многообещающе…

— Конечно, это всё зависит от твоего поведения. Если ты будешь послушной девочкой, я… — он тяжело задышал, его рука шаловливо сползла ниже поясницы.

Я вырвалась из его липких объятий, отступила на шаг.

— Кажется, мы неправильно друг друга поняли. Если я невольно дала повод… извините. Давайте забудем о том, что сейчас было.

Его глаза сузились.

— Да кем ты себя возомнила?! — прошипел он. — Сотни девчонок мечтают оказаться на твоём месте! Я хоть завтра найду десять таких, как ты!

— Вы, кажется, ещё недавно говорили, что я особенная.

— Вот именно — это я решаю, кто ты и что ты! Без меня — никто и ничто! И я тебе это докажу! С этой минуты считай, что ты у нас больше не работаешь!

— Замечательно! Я и сама собиралась сообщить, что ухожу! Невыносимо каждый день видеть вашу самодовольную рожу!

Я сама не ожидала от себя, вежливой и воспитанной, подобной грубости. Но ведь он сам напросился.

Стараясь сохранять гордое и невозмутимое выражение лица, несмотря на клокотавшие внутри обиду и возмущение, я развернулась и направилась к выходу. Недалеко от него, слева от меня, Катя в своей сдержанно-холодной манере флиртовала с каким-то пижоном атлетического сложения. Справа от выхода, в своём облюбованном углу стоял и презрительно изучал окружающих Вадим. В нём, во всём его облике было что-то пугающее, неприятное, тяжёлое и в то же время странно притягательное, какими бывают психологические триллеры и фильмы ужасов. Я ускорила шаг, в то же время невольно задержав на нём взгляд… и неожиданно споткнувшись обо что-то, полетела носом вперёд, успев инстинктивно выставить руки. В общем, грохнулась на глазах у всего высшего общества в вечер своего светского дебюта. В первые несколько секунд повисло гробовое молчание, потом по глазеющей на меня толпе прокатилась волна смеха.

Вадим подошёл ко мне и, протянув руку, помог мне встать. Он смотрел на меня серьёзно и сурово. Я обернулась и увидела злорадную улыбку и торжество в глазах Кати. Я поняла, что это она подставила мне подножку. На глазах у меня выступили слёзы, и я бросилась прочь, на улицу…