Любовь со вкусом шоколада

Лилия Орланд, 2021

У нас с боссом своя история: я вылила на него суп в придорожном кафе, а он поклялся отравить мою жизнь. С тех пор каждый рабочий день – это маленькая война. Мы так привыкли строить козни друг другу, что вряд ли сможем остановиться… Или всё-таки победит любовь?

9

Мне никто не ответил, и я решила войти. Вроде мажор только что был на месте. Отлучалась-то минут на пять, не больше.

Несильно толкнула дверь. Увиденную картину можно было бы назвать «Не ждали», потому что две пары покрасневших глаз настороженно воззрились на меня.

Первая пара пострадала ещё вчера. А вот вторая явно только что.

Судя по тому, что Галина Рафаиловна плакала, сидя за столом, а Никитин стоял у окна, он за что-то отчитывал главбуха.

Да и видно было по нему, что не в духе. Брови нахмурены, рот сжат в тонкую полоску, из глаз молнии сыплются. Одним словом — хорош мажор. Может, если б встретились мы при иных обстоятельствах, он мне и понравился. А так… первое впечатление уже составлено, не воротить.

— Что вам? — недружелюбно спросил он.

М-да, и второе впечатление от первого недалеко ушло.

— Э-э… — даже растерялась от его грубости. Но, как человек ответственный и привыкший решать поставленные перед собой задачи, даже самые сложные, продолжила. — Я бы хотела…

— Виктория Владимировна, вы видите, что я занят? — почти прорычал он.

Вот грубиян!

— Извините, — я закрыла дверь с другой стороны и показала ей неприличный жест.

За этим занятием меня застала Ленка, которой почему-то именно сейчас вздумалось вернуться в приёмную.

— Ты чего? — уставилась она на мою пантомиму.

— Ничего, речь репетирую, — огрызнулась я. — А ты где вообще была?

— В туалет ходила, а что? — Ленка отступила под моим напором. Ну вот я и нашла слабое звено, того, над кем можно отыграться за свои обиды и разочарования.

— У себя директор? — я кивнула головой в сторону кабинета.

— Э-э, да… — неуверенно ответила Ленка, ещё не понимая, какую каверзу я задумала.

— А он один?

— Э-э, да? — интонация здесь явно была вопросительной. Корабль тонул и просил помощи в виде правильного ответа. Но айсберг в моём лице был непреклонен и продолжал двигаться навстречу.

— А вот и нет, главбух там, у них интимная беседа по душам идёт, каждому, кто заглядывает, нос откусывают. Видишь, какая пипка осталась? — я показала ей свой нос.

Лена, не сразу разобрав сарказм, с любопытством выискивала изменения на моём лице. Затем дошло. Скуксилась и заняла своё рабочее место. Сделала вид, что увлечена составлением документа на компьютере. Ага, ещё одна картина маслом — «Секретарь за работой».

Ладно, она особо и не виновата. Каждый мог оказаться на её месте. Может, и зря я на Ленку вызверилась. Теперь обижаться будет.

С этими размышлениями я двинулась в нашу столовую. До обеденного перерыва оставалось ещё десять минут. Но рабочего места, как и кабинета, у меня больше не было. Руководитель слишком занят, не спросишь. Остаётся только подкрепиться. В сытом теле — сильный дух. Или что-то вроде того.

Столовая уже была полна народу. Дело в том, что наша повариха Марина готовила вкусно, а цены были весьма демократичными. Да и Андрей Иванович не возражал, чтобы у нас питались не только сотрудники, но и члены их семей. Потом присоединились друзья, соседи и просто знакомые.

Марине приходилось готовить в два раза больше, и она взяла в помощницы одну из дочерей. Столовая приносила небольшую, но стабильную прибыль. Фабрика здесь реализовывала часть своей продукции.

А против посторонних здесь никто не возражал. Да и какие они посторонние? У нас весь город друг друга знает.

Охранник на фабрике, конечно, числился. Михалыч. Но он был уже столь преклонного возраста, что передвигался на полусогнутых ногах и при этом громко покряхтывал. У него было своё помещение, откуда выходил Михалыч редко, обычно на обед или покурить на солнышке.

Я выстояла очередь, взяла солянку, оливье с компотом и двинулась к столику у окна, за которым пока никто не сидел. Хотелось побыть одной и обдумать сложившуюся ситуацию.

Но стоило мне зачерпнуть красивого бульона с оранжевыми маслянистыми пятнышками, как мой стол окружили сотрудники фабрики. Оказывается, все уже знали, что вечером я иду на свидание с новым директором, и наперебой давали мне советы.

Постаралась с каменным выражением лица съесть несколько ложек супа, но вновь прибывающие теснили давно стоявших, и вскоре я была окружена плотным кольцом из доброжелателей, дававших ценные советы из рубрики «Как охмурить босса».

Смирилась с мыслью, что солянку придётся доедать остывшей, я отставила тарелку в сторону, чтобы сконцентрироваться на советах.

В этом было рациональное зерно. Моё последнее свидание случилось несколько лет назад. Оно было не слишком удачным и продолжения не имело. Затем у меня очень долго вообще отсутствовала пара. А потом я начала работать на фабрике, и у меня уже не было свободного времени. Иногда даже в выходные мы с Андреем Ивановичем ездили на выставки или подбирали оборудование. Личную жизнь я задвинула на неопределённый срок.

Конечно, у меня было платье на выход и туфли на каблуках. Причёску я сама соорудить уж как-нибудь сумею. Но вот когда я услышала, куда предлагается повести новоявленного кавалера, мне слегка поплохело.

— Нет, — категорически отказалась я, — никакой «Империи». Там слишком пафосно и дорого. А вдруг он потребует расплатиться пополам? Или вообще скажет, что это я его пригласила? Кто знает, как у этих москвичей принято…

Лишних денег у меня не было. Большинство из присутствующих помогали мне делать ремонт и праздновали в этой столовой новоселье. Да и моё финансовое положение секретом не было. Вообще, вся моя жизнь была как на ладони.

— Мы скинемся, — заявила участвовавшая в обсуждении свидания Ленка, которая уже сменила гнев на милость. Вот что мне в ней нравится — это её неумение долго обижаться по пустякам.

— Что значит «скинемся»? — напряглась я.

— А чего такого? — Ленка обернулась к народу. — С каждого по сто рублей не убудет, а Вика нового директора в ресторан сводит.

Над толпой раздался гул. Многие хотели бы поужинать в «Империи», а вот пожертвовать сто рублей на благое дело было как-то жалковато.

Кто-то предложил обойтись пятьюдесятью. На том и порешили. Ленка взялась составлять список скинувшихся, и толпа схлынула след за ней.

Я облегчённо перевела дух, снова взялась за ложку и окинула столовую взглядом. Прямо ко мне, ловко лавируя меж столиков и сотрудников, направлялся мажор. В руках у него был поднос с едой.

Ой, мамочки, он что, обедать со мной собирается? Сердце пропустило удар, а потом заколотилось в бешеном ритме.

От соседних столиков до меня начал доноситься свистящий шёпот, предупреждая об очевидном и продолжая раздавать советы:

— К тебе идёт, Вик… Вот сейчас и приглашай… Давай, мы рядом…

Я же почувствовала, как в горле встал ком, а ложка замерла где-то посреди пути от тарелки до рта. Где именно, я не видела, потому что не могла оторвать взгляда от приближающегося мажора, который тоже смотрел прямо на меня.

В мозгу светящимися неоновыми буквами пульсировала мысль, что мне сейчас нужно будет пригласить мужчину на свидание. А вдруг он откажется? Или снова нагрубит, как недавно в кабинете?

Ладно, двум смертям не бывать, а одной не миновать.

— Вы позволите, Виктория Владимировна? — мажор замер у столика, ожидая моего ответа. О-о, он и так может разговаривать?

Я кивнула, продолжая движение ложки ко рту. На языке оказалась какая-то еда, вкуса которой я даже не почувствовала.

Никитин расположился напротив, снял тарелки с подноса. Я заметила, что он выбрал то же самое, что и я.

— Извините, что в кабинете так вышло, — вдруг заявил он, у нас с Галиной Рафаиловной была очень эмоциональная беседа, которую вы неожиданно прервали.

Кажется, я уставилась на него круглыми глазами. Он что, сейчас извинился? Мне не померещилось?

— Так что вы хотели мне сказать, Виктория Владимировна? — спросил он, как ни в чём не бывало поедая суп.