Заячьи проделки

Лилия Носова, 2017

Детская писательница Лилия Носова сочинила для малышей добрые и поучительные сказки про весёлых, озорных зайчат Стёпку, Трошку, Стешку и Фимку, которые живут в волшебном лесу. Они неисправимые проказники и поэтому постоянно попадают в самые невероятные истории. Послушав сказки про Стешку и её братцев-зайчат, малыши наверняка полюбят их и конечно же вынесут для себя полезный урок.

© Носов. Текст, художественные образы, иллюстрации, 2017

© Оформление. ООО «Издательская Группа «Азбука-Аттикус», 2017

* * *

В сказочном лесу по утрам очень красиво. Просыпается солнышко. Птички поют свои утренние песенки. Повсюду блестят капельки росы.

И весь лес кажется умытым и нарядным.

Маленькие зайчата сидели на крылечке, похрустывая морковкой на завтрак. Да, красивее их полянки нет нигде в мире, они уверены в этом.

Давайте познакомимся с ними. Стёпка — самый старший, потом Трошка, сестричка Стешка и, наконец, самый младший — Фимка. «Фимуля», — ласково называла его мама-зайчиха. Все они были серенькие, ушастенькие. Глазки у них были чёрненькие, смешливые, а рожицы — задорные. Но в целом они были самыми обыкновенными зайчатами. Только не говорите об этом маме-зайчихе: ведь для неё они самые умные, самые красивые — словом, самые-самые.

«У меня самые хорошенькие зайчата во всём сказочном лесу!» — так всегда говорила мама-зайчиха своей соседке-ежихе, которая жила рядом на полянке. Ежиха соглашалась с ней, хотя считала, что зайчата чересчур проказливы и далеко не так красивы, как её маленькие ежата.

— От этих проказ хорошего не жди, — любила повторять ежиха своим детям.

Да, зайчата были настоящими проказниками. Уж кому, как не маме-зайчихе, знать об этом. Ведь именно ей приходилось выслушивать ворчливых соседей, приносить извинения и конечно же наказывать своих малышей. Сначала мама расставляла их по углам. Не помогало. Потом она придумала лишать их сладкого, однако зайчата в отместку проказничали ещё больше. Поэтому в последнее время в заячьей семье установилось такое правило: за каждую проделку зайчата должны были выполнить какую-нибудь работу по дому. Они пропалывали морковку или капусту, мыли окна, а иногда особо провинившиеся красили заборы и даже домик. Что и говорить, у зайцев всегда был самый ухоженный огород и чистенький, свежевыкрашенный дом. Такое «наказание», понятно, на несколько дней отбивало охоту проказничать, но маленькие зайчата не унывали. Не успевала просохнуть краска на заборе или вылезти свежая травка в огороде — они опять попадались на какой-нибудь проделке.

Курам на смех

— В прятки! В прятки! — кричали братья-зайчата.

— А может, в салочки? — предложила Стешка.

— Ну что ты! В салочки мы уже вчера играли, — сказал Трошка. — Эти девчонки такие глупые, зачем их вообще в игру брать?

— Мы не глупые! Например, в прятки я играю лучше тебя. Спрячусь так, что ты меня вовек не найдёшь!

— Скажешь тоже! Конечно, найду.

— Ну, Трошка, если хочешь попробовать, то тебе водить! — мигом нашлась Стешка.

Ясное дело, водить никому не хотелось, поэтому Стёпка и Фимка согласно заявили:

— Да, да, тебе водить. Ты же сам вызвался найти Стешку.

Трошка понял — ему не отвертеться.

— Ну ладно, так уж и быть, — проворчал зайчонок, поплёлся к большому камню, отвернулся, закрыл глаза и стал бубнить считалочку себе под нос.

А зайчата времени не теряли. Чик — и их уже нет на полянке. Фимка спрятался под большими листьями подорожника, Стёпка полез в колючие кусты малины. «Спрячусь, заодно малины поем», — решил он. Ну а Стешка побежала к ручейку, который протекал довольно далеко от полянки. Там, на берегу, возле старой раскидистой ивы, лежала большая коряга. Под эту корягу и забралась Стешка. «Ни за что не найдёт! Эх, надо было поспорить с ним!» — пожалела она.

Тем временем Стёпку и Фимку Трошка нашёл сразу. А потом они втроём принялись искать сестру. Зайчата её искали, искали… «Как сквозь землю провалилась, противнющая Стешка, — подумал Трошка. — Хорошо ещё, что я не поспорил с ней. Да уж, спряталась…»

— Братцы! Пойдёмте-ка домой. Ну её, сама придёт!

— Нехорошо, Трошка, может, поищем ещё немного.

— Сами ищите, а я так не играю. Где её искать? В соседнем лесу?

Он развернулся и ушёл. Братья поплелись за ним.

А Стешка сидела под корягой и ждала… Сначала ей было весело, а через час она подумала: «Интересно, мне здесь до ночи сидеть, что ли? Когда же этот непутёвый меня найдёт?» Вдруг невдалеке хрустнула ветка, вспорхнули встревоженные птицы, послышались голоса:

— Ох, кума, хитра ты.

«Волк!» — сразу догадалась Стешка. Она забилась под корягу ещё глубже.

— Да, куманёк, я умею делать своё дело! — гордо ответила лиса.

«Волк и лиса! Ну и влипла я в историю! Может, убежать? — подумала она. — Нет, догонят. Посижу лучше здесь».

Волк с лисой подошли к коряге и, к великому ужасу Стешки, сели прямо у неё над головой.

«Хоть бы коряга выдержала! Они же упадут прямо на меня!» Сердце у Стешки стучало так громко, что она испугалась: как бы волк с лисой не услышали этого стука.

— Да, — продолжала лиса, — сегодня ночью пойду наконец-то. Я рыла этот лаз целый месяц!

— Молодчина! А кого возьмёшь?

— Я приметила двух очень жирненьких, аппетитненьких курочек, просто пальчики оближешь! Они сидят прямо над моим лазом, — гордо заявила лиса.

— Послушай, кума, ты это… — Волк запнулся. — Ну, это… как его?

— Чего тебе, серый?

— Ну, это… поделилась бы со своим лучшим другом курочкой-то, куда тебе две? Ты и так не худенькая.

— Ты что, серый, последний умишко растерял? Я целый месяц трудилась, каждую ночь рисковала своей шкурой. — Возмущению лисы не было предела. — И вообще, где это видано, чтобы лиса за волка охотилась?

— Ну ладно, ладно, уж и пошутить нельзя. А хочешь, я постерегу у лаза и дам знать, если Рекс появится?

— Нет, не хочу. Ну-ка давай проваливай отсюда, куцый хвост!

Больше всего волк ненавидел, когда лиса его обзывала «куцым хвостом». Если честно, хвост у него и правда был куцеват, просто какой-то облезлый хвост. Разозлившись, волк щёлкнул зубами: «Погоди, рыжая, ещё сочтёмся».

Он вскочил с коряги и скрылся в кустах.

— Ой-ой-ой, какие мы обидчивые! — крикнула ему вдогонку лиса, тоже поднялась и пошла в другую сторону.

Стешка выползла из-под коряги, опасливо оглянулась и заспешила домой, где всё рассказала братьям.

— Да честное заячье слово, я сама всё слышала. Лиса прорыла лаз под курятником! Сегодня ночью она пойдёт туда и украдёт двух куриц, она сама так волку сказала!

— Враки всё это! — заявил Трошка. — Поди, в домике у ежей отсиживалась, пока мы тут искали тебя, а теперь врёшь с три короба. Признавайся, где ты пряталась?

Стешка не хотела открывать своё тайное убежище: мало ли, будут ещё в прятки играть, вот коряга снова и пригодится.

— Нет, не скажу, где пряталась. А про волка и лису я правду говорю. Могу доказать. Лиса обозвала волка «куцым хвостом», — со смехом продолжала Стешка, — а он её «рыжей». Ну могла ли я сама выдумать такое?

Братья рассмеялись. Они поверили сестре.

— Что же тогда будем делать с лисой? — спросил Стёпка.

— А давайте придумаем, как ей помешать! — предложила Стешка.

— Можно предупредить кур, — сказал Фимка.

— Что ты, Фимка, у них мозги-то куриные, они такой шум поднимут! Лиса, пожалуй, и не сунется в свой лаз, — запротестовала Стешка. — Нет, тут нужно что-то поинтереснее придумать. Очень хочется повеселиться! Такой редкий случай!

Все согласились с ней. Действительно, это был очень редкий случай, можно даже сказать, что такого случая повеселиться и посмеяться над лисой у них никогда ещё не было. Поэтому зайчата задумались. Ведь им так хотелось придумать какую-нибудь невероятную и весёлую проделку!

— Может, предупредить только петуха? — снова предложил Фимка. Он был самым младшим, поэтому остальные зайчата относились к нему как к маленькому. Это обстоятельство очень обижало Фимку, и он изо всех заячьих сил старался принимать самое активное участие во всех проделках.

— А какая разница? Что куры, что петух — всё одно.

— Почему же? — не унимался Фимка.

— Фимка, не обижайся, но ты же знаешь, какой этот петух нервный, — попыталась успокоить братишку Стешка. — Начнёт кукарекать без умолку, позовёт сторожа Рекса. Тогда лиса и не сунется туда. Рекса-то она меньше всего захочет увидеть у курятника, понятно?

— Понятно, — буркнул Фимка.

— Ура-а-а-а! Кажется, придумал! — завопил вдруг Трошка. — Она увидит Рекса, только не снаружи, возле стен, а внутри курятника! Ну разве я не гениальный заяц? — Трошка запрыгал, от радости напевая: — Какой я молодчина, тра-та-та, просто умница, тра-та-та.

Зайчата молча смотрели на него. Они ничегошеньки не поняли.

— Да погоди ты, распрыгался тут, объясни, что ты придумал!

— Как вы с гением разговариваете, а? — гневно спросил Трошка. — Ладно, ладно, я пошутил…

Он уселся на прежнее место.

— Слушайте своего умного братца! — продолжал кривляться он. — Мы уговорим пса оказаться на насесте вместо тех куриц, которых лиса уже, наверное, мысленно съела! Ну, здорово?

— Забавно, — рассмеялась Стешка. — Будет смешно, только нужно и нам оказаться в курятнике, чтобы посмотреть на удивлённую лису!

— Ха-ха-ха! — рассмеялись зайчата и стали прыгать, резвиться, прямо как Трошка за несколько минут до этого.

— Только как мы Рекса уговорим? Ведь он ни за что не согласится!

Зайчата остановились и посмотрели на Фимку. Всё правильно. Маленький, а соображает. Они до того увлеклись идеей проучить лису, что о самом главном герое веселья — Рексе — совсем забыли. Ведь это был не какой-то там пёсик. Рекс — сторожевая собака, да ещё с отличной родословной. Настоящий аристократ! Очень трудно представить такого грозного, гордого, породистого пса торчащим на насесте, рядышком с курами.

— Ничего у нас не выйдет с Рексом, — грустно сказал Трошка. — Мы его не уговорим. Плохая затея.

Зайчата приуныли. Эх, как жалко! Такое веселье было бы.

— Может, всё-таки попробуем, а? — робко предложила Стешка. — Может, у него будет хорошее настроение — и он согласится!

— Верится с трудом, — ответил Стёпка. — Хотя, если ты хочешь попробовать…

— Я? Одна?

— Ну почему одна? — сказали братья. — Ты будешь разговаривать с ним, а мы постоим недалеко. В пяти… десяти… лучше — двадцати шагах от вас. Или ты боишься? Признайся сразу!

— Нет! — Стешка гордо задрала мордочку. — В отличие от некоторых я ничего не боюсь! Собака — не волк, это у него просто работа такая.

Вскоре Стешка пришла к курятнику… И хотя она долго уговаривала Рекса, он ни в какую не соглашался:

— Нет, нет, нет, не уговаривай, ни за что, ни за какие сахарные кости не полезу на насест. Курам на смех!

— Рекс, миленький, ну пожалуйста! Мы вас очень, очень просим. Зато как смешно будет!

— Вот именно! Курам на смех! — отмахнулся Рекс. — И вообще, как это я, потомственный сторожевой пёс, — и на насест? Ни за что! Лучше я её, плутовку, на улице подожду. Ишь чего вздумала! Ну и всыплю я ей!

Рекс грозно порычал в сторону леса. Правда, сначала он не поверил зайчатам, решив, что они, как всегда, проказничают. Но когда Рекс, обшарив снаружи все стены курятника, нашёл-таки злополучный лаз, он рассвирепел. Надо же, эта рыжая плутовка чуть не опозорила его на весь хутор, да что там — на весь лес! Целый месяц здесь шныряла у него под носом, а он не видел её. Какой позор! Какой провал в его карьере! А ведь он работал охранником на всём хуторе. Что и говорить — настоящая собачья работа. И Рекс очень гордился ею. А тут такая досада! Необходимо срочно поквитаться с лисой!

— Дяденька Рекс! Может, всё-таки согласитесь? — перебила Стешка его мысли.

— Ну хорошо! Полезу! Только никому не говорите дома. Не хватало, чтобы надо мной не только куры, но и весь лес потешался!

Рекс и сам очень удивился своему решению.

Что же говорить о наших проказниках? Они не верили своим ушам. Стояли и просто смотрели на Рекса в немом удивлении.

— Ну чего уставились? Сказал же — полезу! — Хотя в душе Рекс уже пожалел о своём обещании. — Приходите в полночь. Всё! А теперь — брысь отсюда!

Зайчата поскакали к лесу. Вот это да! Он согласился! Невероятно!

«Ох, погорячился я!» — сокрушённо подумал Рекс, глядя вслед зайчатам.

Наступил вечер. Стемнело. Рекс заканчивал обход: свинарник, конюшня, хлев и, наконец, курятник. Он тяжело вздохнул и сел у входа. Рекс поджидал зайцев, от всей души желая, чтобы им не удалось ночью сбежать из дома. Тогда ему не придётся прикидываться курицей. От этой мысли у него к горлу подкатывал какой-то странный комок, будто он проглотил целиком кость. Рекс не понимал: как это его, потомственного сторожевого пса, угораздило плясать под заячью дудку? «Надеюсь, хоть кукарекать не придётся!» — гневно подумал он. Но что делать? Обещал — значит, нужно сдержать слово. С другой стороны, конечно, приятно будет задать трёпку рыжей бестии! «Нет, всё-таки я погорячился!» — в который раз подумал Рекс.

Взошла луна. Звёзды засияли на небе. Вот в лунном свете показались наши проказники.

— А, пришли, — разочарованно промямлил Рекс. — Пойдёмте.

В курятнике было очень темно. Все давно уже спали. Некоторые куры что-то кудахтали во сне, цыплята попискивали.

Рекс повёл зайчат в угол — там стояла большая деревянная бочка и какие-то старые ящики.

— Сидите тут. И чтобы мне ни звука!

— Хорошо! — хором прошептали зайчата.

— Ко-кто тут? — встревожился петух, приоткрыв один глаз.

— Свои, свои, — ответил Рекс. — Делаю обход. Спи!

Петух успокоился и снова уснул.

А наш аристократ, гроза хутора и его окрестностей, кряхтя и охая, полез на насест.

— Позвольте, дамы, — пробормотал он, усаживаясь поудобней.

Курица открыла глаза, посмотрела на собаку и молча подвинулась. «Приснится же такое!» — подумала она. Всё стихло…

Вскоре послышался какой-то шорох. Рекс прислушался. «Зайцы шебуршатся», — решил он. Однако шорох усиливался. Рекс посмотрел в сторону лаза — там торчал лисий нос. Плутовка осматривалась: всё ли в порядке?

— Спят мои жирненькие! — сладко прошептала она и пробралась в курятник целиком. «Или мне кажется, или действительно попахивает псиной?» — подумала лиса и развернулась к «своим» курочкам, на которых она положила глаз, а там…

Лиса замерла. «Откуда здесь Рекс? Так не бывает: ведь псы спят в конуре! А может, он уже сам сожрал моих курочек? Нет! Он меня поджидает. А может, мне прикинуться дохлой: пала в курятнике смертью храбрых — не поверит ведь, собака!»

— Ре-ре-ре, — наконец пролепетала она. Странно, но ей почему-то не пришло в голову сразу юркнуть в лаз и дать дёру.

— Привет, милочка, как поживаешь? Чу́дная ночка для прогулок, да?

— Рекс, — вздохнула она, — что т-ты делаешь в кур-кур-курятнике?

— Да так, просто сижу…

Лиса уже почти пришла в себя и потихоньку стала подвигаться в сторону лаза.

— Надо же, как интересно! А я, знаешь ли, мимо шла да решила зайти. Ну пока, петушочек!

— У-ур-р-р-р, — взвыл от злости Рекс и погнал лису по курятнику: с насеста на насест, с бочки на ящики, а потом вновь на какой-то насест. От такого шума все куры конечно же проснулись.

— Лиса! Лиса!

— Тревога!

— Дети, прячьтесь, прячьтесь!

Кто-то куда-то побежал. Кто-то забился в угол. Петух бешено летал под потолком и дико вопил:

— Полундра! Свистать всех наверх!

Повсюду взвились клубы пыли, летали пух и перья.

А что же наши проказники? Они сидели в своём углу за бочкой и покатывались от хохота. Так они не смеялись никогда в своей заячьей жизни…

А Рекс продолжал гонять лису. Он усердно щёлкал зубами, пытаясь схватить плутовку за хвост.

Клац, клац — кажется, поймал!

Но в пасти вместо лисьего хвоста очутился пучок перьев. Пёс в недоумении остановился и сплюнул перья, а от него стремительно убегала рыжая курица, орущая на весь курятник:

— Карау-у-ул!

Рекс стоял и не мог понять: неужели лиса превратилась в курицу? Или он её упустил? Но как это могло произойти? Ему стало так противно, что лиса снова провела его.

«Какой позор!» — подумал он. Пёс стал отчаянно скулить от обиды, а потом свирепо лаять.

Этот лай сразу успокоил всех кур: они перестали кудахтать, летать и прыгать, цыплята перестали истошно пищать, петух перестал бешено носиться по курятнику и кричать «полундра». Все уселись на свои места и притихли.

Зайчата же решили тихонько улизнуть, чтобы не попадаться разъярённому Рексу на глаза. Они весело, вприпрыжку побежали домой, смеясь и повторяя: «Ре-ре-ре-рекс! Полундра! Свистать всех наверх! Караул!»

В лесу было уже не так темно, близилось утро. Но проказники не заметили лисы, которая лежала за камнем под большой елью и зализывала ссадины. Зайчата, весело смеясь и передразнивая лису, пробежали мимо.

«А! — догадалась лиса. — Так вот кто рассказал этому проклятому псу про мой лаз! Ну, зайцы, дождётесь вы от меня!»

А утром папа-заяц стоял на крылечке и удивлённо смотрел на заячьи следы перед домиком. Надо заметить, что папа-заяц был опытным следопытом. Он даже вёл в лесной школе, где был директором, два предмета — хищникологию и лесоведение. Каждый вечер папа-следопыт разравнивал грабельками песок у крыльца. И если к домику подходил какой-нибудь хищник, то наутро Степан Степанович мигом определял зверя.

— Так-так-так… — Его любимое выражение, когда он был чем-нибудь недоволен. — Значит, сначала из дома — в лес, а потом из леса — в дом!

Настроение у папы-зайца стало скверное.

— Так-так-так! Дети, дети, — бормотал он себе под нос, возвращаясь на кухню, где уже готовила завтрак мама-зайчиха.

— Что-нибудь случилось? — насторожённо спросила она.

— Да!

— Что же?

— Надеюсь, мы это скоро выясним.

Степан Степанович растопырил уши — верный признак крайнего недовольства, налил себе кофе и отгородился от мамы-зайчихи газетой «Лесные новости».

Каждое утро сорока-почтальон разносила эти газеты по лесу и бросала на крылечко.

В газетах обычно печатались самые последние новости, научные статьи, в том числе и самого Степана Степановича, прогноз погоды и разные объявления, такие как: «Продам хвост ящерицы, почти новый», или: «Деловой медведь приглашает рой пчёл к сотрудничеству», и так далее.

В то утро на первой полосе была настоящая сенсация — «Сторожевой пёс или петух?».

В статье говорилось, что некий лесной житель своими глазами видел господина Рекса, который работает сторожем на хуторе, при весьма странных обстоятельствах. Якобы господин Рекс сидел в курятнике на жёрдочке рядом с курами.

— Забавно, забавно, бум-бурум-бурум, — развеселился папа.

Все в семье зайцев знали, что «бум-бурум-бурум» — это у папы-зайца снова хорошее настроение.

В конце статьи лесной житель упоминал о неких зайчатах из сказочного леса, которые тоже находились в курятнике той ночью. «Чьи это дети и что они делали в курятнике, очевидец не сказал, — продолжал журналист-хорёк, — но он заметил только, что это дети весьма уважаемой особы, живущей в нашем лесу».

— Так-так-так, — сказал папа и возмущённо растопырил уши.

Он догадался, что в курятнике проказничали именно его дети.

Вот таким его и застали наши зайчата, когда пришли завтракать. Вошли они тихонечко, с опущенными глазками. Молча сели, взяли по морковке и стали грызть. Вы спросите, почему зайчата притихли?

На это было несколько очевидных причин.

Первая — «так-так-так».

Вторая — уши врастопырку.

Третья, самая главная, — они вспомнили, что не замели следы перед крыльцом. Можно было с полной уверенностью сказать: папа уже видел следы!

— Так-так-так! — более грозно сказал папа и в упор посмотрел на зайчат.

Они как-то съёжились, свесили ушки и ещё ниже опустили головы.

— Мне скажет кто-нибудь, что же наконец произошло?! — потребовала мама.

— Да, конечно, — ответил папа. — Пусть наши послушные дети всё расскажут сами.

Зайчата молчали.

— Ну! — ещё строже произнёс папа.

— Мы не… — начал Стёпка и замолчал.

— Да, не… — подхватил Трошка.

— Не хотели, — пробубнила Стешка.

Фимка вообще промолчал.

— Чего вы не хотели? — переспросил папа.

— Бегать ночью в лес, — нашлась Стешка.

— А что же… интересно… вы делали ночью в лесу? — испуганно спросила мама.

— Кто? Мы? Мы ничего такого не делали.

— Так, бегали.

— Да, да, бегали себе просто, — закивали зайчата.

— Значит, «бегали себе просто», — передразнил их папа. — А вы, случайно, на хутор не забегали «просто»?

Зайчата вылупили на папу глаза. «Неужели он наши следы до хутора проследил?» — подумали они.

— Нет, — сказал папа, — в этом не было нужды.

— Тогда как? — ещё больше удивились зайчата.

Папа нацепил на нос очки и стал читать вслух статью.

Проказники слушали молча, только мама всё время охала да охала.

— Таким образом, — окончив читать, продолжил папа, — дети мои не только оболтусы. Они ещё и вруны!

— Ну, — спросила мама-зайчиха, — что вы на это скажете?

— Сдаёмся…