Возвращение блудного папы

Лина Филимонова, 2019

Он появился в ее жизни спустя семь долгих лет – Алекс Раевский, ее первый мужчина и отец ее дочки, о которой даже не подозревает. Посмотрел и даже не узнал. И теперь она всерьез намерена взять реванш. Это будет легко, ведь она уже не серая мышка по имени Света, а эффектная Лана, уверенная в себе блондинка, привыкшая к мужскому вниманию.

Глава 13

Светлана

Боже! Все это время я обманывала саму себя! Алекс давно знает, кто я на самом деле. Как неловко, как стыдно: строила из себя самоуверенную стерву, а он видел во мне ту самую простушку.

Честно говоря, я чуть в обморок не грохнулась, когда поняла, что он меня разоблачил. Мне хотелось спрятаться, забиться в уголок, но вместо этого я уткнулась в его широкую грудь. Это намного лучше…

Наконец я решилась поднять на него глаза.

— Мышка, ты стала офигенной, — слышу горячий шепот Алекса. — И я никак не могу решить, когда ты мне нравилась больше: в то последнее лето или сейчас.

Я молча смотрю на него. Мне уже не хочется прятать глаза. Смущение постепенно растворяется. Он смотрит на меня вовсе не как на простушку — Алекс пожирает меня глазами. Он хочет меня! Горит желанием. Оно обжигает, плавит мою кожу. Я заглядываю в глубину его глаз, тону в этом омуте и не знаю, как выбраться…

Алекс

Всего пять минут назад я говорил себе, что не стоит торопиться и слишком напирать, лучше замедлиться, чтобы не спугнуть. Ага, замедлился, как же. Пять минут назад я чувствовал себя романическим рыцарем — крайне нехарактерное для меня состояние. Я чуть ли не стихи готов был читать или завывать серенады, пугая Прекрасную Даму. К черту романтику!

Когда Мышка так на меня смотрит, я забываю слова, а когда она облизывает губы… Я вообще слетаю с катушек. Мне хочется стянуть с ее плечика бретельку и посмотреть, упадет ли сарафан. Вряд ли, ведь он держится на высокой груди Мышки. Которая упирается в мою грудь. У меня тоже кое-что торчит и выпирает настолько, что я готов взвыть от боли: дружка от напряжения в бараний рог скрутило. Он хочет на волю и готов на все.

Я теряю контроль. Командование берет на себя младшенький.

Светлана

Руки Алекса сжимают мою талию, мне почти больно, но это приятная боль. Мне нравится и хочется чувствовать его силу. Он изучает мое тело ладонями. Его губы на моем виске, движутся ниже и ниже, оказываются на шее. Он целует меня возле уха, и от прикосновения его губ к моей разгоряченной коже по телу волнами разливается блаженство.

Это волшебно. Нежно, мягко, легко…

— Ты сладкая ягодка, — слышу жаркий шепот.

И завожусь еще сильнее. Вот это уже совсем не нежно! Алекс добирается до моих губ, жадно впивается в них. А я… отвечаю тем же. Как долго я мечтала поцеловать его, ощутить вкус губ. Вспомнить того, о котором никогда не забывала. Но сейчас… Я впитываю его в себя, захлебываюсь в нем, пью его. Я первая нарушаю границы и проникаю языком в его рот. Это так интимно, так умопомрачительно! Мы сейчас очень близки… но я хочу большего.

Плевать на все.

Я хочу Алекса прямо сейчас.

Алекс

Как и предполагалось, сарафан не упал, когда я спустил с ее плеч тонкие бретельки — пришлось стягивать с груди. Та упрямилась, не хотела мне показываться, я готов был рвать ткань зубами.

Мышка не позволила мне дойти до полного озверения. Она расстегнула молнию где-то сбоку, и сарафан упал к ее ногам. Затем завела руки назад — и лифчик последовал туда же.

Офигеть и сдохнуть!

Меня будто ударили под дых, я пару секунд ловил ртом воздух и ошалело смотрел на Мышку, оставшуюся в одних трусиках, словно зеленый пацан, который впервые увидел настоящие сиськи.

Такие точно впервые — это самое прекрасное, что я видел в жизни. Упругие, налитые, с твердыми розовыми сосками. Мышка загорелая, почти как шоколадка, но грудь белая, на ней отпечатался верх купальника. Это так возбуждает. Как бы сдержаться и не наброситься на нее бешеным зверем…

Светлана

Откуда во мне столько смелости? Еще недавно я смущенно краснела, а сейчас сама срываю с себя лифчик! Это все Алекс. Его глаза, полные восхищения и страсти, его губы, шепчущие приятные нежности. Он не скрывает своего желания. Как приятно это чувствовать!

Но еще приятнее ощущать себя легкой пушинкой в его руках. Он поднимает меня, несет в дом, мы оказываемся в просторной гостиной с большим диваном, усеянном подушками.

Через секунду я оказываюсь на них, Алекс целует мою грудь, подбирается к соскам, замирает над ними и дразнит. Я выгибаюсь, зарываюсь пальцами в его волосы, направляю…

Язык обводит кожу вокруг моего соска, подбирается всё ближе и ближе… О-о-ох! Не могу сдержать стон, танцы его языка сводят с ума.

Рука Алекса тянется к моим трусикам, он пытается их стянуть, я ему помогаю. Я уже совершенно голая, а на нем все еще темные боксеры. Надо избавиться от них!

Алекс

Я снова целую ее, ощущая на губах терпкий вкус ежевики. Накануне нашей первой ночи мы весь день рыскали по лесу и съели несчетное количество этой сладкой ягоды. Ее вкус остался на наших губах. Особенно — на губах Мышки. С тех самых пор ежевика — моя самая любимая ягода.

Мышка покусывает мою нижнюю губу, я сжимаю ладонью ее грудь. А она тянется к моим боксерам.

«Ну наконец-то!» — так и слышу вопль младшенького. Он почти на свободе. А где-то в кармане джинсов есть презервативы…

— Ты уверена, что хочешь этого? — спрашиваю, немного отстраняясь.

Никогда и никому я не задавал этот вопрос: для меня всегда главное то, что я хочу. Обычно я ни в чем не сомневаюсь. Но это же Мышка. С ней все по-другому.

Нет, она уже не та маленькая заноза с косичками и даже не та трепетная первокурсница, нежный бутончик. Но на меня вдруг напала странная неуверенность. Как в наш первый раз. Кажется, я все же временами вижу в ней маленькую девочку…

И тогда Мышка демонстрирует мне, что малышка давно выросла.

— Что тебя заставляет сомневаться? — произносит она, морща носик. — То, что я лежу тут без трусов или что я уже почти стащила трусы с тебя?

Ах ты моя дерзкая чертовка! Я не сразу нахожусь с ответом, а Мышка сердито фырчит:

— Уж не хочешь ли ты, чтобы я тебя уговаривала, как в прошлый раз?

Что?! Вот это заявление!

— Ты меня не уговаривала, — уверенно говорю я.

— Ты задавал много дурацких вопросов. Как и сейчас.

Ах, вот как! Ей не нравятся мои вопросы. Она права. Хватит болтать! Для языка можно найти более приятное применение.

Продолжаю разведку боем. Здесь я уже был, но эти ландшафты так великолепны, что их можно изучать снова и снова. Я целую грудь Мышки, щекочу языком соски, зарываюсь лицом между двух упругих холмов. Здесь можно остаться навсегда… Но есть еще неизведанные территории.

Спускаюсь ниже, изучаю плоский животик, наслаждаясь ее бархатистой кожей и робкими вздохами. Я уверен, сейчас ты будешь стонать громче…

Светлана

Хочу, умираю, как хочу его. Хочу, чтобы он вошел в меня, и мне было больно и одновременно приятно до одурения. Как в прошлый раз, но еще лучше: ведь больно не будет, разве что чуть-чуть — орудие Алекса поражает размерами, а у меня полтора года не было мужчины, и я чувствую себя почти девственницей. Вот только вся скромность куда-то улетучилась!

Мне нравится чувствовать свою власть, быть смелой, удивлять его и удивляться самой… Но сейчас вся моя дерзость испарилась, потому что Алекс целует все ниже и ниже, раздвигает мои стыдливо сжатые ноги и… его язык устремляется прямо туда, где сто тысяч маленьких чертенят варят адское похотливое зелье.

О-о-о!

Это слишком! Я не могу. Подожди. Не надо так сразу… Это невыносимо.

Это невозможно терпеть.

Я сейчас просто умру от безумного наслаждения!

Алекс

Я выпрямляюсь, стаскиваю с себя трусы, поднимаю с пола джинсы и ищу в кармане презервативы.

Мышка таращится на дружка, который сейчас претендует на роль старшего в нашем тандеме. Ну да, он же страшный, огромный и беспощадный!

Я рву зубами упаковку, натягиваю резинку, тянусь к Мышке…

— Подожди, — шепчет она.

— Что-то не так? — немного пугаюсь я.

— Надень еще один презерватив, — просит Мышка.

— Что?!

Я, наверное, ослышался, или Мышка бредит — кто надевает два презерватива за раз? Но она упрямо сводит коленки и снова повторяет свою странную просьбу.

— Но… зачем? — недоумеваю я, надрывая вторую упаковку.

— А вдруг у тебя зубастые сперматозоиды, — лепечет она. — Прогрызут презерватив… Такое бывает!