Гувернантка для монстра

Лилия Орланд, 2022

Опекун пытался отдать меня гадкому лорду, но я не пожелала безропотно идти замуж. Мне удалось сбежать и спрятаться в маленьком городке, подальше от столицы. Я нашла работу гувернантки. Вот только и у моей подопечной, и у её отца слишком много тайн… В книге есть: – решительная героиня – грубоватый герой – столкновение характеров – и очень непростой ребёнок)

Глава 5

Думала, что уснуть мне не удастся. Всё же новое место, совершенно незнакомое, как и совершенно незнакомый мужчина где-то поблизости. К тому же изнервничалась вчера знатно. Но уплыла в сон, как только голова коснулась подушки.

Проснувшись утром, я была оглушена… тишиной.

Не было привычного городского шума. Ни ржания лошадей, ни гула мехмобилей, ни криков мальчишек-разносчиков.

Тишина.

Я подошла к окну и распахнула створки, чтобы убедиться, что это мне не кажется. На меня пахнуло чуть горьковатой свежестью осеннего леса. Оказывается, дом стоял совсем недалеко от плотной стены деревьев.

Тишина сменилась шелестом ветра среди ветвей, шуршанием опадающих листьев и негромкими голосами. Один из них я сразу же узнала. Низкий, раскатистый, похожий на рокот прибоя, когда волны перекатывают валуны, ударяя их друг о друга.

Но этот рокот не пугал неумолимой мощью океана, он был домашним, уютным. Его хотелось слушать.

Второй голосок — детский — принадлежал, скорее всего, моей будущей подопечной. Жаль, слов было не разобрать.

Разумеется, я знала, что воспитанная леди не опустится до подслушивания чужих разговоров. Но ведь у меня нестандартная ситуация, а значит, можно допустить исключение.

Можно было бы, но, к сожалению, отсюда ничего не слышно. Придётся спускаться. Должны же потенциальную гувернантку накормить завтраком?

Вот только я сразу же столкнулась с первой трудностью — у меня не было сменной одежды. А ведь известно, что первое впечатление — самое важное. Я хотела предстать перед воспитанницей воплощением строгости и совершенства. В красивом, тщательно отутюженном платье. А придётся идти в дорожном, измятом и с порванным подолом.

На всякий случай я осмотрела комнату и открыла шкаф, надеясь, что прислуга в этом доме всё же исполняет свои обязанности надлежащим образом. Но ни саквояжа, ни сумки нигде не нашла.

Придётся высказать мсье Милфорду своё мнение по поводу нерадивых слуг. Видимо, отсутствие мадам Милфорд пагубно сказывается на ведении хозяйства. Посоветую ему всех разогнать и нанять новый штат. Ещё и охотно поприсутствую на собеседованиях.

Я оделась и посмотрелась в висевшее на стене зеркало. Надо быть честной с собой — я бы такую гувернантку выгнала немедленно, не слушая никаких оправданий. Отражение меня не пощадило, показав в свете утра бледную девушку с исцарапанной щекой, в мятом платье с рваным подолом. Из разреза выглядывали чулки, и мне приходилось постоянно запахивать подол, чтобы эта неприятность не стала заметна.

Я тщательно расчесала и уложила волосы. Спасибо Овсянке, показавшей, как в этом деле обходиться без помощи.

А потом снова окинула своё отражение придирчивым взглядом. Если не считать беспорядка в одежде, выглядела я… хм… пусть будет прилично.

Вариантов всё равно не было.

Но стоило мне открыть дверь, как варианты возникли сами собой. Оказывается, прислуга в этом доме всё же знала свою работу. Мой саквояж с сумкой забрали из леса и оставили за дверью. Видимо, служанка постеснялась меня будить.

Я затащила вещи в комнату и спешно пересмотрела свои платья. Подбирая гардероб, мы с Лилеей обращали внимание на не слишком маркие цвета и немнущиеся ткани.

Я достала из саквояжа платья и развесила их в шкафу. Выбрала одно из них — тёмно-синее, с закрытым верхом и белым воротничком, придающим наряду хоть какую-то свежесть. И уже собралась его надеть, но не успела.

В дверь постучали.

Я застыла с платьем в руках и прислушалась.

Может, прислуга заметила, что я забрала вещи?

Я ожидала какого-то пояснения, чтобы решить — открывать запор или нет, но было тихо. Стук не повторился, и шагов по коридору я тоже не услышала. Если кто и стоял по ту сторону двери, он молчал. Ну или она. В смысле служанка.

Я уже представила юную деревенскую девчонку, только нанявшуюся в богатый дом к бирюку Милфорду, вот она отправилась ко мне со своим первым поручением, а я тут сомневаюсь и не открываю. Девочка дрожит и переживает, что её уволят…

Ладно, хватит, с моим богатым воображением можно представить всё, что угодно.

Положила платье на кровать и подошла к двери. Конечно, слугам тоже не следует показываться в таком виде, но всё же стоит узнать, что от меня. Может, требуется срочно приступить к обязанностям.

Я отодвинула засов и распахнула дверь. За ней стоял мсье Милфорд с занесённой для повторного стука рукой.

Он окинул меня быстрым взглядом, задержавшись внизу. Я вспомнила, что сейчас разрез ничто не держит, а значит, мои чулки выставлены на обозрение этого… мсье. И резко дёрнула подол, закрывая прореху.

Мсье быстро отвёл взгляд и… покраснел.

— Вы… это… спускайтесь… мы ждём… там… завтрак… — выдавив это из себя, мсье Милфорд быстро ретировался.

А мне казалось, я вчера произвела на хозяина поместья неизгладимое первое впечатление. Но, похоже, второе мне тоже удалось.

Честно, признаюсь, вниз я спускалась не без опасений.

Во-первых, как-то у нас с мсье Милфордом сразу не заладилось. А во-вторых, я очень долго переодевалась.

Мне было необходимо привести себя в порядок и вернуть присутствие духа. Поэтому я, тщательно занавесив окна, использовала бытовую магию. Обработала платье паром, чтобы убрать даже малейшие складочки на ткани. С сожалением взглянула на испорченный дорожный наряд. Боюсь, починить его мне сейчас не под силу. Не за один раз.

Боги всесторонне одарили меня, но дали слишком маленький магический резерв. Мои силы чересчур быстро иссякали, а потом приходилось использовать свою жизненную энергию.

К тому же Овсянка предупреждала, что следует быть осторожной с использованием магии. А ни один из её советов до сих пор не оказался лишним.

Одевшись, я долго расчёсывала волосы, пока они не засияли, ложась волнами мне на плечи. Я не стала их убирать, лишь заколов у висков. Пощипала щёки, чтобы вызвать румянец, и покусала губы, чтобы придать им яркость. Припудрила царапину, чтобы она не портила весь вид.

И ещё раз взглянула в зеркало.

На меня смотрела не просто гувернантка, на меня смотрела мисс Совершенство.

И всё равно выходить было страшно. Причём с каждой минутой промедления становилось страшнее.

Поэтому я распахнула дверь и вышла в коридор.

При свете дня дом оказался другим. Не таким таинственным, как представлялось в темноте. И ещё старым и не слишком ухоженным.

Я заметила пыль на светильниках и паутину под потолком. А ещё давно не метёные дорожки, которые прикрывали скрипучие доски пола.

Окна давно не мыли, а перила не натирали воском. Как и дверные ручки, которые потускнели от времени и невнимания.

Всё же прислугу в этом доме нужно рассчитать и нанять новый штат.

Это придало мне решимости. Стоит поговорить с мсье Милфордом об этом, его дочь не должна расти в таком запустении.

А ещё в доме было очень тихо. Даже слишком тихо для такого времени. Часы в одной из комнат пробили десять утра.

И я прибавила шаг.

Где же тут столовая?

Я начала поочерёдно обходить помещения первого этажа. Гостиная, явно мужской кабинет с книжными стеллажами, кухня, кладовая, ещё одна комната непонятного назначения и наконец столовая, которая была абсолютно пуста.

Все помещения находились в таком же запустении, как и на втором этаже.

Очень странный дом, где хозяин позволяет слугам манкировать своими обязанностями.

Я уже хотела пойти дальше, как услышала голоса от открытого окна.

— Папа, я хочу, чтобы она осталась… — просил детский голосок.

— Это невозможно, она уедет сегодня же, до заката, — отрезал мужской. И я представила хмурую гримасу на лице мсье Милфорда.

Ну вот у меня и появилась возможность подслушать разговор о себе самой. Вот только я вместо того, чтобы узнать мнение мсье о себе, толкнула створчатые двери с трещиной в одном из стёкол и вышла на террасу.

Кажется, мне удалось застать их врасплох.

Потому что у мсье потенциального работодателя на лице расцвела целая гамма эмоций. Думаю, все они касались меня, вот только там не было и следа приветливости и радушия.

Похоже, мсье Милфорд серьёзно намерен дать мне от ворот поворот. А я ни за что не могу этого допустить.

Я сделала ещё шаг к грубо сколоченному деревянному столу, за которым они сидели, и присела в тщательно выверенном реверансе, изящно склонив голову. А потом подняла взгляд и пристально посмотрела на Милфорда, пытаясь заставить его смутиться своих слов.

И своего поведения, потому что этот невоспитанный мужлан даже не приподнялся при появлении дамы. А я так старалась, чтобы произвести на него положительное впечатление.

Сейчас, при свете дня, я могла хорошо разглядеть хозяина поместья. И должна сказать, что он был довольно привлекателен своеобразной грубоватой мужественностью.

Вот только хмурое выражение лица и недовольно сжатые губы портили всё впечатление. Настоящий бирюк. Медведь.

Вот только не надо так на меня смотреть, мсье Милфорд, взглядами меня не напугаешь. Выйти замуж за лорда Брэмора для меня намного опаснее. Поэтому я останусь в вашем гостеприимном доме, даже если вы против.

Я перевела взгляд на девочку. Она была совсем не похожа на своего отца. Он массивный плотный, настоящий медведь, с каштановыми волосами и карими глазами, глядящими исподлобья. А она совсем маленькая, думаю, около пяти лет или меньше. Светленькая блондинка с голубыми глазами.

Наверное, пошла в мать. Интересно, что с ней случилось? Погибла? Умерла от болезни?

— Доброе утро, — поздоровалась я с обоими, а потом представилась девочке: — Мисс Милфорд, я ваша новая гувернантка.

По тому, как просияло её личико, стало понятно, что малышка мне очень рада. Она уже собиралась мне ответить, но отец перебил её, хмуро выдавив сквозь зубы:

— Очень в этом сомневаюсь.

Бросаете мне вызов, мистер Милфорд? Что ж, давайте посмотрим, кто кого. Этой ночью я уже убедилась, что вы, хоть и неприветливы, но не являетесь мерзавцем. Вы предложили мне ночлег, а не выставили за порог в лес к диким зверям. Значит, где-то там за грубостью и отсутствием манер у вас есть сердце.

Вот его мы и будем искать. И думаю, ваша дочь охотно мне поможет. Вы любите девочку, и я это вижу, как бы вы не пытались это скрыть.

Улыбнулась как можно блистательнее и светским тоном произнесла:

— Вы приглашали меня на завтрак, мсье Милфорд, очень признательна вам за приглашение. Я проголодалась.

Возможно, я ошибаюсь, но мне показалось, что мсье Милфорд скрипнул зубами. Тяжёлая деревянная лавка точно скрежетнула по полу, когда он поднялся. Всё же он очень сильный, мсье Милфорд, настоящий медведь. Наверное, не стоит его провоцировать.

Он вернулся в дом, а мы с девочкой остались наедине.

Лючина сразу заробела и растерялась.

— Мисс Милфорд, — улыбнулась я, — предлагаю познакомиться поближе. Можно я буду называть вас Лючина и на «ты»?

Она кивнула, вырисовывая что-то ногтем на столешнице.

— Лючина, почему твой отец против гувернантки?

Девочка молчала, только ноготь большого пальца всё глубже входил в столешницу. Ладно, попробуем зайти с другой стороны.

— Сколько тебе лет?

— Шесть, — тихо произнесла она, продолжая рисование по дереву.

Шесть? В таком случае ей давным-давно нужна гувернантка. Тем более если девочка растёт без матери. Как она станет леди без женских наставлений?

— А ты сама хочешь, чтобы у тебя была гувернантка?

Она кивнула, не отрывая взгляда от столешницы. Я тоже посмотрела на её рисунок, на потемневших от времени досках виднелись неглубокие хаотично разбросанные бороздки. Похоже, начать нам придётся с урока рисования.

Прежде чем заниматься чем-то более серьёзным, нужно наладить контакт. За весь разговор мне удалось выдавить из неё лишь одно слово.

Не скажу, что я большой специалист в воспитании детей. Но эта девочка — настоящий дичок. Её отец должен понимать, что так нельзя.

— Ты уже завтракала, Лючина? — спросила я как можно мягче.

Девочка покачала головой и, чуть подумав, добавила:

— Я поздно встаю. Папа ещё не готовил.

О-о, да у нас настоящий прогресс. Я даже не задумалась, почему готовит папа, так обрадовалась целым двум предложениям, обращённым ко мне.

— Я пойду, помогу твоему папе. И заодно поговорю с ним. Хорошо?

Она посмотрела мне прямо в глаза и спросила:

— Вы правда останетесь?

Теперь пришла моя очередь кивать.

— Но папа сказал… — она осеклась и снова опустила голову, печально вздохнув.

Ну уж нет, достигнутый прогресс я не упущу. Поэтому осторожно коснулась её щеки. И удивилась тому, как ощутимо вздрогнула эта малявка от моего прикосновения.

Нет, только не позволить ей снова закрыться.

— Лючина, посмотри на меня, — попросила мягко, и когда девочка подняла голову, глядя на меня печальными голубыми глазюками, я заговорщицки ей подмигнула и сказала: — Твоего папу я уговорю.

— Правда? — в её глазах разгоралась робкая надежда.

— Обещаю, — произнесла со всей искренностью. И поверила в свои слова. Теперь я останусь не только ради себя, но и ради этой девочки. Просто не смогу её обмануть.

Кухню нашла быстро. Мсье Милфорд стоял ко мне спиной. Скинув куртку и оставшись в вязаном свитере с высоким горлом, он разжигал плиту.

— Почему вы сами готовите завтрак? — не удержалась я от вопроса.

Милфорд вздрогнул, коробок упал на пол, и спички рассыпались по полу. Мужчина посмотрел на беспорядок, потом перевёл взгляд на меня и, устало вздохнув, спросил:

— Чего вы хотите?

Я не ожидала этого вопроса, но ответ возник сам собой:

— Я хочу стать гувернанткой вашей дочери, — и это была правда. Чуть подумав, я добавила: — Позвольте остаться в поместье до конца лета. Мне… это нужно не меньше, чем Лючине. Потом, если вы по-прежнему будете против, я уеду.

— Зачем вам это? — он сверлил меня недоверчивым взглядом.

Я почувствовала, что сейчас необходимо быть предельно честной, потому что от этого будет зависеть его решение.

— Мне грозит опасность… Я выбрала вашу заявку, потому что уверена, что здесь меня не станут искать. — Его взгляд сообщил, что эта откровенность была излишней. Поэтому пришлось быстро добавить: — Нет-нет, не думайте, я не совершила ничего предосудительного. Я прячусь от нежеланного брака. Летом мне исполнится двадцать, и опекун уже не сможет решать мою судьбу.

— Что так не хотите замуж? — с кривой ухмылочкой спросил Милфорд.

— Не за этого человека, — предельно серьёзно ответила я. — Не хочу подвергать свою жизнь опасности.

И он отвёл взгляд, а потом и вовсе присел и начал собирать спички.

Подумав, я присоединилась к нему.

В кухне воцарилось молчание. Мы собирали рассыпанные по полу спички, а потом ссыпали их в коробок. И в этом простом действии не было никакой напряжённости, словно мы уже много лет делаем это вместе. Уверена, что сейчас мсье Милфорд размышлял.

— Что вы решили? — спросила я, когда весь беспорядок был устранён, и хозяин поместья положил коробок на его законное место.

— Вы можете пока остаться… — начал он, и я мысленно возликовала, — но будет несколько правил, которые вам придётся неукоснительно соблюдать.

— Каких же? — его хмурый взгляд и серьёзный тон меня больше не пугали.

— Никаких гостей в поместье, за ограду не выходить без моего разрешения, в некоторые ночи с заката и до рассвета вы не будете покидать своей комнаты, — он смотрел прямо мне в глаза, считывая реакцию.

Что ж, признаюсь, я обалдела.

Всё-таки мсье Милфорд у нас тиран. Но он согласился, и это уже было маленькой победой. Со всем остальным постепенно разберёмся. Думаю, эти правила можно обойти. Пока никакой логики в них я не заметила.

Не то что бы мне сильно хотелось разгуливать по дому ночами, но вдруг захочется пить? Или ещё чего?

В общем, я улыбнулась и ответила:

— Я согласна, мсье Милфорд. А всё же — почему вы сам готовите завтрак? Где ваши слуги?