Девственница из провинции

Лили Рокс, 2023

Мне надоело играть роль пай-девочки в моем маленьком городке. Я решила уехать в Москву к брату и начать взрослую жизнь. В столице я сразу же столкнулась с наглым другом брата, которого и выбрала в качестве своего первого мужчины.В этом новом мире нет места любви, важны только секс и деньги. Мои новые друзья на Новый год ведут меня в клуб для легкого и непринужденного секса с незнакомцами. Не знаю, что на меня нашло, была слишком пьяная и согласилась. После этого и начались мои приключения…

Хочу все исправить

Медики приехали и я облегченно вздохнул. Коротко ответил на их вопросы, собрал лекарства с пола и продиктовал им, что моя ревнивая подруга успела принять.

— Куда вы ее везете? Мне можно с вами?

Мне позволили ехать с ней. В больнице я провел почти всю ночь. Позвонил матери Ксюшки и они с отцом приехали сразу же, как только смогли.

Я никак не мог успокоиться. У Ксюшки из-за большого приема таблеток начались какие-то проблемы, то ли почка отказала, то ли внутреннее кровотечение. Я ничего не понял, потому что в голове застряла мысль, что если она умрет, я просто обязан тоже пойти за ней следом. Я не смогу жить с осознанием того, что она убила себя из-за меня.

Пока ее оперируют, я пью кофе ведрами и вспоминаю, как усиленно пытался защитить ее от боли, готовил к нашему разрыву, но видимо, плохо старался.

Она все это время боялась потерять меня, и просто дарила мне свою любовь. А появление Насти ударило Ксюшку в самое больное место.

Меня пустили к ней только спустя сутки. Измученный и не спавший все это время, я шел на дрожащих ногах.

Ксюшка выглядит жутко. Словно из нее выкачали всю кровь.

— Как ты, карамелька? — я стараюсь говорить весело, чтобы скрыть свое состояние, но это сложно получается.

Она молчит и смотрит на меня. О чем она думает? Подхожу и беру ее ладони в свои руки. Сажусь на кровать и начинаю целовать ее руки.

— Ксюшенька, солнце мое. Ты так напугала меня. — проглатываю ком, подкативший к горлу, потому что говорить просто невозможно. — Зачем ты так?

Она снова не отвечает, только смотрит не моргая. Ее черные глаза наполнены болью. Какой же я дурак, что не видел своего счастья раньше… Она всегда была рядом, а я отталкивал ее. Довел ее до отчаяния и сейчас она страдает из-за меня.

— Карамелька, прости меня. Я виноват перед тобой. Очень виноват. Я совершил ошибку, но я хочу все исправить…

На лице моей подруги нет никаких эмоций, она продолжает смотреть, и я не могу понять, что она думает сейчас. Все еще ненавидит меня? Что ж… Так будет лучше для всех. Я это заслужил.

Вспоминаю замерзающую боль в глазах Ксюшки, когда она лежала в ванной и смотрела на меня полу осмысленным взглядом. Черт, никогда не чувствовал себя так. Я всю жизнь презирал отца, что он подло поступал со мной, а сам ничем не лучше. Отец использовал мое тело, наплевав на мою душу и что я буду чувствовать потом. А я чем лучше? Я сделал то же самое с моим близким человеком, только нанес ей еще больше ущерба.

Я всегда знал, что отец не любит меня и я нужен только для утоления похоти, а Ксюшка надеялась, что разбудит во мне отголоски любви.

Каждый раз, когда я отталкивал ее, она снова тянулась. Я установил правила игры, и она приняла их. Научилась жить по моим правилам, потому что поняла, что в наших отношениях по-другому никак.

Я просто скотина, что заставил ее так унижаться передо мной. Всем своим поведением я давал ей понять, что если она хочет чувствовать себя родной и близкой, то ей необходимо отдавать себя полностью, без остатка. И она это делала. Она полностью отдавала всю себя, сгорая от безответной любви.

Целую ее руки и прижимаю холодные ладони к своим щекам. Боже, она такая бледная.

— Карамелька, скажи что-нибудь… Не молчи… — из моих глаз льются слезы. Да, здорово она перепугала меня. Никогда не думал, что испытаю нечто подобное. Детские травмы, которые я столько лет пытался изгнать из себя, вообще ничто, по сравнению с тем, что мне пришлось пережить за эти сутки.

Боль растекается по венам от всевозрастающих в груди чувств досады, обиды на судьбу, и от злости на себя самого.

— Ксюш, я все понял. Правда. Я был идиотом… Ты простишь меня? Я больше никогда… Слышишь? НИКОГДА не оттолкну тебя. Буду рядом. Сделаю все, что скажешь. Только больше не пугай меня так!

Ее губы начинают дрожать, и я впервые вижу хоть какие-то эмоции на ее лице. Она еще так слаба, но врачи говорят, что опасность миновала. Она выкарабкается. Молодой организм переживет это.

Меня выпроваживают, потому что девушка еще слаба, а я со слезами на глазах пытаюсь хоть немного еще задержаться, чтобы она чувствовала, что я рядом. Я так долго лишал ее возможности поверить в чудо. Лишал возможности надеяться. Может быть сейчас, когда ей так плохо, моя поддержка и обещание помогут ей быстрее идти на поправку?

— Когда я смогу полноценно ее навещать? — спрашиваю я медсестру, которая меня буквально выталкивает из палаты.

— Когда пациенке будет лучше, тогда и сможете навещать. — строго отвечает она. Бесчувственная тварь! Ксюше сейчас нужно, чтобы с ней рядом кто-то был!

Родители ее уехали домой. Бедолаги буквально на глазах постарели, а я не смог уехать. Ночью медсестра сжалилась и позволила мне спать в палате вип, которая пустовала.

— В шесть только чтобы тебя там не было! Иначе у меня будут проблемы! Белье я поменяю, не переживай. Отдыхай, сынок. Твоей подруге повезло, что ты так заботишься о ней.

Я благодарю и падаю в постель. Засыпаю почти сразу. Снится всякая ерунда. То я бегу за Настей, которая ускользает от меня, то пытаюсь вытащить из ямы Ксюшку. Просыпаюсь в холодном поту, когда вижу во сне отца, который говорит, что хочет забрать меня с собой. Я бегу от него, а он вдогонку кричит, чтобы я прощался с подругой. Последние слова, которые я слышу перед пробуждением: “Я заберу ее!”

— Урод, даже будучи дохлым, продолжает мозг парить! — не выдерживаю я и ругаюсь вполголоса. — Ненавижу этого ублюдка! Жаль, что сдох, лично бы задушил!

В шесть я уже сидел в зале ожидания. Если Ксюшке станет лучше, то меня к ней пустят в лучшем случае в часов пять, но есть шанс, что у кого-то дрогнет сердце или проснется совесть и мне позволят зайти раньше.

Эта же медсестра меня зовет в столовую и сажает рядом с собой:

— Покушай, ато еще не хватало тебя тут откачивать.

Ем через силу. Кусок в горло не лезет.

— Когда я смогу ее увидеть? Как она вообще? — спрашиваю я у женщины.

— Твоя подруга уже может говорить, ей гораздо лучше, но никаких стрессов! И не обсуждайте с ней ничего такого, что будет ее нервировать. Я проведу тебя после обхода, либо во время тихого часа.

— Спасибо. — киваю я, бывают же иногда хорошие люди.

Сегодня Ксюшка выглядит гораздо лучше. Уже не такая бледная как вчера после операции.

— Привет, карамелька. — прохожу и сажусь на ее кровать. — Как ты?

Она долго смотрит, а затем отворачивает лицо.

— Эй, хватит злиться! — беру ее руки и снова целую. — Я же сказал, что все осознал. Ты хотела жить вместе, будем теперь жить вместе!

— Но ты этого не хочешь! — полушепотом говорит она, смотря в сторону.

— С чего ты взяла? Хочу! — горячо возражаю я. — За тобой надо следить глаз да глаз. Ты такая глупая и несамостоятельная.

— Если ты это делаешь из жалости, то не стоит! Я тебе не нужна, и я это поняла. — Ксюшка впивается в меня своим взглядом и безжалостно пронзает с ног до головы своей обидой и разочарованием, а также жгучей любовью, граничащей с ненавистью.