Чистовик

Лин Петрова, 2023

Можно ли заново прожить свою жизнь? В новогоднюю ночь, когда граница между сном и реальностью стерлась, главная героиня попадает в прошлое. А вот сон это был или реальность, читателю придется разобраться самостоятельно, прочитав историю до конца.

*

Громкий и требовательный дверной звонок заставил очнуться. Случилось чего?

— Иду, иду.

С трудом скинула ноги на пол и встала. А звонок все трезвонил… Сердце начало тревожно стучать. Неужто с Антоновой что — то случилось.

Раздался стук в дверь. Я быстро открыла замки и распахнула дверь. Не подумавши.

И замерла, увидев кучу народа. Кто это? Вот дура — дурёха! Нужно было хотя бы спросить: «Кто там?».

И как теперь дверь закрыть?

— Наконец — то. Спала что ли? — услышала женский голос.

— Мы уж думали так и останемся здесь. Хотели сюрприз сделать, да чуть сами в сюрприз не попали…

Стоявшая впереди полноватая женщина начала бесцеремонно входить в квартиру.

Матерь божья. Что же делать — то теперь. Разве что попытаться встать на её пути. Ежели что, так кричать буду. Да кто же меня услышит при таком шуме — то?! Люди уже празднуют.

— Мам, ну ты чего как не родная? Не рада, что ль?

Я растерянно переводила взгляд от одного к другому, пока не заметила родное лицо.

— Димка! — выдохнула я.

— Как же так. Ты ведь давеча говорил, что…. — мои слова потонули в радостном гомоне.

— Ну вот. Признала родню. Встречай гостей, мать! — сын радостно улыбался.

Я засуетилась. Сын все же. Чего это я их на пороге держу?

— Заходите, конечно. Гостям всегда рады.

Раз с Димкой пришли, стало быть, не чужие. Потом спрошу его. А пока…

— Мамулька!!!!

Мне на шею кинулась симпатичная стройная женщина в длинном пуховике, с натянутой на голову вязаной шапкой.

Меж тем она крепко обняла меня и поцеловала в щеку. Сняла шапку, кинув на полку шкафа для одежды. Встряхнула белокурыми вьющимися волосами. Как ни в чем не бывало, сняла сапоги, открыла нижнюю полку, достала тапки и надела их.

— Ой, как ноги устали — простонала она, и принялась вешать пуховик.

Всё это время я стояла и просто смотрела на неё. Откуда она знает, где у меня тапки находятся?

— Мелкая, проходи, давай в комнату, не мешай зайти в хату.

Я перевела взгляд на мужчину. Тот улыбнулся и раскинул руки в разные стороны.

Я растерялась. Чего я с незнакомым мужиком обниматься — то буду? И не собираюсь даже.

Но мужчина в два шага приблизился ко мне и крепко обнял. Да так, что мне пришлось уткнуться в его куртку и вдохнуть чужой незнакомый запах.

— Ребяты, пакеты заноси!

Он расцепил объятия и заглянул мне в лицо. Вот тут я замерла. А ведь было что — то знакомое в его лице. Может, видела его раньше?

— Андрюха, чего ты там застрял, паразит ты эдакий.

— Мам, ну что он вечно командует, а? — он улыбнулся.

— Иду, братец кролик — ответил он Диме.

А я все не могла отвести взгляда от него. Андрей. Его зовут Андрей. И этот шрам на правой скуле. Я медленно поднесла руку к его лицу и указательным пальцем провела по шраму. И эти глаза… и эта родинка над левой бровью.

Сердце замерло. Немыслимая догадка пришла мне в голове. Этого не может быть!!! Не может! Господи, что же происходит??

Андрей улыбнулся и подмигнул мне.

— Мам, пойдем — он взял мою ладонь и прижал мои пальцы к своей щеке.

Я кивнула.

— Я сейчас только в ванну схожу. А то задремала, а тут гости — онемевшими губами медленно ответила я.

Вот и все что сумела сказать. В глазах темнело, ноги подкашивались. Добравшись до ванной, открыла кран, села на самый край ванны и закрыла лицо руками. Слезы брызнули из глаз. Я сжала зубы, чтобы не застонать. Чтобы никто не услышал. Трясла головой, боясь поверить в увиденное. Андрюшка, сынок. Живой!! Как же так — то?!!! Он же умер на моих руках. Не уберегла своего мальчика. А тут вот он, живой и взрослый. Матерь Божья, разве такое возможно?? Может, брежу я? Иль с ума сошла на старости лет?

Но сердце уже быстро — быстро стучало в груди, будто билось о грудную клетку, словно пытаясь выскочить наружу. Да хоть бы и сошла?! Что тут такого? Мне уже всё равно! Разве мать откажется напоследок своего живого сына воочию увидеть?

— Мамуля, ты в порядке? — раздался мужской голос из — за закрытой двери.

— Да, да — быстро ответила — Выхожу уже.

Что же я прячусь в самом — то деле. Бежать нужно! Насмотреться, нарадоваться.

Плеснула в лицо холодной водой и открыла дверь. Там стоял Дима. Он посмотрел на меня, нахмурился. Меж бровей пролегла складка.

— Плакала?

— Да какой там. Мыло в глаза попало — махнула я рукой.

— А — а — а — а. Ну, ну….

Вижу, что не верит.

— Мы стол накрываем. Скажи, где скатерть лежит.

— Так в шкафу и лежит, Дим. Где обычно лежало, там и сейчас находится.

Нужно брать себя в руки. Что же я за мать такая? Дети приехали, а я расклеилась. Угощать ведь нужно. Для себя же ничего не готовила.

Достала картошки да намыла ее. Прямо в мундире разрезала пополам, чуть присолила, сыпанула смесь перцев, а сверху кусочек сливочного маслица. Завернула в фольгу и отправила в уже разогретую духовку.

Достала запотевшую банку из холодильника с огурчиками.

— Что делаешь?

В кухню вошла та, которая с белокурыми вьющимися волосами.

— Готовишь? Мам, да не надо было. Мы же с собой всё принесли. Ой, это же твои огурцы. Обожаю их.

Она достала прямо из банки самый маленький, с хрустом откусила и закрыла глаза, пережевывая.

Оказывается, всё это время я с удовольствием смотрела на неё и улыбалась. Какая — то она «своя», улыбается так искренне. По душе она мне, в общем.

— Обожаю. У меня, как у тебя, не получается. А сало есть?

— Этого добра у меня навалом. Возьми в холодильнике. Есть в рассоле, а на верхней полке сухим посолом лежит.

Она, не раздумывая, достала с верхней полки завернутый в пергамент кусочек сала, тут же развернула его, отрезала тоненький кусочек и отправила его в рот.

— М — м — м — м. Как в детстве. Ой, ты и картошку в духовке делаешь? Супер!

Она сказала как в детстве? Может, тоже деревенская, как и я?

— Светка, зараза ты такая. Опять жрёшь, поди? Мы тебя за хлебом послали…

Значит, её звать Светой. Хорошее имя.

Тем временем Света быстренько отрезала еще кусочек ароматного сала, сунула его в рот, пожевала и быстро проглотила. Потом вытерла рот, улыбнулась и приложила палец ко рту, призывая меня смолчать.

— И нечего на меня бурчать. Чего вы вечно на меня наговариваете!

Взяла со стола нарезанный хлеб, смешно сморщила нос, глядя на меня, и вышла из кухни.

По душе она мне. Интересно, с кем она? Димкину жену я знаю. Стало быть, она Андрюшкина? Молодая она для него, конечно, но хорошая. А та, что первая в дом вошла, кто она? Странно это.

— Мам, ты идешь? — Дима вошел в кухню.

— Так картошка в духовке еще.

— Она же не сбежит. Пойдем, сядем — он аккуратно подталкивал меня к выходу.

— Идем, коли так.

В зале был разложен стол, накрытый белоснежной праздничной скатертью. Я в растерянности смотрела на еду.

— Это же откуда еды столько?

— С собой принесли. Мам, сейчас же всё что угодно купить можно. А так как мы сюрпризом явились, то предположили, что для себя ты готовить много не будешь. А мы, как ты знаешь, любим хорошо поесть. Ты садись, давай, — Андрей отодвинул стул, предлагая сесть на него.

Я села. Мой взгляд устремился к женщине, которая первой в дом вошла. Она сосредоточенно разворачивала что — то. Затем аккуратно поставила на стол поджаренную целую курицу. По комнате поплыл вкусный запах, что даже я невольно сглотнула, хотя и кушать не хотела.

Кто же это? — продолжала гадать я, разглядывая её.

Слегка полновата. Морщины вон вижу. Темные волосы с проседью были красиво уложены на макушке. Лишь один локон упорно лез в лицо, когда она наклонялась к сумкам, стоящим на полу. Наконец она села, прямо напротив меня. Я же всё гадала и гадала, всматриваясь в ее лицо. Простое лицо, открытое. Не смотря на то, что она не улыбалась, глаза добрые.

Не узнаю ведь я её. Кто же она?

— Ну, так нельзя, братцы. Праздник всё — таки. А по рюмашке? — Димка заговорщицки подмигнул нам.

— У меня с собой есть, если что, — он достал откуда — то из под стола бутылку коньяка.

— Мам, ты же не против?

— Так, а что я против буду. Ежели по рюмашке, то можно.

— Вот знала я, что ты, Димка, ерунду притащишь. Смотри сюда — и на столе чудесным образом оказалась запотевшая обычная бутылка с прозрачным содержимым.

— Сеструха, обожаю тебя. Своя??!! — Дима с улыбкой взялся за бутылку.

— А то!!

Как это? Почему Димка сестрой её назвал? В голове начало мутиться.

— Нюр, так разливай по маленькой. Чего сидишь?

Нюра??? Ужели моя Нюра?? Моя…

Я судорожно сглотнула и ухватилась за стол, двумя руками, чтобы не упасть.

— Когда у тебя день рождения? — сквозь силу, тихо спросила я, смотря на ту, кого Дима назвал сестрой.

— Ма, ты чего? Забыла что — ли? — она растеряно смотрела на меня.

Хоть бы успеть услышать, когда ответит, прежде чем сознание покинет меня.

— Когда! — упрямо спросила я.

— Так завтра. Первого января. Ты чего, мам???

Первого января!! Нюра! Доченька! Живая!!!

Сознание поплыло, образовался какой — то туман в голове, и я провалилась в эту пустоту.