Небеса всё знают

Лина Мур, 2019

Флинт получил все, о чем мечтал: успешный бизнес, роскошную жизнь, толпы влюбленных женщин… Но однажды он понимает, что одинок и несчастен, и решает вернуться в родной дом, откуда когда-то сбежал. Простят ли его те, кого он предал? Сможет ли он загладить свою вину перед той, которой разбил сердце? Или увидит в ответ лишь ненависть и презрение? Небеса всё знают, и в их власти наградить или наказать. Флинт надеется, что получит хотя бы призрачный шанс изменить свою жизнь и начать все сначала. И тогда прошлое будет прощено, настоящее станет светлой дорогой, на которой он больше не будет один. А любовь?.. За свою любовь он готов побороться даже с небесами!

Глава 1

Захлопывая дверцу такси, поднимаю голову и смотрю на подсвеченный фасад дома, раньше виденный мной только на фотографии. Я столько лет не был в Саванне, что забыл, как здесь влажно и душно, как проста и обычна жизнь и кем надо быть, вернувшись сюда.

Вытираю сухой рот ладонью. Горло нещадно дерет до сих пор, болит голова и хочется еще выпить. Надраться вновь, чтобы больше ни о чем не думать.

Не знаю, по какой причине приехал, да и нет их. И вряд ли меня ждут. Точно не ждут. Нигде не ждут, нигде я не нужен.

Давящие мысли, тяжесть в груди и очередной провал в жизни привели меня к яркой красной двери. Набраться бы мужества, чтобы нажать на звонок, но рука не поднимается. Отчаяние уже затапливает разум, чувствую себя полным придурком. Потому что ни один нормальный мужчина в здравом уме (точно не обо мне) даже из-за алкогольного отравления не будет стоять и гипнотизировать странной формы звонок.

Неожиданно дверь распахивается, и на меня налетает что-то высокое и очень знакомо пахнущее. Моргая, отступаю назад, нога скользит по ступеньке, и последнее, что я вижу перед тем, как тело заскулит от боли, — удивленные голубые глаза и алые губы.

— Дерьмо… черт, как же… — стону и катаюсь по земле, пытаясь унять боль в копчике. Перед глазами бегают яркие точки, подступает тошнота. Жутко до отвращения.

— Ма! Здесь бездомный какой-то! — Громкий крик врывается в мой и без того дребезжащий мозг, и я распахиваю глаза и замираю, так и оставшись лежать на каменной дорожке.

Кажется, я ошибся дверью. Пройдясь взглядом по стройным загорелым ногам, натыкаюсь на ультракороткие шорты, не скрывающие ягодицы девушки с распущенными крашеными волосами. Сглатываю сухой комок во рту и причмокиваю как идиот, пялясь на аккуратные спелые выпуклости незнакомки.

— Мам, надо полицию вызвать. Фу, от него воняет. — Девушка поворачивается и тычет в меня пальцем. Приподнимаюсь. Голубые глаза кажутся очень знакомыми, но узнать ее сложно из-за вульгарного макияжа.

— Флинт? Брат, это ты? — Слышу недоверчивый голос и вижу Зои, немного постаревшую и осунувшуюся. Она рассматривает меня с нескрываемым отвращением.

— Привет. — Натягивая улыбку, отрываю взгляд от девушки, обескураженной не меньше меня. Нужно вспомнить, кто она. Где-то видел… Смотрит на меня недовольно, даже зло. Наблюдает, как я медленно поднимаюсь с помощью сестры, и поджимает пухлые накрашенные губы. Странно, я…

— Господи, что случилось? Где ты был? Выглядишь ужасно. Действительно как бездомный. — Смеясь, Зои тащит меня в дом, а я спиной ощущаю недовольный взгляд, который продолжает сверлить меня. Почему? Мы же не знакомы.

— Мама? — Вспыхивает в голове обращение, произнесенное юным вульгарным созданием. — Джасмин?! — Шире распахивая глаза, не могу отвести взгляда от девушки.

— Пить меньше надо, Флинт, тогда и мозги на месте останутся, — фыркает она, поправляя обесцвеченные пряди, лежащие на выпуклой груди, обтянутой маленьким, едва не лопающимся на ней топиком.

— Брат, ты многое пропустил. Входи, — веселится Зои, толкая меня в холл, а я недоумеваю, как изменилась маленькая девочка, превратившись в…

Слов подобрать не могу, чтобы описать ее и не оскорбить. Где та нежность, которой она была полна? Только открытая сексуальность и обнаженное тело. Слишком обнаженное. Пока протискиваюсь мимо, она отскакивает и демонстративно зажимает пальцами нос, кривит пухлые губы. Бесит. Особенно уродская помада, которая делает ее облик еще более вызывающим.

— Что ты здесь делаешь? Ты не сообщил, что прилетишь, — пеняет мне сестра и указывает на диван. Оборачивается к Джесс: — Милая, принеси своему дяде что-нибудь выпить.

— Водку? Джин? Ром? — ехидно перечисляет та.

— Черт, ты так выросла и так… выглядишь. — Не зная, что сказать, рукой очерчиваю в воздухе ее формы.

— Было бы удивительно, Флинт, если бы я осталась одиннадцатилетней. Именно в том возрасте ты видел меня в последний раз. — Усмехаясь, она складывает руки на груди. Полушария сжимаются, вот-вот выпрыгнут.

— Красавица, да? Ее часто приглашают сниматься у нас в рекламе, но она отмахивается. Думаю, Джесс сделала бы прекрасную карьеру. — Зои подходит к девушке и обнимает ее за плечи.

— Мам, это лишнее, зачем ему знать об этом? Так что, водки или джина?

Захлопываю рот, приходя в более-менее нормальное состояние, пораженный преображением маленькой хрупкой девочки в это. Хотя она такая же худенькая, как и раньше, но… Вот дерьмо, мне не следует на нее смотреть.

— Воду. Алкоголя на сегодня достаточно, — тихо бормочу, опускаясь на диван.

— Воду, — передразнивает девушка и уходит в глубь дома, а сестра с улыбкой закрывает дверь.

— Так что случилось, Флинт? Мы давно не слышали о тебе. Связаться уже и не пытаемся — последние два месяца твоя секретарша постоянно говорила, что тебя нет. Ты один? — Зои подходит ко мне, садится рядом. — Выглядишь безобразно. В бороде крошки, и воняешь ты жутко. Боже, не говори только, что все потерял! — взвизгивает сестра, а я, опуская взгляд, рассматриваю отросшую бороду.

— Нет, ничего я не потерял. Я развелся…

— В который раз, Флинт? Десятый или одиннадцатый? — вклинивается едкий голосок.

— Пятый, — поправляю, принимая бокал с водой.

— Опять? Боже, брат, опять развод. А на этот раз из-за чего? — тяжело вздыхает Зои.

— Наверное, размер груди не понравился, нашел дамочку попышнее. Или ноги показались кривыми. Мам, чего спрашивать, у этого человека никогда не будет стабильности. Или, как вариант, он ее не удовлетворяет, стал импотентом. Хотя его вид и так отталкивает. — Джесс смотрит с таким отвращением, что я давлюсь водой.

— Джасмин! — Смех Зои удивляет меня еще больше.

— Ладно, вот это, — девушка показывает на меня пальцем, — надо отмыть. Ну а я пошла на вечеринку. Люблю. — Джесс склоняется к сестре, чмокает ее в щеку и выскакивает из дома.

Выпады в мою сторону, оскорбления… Ее вид с голой задницей…

— Я что-то не понял… Это действительно Джесс? Мне не мерещится? — Указываю на дверь и вопросительно смотрю на Зои.

— Да, это Джасмин, и ей уже восемнадцать, Флинт. Она окончила школу с великолепным баллом, подала документы в наш университет. Выпускной был три дня назад, я отсылала тебе приглашение, но ты, как обычно, проигнорировал.

— Я не видел… Три дня назад встречался с женой у адвоката и подписывал документы о разводе. Боже, я словно оказался в другом мире. Где та девочка, которая всегда улыбалась и не была такой… такой вульгарной? Как ты это допустила?! — возмущаюсь, вставая с дивана, и зло, со стуком, ставлю бокал на журнальный столик.

— Не тебе учить, как воспитывать дочь, Флинт. Молодежь сейчас невозможно контролировать, а я Джесс доверяю, поэтому позволяю ей все. Она делится со мной, я знаю обо всех ее ухажерах, делах и проблемах. А то, как одеваются сейчас девушки, ты знаешь больше моего. Пятый брак, и тот не увенчался успехом, — язвит Зои.

— Извини, я просто удивлен и… разбит. Да, ты всегда была права. И с Коллин, и с другими моими женами, но я тебя не слушал. А сейчас мне тридцать, у меня хорошая компания и… длинный список разводов. Прости, что явился без приглашения. — Устало провожу рукой по сальным волосам.

— Думаешь, приятно знать, что была права, братик? Нет, хороший мой, я бы хотела, чтобы ты светился от счастья. Это моя вина, что не настояла тогда на разводе. Я хотела, но меня Джесс остановила.

— Джесс?

— Да. Она сказала, что это твоя жизнь, ты так решил и мы не должны вмешиваться в нее. Она настаивала, даже поругалась со мной первый раз. Она защищала тебя, а ты…

— А я пропал на семь лет. Чувствую себя мерзавцем, ты не представляешь, Зои. Мне некуда больше идти, кроме как к тебе. Нужно время, чтобы подумать. Понять, когда все пошло под откос. И уберечь себя от очередной свадьбы. Не везет мне в любви, зато я богат, — горько усмехаюсь.

Осматриваю дом, который мои родственники приобрели в кредит два года назад. Помню, Зои просила просмотреть документы, нет ли подвоха, а мне было плевать. Только фото запомнилось, и ничего больше. Я был увлечен новой девушкой и занимался только ей. А сейчас, как трус, сбежал из большого города к тем, кого бросил.

Гадко от самого себя, от своих поступков.

— Ох, Флинт, ты же знаешь, мы всегда рады тебя видеть. А Джесс… Тебе придется привыкнуть к тому, что она выросла. У нее свое мнение, мы ей ни в чем не препятствуем, потому что доверяем. Так и живем. Все дети — наши друзья, они делятся с нами, и мы счастливы. А тебя будем реанимировать, хотя мы со Скоттом завтра улетаем.

— Улетаете? Куда? Я рассчитывал провести время с вами, может, вместе куда-то съездить, — хмуро спрашиваю, рассматривая висящие на стене фотографии улыбающейся Джесс с разными наградами и ее родителей.

— И об этом я тебе писала. Мы купили дешевый тур на острова. Нас не будет две недели, Скотт сейчас в аэропорту, отправляет Карвера в поездку в Вашингтон с классом на месяц. Ты, конечно, и это не читал. Но Джесс остается, сказала, что нам нужен второй медовый месяц, а ей побыть без нас перед новой жизнью, — рассказывая, она поднимается и проходит по коридору.

Не успеваю собрать мысли в кучу, как Зои с улыбкой открывает дверь одной из комнат.

— Эта спальня у нас пустует, правда, здесь совместная ванная с комнатой Джесс, но, думаю, дочь не будет против, если ты остановишься рядом. Чувствуй себя как дома. — Сестра машет приглашающе, и я оказываюсь в небольшом пространстве с интерьером в классическом стиле. Сразу вспоминаю свою просторную квартиру, где благодаря дизайнерам все выглядит как с обложки модного журнала. А сейчас я вернулся к истокам, к недорогой деревянной мебели, к милым мелочам, к аромату цветов и свежескошенной травы из открытого окна и к высокой влажности.

— Спасибо, Зои, что не отвернулась от меня, — благодарю с натянутой улыбкой и бросаю на кровать свою сумку.

— Я никогда не отвернусь от тебя, Флинт, ты же мой брат. Мы семья. Пусть не всегда согласная с твоими решениями, но семья. Ты дома, дорогой мой. Прими душ, я принесу полотенца. Тебе следует побриться, а то выглядишь устрашающе. Мы уже ужинали, но в холодильнике найдешь рагу и разогреешь. Не стесняйся, ешь что захочешь. Тем более Джесс не будет, а я наготовила много…

— Почему? — перебивая ее, отвожу взгляд от двора, прекрасно просматривающегося из моей спальни.

— Молодость, ребята, подружки, — с улыбкой поясняет она.

— Мда, и это необходимо принять.

— Дети растут, Флинт. Ее подруги очень приятные девушки и из хороших семей, мы общаемся. Они все поступили на один факультет. А парни… Джесс молода, ищет того самого, но пока безуспешно. Хотя мальчики всегда вокруг нее вьются, она же красавица… Ой, уже половина десятого. Тебе следует отдохнуть, с остальным завтра разберемся. Еще будет время наговориться. Если тебе что-то нужно, наша спальня дальше по коридору. Пойду собирать вещи.

— Спасибо, — киваю ей, и сестра закрывает дверь, оставляя меня одного.

Ни черта себе приехал. Слишком много неожиданной информации на меня свалилось. К тому же алкоголь, который пил все утро, неприятно сказывается на самочувствии. Есть не хочу, только пить. Нужно смыть с себя послевкусие алкогольного дурмана и лечь спать. Завтра разберусь со всем, и увиденное не будет казаться ужасным. Ведь перед глазами до сих пор Джасмин в вульгарном наряде, в ушах застряли ехидные слова, пропитанные отвращением. И мне так больно оттого, что забыл о родных, наслаждался жизнью, женился, разводился, тратил деньги, выбирая лучшее, когда они покупают уцененные туры.

Что стало со мной за эти годы, пока жил вдалеке? Хоть это и не тот дом, который я помню, но город мой родной, я здесь появился. И бросил все, чтобы утонуть в пороке.

Снова осматриваюсь в небольшой спальне, подхожу к открытому окну нестандартного размера: когда душно, такого рода планировка помогает впустить в дом немного воздуха.

Ночь давно накрыла собой город, а я совершенно не представляю, что мне делать. Потерян. Действительно потерян, приехал сюда, чтобы найти спасение. Но не верю, что у меня получится. Сложно будет вновь знакомиться с людьми, бывшими для меня когда-то самыми близкими. Особенно видеть, во что превратилась моя конфетка.

— Джасмин, — шепчу, глядя на дверь, ведущую в ванную комнату.

Думал ли я о ней? Нет. Признаюсь, не думал ни о ком. Вообще. Присылал подарки на Рождество, и то иногда с опозданием. О днях рождения не помнил, не поздравлял — жил своей жизнью, словно у меня никого не было. Очерствел, стал циником. И вот как вышло. Чувствую себя лишним здесь. Сам отказался от семьи, а теперь навязался им со своим пятым разводом.

Заглядываю ванную. На полке под зеркалом стоят разные баночки и духи. Сантехника самая простая: раковина, душевая кабина, унитаз. Ничего лишнего, да и не поместится сюда что-то еще. На ее двери висит халат. Нажав на ручку, вхожу в сладко пахнущую комнату. Благодаря свету из ванной можно рассмотреть светло-голубые стены, белую широкую кровать, заваленную подушками разной формы и мягкими игрушками. На столе валяются какие-то книги, на стуле висят джинсы. Каждая безделушка и фигурка говорит о том, что это девчачья спальня. Втягиваю в себя аромат и закрываю глаза. Забыл о ней… Все утопил, предал. Теперь придется пожинать плоды, но за ними я и прилетел. Взял отпуск и сбежал.

У меня нет желания даже жить, потому что для этого нет причин. Я неудачник в любви, обжигался так часто, что стал посмешищем среди друзей и мишенью для женщин. Клоуном, на которого делают ставки. Я не чувствую себя мужчиной, уже не знаю, кто я, и не понимаю, что могу. Словно все женщины, число которых давно перевалило за сотню, выпили из меня силы, превратив в бесхребетного придурка, который только и предлагает им жениться. Это убивает, отравляет меня, так что пришлось исчезнуть. Не дать себя унизить еще больше, ведь когда я развожусь, каждая из бывших жен считает своим долгом рассказать, какой я хреновый муж. И я, поддаваясь насмешкам, ищу новую жену, и так по кругу. Но вчера что-то сломалось внутри, не мог спать, а щемящая тоска в сердце призвала меня сюда. Не знаю, как объяснить, но я понял, что должен быть сейчас здесь. В Саванне.

Мне тридцать, а я боюсь выйти из комнаты после душа. Боюсь встретиться с вопросами, на которые не знаю ответов. Боюсь посмотреть в глаза сестре и Скотту, потому что еще не до конца осознал, что, добравшись до дома родных, нагло влез в их жизнь. Им без меня намного лучше, все понятно уже по поведению Джесс, но… Не хочется принимать такой итог, но я полностью выжат, раздавлен жизнью, которой поклонялся.

Сквозь сон слышу невнятные звуки, разрушающие влажную оболочку дремоты. Распахиваю глаза и, моргая, привыкаю к темноте вокруг. Нет… мой пентхаус наполнен светом, там не бывает так жарко. И тут же вспоминаю, что я у сестры. Из ванной комнаты раздается какое-то странное бульканье, потом кашель.

— Джесс! — Испуганно подскакиваю и распахиваю дверь. Мне плевать, что я в одних боксерах, — сердце так быстро набрало обороты, что готово разлететься на миллион мелких осколков.

Взглядом нахожу девушку. Шатаясь, она выпрямляется и вытирает рот туалетной бумагой. Смывает воду, а я закрываю глаза, не желая видеть этот отвратительно вульгарный вид.

— С каких пор… ик… тебе разрешено вламываться в мою спальню? — пьяно тянет Джесс, отбрасывая спутанные влажные волосы за спину.

— Это не спальня, это ванная, — отвечаю, внимательно рассматривая ее лицо: размазанную по губам помаду, сетку капилляров в глазах, — совершенно неподобающий вид для восемнадцати лет. — И я живу теперь рядом с тобой.

— Фу, меня сейчас снова стошнит, — кривясь, она идет к двери в свою комнату. Ее так болтает, что еще немного, и рухнет.

— С каких пор ты так много пьешь, что едва стоишь на ногах? — шепчу, шокированный зрелищем.

— С каких пор ты так противен, что вызываешь желание блевать, Флинт? — передразнивает она меня и хлопает дверью.

У меня аж рот открывается. Ну и обращение. Черт, это не моя конфетка. Это незнакомая девушка, которая ужасно себя ведет. И Зои ей позволяет? Позволяет возвращаться домой в таком виде?

Из своей спальни направляюсь в коридор, чтобы немедленно обсудить с сестрой выходку Джесс. Как так можно? Ей всего восемнадцать! Подхожу к комнате сестры, прислушиваюсь. Тихо, наверное, уже спят. Мне не хочется их будить, но злость и желание немедленно оттаскать девчонку за волосы перебивают стук сердца. Нажимаю на ручку двери, но сразу же отпускаю. Нет, завтра. Все обговорим с ее родителями завтра, потому что не позволю этой девочке так поступать. Она не понимает, что губит себя алкоголем. Многое могу рассказать про него и про последствия подобных вечеринок. Я так женился в третий раз, и это был мой самый скоропалительный брак за всю жизнь. Одни сутки. В таком состоянии могут же ею воспользоваться! Неужели она настолько глупа, что не понимает? Алкоголь часто становится причиной насилия, а Джесс девушка эффектная, особенно когда так доступно одета.

Возвращаюсь к себе и падаю на кровать. Мое ли это дело? Могу ли я давать советы по воспитанию детей, если сам себя приструнить не могу? Но, черт побери, это моя племянница! Я ее люблю, волнуюсь за нее и, пока я здесь, хочу понять, что произошло за время моего отсутствия. А я разберусь во всем, тем более Зои и Скотт улетают, оставляя меня с ней. Приведу девочку в чувство, хотя бы не буду думать о том, что собственная жизнь — пустое место.