В постели с дядей

Лили Рокс, 2022

Близнецы, волей судьбы разлученные в детстве, снова встречаются, и меняются ролями. Выросшая на улице Лада попадает в аристократическое общество, а изнеженная и избалованная Алиса пробует себя в роли стриптизерши и участника банды. Давид, опекающий Алису с детства, случайно встречает девушку, похожую как две капли воды на его племянницу, у них завязываются сложные отношения, которые перерастают в любовные. Все усложняется, когда они узнают, что приходятся друг другу близкими родственниками.

Прижать к стенке

Давид

До нового года мне так и не удалось поговорить с Ладой. Она намеренно избегает меня. Зато с Алисой они теперь проводят достаточно много времени и я вижу, как моя племянница открывается. Охотнее выходит из дома, и каждую неделю мы с ней катаемся по городу.

Удивительно, как появление Лады изменило все! Я годами переживал за Алису и не знал, как помочь ей излечиться от ее страхов, а Лада просто пришла и сделала с легкостью то, чего никто сделать не мог. Такая вся Лада. Смелая, решительная, идущая к своей цели не считаясь с мнением других.

Наверное, именно это меня и заставило обратить на нее внимание, а впоследствии и влюбиться. До того поцелуя я и сам не понимал, что со мной случилось, не хотел признаваться самому себе, что влюблен.

При Алисе она держалась со мной сдержанно-дружелюбно. Только вот каждый раз находила причину, чтобы срочно уйти. Меня это безумно задевало. Она даже минуты не хотела проводить в моем присутствии. Для такой девушки как она, это очень странное поведение. Ведь если я ей не интересен, она может мне прямо сказать об этом. А если она молчит и бегает от меня, значит…

* * *

Лада

Поездка к женщине, которая меня нашла в тот роковой день, ничего не дала. Но я не жалею, что поехала. Она с трудом вспомнила про тот день, когда нашла меня. А ее родные сказали, что у бедняжки уже развивается слабоумие и рассчитывать на ее воспоминания не стоит.

Однако, было кое-что такое, что заставило меня задуматься о моей реальной дате рождения… Если эта женщина нашла меня на улице в мае, ребенка чуть больше года, перемазанного в крови, то откуда, черт побери, служба опеки узнала дату моего рождения?

Сдается мне, что 1 января взято из головы. Они примерно установили мой возраст, а потом вписали его в свидетельство о рождении. Как и имя, которое мне дали в приюте, вымышленное.

А если это так, то возможно ли такое, что я и есть та самая сестра Алисы, которую они похоронили? Могла же произойти ошибка? Теоретически… Экспертиза могла быть поддельной… Может быть, кому это было выгодно?

От этих мыслей голова взрывается. Я не могу прийти к Галине и сказать, здравствуйте, я дочь вашей сестры, прошу любить и жаловать. Потребуется эксгумация, если там что-то осталось за столько лет от того ребенка, что они похоронили. Будет скандал и меня объявят мошенницей. Нужно все выяснить, только как?

Когда я вернулась домой, квартира была пуста. Как всегда, дикий беспорядок! Максим в своем репертуаре! Я собрала разбросанные вещи и оставленные стаканы на столе.

— И, как всегда, ничего не приготовлено! — воскликнула я, заглядывая в холодильник. — Ладно, закажу пиццу! Приехала домой, черт бы вас всех побрал!

Хлопнув дверью холодильника, я уставилась в окно. Кто же я, черт бы побрал эту вселенную! Как мне узнать правду своего рождения?

Я нашла в холодильнике сосиски и яйца, решив не ждать доставку, быстро организовала легкий завтрак, хотя время уже было почти вечер.

Перекусив, я позвонила Алисе и переключила на видеосвязь. Та так сильно была рада меня видеть, начала в красках рассказывать, как она выступала и как ей понравился мой друг Максим.

— Я так соскучилась по тебе! — сказала девушка, глядя на меня красными глазами. — Лада, когда ты ко мне приедешь?

— Могу прямо сейчас. — я пожала плечами. — Дел все равно пока нет до вечера.

— Жду тебя! — весело улыбнулась Алиса и послала мне воздушный поцелуй.

Я поморщилась. Ну и манеры у нее! У своих кузин малолеток понабралась этой дряни. Надо бы из нее выбить эту хрень, ведет себя как ребенок.

Однако, выйти из дома я не успела. В дверь позвонили, а когда я посмотрела в глазок, то обомлела. За дверью стоял Фелекс собственной персоной.

— Проходи. — кивнула я. — Какими судьбами? Я не ждала тебя. Мог бы предупредить, что зайдешь.

— Я бы предупредил, но ты добавила меня в черный список и не отвечаешь в соц сетях.

— Выпить не предлагаю, у нас ничего нет. Да и опасно с тобой пить. — пробурчала я.

— Лада, я как раз хотел с тобой поговорить о случившемся. Прошло уже столько времени… Ты меня теперь избегаешь, а я… Места себе не нахожу.

— Давид, не начинай…

— Я еще и не начинал! — он подошел ко мне вплотную и прижал к стене, вынудив меня отвернуть лицо.

— Прошу, не надо… — простонала я, закрыв глаза.

— Лада, после того поцелуя, я постоянно думаю о тебе. Твой игнор меня убивает!

Я замерла, ощущая слабость в ногах и сделала несколько неуверенных вдохов. Выдохнула, взяла себя в руки и уверенным взглядом посмотрела на гостя.

Он стоял рядом со мной и был настолько близко, что я улавливала запах его парфюма. Давид пах легкой свежестью вперемешку с цитрусовым ароматом.

— Скажи, что ты ничего не почувствовала тогда. — потребовал Давид.

— Ничего! — быстро выпалила я, пряча глаза. — Я ничего не почувствовала!

— Я тебе не верю. — покачал он головой. — Это ты целовала меня. Ты заставила меня усомниться в своих чувствах, заставила влюбиться в себя, а затем коварно отвергла. Я не могу поверить, что ты можешь быть такой жестокой!

— Но я правда не хотела целовать тебя! — Врать Фелексу практически невозможно, он, как следователь, чует ложь за версту. И сейчас он мне не поверил. Подошел ближе и намотал на руку локон моих волос, потянул, заставляя запрокинуть голову и посмотреть ему в глаза.

— Почему же ты так дрожишь в моем присутствии? — Давид улыбнулся и внимательно посмотрел мне в глаза, отслеживая каждую эмоцию. Он заметил страх, промелькнувший в них, и оскалился, — Тебе не нужно ничего говорить, твое тело говорит за тебя.

— С чего ты взял? — решила я все попытаться исправить ситуацию.

— Можешь дальше отпираться, но от себя не уйдешь, — ухмыльнулся Давид, — Твои глаза и выражение лица выдают тебя с головой.

— Почему, Лада? — голос Давида стал совсем ледяным, казалось, что даже температура в комнате упала на несколько градусов. — Почему ты отталкиваешь меня?

Я держала голову низко опущенной, боялась даже взглянуть на мужчину. Он снова схватил меня за волосы, задирая мою голову. Его устраивал только разговор глаза в глаза.

— Почему? — рыкнул он мне в лицо, — У тебя кто-то есть другой? Может быть, это твой дружок, с которым ты живешь?

Такого Давида я еще не видела. Он всегда казался таким рассудительным и уравновешенным человеком. Эта маска вселенского пофигизма была на нем почти всегда. Почему же он сейчас в таком бешенстве? Я замерла, не зная, как вести себя с таким Давидом. Он внушал страх, дикий животный страх.

Обычно я бы послала подальше, двинула по роже, но Давиду я не могла противостоять. Что-то внутри меня противилось этому. Я хотела подчиняться ему. Для меня это было несвойственно, ведь я никогда и никого старалась к себе не подпускать.

— Лада, я схожу с ума, постоянно думаю о тебе… — прошептал он уже обреченным голосом, ослабив хватку. — Ты превратила мою жизнь в ад.

Но мне стало не по себе от его слов. Дрожала я теперь каждой клеточкой организма. Пальцы одеревенели, и я никак не могла справиться с эмоциями.

Давид стоял совсем близко, прижавшись ко мне всем телом. Его дыхание было тяжелым, но вскоре я перестала слышать и это. В ушах бешеным ритмом стучало сердце, кровь прилила к лицу, отчего щеки горели.

— Давид, прости, я не думала, что все так получится. Мы просто были пьяны…

— Скажи, что ты ко мне что-то чувствуешь! Сама себе признайся! — потребовал он.

— Ладно-ладно! Я действительно что-то почувствовала! Отпусти! — Я дышала через раз, делая рваные глубокие вдохи, от которых болели легкие, воздуха катастрофически не хватало, сознание туманилось и плыло.

— Зачем же ты избегаешь меня! Чего ты боишься? — снова прошипел он.

— Боюсь сближаться! Не хочу усложнять свою жизнь, я до тебя жила прекрасно, и не хочу ничего менять! — В моих глазах появились слезы, но пролиться даже одной единственной слезинке я не могла позволить. Только не здесь, только не при нем. Может, позже, когда я буду одна валяться на своей кровати.

— Я тоже боюсь сближаться, и мне тоже тяжело осознавать свою странную привязанность. — шепчет он и я чувствую его теплые ладони на своей шее.