Книжные хроники Анимант Крамб

Лин Рина, 2017

Англия, 1890 год. Эпоха, в которой женщине из высшего общества негоже добиваться успеха наравне с мужчинами. Тугие корсеты, балы и светские беседы – вот и все прелести девичьей жизни. Но юная Анимант обожает читать. На страницах книг она путешествует по свету, сочиняет мелодии, развязывает войну… Делает все то, чего была лишена из-за дурацких стереотипов. Однако у Анимант появляется отличный шанс проявить себя: месяц в Лондоне, где ее ждет мистер Рид – язвительный молодой человек, который ищет себе помощницу. Анимант предстоит столкнуться со сложными задачами, узнать, какие тайны скрываются за дверями огромной библиотеки. И наверняка здесь девушка встретит любовь, о которой прежде знала лишь понаслышке. Вот только ей стоит прислушаться к собственному сердцу, чтобы не совершить непоправимую ошибку…

3

Глава третья, в которой я потеряю свое сердце

Утром было так холодно, что морозный воздух задувал под кринолин^[1] и сковывал ноги, хотя я и надела длинные шерстяные чулки.

Небо затянули тучи, и оно оставалось таким же темным, даже когда взошло солнце.

После утреннего туалета тетя Лиллиан помогла мне одеться, потому что из-за нервов у меня дрожали пальцы, и я вряд ли смогла бы застегнуть хотя бы одну пуговицу. Мой выбор пал на простую хлопковую кремовую блузу и темную клетчатую шерстяную юбку. И то и другое маме не понравилось бы, потому что, по ее мнению, наряд выглядел скучным и лишенным жизни. Хотя, мне кажется, она просто боялась, что мой слишком строгий вид отпугнет молодых людей, привыкших к веселой пестроте дам поместного дворянства.

Я чувствовала себя очень комфортно в этой одежде, комфортнее, чем в туго затянутых рюшах, и обрадовалась, когда тетя Лиллиан, посмотрев на меня, сказала, что я выгляжу более взрослой и зрелой. Затем она заколола мне волосы и протянула тонкие жемчужные серьги.

И, хотя я чувствовала, что одета соответствующе, в голове был беспорядок, в животе тянуло, а сердце рвалось наружу.

Дядя Альфред шел рядом со мной, он предложил мне руку, чтобы я могла держаться за него, и я была рада этой поддержке.

Мощеная дорога сначала недолго тянулась вниз по улице от дома дяди Альфреда, а затем через кованые ворота сворачивала в парк, который был частью университетского городка.

Дядя указал на несколько больших, величественных зданий из ржаво-красного и темно-серого камня и назвал их, а у меня чуть глаза не вылезли из орбит от чрезмерного изумления.

Последний раз я была здесь так давно. Тогда я прочитала «Оливера Твиста»^[2], а затем провела остаток нашего пребывания в Лондоне, высматривая беспризорников. К библиотеке мы даже близко не подходили, так как родители опасались, что потеряют меня там и никогда больше не найдут.

Парк, по которому мы шли, был огромным, пронизанным яркими вымощенными дорожками, вдоль которых росли старые платаны, сбросившие уже почти все листья. Окруженный зеленью университет величественно стоял под пасмурным небом. Пышные здания с узкими колоннами, башенками и серебряными зубцами, типичными для Лондона. Сотни узких окон, большие деревянные ворота — все это излучало такую атмосферу, что я испытывала благоговение перед хранящимися здесь знаниями, о которых имела лишь небольшое представление.

Между домами толпилось много молодых людей. Было еще рано, но они уже шли в университет. На утренние лекции, в кафетерий, который находился справа от нас, или в учебные группы, которые встречались по всему кампусу и в кафе.

Библиотека располагалась в самом центре, и я благоговейно втянула воздух, когда мы шли по дорожке к главному входу.

Красивый фасад возвышался надо мной, нависая сверху, заставляя почувствовать, насколько маленькой я была.

Страх, который до этого мне более-менее удавалось подавлять, заполз в живот вместе с утренним морозом и поселил внутри чувство дискомфорта.

Я не имела понятия, как много книг находится в этом здании. Как мне могло даже подуматься, что я обладаю хотя бы малейшим представлением о всей литературе в мире?

Дядя Альфред ласково похлопал меня по плечу, по-отечески улыбнулся, а затем отпустил мою руку, чтобы открыть тяжелую дверь.

Я задержала дыхание, стараясь сохранить самообладание, и, высоко подняв голову и расправив плечи, вошла в здание.

Тишина окружила меня, когда дядя закрыл дверь, оставляя позади все внешние звуки. Ветер, шумевший в деревьях, карканье ворон, стук далеко проезжающих карет. Здесь, внутри, стояла такая тишина, что можно было услышать, как пролетает муха.

Гулкие шаги дяди эхом разнеслись по холлу, и я быстро пошла следом за ним.

Стоило мне поднять взгляд, как мое сердце замерло, я не могла поверить своим глазам. Вестибюль был просторным, бо́льшую его часть в центре занимала полукруглая кафедра выдачи из черно-коричневого дерева, за которой тихо работали два молодых человека.

За вестибюлем располагался круглый зал размером с театр, со стеклянным куполом в качестве крыши. И, хотя бесконечные резные украшения и золотые узоры наверняка были достойны внимания, мое принадлежало только книгам.

Стеллажи тянулись вдоль всей стены и изгибались, образовывая ниши, разделявшие отдельные предметные зоны. Они были такими высокими, что приходилось использовать длинную лестницу, чтобы добраться до четвертой или пятой полки. Две лестницы вели к широкому круглому проходу, где все это продолжалось.

Книги над книгами, страницы, слова, запах бумаги и пыли, витающий в воздухе. Я поняла, что мое сердце отныне принадлежит этому месту.

Я даже не заметила, как шагнула вперед, пока чуть не столкнулась со студентом, который несколько неуклюже маневрировал со стопкой книг к своему месту.

— Извините, — пробормотала я слишком громко для этого царства спокойствия и знаний.

Юноша только кивнул мне и сел за один из многочисленных столов, расставленных в круглом зале. Другие тоже сидели здесь, склонившись над толстыми кодексами, словарями, иностранной литературой, чертежами, и читали, писали, учили.

Будь я мужчиной, то давно сидела бы здесь и училась, впитывая в себя все знания. Как мой брат Генри. Но я не мужчина, и, несмотря на то, что на другом конце Лондона с недавних пор появился небольшой университет для женщин, учеба для них по-прежнему оставалась не особенно уважаемым занятием. Я читала, что выбор учебных предметов был весьма ограниченным, и не нашла ничего, что могло бы действительно заинтересовать меня.

Генри утверждал, что университет для женщин — шутка, и должно пройти еще много лет, прежде чем что-то изменится в этом отношении.

Я вытянула шею, переводя взгляд с одного студента на другого и пытаясь разглядеть среди них своего брата. Но его здесь не было.

Дядя Альфред слегка кашлянул рядом со мной, заставив меня вздрогнуть. Я совсем забыла, по какой причине мы сюда пришли. По правде говоря, все отошло на второй план, когда я увидела книги. Даже мой страх перед тем, что мне предстояло, уступил место бабочкам в животе.

— А вот и он, — шепнул дядя, и я посмотрела в ту сторону, куда он бегло указал.

Даже без этого жеста я бы сразу поняла, что мужчина, спускающийся по лестнице, был не кем иным, как библиотекарем.

Он разительно отличался от сгорбленных студентов с дымящимися головами. Поразительно высокий, худощавый, с прямой спиной, темноволосый и гладко выбрит. На нем был простой темно-коричневый костюм, а на кончик носа сползли очки. Ему не дать больше тридцати лет, что объясняло, почему мой дядя назвал его юнцом. Он был совсем молод для этой руководящей должности. Мужчина шагал почти беззвучно, уткнувшись носом в книгу, но его ноги так уверенно ступали по широкой лестнице, словно он совершал это уже сотни раз.

Трудно сказать, какое первое впечатление он произвел на меня. Я ожидала чего-то другого, и тем не менее он идеально вписывался в это место.

— Мистер Рид, — произнес дядя Альфред, и тот медленно оторвался от строк своей книги.

Когда он узнал в человеке, обратившемся к нему, моего дядю, я заметила, как он вздохнул, закатил глаза, но быстро прервал себя, чтобы это не было так заметно. Но я все же заметила.

— Мистер Крамб. Не ожидал, что вы так скоро вернетесь, — сказал он вежливо и вместе с тем удивленно. Его голос не соответствовал мягкому выражению лица, а выдавал напряжение и раздражение. Так же, как и у моего дяди, когда он говорил о мистере Риде. В прошлом они оба явно действовали друг другу на нервы.

— Нет? Как странно. Когда мы оба ищем одно и то же решение проблемы, — весело ответил дядя, и я услышала легкую иронию в его словах, из-за чего мне пришлось подавить смешок. — Позвольте представить, — продолжил он, положив руку мне на спину, чтобы я сделала шаг вперед. — Анимант Крамб, дочь моего брата. Выдающаяся молодая девушка, прозорливая и остроумная. Она порядочна, вежлива, и я вряд ли знаю кого-то, кто прочитал столько же книг, сколько она. Я думаю, даже вы не сможете с ней в этом сравниться. — Дядя продолжал петь мне дифирамбы, и на мгновение меня начал раздражать его выбор слов. Почему он рассказывал ему все это?

Мистер Рид снял очки, сложил их и повесил за одну дужку на вырез просто расшитого жилета. Он скептически перевел взгляд с дяди на меня, потому что тоже не понимал, к чему клонит дядя.

— И я подумал, что она будет твоей новой помощницей, — воскликнул дядя Альфред немного громко для этой святыни, и некоторые студенты повернули к нам головы. Но очевидно, все это доставляло ему слишком много удовольствия, чтобы обратить на это внимание. Он смотрел только на лицо мистера Рида, который бледнел на глазах, лишь чтобы через несколько секунд побагроветь.

— На. Пару. Слов! — прошипел мистер Рид, развернулся на каблуках и, как фельдмаршал, направился к лестнице, по которой только что спустился.

На губах дяди Альфреда появилась дьявольская усмешка, стоило библиотекарю отвернуться, и он широкими шагами последовал за ним.

Я понятия не имела, что мне делать, и просто осталась стоять на месте, пока мужчины уходили, но заметила, что сидящие вокруг студенты смотрели на меня как на белую ворону. Со стороны дяди и мистера Рида было невежливо просто оставить меня здесь, и я решительно приподняла юбку, чтобы пойти за ними.

Достигнув верхней ступеньки, я увидела, как они исчезли за дверью. Поскольку наверху никого не было, а студенты снизу не могли меня видеть, я подошла к самым стеллажам и побежала к закрытой двери так тихо, как только могла, и, стараясь успокоить учащенное дыхание, приложила к ней ухо.

— Вы ведь несерьезно! — четко услышала я мистера Рида, он был явно раздражен.

— Совершенно серьезно. За последний месяц вы отстранили, выгнали или уволили двадцать четыре помощника. С меня достаточно! — сказал дядя не менее раздраженно, а я схватилась за полку, чтобы вдохнуть недостающий из-за корсета воздух и продолжить подслушивать.

— Она женщина, мистер Крамб. И без образования. Как вы думаете, в чем будет заключаться ее работа? Приносить чай? — язвительно воскликнул библиотекарь, и я вздрогнула. Мне было неприятно услышать такие слова. Конечно, я прекрасно понимала, что никогда не займу то же положение, которое мог бы занять мужчина, но его уверенность в моей бесполезности только из-за принадлежности к женскому полу меня разозлила.

— Она амбициозна и умна, и вполне сможет выполнять задачи, которые вы ей поручите, — стал защищать меня дядя, и его голос снова стал спокойнее. — Кроме того, у вас нет выбора, мистер Рид. Или она проработает тут месяц, или я порекомендую совету финансов прекратить выделять деньги на вашу занятную машину.

Мистер Рид молчал, и я задержала дыхание от напряжения. Дядя практически шантажировал этого человека, что мне не понравилось. Я была не настолько бесцеремонна, чтобы получить работу такой ценой.

— Кроме того, она моя племянница. Значит, вы будете относиться к ней внимательнее, — добавил дядя Альфред, и это, казалось, вернуло мистера Рида в чувство.

— Ладно. Как пожелаете. Но если все это станет слишком утомительным для леди, я буду последним, кто помешает ей уехать, — проворчал он, и я едва смогла расслышать слова, потому что его голос заглушал шорох бумаги. — Она будет жить в доме для персонала? — насмешливо спросил он, на что дядя Альфред фыркнул.

— Конечно нет. Не смешите меня. Она будет жить со мной и моей женой.

— Тогда все понятно. Хорошего вам дня, и надеюсь еще долго с вами не увидеться, — недовольно произнес мистер Рид, и я чуть не задохнулась от такой грубости, хотя его голос снова приобрел более приятные нотки.

— До свидания, мистер Рид. Желаю вам того же, — ответил на его наглое высказывание дядя.

Как подслушивающий с многолетним стажем, я знала, когда разговор действительно закончился, поэтому сделала несколько торопливых шагов от двери и подошла к балюстраде, чтобы сделать вид, что оглядываю окрестности.

Позади меня резко распахнулась дверь, и я услышала тяжелые шаги дяди. Когда он положил руку мне на плечо, я повернулась к нему и придала лицу вопросительное выражение, это должно было выглядеть так, будто я не имею ни малейшего представления о том, что будет дальше.

— Что ж, формальности улажены, — сообщил он мне, выдавив улыбку, которая выглядела фальшиво. Я улыбнулась в ответ и ободряюще похлопала его по руке.

— Тогда мне можно начинать? — спросила я решительным голосом и перевела взгляд с него на мистера Рида, который резко взглянул на меня поверх очков. Он, вероятно, снова надел их во время разговора в кабинете.

— Кажется, что так, — ответил он, расправив плечи. — Поскольку ваш дядя наверняка торопится заняться другими своими делами, — резко сказал он, взглянув на дядю Альфреда краем глаза, — я покажу вам место, где можно снять пальто, и тогда у вас будет полчаса, чтобы ознакомиться с системой. Потому что, к моему сожалению, в моем сегодняшнем расписании не был предусмотрен найм помощника, мисс Крамб. — Его голос все еще не смягчился, и я слегка покачала головой. Мне постепенно становилось понятно, что такого ужасного все в нем находили. Он действительно был грубым и заставлял других чувствовать себя глупыми и бесполезными.

Дядя Альфред громко фыркнул, а я продолжала невозмутимо улыбаться, как будто не заметила ни весьма явного выдворения дяди, ни пренебрежительного отношения к моему присутствию. Потому что так ведет себя настоящая леди. Она выше таких вещей и, прежде всего, выше оскорблений.

— Мистер Рид, — коротко попрощался дядя Альфред и повел меня вдоль перил круглого прохода, прежде чем наклониться ко мне. — Ты справишься, Ани. Покажи этой конторской крысе, — прошептал он мне, и я рассмеялась от его слов.

Даже у моего дяди в уголках рта появилась усмешка. Он кивнул мне, еще раз коротко сжал руку, которая по-прежнему покоилась на моем плече, и шагнул к лестнице. Последний раз взглянул на меня, слишком обеспокоенно, на мой взгляд, а потом исчез.

Мистер Рид снова уткнулся в книгу, которую уже держал в руках, и не поднимал глаз, пока я не оказалась прямо перед ним.

— Пальто, — сказала я как можно дружелюбнее, и он дважды моргнул, словно забыл о моем присутствии.

— Да, конечно, — отреагировал он, но я не смогла правильно истолковать эмоции в его глазах.

Он проводил меня до двери рядом с его кабинетом, и мы вошли в узкую каморку. Внутри находились небольшой, грубо обработанный стол, два стула, куча хлама, небольшая заставленная полка, вешалка для верхней одежды и вторая дверь, которая вела в заднюю часть здания.

Без напоминания я сняла перчатки, положила их на полку, расстегнула пальто и повесила его на вешалку в виде латунного крючка.

Я не ждала, что мистер Рид поможет мне раздеться, и сам он тоже не предложил свою помощь.

— Вы когда-нибудь бывали в этой библиотеке? — прямо спросил мистер Рид, на что я поджала губы.

— Нет, — нехотя призналась я. Это звучало так, будто в моих руках никогда не было книги, к тому же меня раздражал пренебрежительный взгляд моего собеседника. — В этой — нет, — добавила я, но это оставило библиотекаря равнодушным, если он вообще меня слушал.

— Тогда предлагаю вам немного осмотреться, пока я не закончу, а потом озвучу вам ваши задачи, — объяснил он мне, словно ребенку, которого отправил пособирать кубики, пока сам будет выполнять важную работу. Потом он просто развернулся и, не говоря ни слова, вернулся в свой кабинет, дверь которого закрыл за собой, словно хотел снова забыть обо мне.

Я еще плотнее сжала губы, чтобы не взвыть от такой наглости.

Дядя Альфред нанял меня на один месяц. Один месяц дала мне мама.

Один месяц, сказала я себе. Один месяц с этим мужчиной. Я должна как-то с этим справиться.

Примечания

1

Кринолин — жесткая структура, предназначенная для придания юбке требуемой формы.

2

«Приключения Оливера Твиста» (Oliver Twist; or, the Parish Boy's Progress; The Adventures of Oliver Twist) — второй роман Чарльза Диккенса. Героем романа стал юный сирота Оливер, который сбегает из приюта и одно время болтается по улицам Лондона.