Долина Дюн – II. Часть 2

Линн Вер

Действие романа разворачивается во время первого крестового похода, когда тысячи воинов отправились к берегам Сирии и Палестины, не зная, что в живых останутся лишь немногие.Кларисс последовала за мужем в Святую землю, и за ней по пятам идёт наёмник, намереваясь уничтожить разорённый крестоносцами Иерусалим. Это история отваги и веры, предательства и любви, загадочных реликвий и тайных знаний. Хватит ли у героев сил, чтобы выдержать жестокие удары судьбы?

Глава XI

Таинственный монастырь

Уильям предполагал, что его отряд будет следовать за Робертом до наступления сумерек, однако, небо начало стремительно темнеть. Слыша раскаты грома, лошади отказывались продолжить спуск, и воины тщетно пытались их успокоить. После преодоления заснеженных вершин они валились с ног от усталости. Ранульфа одолел хриплый кашель, а Эврар чуть не отморозил себе нос.

— Надо останавливаться и искать укрытие, — сказал Уильям, чувствуя, как у него садится голос. — Может разразиться гроза, и мы здесь ноги переломаем.

— Смотрите, милорд, там вроде бы есть свет, — Гийом указал куда-то в сторону от дороги.

Переведя взгляд вправо, на величественную громаду, Уильям заметил мерцающее сияние между скальных выступов, словно кто-то расставил на них маленькие свечки. Всмотревшись, он понял, что недалеко от дороги, словно вырубленный в горах, стоит монастырь. Отчётливо видел высокие, обитые железом, двери и вырезанную над ними каменную арку в римском стиле. Окликнув людей, Уильям велел следовать за ним, с тревогой наблюдая, как усиливается дождь.

Когда они поднялись чуть выше по дороге, то он подъехал к массивным воротам и постучал кулаком в латной перчатке. Некоторое время слышался только шум падающих капель дождя. Уильям точно знал, что в монастыре есть люди, и сумел различить приближение гулких шагов к воротам.

— Кто стучится в такой час? Назовите себя! — послышался резкий женский голос.

— Рыцари короля Вильгельма и герцога Нормандии Роберта, отправившиеся в Священный поход, — ответил Уильям. — Прошу вас впустить нас на ночлег, мадам! Нас двенадцать человек.

— А как мне убедиться, что вы не разбойники? — проворчала привратница.

— Даю вам слово, что не замышляем ничего дурного. Какие вам нужны гарантии, мадам?

Послышался лязг задвижки, и в появившемся окошке Уильям встретился взглядом с настороженной женщиной, часть лица которой была скрыта светлым монашеским покрывалом.

— Вижу, что рыцари, — неохотно произнесла она. — Вы сможете разместиться на эту ночь здесь. Идите за мной, и не шумите. Время позднее.

С этими словами монахиня открыла ворота, и отряд Уильяма прошёл через небольшой тоннель и оказался в крытом внутреннем дворе. В тусклом свете масляных ламп на стенах виднелись фрески с ликами святых. Внизу стояли бочки, деревянные вёдра, лохани для сбора дождевой воды и глиняные кувшины для умывания. На мощёном полу кое-где просматривались мозаичные узоры, словно стёртые временем. Они напоминали римский рисунок, который Уильям встречал в стене, опоясывающей город Йорк в Нортумбрии.

— Я могу выделить вам отдельную келью, милорд, — сказала монахиня. — Ваши люди разместятся в главном зале, но на рассвете вы должны покинуть монастырь.

— Благодарю, мадам, — кивнул Уильям. Он чувствовал, как усталость начала брать верх. — Я останусь со своими людьми и на рассвете мы уедем.

— Тогда располагайтесь, — женщина сделала знак следовать за ней. Она привела их в просторный зал с высокими потолками, до которых не доходило сияние множества свечей, расставленных вокруг алтаря. — Кельи сестёр находятся гораздо выше. Будет лучше, когда они утром спустятся на службу, и здесь уже никого не будет, так как в нашем ордене камальдульского монастыря[36] строгие правила. Мы живём уединённо и обычно никого не пускаем, но долг велит нам дать ночлег тем, кто направляется в Святые земли.

— Я понял, мадам.

Уильям оглядел зал. Узкие окна, за которыми сверкала молния. Выцветший от времени гобелен с изображением распятого Христа. Углубления в стенах, в которых поблёскивали золочёные чаши, инкрустированные камнями. Широкие деревянные скамьи вдоль стен, на которых уже начали обустраиваться его люди — доставали походные одеяла и готовились ко сну. Повернувшись к алтарю, Уильям заметил невысокую женскую фигуру, закутанную с ног до головы в белое монашеское одеяние с капюшоном, длинными рукавами и с широким поясом, концы которого почти касались пола. Лицо оставалось в тени, и он чувствовал на себе пристальный взгляд, словно ощупывающий и оценивающий незваных гостей. Понимал, что возможно, женщины боятся насилия и грабежа с их стороны. Повернувшись к монахине, Уильям негромко произнёс:

— Я оплачу наш ночлег.

— Благодарю, милорд, — сухо кивнула привратница и перевела взгляд на застывшую фигуру возле алтаря. — С вами хочет поговорить настоятельница, сестра Беатриса.

Уильям подошёл к алтарю. Видел свечи, воткнутые в песок. Алую бархатную ткань, обрамлявшую икону в золочёной рамке. Маленькую женскую руку, ловко меняющую огарки на новые свечи. Она казалась невесомой, словно сотканной из воздуха — это напомнило ему видение в замке Орбек.

Женщина подняла голову — её лицо скрывал не только капюшон, но и прозрачная светлая вуаль, за которой сложно было понять, кто это: молодая девушка или старуха. Заметив пристальный взгляд Уильяма, настоятельница медленно убрала руку и спрятала её в складках одеяния.

— Благодарю вас за ночлег, мадам, — сказал он, — только помогите моим людям. Они чуть не замёрзли насмерть во время снежной бури. Они должны дойти со мной до Святой земли.

— Располагайтесь с богом, — её спокойный голос показался мягким. — Я позабочусь о ваших людях. Сестра Джозефина изготовит нужные снадобья. Вы же можете пополнить запасы чистой горной водой.

Настоятельница указала в левый угол зала, где стояла бочка, в которую по стене с тихим журчанием стекала вода, поблёскивая в пламени свечей.

— Лечите кашель не только настойкой из горьких трав, которую даст сестра Джозефина для вашего больного. Ему полезно дышать горячим паром. Можно положить камни в костёр, а потом извлечь их оттуда, пока они не остыли. Плеснуть на них водой с парой капель эвкалиптового масла. Хворь обязательно отступит.

— Мой второй воин, скорее всего, отморозил нос. Говорит, не чувствует его, когда прикасается.

— Чувствительность вернётся, если кончик носа красный, — голос сестры Беатрисы стал ещё мягче. — Если же он чернеет, то здесь уже ничем не помочь. Горы никого не щадят, милорд. Доброй ночи. Утром сестра Джозефина проводит вас в путь и даст с собой травы, которые можно будет бросать по щепотке в котелок с водой и ставить на огонь до закипания.

Конец ознакомительного фрагмента.