Девственность для профессора

Лили Рокс, 2019

Никогда не думала, что смогу влюбиться без памяти, но сейчас я наедине с моим профессором, и между нами что-то происходит… Я решаю подарить ему свою девственность, свою любовь и свою душу. Но он оказывается не тем, кем я его считала…Страшная правда о том, кем он является на самом деле, заставляет меня свести счеты с жизнью. И вот, я стою на краю бездны решаясь сделать последний шаг…

Потеря невинности

Погода сегодня меняется по несколько раз за день. Радостно согревающее утренними лучами солнце к обеду разразилось проливным дождем. Ближе к вечеру дождь стихает, и город озаряет яркое солнце. Его лучи торжественно переливаются в маленьких каплях еще не утихшего полностью дождя. Воздух кажется настолько свежим, что невозможно насладиться. Появившаяся на небе радуга только подчеркивает красоту сверкающего позолотой храма.

Сквозь эту красоту направляюсь к нему. Знакомый маршрут, еще напоминавший о недавнем неприятном инциденте, наполнен уже другими красками.

«Он ждет, — повторяла я себе, — Сегодня все состоится!»

Рефлекторно набираю номер квартиры в домофоне, врываюсь на эмоциях в подъезд и снова встречаю омерзительную физиономию соседки Эрнеста.

Сегодня она одета более вызывающе, чем в прошлый раз. Ее взгляд, буквально высверливает отверстие на моем лице. Не обращая внимания, но одновременно чувствуя обжигающий затылок взгляд, поднимаюсь наверх. Он действительно меня ждет.

— Здравствуй, Надюша! — слышу приятный для слуха голос, — Ты запыхалась. Что-то случилось?

— Все хорошо. Не обращайте внимания! Я просто торопилась. — отвечаю быстро и четко.

–Ты не выпьешь со мной чая? Я его только заварил.

— Конечно. С удовольствием. — отвечаю спокойно, а внутри кипящая лава вулкана и первобытный страх. Приходится сдерживать эмоции, но очень хочется броситься к нему в объятия и раствориться в нем без остатка.

Садимся за обеденный стол. Эрнест предельно деликатен, ухаживает за мной. Я даже начинаю чувствовать себя принцессой из мультфильмов Диснея. Впрочем, это лирика.

Делаю пару глотков, и по телу начинает расплываться тепло, и приятная… очень приятная усталость. Он смотрит мне в глаза и что-то бормочет. Ловлю себя на мысли, что не понимаю ни слова. Чувствую, как руки становятся ватными. По-моему, ноги перестали отзываться еще раньше. Только бы сохранить разум, только бы сохранить. Эти мысли мелькают в мозгу.

— Какой своеобразный чай, — произношу заплетающимся языком, — Очень расслабляет.

— Друг привез из Китая, — отвечает Эрнест, — Он не только расслабляет. Раскрывает сердца и проливает свет на самые укромные уголки нашего сознания, позволяя высвободить нереализованную энергию. Рад, что тебе понравилось! — я не знаю, понравилось мне или нет, скорее я была расстроена, что мое тело и разум постепенно отключаются. Мне так хотелось находиться в сознании и запоминать каждую секундочку происходящего.

Эрнест предлагает пересесть за знакомый мне стол с учебниками, но, к сожалению, я не могу встать.

— Ты устала, Наденька! — иронично отмечает он, — Позволь, помогу!

Чувствую, как сильные руки отрывают обездвиженное тело со стула и несут. Никакого головокружения или тошноты. Невесомость и безмятежность, в которых мы вдвоем.

Эрнест укладывает меня на диван и садится рядом. Гладит мою голову и продолжает нашептывать. Закрываю глаза и проваливаюсь в глубокую пропасть, но не засыпаю. Странное чувство.

Спустя несколько минут Эрнест начинает суетливо копошиться в штанах. Не обращая внимания, моя голова продолжает лежать у него на коленях. Он аккуратно приподнимает ее и я снова ощущаю прикосновение горячей, пылающей от жара плоти.

Нежная и упругая, она шаловливо скользит по лицу, а периодически норовит прижаться к губам. Такая сладостная и желанная… Не удержавшись от соблазна, захватываю член в рот целиком. Оказавшись внутри, он пульсирует от возбуждения. Эрнест периодически постанывает от удовольствия.

Ласкаю его языком и губами, целую. Внезапно, Эрнест крепко берет меня за волосы и изо всех сил проталкивает член мне глубоко в глотку. Это продолжается несколько секунд.

Не могу дышать, и темнеет в глазах. Чувствую, как подступает рвотный рефлекс, судорожно сокращающий гортань. Это доводит Эрнеста до точки максимального удовольствия. Он накручивает мои волосы на кулак с такой агрессией, что становится страшно.

Ловлю себя на мысли, что теряю сознание, но крепкая пощечина возвращает в чувства. Это совсем не то, что я себе представляла.

Эрнест ненадолго позволяет отдышаться, а затем картина повторяется. Плотный стержень плоти так настойчиво проникает в горло, что еще немного, и коснется затылка.

Преподаватель ослабляет хватку и освобождает мой рот. Пары секунд хватает, чтобы отдышаться.

— Ты в порядке? — запыхавшись, спрашивает Эрнест.

— Я не зн… — не дав договорить, хватает меня снова на руки и ставит на четвереньки, предварительно стянув трусики…

Конечности с трудом удерживают меня в этом положении. Действие чая и кислородное голодание заставляют тело шататься из стороны в сторону.

В глазах реальность представляется разукрашенной ядовито яркими красками. Это не смущает Эрнеста. Устроившись сзади, ладонью левой руки он хватает мои волосы и крепко тянет их к себе. Зажав член второй рукой, аккуратно вонзает его в мою вагину.

Ощущение невесомости и волнообразно накатывающего возбуждения сменятся пронзительной болью. Болью, настолько сильной и внезапной, что не могу кричать. Во рту пересохло, в глазах начали появляться черные пятна, застилающие зрение.

Неужели я умираю? Что за ерунда рождается в голове? Но откуда эта боль?

Плотный горячий член интенсивными толчками проникает в юную плоть, каждый визит сопровождается пронзительной болью. Невольно, по щекам покатились слезы.

Толчок. Еще один. Не могу понять: либо я привыкла к боли, либо она слабеет перед возвращающимся возбуждением. Чувствую, как его гениталии, издавая шлепки, ударяются о ягодицы. Я пока не понимаю, нравится мне это, или нет. Ощущения делятся на двое. С одной стороны я хочу прекратить эту сладострастную пытку, а с другой, хочется кричать — еще, еще….не прекращай.

Начинаю ощущать, как по внутренним сторонам бедер течет что-то теплое. Наклоняюсь, и наблюдаю сочащуюся из области вагины по внутренним сторонам бедер кровь. Это ужасно!

— Что со мной? — произношу вслух, рыдая — Почему я в крови? Что вообще происходит? — мой голос срывается на крик.

— Все нормально, — не отрываясь от своего занятия, произносит Эрнест, — Ты взрослеешь.

Снова толчок. За ним интенсивней и глубже. Волосы вновь намотаны на кулак. Замираю в неестественной позе. Периодически он сдавливает сосок на моей груди с такой силой, что боль периодически начинает преобладать над возбуждением.

Глубокий толчок и он выходит из меня. Затем укладывает на спину, перемещая член поближе к моему лицу, и начинает производить со своим «другом» странные манипуляции.

Это продолжается секунд десять, пока стоны удовольствия не перерастают в мощную струю семени, заливающую мне лицо, глаза и рот. В недоумении пытаюсь отвернуться, но он хватает меня за подбородок и заставляет открыть рот. Остаток спермы принимаю внутрь, чему Эрнест несказанно обрадовался. Вылизав основательно мужское достоинств, чувствую, что натиск ослаб. Отворачиваюсь к спинке дивана и укладываюсь в позу эмбриона.

Что это было? Он был со мной довольно груб… Почему он так со мной? Разве я недостаточно хорошо ласкала его языком?

Слезы сами по себе наворачиваются на глазах.

— Можешь принять душ и отправляться домой, — равнодушно и даже сухо говорит Эрнест, стоявший у окна и подкуривавший сигарету — Поздно уже, мать, наверняка волнуется!

Отводит взгляд к окну и рассматривает огни вечернего города.

Стыдно даже встать с дивана. На лице еще не остывшая сперма Эрнеста. На ногах следы свернувшейся крови. Внутри пустота и что-то, похожее на обиду.

— По поводу крови не переживай. Такое бывает, — с видом знатока заявляет Эрнест, — Просто ты стала женщиной!

Молчу. Не произнося ни слова, направляюсь в ванную. Хватает нескольких минут, чтобы смыть следы этого позора. Однако очистить совесть гораздо сложнее. Эта мысль не оставляет.

— Тебе нужно спешить, — язвительно говорит Эрнест, — Что может подумать мама, когда ты допоздна задерживаешься со взрослым мужчиной, да еще и у него дома. Это не по христиански. Как считаешь? — спрашивает преподаватель с полной серьезностью в выражении лица.

— Думаю, да, — одеваясь с опущенными в пол глазами, отвечаю на вопрос, — Будет волноваться.

— Вот и славно. В следующий раз я расскажу тебе про твою маму в молодости. Договорились?

— Мне нужно идти… — отвечаю, выпрыгнув за дверь.

Дверь закрывается также быстро, насколько стремительным оказался мой уход.

В подъезде снова сталкиваюсь со старой вульгарной крысой, которая возвращается с прогулки. Не замечая никого на своем пути, задеваю ее плечом.

— Простите, пожалуйста — извиняюсь, — Я не специально.

Стараюсь как можно быстрее скрыться отсюда. Вдогонку слышу едва уловимое:

— Грязная шлюха! Такая же как все, кто сюда приходят.

Шаг переходит на бег. В воспоминаниях вспышками возникают картины происходивших недавно событий. Из недр сознания появляется на поверхности так глубоко погрузившееся недавно чувство стыда.

«В следующий раз!» — вспоминаю слова Эрнеста. А будет ли он, этот следующий раз?

С твердой уверенностью хочу признаться обо всем маме. Прижаться к ее груди и расплакаться. Она простит и все поймет. Сразу станет легче. Приободренная этой мыслью, направляюсь к дому.

Прихожу домой. Приятный запах свежеприготовленного ужина витает в воздухе. На часах уже девять вечера. Захожу в зал и вижу мамочку, которая уснула в кресле, дожидаясь меня с занятий. Она отработала две смены и хотела вместе поужинать, а я забыла об этом.

Стол накрыт. Только садиться не хочется. Хочется разреветься, чтобы она услышала и как в детстве спросила:

— Наденька, милая, что случилось?

А затем прижала к сердцу, и мы бы долго так сидели и молчали. На душе бы стало настолько легче. Но…

Не могу так поступить сейчас. Скажу в другой раз, когда будет более подходящий момент. Все правильно. Пожалею мать, ей не до этого сейчас. К чему лишние волнения.

Накрываю мать одеялом и направляюсь в комнату.

«Ах, Эрнест, почему вы так со мной?» — с этой мыслью засыпаю.