Inspiraveris. Верни меня

Лина Мур

Эллиаде. Наш маленький городок, находящийся на земле прекрасной Румынии за высокими стенами, ожидает что-то невероятно плохое… чувствую это. Знаю. Ведь не просто так схожу с ума, слыша его голос, зовущий меня на забытом и мертвом языке – латыни. Мне до жути страшно спать, и там он ворвется ко мне, чтобы забрать к себе. Но то, что мне открылось, заставило меня принять решение, изменившее всю мою жизнь, как и жизнь моего народа. Я верю в то, что стены когда-нибудь рухнут…

Sedecim

— Доброе утро, — с улыбкой говорю я маме, сидящей за кухонным столом и читающей какие-то бумаги.

— Доброе, доченька. Завтрак готов, — она поднимает голову и встаёт, отвечая мне ласковым взглядом.

— Супер, — радостно произношу я, садясь за стол. Она отходит к плите, где уже стоит готовая каша, и пока накладывает мне, мою улыбку стирает с лица.

Не спала всю ночь, составляя списки вопросов, ответов и вариантов, куда пойти в первую очередь. Теперь не чувствую, что я в безопасности. Раз мама решила спрятать меня, то это очень плохо. Да ещё и история с дочерью Дорины не даёт покоя. Никогда не слышала об этом, да и о её смерти бы сказали, были бы поминки и город бы хранил траур сутки, как по каждому усопшему. И ведь она не на много старше мамы, даже могу сказать, что они одного возраста. Сколько же было девочке, когда она спустилась туда? В доме до сих пор темно, хотя на улице уже расцвело, но тучи, тяжёлые и тёмные, сгустились над городом. А вокруг тишина. Грядёт что-то жуткое и неимоверно опасное. Словно всё затаилось перед этим днём. Завтрашним днём.

— Ты сегодня могла выспаться и отдохнуть, поваляться в постели до обеда, — ставит передо мной тарелку.

— Я уже выспалась и отдохнула, — снова играю радость на лице, поднимая голову на неё, и беру ложку в руки. Нет аппетита, только одно желание — уйти из дома.

— Какие планы? Пойдёшь вечером на ярмарку? — интересуется она, наливая мне чай.

— Сейчас хочу съездить в библиотеку, поменять книги, а то эти прочла уже. Потом заехать к Риме, поболтать немного и, думаю, от неё пойду на ярмарку. А ты? — перечисляю я лишь часть планов, жуя овсянку.

— Я могу отвезти тебя в библиотеку, а потом к Риме. Планировала с тобой провести день, но молодёжь, понимаю, — смеётся она. Как ты можешь быть такой хорошей актрисой, ведь и ты боишься?

— Прости, давай, на ярмарку вместе пойдём? — предлагаю я.

— Нет, что ты, веселитесь. А я проведу вечер с Ионой, может быть, тоже поеду помочь и проследить за всем на ярмарке. Но обещаю, что мешать не буду, — продолжает улыбаться, а я запиваю чаем вставший ком в горле.

— Ладно, завтракай. Я соберусь пока в город, — встаёт и выходит из кухни, оставляя меня одну.

Ковыряюсь ложкой в каше, не хочу это есть. Встаю и достаю из холодильника коробку, где лежат всевозможные пирожные. Кладу на тарелочку одно, возвращаюсь на место.

Она будет за мной следить, поэтому действовать надо осторожно. Ещё на Хэллоуин костюм подобрать, талон так и не использован, а для этого мне нужна Рима. Если она пойдёт взять напрокат для меня вещи, то это останется втайне, и никто ничего не заподозрит. А обо мне тут же доложат матери или же она сама увидит. Да и лишний раз светиться в городе не хочу, после всего, что случилось.

Доедаю пирожное и выбрасываю кашу в урну, кладу тарелки и чашку с приборами в посудомоечную машину. Иду к себе в спальню и складываю в рюкзак книги, в задний карман джинс прячу крестик, так надёжнее. Возможно, ещё обыскивать мою комнату будут. Выбираю несколько талонов, вдруг решу зайти куда-то ещё.

Мама уже ожидает меня у дверей, киваю ей, надевая новое пальто. Натягиваю шапку и прячу косу, заправляя волосы. Мы садимся в машину и направляемся в центр. В салоне витает напряжённая тишина, а у меня в голове полно вопросов. Тысячи их засели внутри меня. Так и подмывает спросить, потребовать честного ответа, но сдерживаюсь, сцепляю зубы.

— Тебе помочь? — предлагает мама, когда мы паркуемся у библиотеки.

— Нет, не в первый раз же. Все хорошо, — заверяю я её. Вот не хватало мне этого, ведь планы у меня совершенно иные.

Мама кивает, а я захлопываю дверцу и быстрым шагом вхожу в тихую библиотеку. Вешаю одежду на крючок и сдаю книги, говоря, что выберу новые. Женщина как-то странно смотрит на меня, скорее всего, из-за случившегося. Но отмахиваюсь от этого восприятия, направляясь к стеллажам. Вхожу в отдел любовных романов, но прохожу его, огибаю и ищу глазами историю. Множество книг о разных странах. Не то, все не то. Румыния. Культура и обряды. Мировая история. Черт, но должно же быть хоть где-то о нашем городе.

Кусая губы, пробегаю пальцами по книгам. Ничего нет, совсем ничего. Обхожу стеллаж. Научная литература. Химия. Биология. Какие-то папки с выписками из химических лабораторий. Ну как так?

Следующее — иностранная литература. Французский. Немецкий. Русский. Португальский. А то мы его изучаем. Хмыкаю. Латынь. Тут уже медленнее читаю названия. «История возникновения языка». «Ромео и Джульетта» даже есть. «Собрание стихов». «Носители языка».

— Аурелия, — раздаётся уже практически забытый голос. Вздрагиваю и цепляю пальцами последнюю книгу. Она падает на пол, как мне кажется, очень громко.

— Вэлериу, — шепчу я, нагибаюсь и поднимаю книгу.

— Найди меня… иди ко мне, — требовательно проносится в голове.

— Сама решу, что мне делать, — фыркаю, мотая головой, чтобы стряхнуть с себя неведомо откуда появившееся желание последовать этому зову.

— Аурелия! — уже громче, словно кричит.

— Хватит, сначала я разберусь с тем, что видела. И кто ты есть, а потом подумаю. Понял? — зло цежу я, обращаясь к воздуху.

— Ты нужна мне, — тише произносит. Даже дыхание его слышу.

— А ты мне нет. Оставь меня, у меня есть важные дела, а времени нет. Дай мне самой решить, что я хочу, — жмурюсь, шепча слова на латыни. Открываю глаза и ничего.

— Спасибо, — произношу и решаю поставить книгу обратно. Толкаю её, а она не встаёт на место. Что-то мешает ей. Вытаскиваю и шарю рукой, подхватывая пальцами находку. Тяну на себя. Сдуваю пыль.

«Эллиаде. Рождение города». Написано на латыни. Ставлю быстро другую книгу обратно и открываю страницы, потрепанные временем.

Листаю их, пытаясь выхватить из букв хоть какое-то упоминание о Сакре. Но ничего нет. По новой. С самого начала, уже медленнее. Руки немного дрожат от волнения, пока вожу пальцем по предложениям. Дата рождения, старейшины, быт и условия возникновения. Не то, это я знаю. Зло перелистываю книгу на самую последнюю страницу. Какой-то рисунок.

— Но мало кому известно, что наш прекрасный город построен на разрушенном поселении предков. Доблестные граждане не потеряли веру в нашу силу и решили возвести величественную Эллиаде. Ниже вы можете увидеть, насколько наш город похож на предыдущий. Хвала и благодарность людям, так любящим румынскую землю и чистую кровь, — тихо читаю я на латыни.

Карта. Ура! Церковь, где же церковь? Дома… замок… озеро… вот. Крест. Но как понять, где сейчас она? Бросаю взгляд, осматриваясь вокруг, и резко дёргаю страницу, вырывая её из книги. Складываю лист и прячу в карман джинс. Убираю книгу обратно к стенке шкафа и закрываю другой книгой. Чуть ли не бегу к романам и хватаю первый попавшийся. Подхожу к библиотекарю и оформляю. Такое чувство, что совершила кражу или же что-то похуже. Как преступница, второпях набрасываю пальто, натягиваю шапку и вешаю на плечо рюкзак.

— Я всё, — говорю, садясь в машину. Мама откладывает бумаги на заднее сиденье и заводит мотор.

— Что выбрала? — интересуется она.

— Эм, новый роман, — пожимаю плечами. А внутри все трясётся от желания скорее оказаться дома и найти это место, где находится Вэлериу.

— Роман, — задумчиво произносит она, сворачивая в сторону дома подруги. — А что ты думаешь о любви, родная?

— Любви? — переспрашиваю я.

— Да, любви, браке, детях? — бросает на меня взгляд, возвращая его к дороге.

— Как-то даже не думала об этом. А что? — медленно отвечаю я.

— Я в твоём возрасте уже встретила твоего отца. Год мы встречались, а потом поженились, и я забеременела тобой, — с улыбкой произносит она.

— Мне ещё рано. И ты знаешь ведь, что я… кажется, не моё это. А ты любила его, да? — поворачиваюсь к ней. Издаёт тяжёлый вздох.

— Нет, не любила я твоего отца. Была влюблена в другого мужчину, но он… как бы тебе сказать…

— Был женат? — подсказываю я.

— Нет, он был свободен. Но не того уровня, который был у меня и у тебя. Он слишком был амбициозен и… хотел, чтобы я ушла с ним за стену. А я не могла, поэтому решила, что мне необходимо забыть о нём и встретила твоего отца. Он любил меня, а потом бросил нас. Исчез, просто исчез и ничего не объяснил. Я до сих пор не знаю почему, — грустно рассказывает мама.

— А где тот мужчина сейчас?

— Далеко… очень далеко, его нет в живых. Он погиб, так мне сказали. Ввязался в драку и его застрелили за пределами города. Глупо и печально, что его жизнь закончилась вот так. Поэтому я так ценю эти стены, защищающие наших детей от злости и жестокости. Понимаешь, Лия? — она останавливает машину и поворачивается ко мне.

— А тут разве нет жестокости? Всегда люди были так же счастливы, как и сейчас? — корю себя за то, что высказала это. Выдаю ведь себя, но ничего не могу поделать с желанием узнать правду. Смотрю в настороженные синие глаза матери и жду её ответа.

— Везде есть жестокость, доченька. Но иногда она во благо, а за стеной никто не подумает о тебе, там каждый сам за себя. А у нас, мы защищаем друг друга. Мы опережаем чьи-то желания и мысли навредить нашему народу. Это большая семья, которая должна продолжать существовать, — уверяет она меня.

— Я не верю, что жестокость может быть во благо, мам. Жестокость нельзя оправдать, как и бесчеловечность. Никто не имеет права отнимать чью-то жизнь, если не он её давал. И, вообще, зачем мы говорим об этом, мама? Что-то происходит, ты пытаешься предупредить меня? — даю ей возможность открыть мне правду. Но она изгибает губы в грустной улыбке и поворачивается к рулю.

— Просто хочу, чтобы ты знала, как я люблю тебя. Обещаю тебе защищать тебя, и всё будет хорошо. Постоянно думаю о том, что тебе пришлось пережить, лежа в этой яме. Мы приняли решение полностью разрушить замок, чтобы больше никто не угодил в такую ловушку. Народ обеспокоен этим, а молодёжь, наоборот, пытается проникнуть туда и посмотреть на то, что внутри. Это небезопасно. Сейчас там дежурят, отслеживая все попытки забраться на камни. А теперь иди, развлекайся с Римой и передавай ей привет. Вечером встретимся на ярмарке, — улыбается она. Киваю, но в голове застревают её слова, словно самое настоящее предупреждение не ходить туда, во избежание проблем.

Значит, мне придётся проследить за ней. У меня должны быть варианты, а потом я решу, что хочу. Хотя не знаю, сколько во мне силы противостоять против всех и вновь увидеть мумию, в которую превращён Вэлериу.

Сегодня в школе нет занятий, ребята с десяти утра помогали собирать палатки, и Рима оказалась дома, когда я постучалась. Конечно, она засыпала меня вопросами, на которые я пыталась отвечать односложно.

— Жалко, что нельзя немного накрасить глаза, ведь сегодня будет так много мальчиков, — мечтательно произносит она.

— Рима, у меня есть к тебе просьба, — медленно произношу я, садясь к ней ближе на постель.

— Какая? Неужели, правда? Ты и Лука Велиш? Или ты и профессор Велиш? — её глаза светятся от выдумки.

— Нет, такого нет. Но это очень личная просьба, и я бы хотела, чтобы она осталась между нами. Хорошо? — серьёзно спрашиваю её. Подруга кивает.

— Ты можешь для меня арендовать в магазине костюм брачующейся. Знаешь же его? — продолжаю я.

— Но это самый распространённый костюм, Лия! Он скучный! Мы ведь хотели быть кем-то яркими, к примеру, Бритни Спирс или Мадонной, — обиженно тянет она.

— Прошу тебя, милая, прошу. Я хочу побыть хоть раз блондинкой, а не чёрненькой. Ведь Хэллоуин должен приносить радость, а меня всегда все узнают. Я дам тебе свой талон, благо там нет имён, — пытаюсь придать голосу писклявые и разочарованные ноты. Удаётся и подруга берет меня за руку, немного сжимая.

— Конечно, завтра с утра возьму и привезу тебе…

— Нет, я сама приеду к тебе. Никто не должен знать, какой костюм я выбрала. Хочу удивить маму и остальных, — уже радостней. Молодец, Лия.

— Без проблем, а теперь ещё расскажи про Луку. Он такой красавчик, Мария только и рассказывала всем подряд, что он положил на неё глаз, и скоро будут звенеть свадебные колокола, — переводит тему Рима.

Закатываю глаза, начиная по новой придумывать сказку про то, как ничего не было.