Эскиз нашей любви

Лина Винчестер, 2023

Энди Уолш – прилежная студентка. Все, о чем она мечтает, – стабильность и хорошие оценки. Новые знакомства пугают ее, поэтому, чтобы избежать излишнего внимания противоположного пола, девушка говорит всем, что у нее есть парень, и просит друзей поддержать эту легенду. Но когда в жизни Энди появляется Кэмерон, ее броня дает трещину. Самый популярный парень кампуса работает в тату-салоне, постоянно попадает в неприятности и хранит страшную тайну. Он готов пойти на все, чтобы завоевать сердце девушки. Но сможет ли Кэмерон измениться ради возлюбленной или их отношения обречены на провал?

Глава 9

Университет. Уличный кафетерий.

20.02.18. День.

Погода сегодня солнечная, поэтому мы решаем выбраться из кафетерия на улицу. На подносе Джини теперь не диетические продукты, сегодня она взяла два куска пиццы и молочный коктейль вместо воды: так она отмечает преодоление своей зависимости от мнения Гарри.

— Ты только посмотри на это, — поморщив нос, она указывает на целующихся Шанталь и Стива. — Он сейчас ее съест.

— Его рука у нее в джинсах почти по локоть, — говорю я, не отрывая взгляда от сладкой парочки, а затем делаю глоток апельсинового сока.

— Снимите номер! — кричит им Джин, но ребята нас даже не слышат.

Наверное, у каждого в кругу знакомых есть такая пара, которая не отлипает друг от друга ни на секунду, они вечно обнимаются и целуются, очень редко прерываясь на короткие разговоры, а иногда даже и разговаривают целуясь.

Поглядывая на них, делаю тяжелый вздох. Я даже немного завидую Шанталь, она чувствует себя расслабленно в объятиях парня, да и сама проявляет инициативу, осыпая любимого поцелуями. Неужели она и правда не думает о том, что будет с их отношениями дальше? Ведь в любой момент все может пойти не так, и всегда веселой и счастливой Шанталь жизнь станет не мила.

— Как думаешь, — тихо спрашиваю я, глядя на ребят, — они боятся того, что могут расстаться?

— Все пары боятся этого, Энди.

— Тогда не понимаю, стоит ли пара минут счастья будущих истерик и разбитого сердца?

— Не все ведь расстаются. Не хочу приводить их в пример, но даже секунда этого, — поморщив нос, она указывает пальцем на приторную парочку, — бесценна. Когда ты любишь, а тем более когда видишь, что это взаимно, то чувствуешь, что начинаешь жить. А если тебе разбивают сердце, это значит, что до этого кто-то заставил его биться, понимаешь? Говорят, что за счастье нужно платить, и, поверь, Эндс, это стоит любой боли.

Все еще обдумываю слова Джин, когда мимо ванильной парочки проходит Зейн. Не знаю, что руководит мной, но я набираюсь смелости и окликаю его. Прижав телефон к уху, он разговаривает на повышенных тонах и совсем не слышит меня, поэтому я набираю в легкие побольше воздуха и снова зову его.

Мы с Кэмом не виделись с той самой ночи, когда отвезли Джин домой после Ямы, а потом катались до тех пор, пока я не стала засыпать в машине. Прошло уже четыре дня, а от него нет вестей, и я начинаю думать, что сделала что-то не так. Я даже набралась смелости и решила позвонить ему, но телефон был выключен. И тогда я почувствовала себя навязчивой, глупой и отвергнутой. Кэм намекнул, что я ему нравлюсь, но как только я решила быть с ним честной и даже сказала, что рада нашему знакомству, он вдруг испарился. Когда кто-то исчезает без объяснений, у меня начинается паника. Мне нужны ответы.

Остановившись, Зейн оглядывается по сторонам, пытаясь понять, кто его позвал. Медленно поднимаю ладонь, и Зейну требуется несколько секунд на то, чтобы узнать меня. Прикусив губу, я смотрю на него, не в силах задать простейший вопрос. Он взмахивает рукой, поторапливая меня жестом.

— Ты случайно не знаешь, где Кэмерон?

— Погоди, — просит он, обращаясь к кому-то на другом конце трубки. — Его нет в городе, приедет сегодня вечером. Передать ему что-то?

— Да, передай ему, пожалуйста, что я хочу вернуть то, что он одолжил мне недавно.

— Кэм, — произносит Зейн в трубку. — Тут сестра бывшей Чендлера хочет вернуть тебе что-то.

Не думала, что мое сообщение передадут настолько быстро! Зейн замолкает, слушая ответ, а потом усмехается.

— Пошел ты, не буду я этого говорить, — отвечает он в трубку, а затем смотрит на меня. — Короче, заходи к нам сегодня вечером.

— В «Скетч»?

— Домой, он скинет адрес.

Не успеваю ответить, как Зейн машет рукой на прощание и уходит, но затем оборачивается, продолжая идти и слушая следующие слова Кэмерона.

— Банни, — я невольно вздрагиваю, слыша это прозвище не из уст Кэма. — Он очень ждет встречи с тобой.

Я растерянно киваю и чувствую, как мои губы сами расплываются в глупой улыбке, но как только Зейн уходит, меня вдруг приводит в себя сильный толчок в бок.

— Что у тебя с Кэмом?

— Ничего, — отвечаю я, потирая бок. — Мы просто общаемся.

— Просто общаетесь, — повторяет Джин с недоверием. — С Кэмероном? Просто общаетесь?

— Но так и есть, — пожав плечами, я беру сэндвич. — Пока сама не знаю, что это.

— Так вот к чему были вопросы о любви, да?

Аппетит вдруг пропадает и, положив сэндвич обратно, я отодвигаю поднос.

— Прошу, давай не будем, меня пугает сама мысль об этом разговоре.

Кто-то подходит к нам сзади, и на глаза Джин опускаются чьи-то ладони; мне хватает мелькнувшего блеска часов на запястье, чтобы понять, что это Гарри. Щеки Джин тут же бледнеют. Уверена, она узнала его по одному лишь аромату парфюма. С той ночи, когда Гарри оставил Джин одну в Яме, мы не разговаривали о нем. Его имя теперь под запретом.

— Угадай, кто?

— Не хочу, — с показной брезгливостью скинув с себя его ладони, Джин принимается за второй кусок пиццы.

Гарри тяжело вздыхает и садится рядом.

— Ну, в чем дело?

— Ни в чем, — пожав плечами, Джин откладывает пиццу и вытирает губы салфеткой. — Все в полном порядке, не считая того, что ты оставил меня в Яме одну.

— Насколько я помню, я предложил тебя подвезти. Ты отказалась.

— Я должна была ехать с теми девушками в одной машине? — Джин складывает руки на груди. — Черт, я просто поверить не могу, что ты действительно оставил меня там одну.

Поджав губы, Гарри молчит, и на секунду мне даже кажется, что ему стыдно. Он переводит взгляд на меня, словно ищет поддержки.

— Ну, только ты на меня так не смотри, Уолш.

— А как я на тебя смотрю?

— Будто ненавидишь.

— Будто? — с удивлением переспрашиваю я.

— Хорошо, — вздохнув, он опускает руки на стол и, сцепив пальцы в замок, переводит взгляд на Джин, — давайте по порядку. Я предложил подвезти тебя до дома, ты отказалась, сказала, что хочешь остаться. В чем моя вина, Джин? Если ты чего-то хочешь, то нужно говорить об этом прямо. Прости, но я не телепат, а особенно плохо мне удается читать мысли, когда я выпил.

Отлично, он еще и пытается сделать ее виноватой.

— Мы приехали вместе, — говорит она и опускает взгляд. — А ты взял и уехал с ними.

— Знаешь, когда друзья приезжают вместе на вечеринку, часто случается так, что они уезжают поодиночке. Прости, что так вышло, но сейчас ты говоришь как моя обиженная девушка, но это далеко не так: мы друзья, Джини.

— Я помню, кто мы друг другу, — тихо отвечает она.

Стиснув зубы, я сжимаю кулаки от злости. Все мышцы в теле напрягаются, и моя рука сама тянется к яблоку, которое я собираюсь запустить в голову Гарри, но мое внимание привлекает Нейт, который стремительно направляется к нам. Даже издалека видно, как крепко он сжимает кулаки.

— Джин, — обеспокоенно зову я, — Нейт знает о том, что Гарри бросил тебя в Яме?

— Не помню… Да, кажется, я звонила ему в тот вечер.

— Гарри, шел бы ты сейчас куда-нибудь, срочно.

— Ну уж нет, — усмехнувшись, он разворачивается. — Сейчас начнется самое интересное.

Потемневший взгляд Нейта впивается в спину Гарри, и если бы взглядом можно было убивать, тот был бы уничтожен в ту же секунду.

— Как дела, Гарри? — спрашивает Нейт, останавливаясь у стола.

— Знаешь, довольно неплохо, я бы даже сказал, что прекрасно.

Натянув улыбку, Нейт отводит взгляд и кивает, а затем вдруг замахивается и бьет Гарри по лицу, так что я вижу, как кулак сначала оказывается в воздухе, а затем с глухим звуком встречает челюсть.

Джини взвизгивает и подскакивает, а я следом за ней. Гарри усмехается. Сплюнув, он потирает челюсть и смотрит на Нейта так, будто его ударил младший братишка, который впервые показал «класс». Самое печальное — что Гарри действительно забавляет происходящее.

— Отличный удар, Нейти.

На лбу Нейта вздувается вена, челюсти сжаты так плотно, что я боюсь, как бы он не раскрошил зубы. Схватив Гарри за воротник футболки, он наклоняется к его лицу вплотную, а затем хорошенько встряхивает, будто пытаясь отрезвить.

— Мало того, что ты бросил ее в Яме одну, так ты еще и оставил ее под наркотой. Что ты вообще творишь?!

Наконец-то на лице Гарри появляются настоящие эмоции, а надменный взгляд постепенно исчезает. Раскрыв рот, он качает головой.

— Только не говори, что не знал.

— Я не… Черт, Джини, я же просил тебя не принимать там ничего.

Шагнув вперед, Джин с силой толкает Нейта в грудь. Кажется, он настолько удивлен ее реакции, что поддается и, глупо моргая, отходит назад.

На нас обращены абсолютно все взгляды вокруг, и у меня в голове почему-то возникает картинка того, какими мы были, когда только познакомились. Мы так же собирались вчетвером за этим столом, только тогда мы улыбались, а сейчас смотрим, как один из нас бьет лицо другому.

— Он тут ни при чем! — кричит Джин, снова толкая Нейта, но в этот раз он не двигается с места. — Я накурилась после того, как он ушел!

— Говори об этом погромче, — прошу я, оглядываясь по сторонам. — Наверное, декан еще не расслышал.

Сейчас Джин явно не в себе. Худая и бледная, она вся трясется, а в покрасневших глазах застыли слезы.

— Ты никакая звонишь мне посреди ночи и плачешь из-за того, что Гарри оставил тебя в Яме одну. Я был в другом городе, Джин, ты хоть понимаешь, насколько беспомощно я себя почувствовал? Ты сказала, что Энди едет, чтобы забрать тебя оттуда, и я понял, что теперь вы вдвоем будете там одни посреди ночи. С тех пор я думал лишь об одном: смогу ли остановиться, когда ударю его.

— Во-первых, мы с Энди не были там вдвоем, она приехала с Кэмероном. Во-вторых, это все еще не дает тебе права бить людей.

— Я не знал, что она накурилась, — опустив ресницы, Гарри поправляет помятый воротник футболки. — Я был неправ и не должен был оставлять ее там. Прости меня, Джин, такого больше не повторится.

— Все нормально, — крепко зажмурившись, она потирает переносицу, а затем указывает на его покрасневшую щеку. — Тебе нужно приложить что-то холодное.

Сухо рассмеявшись, Нейт разводит руки в стороны

— Все нормально? Ты сейчас серьезно? Черт, Эндс, ну хоть ты скажи ей!

Прикусив губу, я опускаю взгляд, потому что не могу снова разбить сердце Джин. Она и так сломана всем, что сказал ей Гарри, и я не буду тем, кто сделает последний выстрел. К тому же она и так знает мое мнение.

— Знаешь, — Джин щурится, глядя на Нейта, — я была неправа, когда позвонила тебе, не стоило этого делать.

— Он лишь заботился о тебе, — осторожно напоминаю я.

— Меня душит его забота.

— Может, и я сам тебя душу?

— Может, и так. Мне не нужны ни твоя забота, ни твоя жалость, ни твои чувства, потому что я никогда не смогу ответить на них взаимностью.

Осознав, что только что сказала, Джин резко замолкает. Тяжело сглотнув, она вздергивает подбородок: по-прежнему считает себя правой, да к тому же жертвой.

Сжав челюсть, Нейт коротко кивает. Между нами повисает оглушающая тишина, а все вокруг смотрят на нас, будто мы — актеры дешевого реалити-шоу, и только изредка тихо перешептываются. Время словно замирает на несколько ужасных секунд, и я до невозможности сильно хочу, чтобы этот ужасный день просто закончился.

— Даже не вздумай прибегать ко мне за поддержкой, когда он кинет тебя в очередной раз.

— И не подумаю!

Нейт лишь отмахивается и уходит. Всхлипнув, Джин топает ногой то ли от злости, то ли от сожаления и, развернувшись, убегает в другую сторону.

— Можете расходиться, — обращается Гарри к нашим зрителям. — Конец серии.

— Хочешь спойлер? — бросаю я, подхватывая сумку со скамейки. — Ты ублюдок.

— Ох, Уолш, ты серьезно?

Гарри идет следом, и я прибавляю шаг, чтобы поскорее избавиться от него.

— Я не знал, что она накурится.

— Если после всего, что сейчас было, ты думаешь, что дело только в паре затяжек, то мне жаль, что мы с тобой были друзьями.

Обхватив мое запястье, Гарри резко останавливает меня и разворачивает к себе. Его покрасневшая челюсть завтра опухнет, и — не хотелось бы признаваться — мне приятно видеть след от удара. Кто-то рано или поздно должен был врезать Гарри, потому что все, что он делает в последнее время — ведет себя как последняя сволочь.

— Были друзьями?

— Посмотри, что с нами стало, — я киваю в сторону стола, за которым мы все только что кричали друг на друга. — Ты используешь Джин в своих интересах, кидаешь, когда тебе удобно. А потом приходишь и просто извиняешься за то, что разбил ей сердце. И так по кругу, бесконечное количество раз.

— Она то же самое делает с Нейтом, разве что не спит с ним. Так, — прикусив губу, он делает паузу, — может, мы с ней не такие уж и разные?

— Я не хочу этого слышать, — качнув головой, я разворачиваюсь, чтобы уйти, но Гарри лишь сильнее сжимает мое запястье. — И не хочу говорить об этом. Отпусти, я опаздываю на лекцию.

— Значит, ты была в Яме вместе с Кэмом. Все-таки, подружились?

— Пожалуйста, только не делай вид, что тебя это заботит, потому что единственное, что волнует тебя в этой жизни — это ты сам.

Он молчит какое-то время, а затем медленно отпускает мою руку.

— Ты так сильно ошибаешься, Уолш.

Эти слова заставляют меня невесело рассмеяться, потому что я не верю им ни на йоту. Кажется, что времена, когда мы могли беззаботно зависать вчетвером целыми сутками, больше не вернутся; сейчас мне вообще мало верится в то, что это было правдой.

Квартира Кэма.

20.02.18. Вечер.

Я сжимаю в руках темную толстовку Кэмерона и топчусь у двери в его квартиру уже около двух минут. Это ведь не выглядит так, будто я навязалась? Он не звонил эти дни, а я… А я все это время только и делала, что думала о нем. Не понимаю, что со мной происходит. Если бы мне пару недель назад сказали, что я сама приду к парню, да еще и прямо домой, то я бы не поверила. Но после сегодняшней ссоры я поймала себя на мысли, что хочу рассказать об этом Кэму и узнать его мнение. Даже хочется услышать любую его глупую шутку и хоть ненадолго отвлечься от проблем.

Отбросив навязчивые мысли, делаю глубокий вздох и стучусь в дверь. Она тут же раскрывается, и на пороге появляется Зейн. Меня так удивляет его вид, что я усмехаюсь. На его носу круглые очки в черной оправе, а в руке он держит раскрытую книгу по психологии — правда, перевернутую вверх ногами.

— А, это ты, — с разочарованием произносит он.

— Я тоже очень рада тебя видеть.

Ничего не ответив, он открывает дверь шире. Меня встречает уютная гостиная с приглушенным светом, кухня от нее отделяется лишь барной стойкой. Прямо из гостиной с разных сторон расположены двери, которые ведут, как я подозреваю, в комнаты мальчиков.

— Кэми! — выкрикивает Зейн, швыряя книгу и очки на стол. — Сестра бывшей Чендлера здесь.

Дверь слева открывается, и из-за нее торопливо выходит Кэмерон. По пути он надевает футболку, а я успеваю заметить несколько татуировок на его груди и косые мышцы живота, уходящие под пояс джинсов, неприлично низко сидящих на бедрах. Пробежавшись пальцами по влажным после душа волосам, Кэм подходит ближе, и до меня доносится аромат ментолового геля для душа.

— Привет, Банни, — с улыбкой произносит он.

— Я тут тебе принесла.

Протягиваю ему толстовку, на что Кэм тут же закатывает глаза и, забрав ее, небрежно бросает на диван.

— Я надеялся, что ты ее забудешь: тогда тебе пришлось бы прийти еще раз.

— Я всегда могу взять что-нибудь еще из твоих вещей.

— Можешь взять Зейна и не возвращать.

— Не смешно, — плюнув на пальцы, Зейн с шелестом перелистывает страницу книги.

— Он не в настроении, — поясняет Кэм. — Потому что девушка, которую он клеит, кажется, кинула его. Люси — умная и начитанная, работает в библиотеке, и только благодаря ей я чуть ли не впервые в жизни вижу своего лучшего друга с книгой в руках.

— Заткнись там.

— Да брось, она не придет… Достоевский, слезь со стола! — Кэм взмахивает рукой, прогоняя с журнального столика черного пушистого кота. До невозможности толстый кот неуклюже спрыгивает на пол, оставляя недоеденную пиццу.

— Достоевский?

— Это его имя на этой неделе, — поясняет Кэмерон, — Зейн делает вид, что любит классику, пока подкатывает к Люси. На прошлой неделе Достоевского звали Генрих Восьмой, потому что ему попалась фанатка сериала «Тюдоры».

— А как его звали изначально?

Парни обмениваются озадаченными взглядами, и мне становится понятно, что они уже не помнят.

— Он милый, — присев на корточки, почесываю кота за ухом.

— Ничего подобного, — отзывается Зейн. — Эгоистичный, злобный монстр, как и моя бывшая. Эта ведьма подбросила мне его, сбежала и даже не думает скинуться на корм или наполнитель для лотка.

— Не переживай, милый, — говорит Кэм. — Мы и сами отлично справляемся, ты же знаешь, мы хорошие родители.

Хмыкнув, Зейн смотрит на часы и поднимается из-за стола.

— Вспомнил эту стерву и сразу выпить захотелось, — отмахнувшись, он подхватывает куртку. — Если придет Люси, скажите, что я в баре, посижу пока с Майком.

— Только не натворите глупостей.

— Кто бы говорил, — усмехнувшись, он взмахивает рукой. — Я ушел, буду поздно и пьяный.

Когда за ним закрывается дверь, я снова начинаю задумываться, стоило ли мне вообще приходить. В квартире тихо настолько, что я слышу, как тикают часы в соседней комнате. Это ведь парень должен проявлять инициативу, а Кэм даже не удосуживается начать разговор. Скрестив руки на груди, он наблюдает за мной, приподняв уголки губ, так что мне начинает казаться, что он просто не знает, как попросить меня уйти. Или… Боже, а если он подумал, что я пришла сюда заняться с ним сексом?

Язык липнет к нёбу, в горле пересыхает, и мне жутко хочется выбежать на улицу и вдохнуть свежий воздух.

— Ладно, я, наверное, тоже пойду, — говорю я, пожав плечами, и направляюсь через кухню к выходу.

По пути я натыкаюсь спиной в стул — и он с грохотом падает. Поднимая его, задеваю локтем кружку с недопитым кофе. Она падает со столешницы и со звоном катится под стол, оставляя за собой темные капли.

— Вот же черт! — шиплю я и, присев на корточки, лезу под стол. Кружка целая, но ручка все же откололась. — Прости, мне так неловко.

— Все нормально, Энди, ты всегда волнуешься, когда остаешься со мной наедине. Зейн будет тебе благодарен: он все равно ненавидел эту кружку.

— О нет, только не говори, что это его, — издав недовольный стон, я вылезаю из-под столешницы, вдобавок ко всему ударившись о нее головой. — Он и так меня недолюбливает, а я еще и порчу его вещи.

— Он всех недолюбливает, это его перманентное состояние.

Верчу кружку в руках, рассматривая фотографию на ней: красивая брюнетка в объятиях Зейна. На этом снимке у него такая широкая улыбка, что начинает казаться, что это фотошоп. Ни разу не видела, чтобы Зейн улыбался.

— Нам ведь не обязательно, — опустив кружку на стол, снова пячусь, но в этот раз уже оглядываюсь, чтобы не снести еще что-нибудь, например, несущую стену или дверь, — говорить ему, что ее разбила я?

— Можем свалить все на Достоевского.

Натянув улыбку, я взмахиваю рукой, зная, что выгляжу полной идиоткой.

— Что ж, тогда пока. Спасибо, что одолжил толстовку.

— Прогуляешься со мной?

Кэм спрашивает это так просто, что я замираю. Ну почему я не могу вести себя так же непринужденно?

— Пожалуйста, Банни, мне будет приятно, если ты составишь мне компанию. Но даже если ты откажешь, я в любом случае провожу тебя до общежития.

— Я… Да, знаешь, я не против прогулки.

Прикусив губу, Кэм усмехается, и я даже не хочу знать, почему практически любая моя фраза так смешит его.

— Прости, что не звонил эти дни: был очень занят.

— Зейн сказал, что тебя не было в городе.

Носком кроссовка Кэмерон легонько пинает камень под ногами.

— М-хм, уезжал по работе.

— Тату-мастер на выезде?

— Да-а, — протягивает он, взъерошивая свои волосы, — вроде того.

Мы проходим несколько шагов, и я пинаю камень, который Кэмерон отправил вперед несколько секунд назад, а еще через пару шагов он делает то же самое. Мы так и идем, молча играя в ленивый футбол.

Я чувствую, что Кэм в этот раз что-то не договаривает, но долго не решаюсь высказать свое предположение вслух.

— А кто такой Майк?

Кэм с удивлением поворачивает голову и даже упускает камень, который мы пинали половину дороги.

— С чего вдруг такой вопрос?

— Я уже не первый раз слышу его имя, вот и стало интересно.

— Наш с Зейном друг детства. Раньше Майк работал вместе с нами в «Скетче», но в прошлом году ему пришлось уехать по семейным обстоятельствам.

— Та вечеринка, когда ты одолжил мне толстовку…

— Не напомнишь, это, случайно, не тот раз, когда ты искала новые впечатления в унитазе?

Рассмеявшись, я толкаю его локтем.

— В тот вечер ты не выглядел радостным от новости, что друг твоего детства вернулся в город.

— У нас произошел небольшой конфликт перед его отъездом, мы так и не решили этот вопрос, поэтому — да, я был скорее удивлен, нежели обрадован.

— А сейчас между вами все нормально?

— Да, мы все уладили, — улыбнувшись, Кэм закидывает руку на мое плечо. — Как там Джин и ее неразделенная любовь к Гарри?

Он резко меняет тему разговора, явно не желая больше говорить о Майке. Ладно, отложу вопросы на потом.

— Мне нужно выпить, чтобы рассказывать о таком.

— Не проблема, Банни, тут неподалеку есть отличный бар.

Он тянет меня за руку, но я отдергиваю ладонь и останавливаюсь. Кэм смотрит на меня вопросительно, пока я, сжав рукава своей джинсовой куртки, набираюсь смелости, чтобы сказать то, что меня беспокоит уже несколько дней.

— Слушай, не знаю, как это прозвучит, — говорю я, прикусив губу и постукивая пяткой. — Но, прошу, не исчезай так больше. У меня бзик на теме игнора.

Задерживаю дыхание, готовясь услышать очередную шутку или смех, но Кэмерон молчит, внимательно рассматривая мое лицо. Он кивает, а затем протягивает руку. Помедлив в нерешительности, я осторожно кладу пальцы в его ладонь, и, когда он легонько сжимает ее, мое сердце начинает биться чаще, а внутри словно разливается тепло.

Бар и правда оказался рядом. Одноэтажное здание, пестрящее неоновыми огнями, одиноко примостилось вдоль дороги. У дверей стоит влюбленная парочка. Целуясь, они издают громкие чавкающие звуки, от которых у меня сводит зубы и хочется закатить глаза.

Кэмерон открывает передо мной дверь, пропуская в зал. В нос ударяют запахи черного кофе и пива. На стенах висят гоночные флаги, по плазме над барной стойкой крутят клипы из девяностых, а девушка за баром вытирает липкие пятна, оставшиеся на гладкой стойке по наследству от предыдущих гостей.

Мы присаживаемся за столик у окна, и я собираюсь вкратце рассказать Кэму о событиях сегодняшнего дня, но у меня выходит длинный монолог с излишними подробностями и личными переживаниями.

— Так значит, — Кэмерон делает глоток темного пива из бутылки, — Джин в очередной раз простила Гарри, а виноват во всем оказался Нейт. Вот это драма.

— Прости, — вздохнув, я подпираю подбородок рукой, — знаю, что тебе не очень интересно слушать о моих проблемах.

— Все нормально, Банни. Мне интересно абсолютно все, что ты рассказываешь.

— Почему? — я прижимаю губы к горлышку бутылки, а Кэм вскидывает брови. — Знаю, что вопрос глупый, но мы с тобой и раньше сталкивались, и ты никогда прежде не проявлял ко мне интереса.

Кэмерон отставляет пиво и, опустив локти на стол, подается чуть ближе.

— Знаешь, в этом огромном мире я ненавижу только четыре вещи: платные парковки, мармеладных мишек и оранжевый цвет.

— Ты не назвал четвертое, — говорю я, глядя на три поднятых вверх пальца.

— Больше, чем три предыдущих пункта, я ненавижу вопрос «Почему?». Причин может быть тысяча.

— Например?

— Например, вдруг ты всегда плохо выглядела до той встречи в «Скетче»?

— Не ври, в тот день я выглядела ужасно. Ненакрашенная, с растрепанными волосами и в дурацких пижамных штанах. Так что вряд ли я могла выглядеть хуже когда-либо, чем в тот день.

— Значит, судьба сделала ставку именно на тот день. Хотя она поставила ее немного раньше, когда Келси перепила бурбона и набила на животе имя «Чендлер». Думаю, в тот день и включился наш таймер.

Барабаня ногтями по краю бутылки, я прикусываю губу, пытаясь спрятать глупую улыбку.

— Ты веришь в судьбу?

— Ну, ты же сидишь передо мной, Банни. Значит, верю. Возможно, раньше у меня голова была забита другим, и я просто не обращал на тебя внимания.

— Наверное, ты хотел сказать, что твоя голова была забита другими девушками?

Кэмерон замирает, прижав горлышко бутылки к губам.

— Скажи спасибо, что не парнями.

— Спасибо, что подкатываешь ко мне, а не к какому-нибудь парню, Кэм.

— Ты была инициатором нашей сегодняшней встречи, даже зашла за мной прямо в квартиру, так что, — пожимает он плечами, — это ты ко мне подкатываешь.

— Ты же сам через Зейна попросил зайти!

Он смеется, и я невольно смеюсь в ответ. Наш диалог до невозможности глуп, но нам обоим это нравится.

— Я вообще пришла только потому, что хочу дружить с тобой, и ничего больше.

— Прости, я сейчас ослышался, или ты сказала «дружить»?

Я киваю, и Кэмерон морщит нос, будто ему показали документальный фильм о родах крупным планом.

— Знаешь, Банни, порой мне кажется, что ты появилась в моей жизни только для того, чтобы понизить мою самооценку. Ну ладно, подруга, — он делает акцент на последнем слове, — будем играть по твоим правилам. Дружба — так дружба.

Не хочу признаваться в этом даже самой себе, но меня расстраивает то, что Кэм так быстро согласился на это.

— Ты красивая, — вдруг произносит он, откинувшись на спинку стула. — И часто говоришь нелепые вещи — это забавно. После каждого нашего разговора ты краснеешь и быстро убегаешь, оставляя у меня в голове много вопросов. И это заставляет все чаще думать о тебе.

Кэмерон вертит бутылку в пальцах, а потом поднимает взгляд, и на его лице появляется улыбка.

— Тогда на парковке, помнишь?

Издав недовольный стон, закрываю глаза ладонью.

— Нет, пожалуйста, не напоминай.

— И в прачечной.

— Перестань.

— Но друзья всегда напоминают о позорных моментах друг друга.

— Кажется, я больше не хочу дружить с тобой.

Рядом с нашим столиком останавливаются две девушки: одна стоит чуть подальше, а вторая подходит вплотную. Настолько близко, что вот-вот сядет Кэму на колени.

— Тесса, — улыбнувшись, он кивает. — Как нога?

— Порядок, почти зажила.

Ни секунды не смущаясь, Тесса задирает край джинсовой юбки, обнажая загорелое бедро с татуировкой в виде карты Джокера.

— Вижу, — протянув руку, Кэм пробегается кончиками пальцев по поверхности рисунка. — Уже придумала, что будем бить следующим?

Кивнув, Тесса перебрасывает длинные волосы с одного плеча на другое и наклоняется, чтобы прошептать ему что-то на ухо. Выслушав ее, Кэм округляет глаза, а затем издает смешок.

Сколько девушек за день он так лапает, пока рисует на них? Это… Неприятно? Абсолютно точно неприятно.

Девушки уходят, и, натянув улыбку, я машу им на прощание, хотя они даже не обратили на меня внимания. Поджав губы, перевожу взгляд на Кэма, на что он, слабо улыбнувшись, потирает шею.

— Это часть моей работы.

— Она только что светила трусами на весь бар только для того, чтобы показать тебе свою ногу.

— Знаю, — усмехнувшись, он потирает переносицу. — Прости, вышло некрасиво.

— Все нормально, мы ведь друзья, так? — пожав плечами, пытаюсь состроить непринужденный вид. — Так что можешь заглянуть под юбку каждой встречной клиентке, я и слова не скажу.

— В свою защиту могу сказать, что меня совершенно не интересовали ее трусы и то, что было под ними. Я оценивал свою работу, но никак не ее ноги.

— Можно, — прикусив губу, я отрываю этикетку с бутылки, чтобы занять чем-нибудь руки, — мы больше не будем говорить ни о чьих трусах?

— Понял, — он вскидывает ладони, — вычеркиваем трусы из списка актуальных дружественных тем.

Дверь за спиной Кэмерона раскрывается, и в бар заходит Зейн, а следом за ним еще один парень. Невысокий, широкоплечий, коротко стриженные темные волосы, руки обвиты узором в виде колючей проволоки. Подозреваю, что это и есть тот самый загадочный Майк. Выглядит он совсем не устрашающе, а вполне обычно. Меня больше напугала Тесса и ее готовность показывать нижнее белье.

Проследив за моим взглядом, Кэм оборачивается, а затем тихо чертыхается.

— Банни, посиди секунду, я сейчас.

Кэмерон подходит к ребятам, устроившимся за барной стойкой. Музыка мешает расслышать, о чем они говорят, до меня лишь доносятся обрывки фраз, и единственное, что я четко слышу — это: «Неужели вы, идиоты, не могли выбрать другой бар?».

— Все нормально? — спрашиваю я, когда Кэм возвращается.

— Не совсем, — натянуто улыбнувшись, он бросает на стол пару купюр. — Нам лучше пойти: сейчас начнется шоу провокаций, и я не хочу втягивать тебя в это.

— Какого черта? — доносится со стороны бара. Майк хлопает ладонью по стойке, и девушка за баром вздрагивает. — Ты же знаешь меня, Руби, так что обслуживай или зови сюда своих братьев, чтобы я с ними поговорил.

— Майку здесь не очень-то рады, — поясняет Кэмерон, протягивая мне руку.

— Может, потому, что он не очень-то приветлив, — тихо говорю я, поднимаясь.

Руби скрывается в подсобке, и в этот момент люди в баре начинают потихоньку вставать и выходить друг за другом. Это напоминает какую-то глупую постановку, словно их всех заранее попросили об этом, а меня забыли предупредить.

Через несколько секунд из подсобки выходят сразу три невысоких парня. Они до комичного похожи между собой даже в одежде: кожаные куртки и черные поло, темные волосы с большим количеством геля и смуглая кожа — такая же, как и у Руби.

— Только посмотрите на это, — выходя в середину зала, один из них звонко хлопает в ладоши, глядя на Майка, — впервые вижу такого отчаянного самоубийцу. Добро пожаловать домой, крысеныш. Мы скучали.

Перегнувшись через стойку, Майк достает бутылку виски и два шота, которые тут же наполняет.

— Спасибо, я вернулся только для того, чтобы поразвлечься с вашей матерью. Кстати, она еще жива?

— Ну, понеслась, — устало выдыхает Кэм. — Зейн!

Тот оборачивается и, мельком взглянув на меня, тут же кивает. Опустив пальцы в карман, он достает связку ключей и бросает в нашу сторону.

— Ты умеешь водить? — спрашивает Кэмерон, опуская ключи с брелоком в мою ладонь.

— Не совсем, я провалила экзамен по вождению.

— Послушай меня внимательно, — протянув руки, он обхватывает мои щеки ладонями, — на улице стоит черная ауди, это машина Зейна, садись в нее, заблокируй двери и подожди меня там, хорошо?

Я лишь растерянно киваю. Кэм наклоняется ближе, и я ощущаю мимолетное прикосновение его теплых губ на своей щеке. Сжав ключи, иду в сторону выхода, то и дело оборачиваясь. Кэмерон пристально следит за мной, словно я собираюсь остаться в баре и выяснять отношения с тремя одинаковыми итальянцами.

— Может, вы двое объясните, какого черта здесь делает Майк?

— Конечно. И вау, — Кэм указывает на одинаковую одежду итальянцев, — прости, я не читаю «Космополитен», поэтому немного не в курсе: бойз-бэнды снова в моде?

Выхожу на вечерний прохладный воздух и нажимаю кнопку на брелоке, снимая блокировку с дверей машины. Но что-то внутри не дает мне сдвинуться с места. Прикусив губу, я постукиваю пяткой, наблюдая за тем, как люди расходятся подальше отсюда. Видимо, такое здесь не в первый раз, потому что гости бара не напуганы, а, скорее, увидели нечто будничное и неприятное, словно переключали каналы и наткнулись на дрянную передачу.

Из бара доносится звон стекла. Следом раздается ужасный грохот. Прикрыв глаза, делаю глубокий вздох и, крепко сжав ключи в кулаке, протягиваю руку и открываю дверь, заглядывая в бар.

Когда вижу, как Кэмерон едва успевает увернуться от летящего стула, я вдруг понимаю, что сейчас все всерьез, и меня охватывает страх — за него и за себя. Майк прижал одного из итальянцев к деревянной балке посреди зала и, сжав кулак под его носом, говорит что-то на ухо, после чего тот рычит и, словно обретя второе дыхание, валит Майка на пол. Зейн гремит с одним из троих прямо за барной стойкой: он отталкивает от себя итальянца, и тот врезается спиной в зеркальные полки с подсветкой. На пол со звоном летят полупустые бутылки с текилой и сиропами.

Отвлекшись на грохот, Кэм поворачивает голову, чтобы убедиться, что с Зейном все в порядке, и в этот момент ему прилетает удар в живот. Я едва сдерживаю крик, видя, как Кэм сгибается пополам, и его валят на пол.

Не успев подумать, бросаюсь к столу, чтобы схватить недопитую бутылку пива. До боли сжимаю пальцами стеклянное горлышко и, крепко зажмурившись, с размаху бью по голове склонившегося над Кэмом парня. Я ожидаю звука разбитого стекла, но слышу лишь гулкий стук. Медленно открываю глаза: бутылка из темного стекла цела, как и парень, которого я ударила. На секунду у меня мелькает мысль, что я промахнулась, но ведь я точно знаю, что ударила его. Кэмерон, прижатый к полу, смотрит на меня широко раскрытыми глазами. Он даже не пытается вырваться из хватки врага, просто неподвижно лежит и, тяжело дыша, смотрит на меня так, словно видит впервые в жизни.

Тряхнув головой, склонившийся над Кэмом парень, медленно оборачивается. Его ноздри тяжело раздуваются, и на долю секунды в разъяренных глазах мелькает удивление, когда он видит перед собой девушку, но его растерянность скоро проходит. На его лбу пульсирует вена, от вида которой мои внутренности словно покрываются льдом.

— Простите? — скорее спрашиваю я, пока пячусь к выходу.

Бутылка выскальзывает из моих трясущихся пальцев и, ударившись о пол, она тут же разбивается.

Боковым зрением вижу, что драка за баром продолжается, но мое внимание привлекают лишь глаза моего противника, его гневный взгляд. Разъяренно рыкнув, он подскакивает и направляется в мою сторону.

Кэмерон также резко поднимается и, схватив ближайший стул за спинку, притягивает его к себе. Согнув ногу в колене, он пинает стул, и тот, проехав по полу, сбивает с ног настигающего меня парня. Он падает на колени, и тут же подоспевший Кэмерон ударяет его по лицу. У нас остается всего двое противников.

Тяжело дыша, Кэм встряхивает кистью и, мотнув головой, смахивает спадающие на лоб волосы.

— Отличная попытка, Банни, но я вроде попросил тебя сесть в машину.

— Я… Я забыла свое пиво.

Подняв голову, Кэм растерянно смотрит на меня несколько долгих секунд, а затем смеется.

Зейн швыряет одного из парней под стол и, пнув его напоследок, идет на помощь к Майку. На несколько секунд в баре становится тихо, а затем слышатся стоны и кряхтение лежащих на полу парней.

— Валим! — бросает Зейн, проносясь мимо нас.

Схватив меня за руку, Кэм направляется в сторону выхода.

— У кого ключи? — спрашивает Майк, подбегая к машине.

Только сейчас замечаю, что я до сих пор крепко сжимаю связку с брелоком, а ребристые края больно впиваются в кожу, оставляя багровые ямки. Майк вскидывает руку, и я подбрасываю ему ключи, но промахиваюсь. Связка, брякнув, приземляется на землю в полуметре от его ног.

— Впечатляюще, — выдыхает он, наклоняясь.

Не замечаю, как оказываюсь на заднем сиденье вместе с Кэмом. Зейн хлопает дверцей, усаживаясь на место возле водителя. Майк садится за руль, и автомобиль с визгом срывается с места, оставляя за собой облако гравийной пыли. Мы едем в полной тишине около минуты, и я только сейчас начинаю осознавать, что вся эта драка, казавшаяся мне невероятно затянутой, произошла буквально за пару коротких минут.

Первым сдается Кэмерон: он издает тихий смешок, следом за ним Майк, а потом нас всех разбирает жуткий хохот. У меня такое чувство, что я лежала привязанной к рельсам, видела, как приближается поезд, и в самый последний момент сумела распутать веревки и избежать гибели.

— Эй, — карие глаза Майка находят мои в отражении зеркала заднего вида. — Как звать?

— Энди.

— Я Майк, — согнув руку в локте и заведя ее за спинку своего сидения, он протягивает мне раскрытую ладонь для рукопожатия. — Так вот о ком Кэм так много болтает в последнее время.

— Надеюсь, — пожимая теплую руку, я кошусь в сторону Кэма, — что ты слышал только хорошее.

— Да, говорит, что ты постоянно его смешишь.

Это не очень обнадеживает. Кэм обхватывает меня за плечи и притягивает к себе, а я только сейчас осознаю, что моя ладонь все это время лежала на его бедре. Я тут же отдергиваю руку, но сама не отстраняюсь.

— Ты в порядке? — тихо спрашивает он, проскользнув губами по моему виску.

— Да. Умеешь ты впечатлить девушку.

Кэмерон ловит пальцем мой подбородок, заставляя поднять голову и посмотреть ему в глаза.

— Прости меня за это, Банни. Если бы я только знал, что так получится, то в жизни не привел бы тебя в этот чертов бар.

Челка спадает на его лоб, и, набравшись смелости, я протягиваю руку, чтобы дотронуться кончиками пальцев до его мягких волос. Он ловит мою ладонь и переплетает наши пальцы, отчего сердцебиение, которое только начало приходить в норму, вновь учащается, а кровь приливает к щекам.

Запустив пальцы в мои волосы, Кэм склоняется ближе и прикасается своим лбом к моему. Я опускаю ладонь на его грудь и прикрываю веки. Ощущаю его теплое дыхание на своих губах, чувствую скорость, прохладный ветер, что залетает сквозь открытое Зейном окно, шум дороги, голоса парней. И еще мне до боли в животе нравится чувствовать под своей ладонью сердцебиение Кэма.

У меня много вопросов к нему, но я совершенно не хочу ни думать, ни говорить об этом сейчас. Знаю только, что Кэмерон Райт вызывает привыкание.