Каррамба, кабальеро!

Лилия Подгайская

Бурный ХVI век. Затерянные в океане острова, бури и штормы, морские сражения, английские пираты и испанские галеоны – и посреди всего этого юная Арабелла Фицуолтер из уютного поместья в Девоншире на английском побережье. Злая судьба не даёт ей покоя, вынуждая убегать на край света от пугающего своими последствиями замужества. Но и там ей не найти спасения. И снова океан, корабли и битвы.

Англия, Девон

Весна 1513 года

1

Это тёплое и солнечное майское утро, такое приятное и радующее глаз после череды дождливых и холодных апрельских дней, не предвещало, казалось, ничего плохого для семьи небогатого дворянина Арчибальда Фицуолтера. Но это только казалось. Не успело солнце встать в зенит, как к воротам небольшого поместья Бэтгроув подъехало несколько всадников на хорошо откормленных сильных лошадях. Сам сэр Арчибальд был в это время во дворе за конюшней, но его младшая дочь Арабелла, самая бойкая из трёх наследниц, которыми одарила бедного рыцаря судьба, забыв приложить к ним хотя бы одного наследника, оставалась в доме. Из окна второго этажа её зоркие молодые глаза хорошо рассмотрели неожиданных визитёров, и она стремглав кинулась вниз.

— Отец, — тревожно позвала она, — отец, послушай, там, у ворот сам лорд Уэстморленд со своими людьми.

Сэр Арчибальд тут же возник рядом.

— Ты не ошиблась, Белла? Это точно он? — голос отца прозвучал глухо, а лицо сразу посуровело.

От человека, остановившегося сейчас у ворот его владения, бедному дворянину, попавшему в долговую кабалу к жестокому и несговорчивому богачу, не приходилось ожидать ничего хорошего. Свой долг, возникший больше года назад после того, как по всему побережью прокатилась волна английской лихорадки, унёсшей жизни хозяйки поместья и их средней дочери, мужчина уже больше чем наполовину выплатил. Но сейчас покрыть оставшуюся часть он был не в состоянии. И не ожидал, что его кредитор появится так скоро.

— Это точно он, отец, я хорошо его рассмотрела из окна своей комнаты, — подтвердила дочь.

Арабелла не достигла ещё поры расцвета, но подавала большие надежды в отношении внешности. Как жена рыцаря и обе старшие его дочери, она была высока и стройна как тростиночка, при этом имела роскошную гриву золотистых волос и огромные лучистые глаза цвета тёмного мёда. Правда, фигура её ещё не оформилась, и она слегка напоминала кузнечика, но отец прекрасно знал, во что превратится это дитя не сегодня-завтра. Такие превращения он уже наблюдал дважды. Его старшая дочь Энни, которой исполнилось уже восемнадцать, славилась красотой на всю округу. Отец мечтал удачно пристроить её замуж, но с тем приданым, которое он мог дать за ней, говорить было не о чем, ни один дворянин, даже самый захудалый, не согласился бы на такой союз. А время шло, и девушка не становилась моложе, теряя последние возможности. О средней из дочерей, Амелии, он старался не вспоминать, это было слишком больно. Девочка только начала входить в возраст и расцвела, как райский цветок, когда жестокая болезнь оборвала её жизнь. А с ней вместе покинула убитого горем мужчину и обожаемая жена, которой не было и не могло быть замены на земле.

Сэр Арчибальд тяжело вздохнул и двинулся навстречу нежданному гостю. Что он потребует от него на этот раз?

Незваные визитёры, между тем, уже въехали во двор поместья и начинали спешиваться. К ним бросились трое работников, чтобы принять лошадей. Лорд Уэстморленд как раз, пыхтя, слезал со своего коня, когда возле порога дома появился хозяин. Он вежливо поклонился гостю, подумав при этом про себя: «Не знаю, какой чёрт принёс тебя сюда, но очень хотелось бы, чтобы все демоны ада унесли тебя поскорее из моего дома».

— Приветствую вас, милорд, — сказал, тем не менее, вежливо, как и надлежит достойному дворянину, — проходите же и освежитесь прохладным вином. День сегодня на удивление тёплый.

— Благодарю, сэр Фицуолтер, — небрежно ответствовал гость, чертыхнувшись про себя: «И за какие грехи я должен пить это паршивое пойло, которое он называет вином? Однако пригубить придётся, дело моё достаточно серьёзно, чтобы пойти на определённые жертвы».

И гость вошёл в прохладу небольшого и небогатого, но уютного дома. В просторном, чисто выметенном и пахнущем свежестью зале, где по стенам было развешано древнее оружие многих поколений рыцарей Фицуолтеров, верно служивших королям Плантагенетам, гость презрительно поморщился. На том они и пострадали, когда в битве при Босуорте взяли не ту сторону, клятву свою, принесенную дому Йорков, не пожелали, видите ли, нарушить. Там и полегли все до одного. Один младший, Арчибальд, лежавший тогда с тяжелейшей лихорадкой, остался жив, поскольку в битве не участвовал, и сумел сохранить за собой это поместье. Поместье так себе, бедненькое, но месторасположение его очень даже выгодное, и если в него вложить немного денег, можно получить прекрасный результат. Ради этого стоит постараться и даже пригубить паршивого пойла под гордым названием «вино». Такие мысли пронеслись в голове у высокородного гостя, пока он устраивался в удобном кресле, предложенном ему хозяином.

Тут же появились и дочери владельца поместья, командующие слугами, умело и быстро накрывающими на стол. Глаза гостя сразу изменили выражение, стали ласковыми и даже маслеными. Девушки были хороши, ничего не скажешь. Младшая, конечно, ещё не вошла в возраст, напоминает голенастого жеребёнка, но уже теперь видно, что, когда этот бутон распустится, посмотреть будет на что. И полакомиться, разумеется, тоже. Ведь к тому времени она будет уже в его полной власти, а он такого лакомого кусочка не упустит никогда. Ну а старшая уже хороша. Лорд плотоядно улыбнулся. Его младшенький, Роджер, мальчик благодарный и не жадный. Когда он насладится женой сполна, он и батюшке даст отведать её нежного тела. В сыне лорд не сомневался.

А сэр Фицуолтер, внимательно наблюдающий за гостем, весь похолодел. Взгляды высокородного лорда ему совсем не понравились, и он напрягся, приготовившись к словесной баталии.

Долго ожидать не пришлось.

— Надеюсь, вы помните, сэр, что свой долг мне так и не погасили до сих пор, — начал гость, едва пригубив вино, — хотя до осени остаётся уже меньше, чем полгода.

— Я не забыл об этом, милорд, — отозвался хозяин, — и надеюсь уже к концу лета рассчитаться с вами сполна.

Лорд бросил на него проницательный взгляд, в котором на миг промелькнуло торжество, и сердце сэра Арчибальда снова сжалось. Неужели этот старый лис пронюхал, куда он обратился за помощью, и перекрыл ему дорогу?

— Ну-ну, — покровительственно проговорил лорд, — надежда, конечно, дело хорошее, но погода зачастую не склонна идти нам навстречу, к сожалению. Так что даже самые прекрасные планы не всегда удаётся привести в исполнение.

И тут сэр Арчибальд со всей очевидностью понял, что ненавистный заимодавец разнюхал-таки его планы и теперь приложит все силы, чтобы не дать им осуществиться. Зачем? Ответ он получил очень скоро.

— Жизнь не всегда благосклонна к нам, сэр, но мы, люди, готовы помочь друг другу в любой беде, — речь гостя началась слишком сладко, чтобы не содержать в конце жестокого капкана.

Сэр Арчибаль приготовился к самому худшему, и оно не замедлило прозвучать.

— Мы можем вообще больше никогда не вспоминать об этом злосчастном долге, — продолжил свою мысль гость, — если ваша старшая дочь, мистрис Энни, ответит согласием на брачное предложение моего младшего сына, лорда Роджера, переданное им через меня.

«Так, — мрачно подумал сэр Арчибальд, — деньги этого хищного зверя уже не устраивают, ему понадобилось всё моё поместье целиком». И он бросил взгляд на старшую дочь, застывшую словно изваяние. Энни стала бледная как смерть, а в глазах её разгоралось хорошо знакомое отцу пламя, которое грозило вырваться наружу подобно огненной лаве из вулкана и точно так же спалить всё вокруг. Но нужно было оставить хоть какоё-то путь к спасению. И он взглядом приказал дочери посмотреть ему в глаза. В их семье взаимопонимание между членами семьи было удивительным, и Энни взглянула на отца. Его глаза глянули строго — они велели ей молчать. И девушка, с трудом взяв себя в руки, не произнесла ни слова, молча опустив голову.

— Моя дочь, разумеется, польщена вашим предложением, милорд, — вежливо ответил на эти коварные речи сэр Арчибальд, — однако замужество не входит в её планы в ближайшем будущем.

— Как? — искренне удивился гость. — Ведь мистрис Энни уже вот-вот выйдет из приличествующего девушке из хорошей семьи брачного возраста. Она что, решила остаться старой девой?

— О нет, — выдавил из себя улыбку сэр Арчибальд, — мы просто ожидаем приезда её кузена, с которым она давно сговорена. Надеемся, что он появится в наших краях не позднее конца лета.

Это была откровенная ложь, и обе дочери рыцаря знали об этом. Но они привыкли доверять своему отцу и твёрдо знали, что он пойдёт на всё, что угодно, ради их блага. А сам рыцарь, что называется, хватался за соломинку — нужно было любым путём получить отсрочку в окончательном ответе на прямо поставленный вопрос.

— Ну что ж, это меняет дело, сэр, — легко согласился лорд Уэстморленд. — Жаль, конечно, мой сын так надеялся на благоприятный ответ. Ведь достоинства вашей дочери восхваляет весь Девон.

Он ухмыльнулся и добавил:

— Однако не будем спешить, сэр. Ведь всё ещё может случиться, верно? Я наведаюсь к вам в конце лета.

И с этим словами нежеланный гость покинул зал, оставив рыцаря и его дочерей в полном отчаянии. Ведь было совершенно очевидно, что лорд поставил им капкан, и он вот-вот захлопнется.

Тем не менее, хозяин поместья из последних сил взял себя в руки и вышел проводить высокородного визитёра. Своих дочерей он застал по-прежнему оглушённых посещением высокого гостя и той опасностью, которой от него откровенно веяло.

— Что же с нами будет, отец? — кинулась к нему Энни.

— Погоди, девочка, дай мне прийти в себя, — сэр Арчибальд упал в кресло, только что освобождённое лордом Уэстморлендом, и залпом опрокинул в себя чашу с вином.

Посидев несколько минут в задумчивости, рыцарь снова взглянул на своих дочерей, которые ещё так и не пришли в себя.

— Положение у нас невесёлое, что и говорить, — успокаивающим тоном проговорил он, не желая ещё больше пугать своих девочек, — но впадать в отчаяние всё же не следует. Я обязательно придумаю что-нибудь ещё.

Хорошо бы так оно и было, подумалось ему. Этот старый лис обложил его со всех сторон, словно зверя в берлоге, и теперь не отступится, пока не заполучит в своё владение его поместье. И как противостоять могущественному лорду, у кого можно получить помощь, он просто не представлял. Молодой король Генрих Тюдор занят одними лишь развлечениями — охотой, турнирами, балами и застольями. А кардинал Уолси, заправляющий всеми делами королевства, тот вообще его слушать не станет, не до того ему. Да и кто же будет из-за него вступать в конфликт с высокородным лордом Уэстморлендом? Нет, рассчитывать в сложившейся ситуации можно только лишь на себя.

— Я приняла решение, отец, — прервал его размышления голос старшей дочери. — Я уйду в монастырь. Лучше вечное заточение за высокими стенами обители, чем этот зверь лютый. Я столько плохого слышала про этого лорда Роджера, как и про всю их семью, что лучше умру, чем породнюсь с ними.

— Ты с ума сошла, дочь, — аж подскочил на месте сэр Арчибальд. — Разве этого мы с матерью хотели для тебя?

Но Энни уже приняла решение и твёрдо стояла на своём.

— Я в здравом уме, отец, и отлично вижу, что положение у нас безвыходное. Этот высокородный хищник во что бы то ни стало решил завладеть нашим поместьем, и нам от его жадных лап иначе не уйти.

— Но ты, девочка моя? Как ты сможешь жить вдали от мира? Ты, такая красивая и столь полная жизни, — глаза мужчины наполнились болью.

Девушка повернула к отцу бледное лицо и печально взглянула на него.

— Я давно уже подумываю об этом, знаешь ли. Замужество с приличным человеком мне не светит, как я понимаю. А стать игрушкой в руках Уэстморлендов и позволить им завладеть нашим домом — нет, отец, на это я не пойду никогда. Уж лучше монастырь.

Энни гордо выпрямилась, и сэр Арчибальд понял, что спорить с ней бесполезно. Такой была его жена, и в неё уродились дочери. И за это он любил их ещё сильней.

— Но и для монастыря нужны деньги, девочка моя, — тихо проговорил он, — а у нас их нет.

Энни тряхнула головой.

— Ты забыл о тётушке Глэдис, отец, — напомнила девушка. — Она ведь стала настоятельницей обители где-то в Кенте. Я найду её, и надеюсь, она не откажет в помощи родной племяннице.

Это было правдой, и рыцарь вынужден был признать её. Родная сестра его любимой Элизабет ушла когда-то в монастырь и теперь поднялась там высоко. Однако согласиться с таким решением дочери он всё ещё не мог.

— Но как ты будешь там жить, Энни, девочка, лишённая тепла и любви родных людей? — пустил мужчина в ход последний аргумент.

— Хорошо буду жить, отец, спокойно, — бледно улыбнулась ему дочь. — А ваша любовь будет всегда со мной, в моём сердце, и никто не сможет отнять её у меня.

Арабелла слушала этот разговор ни жива — ни мертва. Решение Энни пугало её. Но возможность захвата их дома загребущим лордом Уэстморлендом страшила ещё больше. И когда отец склонил голову, признавая правоту старшей дочери, она просто тихо заплакала.

Два дня спустя Энни в сопровождении трёх верных слуг, которые должны были доставить её до места, навсегда покинула родной дом. Глаза её были сухими, губы плотно сжаты, лицо решительное. Да, такую, как она, никто не собьёт с пути.

Сэр Арчибальд и Арабелла остались вдвоём, и тревога свила себе гнездо под крышей их дома.

Прошёл месяц, и слуги, отбывшие вместе с Энни, вернулись. Они привезли благоприятные вести. Монастырь они нашли, и настоятельница его встретила племянницу очень приветливо. Он велела передать мужу своей любимой почившей сестры, что позаботится о его старшей дочери и сделает для неё всё, что только будет в её силах. За Энни он может больше не беспокоиться.

На душе сэра Арчибальда стало немного светлее, но печаль не ушла. Он казнил себя за то, что поддался малодушию и взял деньги в долг у этого высокородного скряги, лорда Уэстморленда. Тогда ему казалось, что иначе им не выжить. А теперь приходится платить по счетам слишком дорого. И уход Энни в монастырь это только начало.

Лето подбиралось уже к середине, приближая час окончательной расплаты по долгам, когда сэр Арчибальд принял окончательное решение и готовился приступить к его реализации. Он пригласил в зал свою единственную оставшуюся с ним дочь. Разговор предстоял тяжёлый.

Арабелла пришла тотчас. Она взглянула на отца грустными глазами и застыла в молчании. Ничего хорошего от этого разговора она, как видно, не ждала. Сэр Арчибальд окинул дочь внимательным взглядом, и сердце его сжалось. Белла так повзрослела за это короткое время и уже заметно начала расцветать. Похоже, она будет самой красивой из всех его дочерей. И как же отпустить её от себя? Как оставить без своей заботы и опеки в этом жестоком мире? Но другого пути у него нет.

— Садись, девочка моя, поговорим, — начал он охрипшим от волнения голосом и откашлялся.

Арабелла села рядом и с тревогой посмотрела в осунувшееся лицо отца.

— Пришло время и тебе, малышка моя, покинуть отчий дом, — бухнул он.

— Как, отец, ты отсылаешь меня? — совсем побледнела девушка. — Куда?

— Я не отсылаю тебя, Белла, я просто пытаюсь тебя спасти.

Она взглянула чуть спокойнее.

— Видишь ли, малышка моя, лорд Уэстморленд, по всему видно, не отступится от своего намерения завладеть моим поместьем. И не найдя здесь Энни, он несомненно примется за тебя.

Арабелла вновь побледнела как полотно, глаза стали на пол-лица.

— Но не пугайся, Белла, я не позволю, чтобы ты попала в его грязные лапы. Я отправлю тебя к своему кузену Питеру Фицуолтеру на Мадейру.

Девушка сдавлено ахнула.

— Так далеко, отец?

— Да, далеко, но зато там тебя не достанут длинные руки Уэстморлендов. И поместья моего они тоже не получат. Когда он явится в следующий раз, я расплачусь с ним сполна и закрою вопрос своего долга.

— Но деньги, папа, — удивилась Арабелла, — где ты возьмёшь их?

Отец глянул на неё печально, и в глубине его глаз она увидела боль.

— Я решил продать себя, дочка.

— Как это, отец? — девушка уже совсем ничего не понимала.

— Мне придётся жениться опять, Белла, как бы это ни противоречило моим желаниям и моей любви к твоей покойной матери, — сэр Арчибальд изо всех сил старался казаться спокойным. — Вдова Дуглас уже давно поглядывает на меня жадными глазами. И она готова на всё, лишь бы только заполучить меня.

Арабелла взглянула на отца и вынуждена была признать, что, несмотря на годы и пережитые беды, он всё ещё оставался очень красивым мужчиной. В такого могла влюбиться не только вдова Дуглас.

— А деньги у неё есть, — продолжил сэр Арчибальд, — и она готова передать их в мои руки, если я женюсь на ней.

Он на мгновенье отвернулся, пряча глаза, потом закончил свою речь:

— Так я уберегу тебя, моя малышка, и сохраню поместье. И может быть, я очень хочу верить в это, спустя год-два ты сможешь вернуться в родной дом, как моя единственная наследница, и я найду тебе хорошего мужа.

Мужчина попытался улыбнуться, хоть это вышло и не слишком удачно.

— Но Мадейра, это так далеко, мне кажется? — Арабелла всё ещё не могла принять такое решение отца.

— Далеко, дочурка, да, — вздохнул сэр Арчибальд. — Очень далеко, у берегов северной Африки. Но я уже написал брату и несколько дней назад получил ответ. Твой двоюродный дядя готов взять на себя заботу о тебе.

— Мне страшно, отец, — прошептала девушка. — Мне очень страшно остаться в этом мире совсем одной.

Мужчина ничего не ответил на это. А что он мог сказать? Ему тоже было страшно, но изменить обстоятельства он был не в силах. Он только обнял дочь, крепко прижал её к своей груди и замер, сдерживая готовые вырваться на волю рыдания.