Обуздать зверя

Лили Рокс, 2021

Случайная встреча перевернула мой привычный мир. Я – опустившаяся на дно проститутка, потерявшая семью, а он – притягательный бунтарь с непростым прошлым. Живя в параллельных вселенных, мы бы вряд ли даже взглянули друг на друга. Однако этому знакомству суждено разделить наши жизни на "до" и "после". И вот, когда я уже благодарю судьбу за такой подарок, всплывают тайны его прошлого и я понимаю, что он не тот, за кого себя выдает.

Разбитое стекло

Не знаю, было это утро или вечер, недавно выпитый алкоголь давал о себе знать и не позволял бодрствовать, но теперь все было хорошо. Макс сидел на полу возле меня и крепко держал за руку. Осознав это обстоятельство, я резко дернулась и забилась в угол.

— Тише, тише, ты чего! Все в порядке, я тебя не обижу!

Я смотрела на него снизу вверх, и не очень-то верила. Дело в том, что почти каждый клиент говорил мне такое, если оставлял у себя на несколько дней. А потом неизменно изощренно насиловал вновь и вновь. И все же Макс был каким-то особенным, и ему хотелось верить, но слишком горьким был мой опыт.

— Ты опять хочешь секса? — вырвалось из меня против моей воли.

— Сейчас — нет, но даже если я захочу, без твоего согласия ничего между нами не произойдет. Ты же тоже этого не хочешь, верно?

Я помотала головой:

— А зачем же ты тогда привел меня к себе?

— Ну-у, — он замялся, — Мне вчера показалось, ты была не против. Я завтрак принес, вот он, на тумбочке.

Я отвернулась к стене, а Макс вышел из комнаты. Тупила я довольно долго, но есть все же хотелось. На металлическом подносе лежали фрукты, тосты, неведомый мне йогурт и чашка с кофе. Я сделала глоток, хоть напиток и остыл, но все равно был очень вкусным.

Я никак не могла разобраться в Максе. Он странный, не такой, как все остальные клиенты, совсем не такой. И вроде как не желает мне зла. Но это принять было еще сложнее, чем если бы он оказался очередным гадом. Что же ему от меня нужно тогда?.. Я в полной растерянности, в панике, в замешательстве…

Один день сменял другой, и Макс держал слово — он не прикасался ко мне, только неизменно приносил вкусную еду, разговаривал, рассказывал интересные истории. Я и не заметила, как стала участвовать в разговорах, что-то с расспрашивать и, что было еще удивительнее — рассказывать о себе.

Теперь я находила в себе силы ходить по квартире. Я изучила каждый ее уголок, каждую комнату, и не было в ней места, в которое мне был запрещен вход.

Все это время я не пила спиртного, для меня это было уже какое-то новое состояние. Но меня и не тянуло больше выпить. Словно я достигла своего лимита.

Однажды Макс пришел в мою комнату и поцеловал меня прямо в губы, со всей страстью, на какую только был способен. В этот же день я вышла из комнаты и долго стояла в зале, глядя на город с высоты птичьего полета. Я курила одну сигарету за другой, хотя, помнится, никогда не имела такой привычки. А потом, уж не знаю, что на меня нашло, я стала всем телом биться в оконное стекло.

По нему прошла трещина, руки были изрезаны в клочья, на лбу красовалась огромная ссадина. И вот во время очередного удара я так сильно ударилась головой, что потеряла сознание и стремительно стала падать на пол. В комнату ворвался Макс, он что-то кричал и успел подхватить меня на руки. Я помню вспышки белых халатов и оглушительный вой сирены.

В себя я пришла только в больнице, когда кто-то касался моей щеки своей колючей щетиной. Я с трудом продрала глаза и к своему ужасу увидела склонившегося над собой Казимира. Он шептал мне что-то на ухо, словно дьявол во плоти. Я готова была закричать, но он вовремя зажал мне рот рукой.

— Чш-ш-ш, — шикнул он. — Задержалась ты что-то у нашего общего друга Макса, другие клиенты очень сильно хотят тебя. Пора бы и вспомнить, кто устроил тебя на работу, пора бы и снова работать на меня.

— Нет, — твердо сказала я.

— Нет? Да твоего мнения никто не спрашивал, идиотка! Сейчас ты встаешь, и идешь со мной! — он со злобой принялся выдергивать из розеток приборы, к которым я все еще была подключена.

— Она никуда не пойдет! — послышался за его спиной голос Макса. — Слышишь, старый черт? Она — моя невеста! Она с тобой не пойдет!

Никогда Макс не казался мне таким мужественным и сильным, и никогда я не была так сильно рада видеть его рядом с собой.

С этими словами словами Макс нанес моему обидчику несколько хитроумных ударов и, кажется, сломал ему нос. А после выпер его из палаты и с грохотом захлопнул следом дверь.

— Сукин сын! — тихо произнес он и принялся подключать все датчики на их законное место.

Я во все глаза смотрела на него.

— Я твоя невеста?

— Да, — совершенно серьезно ответил он. — Ты для меня стала дороже всех на свете за то время, которое мы провели вместе. Раньше я ничего такого не планировал, но теперь не представляю своей жизни без тебя.

Он наклонился к самому моему лицу и прошептал в мои полураспахнутые от удивления губы:

— Я люблю тебя, Оля!

Я не смогла подавить то ли вздох, то ли стон, вырвавшийся из самой глубины души.

Приподнявшись на руках, еще морщась от боли — раны все еще саднили — я подняла голову и впилась поцелуем в губы Макса. Он обхватил мое лицо ладонями и опустил на кровать, продолжая целовать нежно и крепко. Казалось, что никто так еще меня не целовал. Никогда.

Макс с уловимым сожалением оторвался от меня и печально улыбнулся.

— Здесь дальше нельзя, все-таки больница. И, Оля, прости меня за все, я не должен был так поступать. Прости. Я пойму, если ты вдруг не захочешь больше меня видеть. Ты свободна. Казимир больше тебя не достанет, он будет за решеткой, я позаботился об этом.

Он медленно пошел к выходу и уже стал закрывать за собой дверь, как на меня вдруг что-то нашло. Я почувствовала себя самым счастливым человеком, уж счастливее самой себя за целую жизнь точно. Сердце заколотилось в груде, и стало сложно дышать.

Что он со мной сотворил? Почему рядом с ним я начинаю снова жить? Я словно заново рождаюсь… До встречи с ним я чувствовала себя оставленной и никому не нужной, получая от судьбы только удары и негатив. А тут он встретился на моем пути, и что-то изменилось…

В последнее время меня все чаще и чаще периодически атаковал один и тот же сон. В своем сне я видела себя стоящей на мосту и заканчивающей жизнь самоубийством, прыгая с него.

До встречи с Максом я полагала, что этот сон послан мне свыше. Что мне сама судьба намекает, что я тут задержалась, и что этот сон должен стать моей реальностью. И я действительно много раз размышляла закончить свою жизнь самоубийством, потому что не чувствовала себя любимой и нужной, не видя никакого смысла жизни.

И вот он, словно лучик света ворвался в мою жизнь, и в моей душе снова возродилась надежда…

— Макс! Стой!

Он замер в двери, не решаясь повернуться ко мне, замер в ожидании того, позову ли я его обратно или прогоню.

— Я-я-я, — я вдруг начала задыхаться, не соображая, что такого можно ему сказать, чтобы показать всю мою благодарность и передать то, что я чувствую. — Я не знаю, как это сказать, не учили меня такому, но я попробую. Ты мне нравишься, правда, очень-очень. Мне хотелось убить себя, потому что я думала, что ты, как и все прочие, меня просто используешь. Что ты даешь обещание, как это делали десятки других мужчин, но по факту — просто выбросишь, как только я стану не нужна. И я думала, что ты такой же, но теперь понимаю, что это не так! Мне очень сложно было научиться вновь верить людям, но тебе я верю, окончательно и бесповоротно. Я долго гнала от себя эту мысль, но я действительно хочу тебя, по-настоящему. И…

Я замялась и посмотрела на его спину.

— Я люблю тебя, Макс! Мне так не хотелось впутывать тебя в мою грязную жизнь, я просто…

С удивлением я поняла, что он плачет, его плечи подрагивали от рыданий.

Кое-как справившись с собой, он подошел ко мне, еще раз посмотрел в глаза и крепко-крепко обнял, а я впервые за долгое время не захотела оттолкнуть от себя человека и почувствовала такое огромное и такое простое счастье…

"Не больница, а проходной двор," — появилась мысль где-то на задворках сознания, но я тотчас же прогнала ее прочь, ведь со мной был Макс. Он не отпускал меня ни на секунду, то обнимая, то держа за руку, даже ночью. Медперсонал поголовно и явно неодобрительно косился на парня, но прогнать его не решались, впрочем, выгнать его было крайне сложно.

Примерно через неделю, а я потеряла счет дням, но впервые это было вовсе не из-за алкоголя или сволочных клиентов, мы вернулись домой. Домой!!!

— Все, что здесь есть, принадлежит и тебе, можешь пользоваться, можешь тратить деньги, сколько захочешь, — великодушно сообщил Макс, распахивая передо мной дверь. — Это твой дом. Надеюсь, ты не против?

Я энергично замотала головой в разные стороны.

— Но… как же так? Я не могу все это взять, у меня есть свои сбережения, может лучше… — я замялась.

Настала очередь Макса показывать отрицательный жест.

— Отказы в этом вопросе не принимаются! — весело поставил он точку.

Я довольно хорошо освоилась в квартире. Хоть она и не была очень большой, мест, в которых можно запутаться здесь имелось вдоволь. Стекло, видимо, заменили, пока мы жили в больнице. Ни я, ни Макс тактично не упоминали о происшедшем. Но все-таки он старался держаться ко мне поближе, и иногда я ловила в его глазах тревогу.

— Все хорошо? — спрашивал он по несколько раз на дню.

Я отвечала, что все прекрасно, но про себя гадала, вызван такой вопрос моей недавней попыткой суицида, если это можно было так назвать, или чем-то более серьезным.

За разговорами мы проводили целые длинные вечера, но я упорно умалчивала о своей самой главной боли, о пропаже Димы и моем бывшем муже-инвалиде, которого я еще недавно так сильно любила, а теперь… Даже не ненавижу. Просто ничего не чувствую. Словно пустота поселилась там, где раньше было отведено место моему бывшему Хозяину.

Макс тоже не особо рассказывал тайны своего сердца, мы говорили о многом, и вроде бы, ни о чем. И вот однажды он спросил:

— Ты любишь закаты?

— Не знаю, — я замялась, — Мне нечасто приходится смотреть в небо. Я все больше под ноги… А что?

— Мне нужно кое-что тебе показать, пошли!

Он стремительно вскочил с дивана и потащил меня за собой, так что я еле успевала переставлять ноги, чтобы не споткнуться и не упасть на пол. Мы бежали вверх по лестнице и забрались на чердак, через который без труда можно было выбраться на крышу. Макс подал мне руку и помог залезть вверх.