Ребенок от препода

Лили Ред

Все мои планы рушатся, как только на тесте я вижу две полоски. Это значит конец всему, о чем я так долго мечтала. И наш новый препод на меня странно смотрит. – Да что вы ко мне прицепились?! Будто других студенток нет! – обхватываю себя руками и пячусь к стене. – Таких нет, – он делает ко мне шаг. Его голос – низкий, вкрадчивый – напоминает мне о ком-то. – Я… – теряюсь. А он подходит ко мне: – Почему убежала тогда? ОМГ… мой препод – отец моего ребенка?

Глава 1

— Маш, а Маш. Ну хватит уже грузиться! Коля уже же пару месяцев с ней встречается, о тебе не помнит, — прыгает вокруг меня Вера и уговаривает пойти в универ.

— Не хочу. Он каждую неделю мне присылает фото с ней и сообщения, что я могла быть на ее месте, — достаю телефон и тычу подруге в лицо. — Как думаешь, это похоже, что он меня забыл?

— Это жесть, конечно. И вроде не вместе, он ее даже в Египет свозил. А все тебе пишет? Может, это она? Чтобы тебе нервы потрепать?

Вера прыгает ко мне на кровать вместе с вещами и хмурится.

— Не знаю, но на этой неделе меня не жди. Я приболела. Пускай он свой пыл сейчас спустит, а потом ему уже точно не до меня будет.

— Нет. Так нельзя. Ты в тот раз пряталась неделю после того, что устроила в клубе. А теперь опять? Я больше не позволю, — Вера кидает в меня вещами.

— Прекрати, — перехватываю их на лету. — Ему просто не нужно меня видеть неделю, он сейчас все всем расскажет, перетрет и все такое…

— Нет, нельзя. Маш, у нас сегодня новый препод, новый предмет, и не прийти сейчас — сразу зарубить хорошее отношения.

Верка права. Нельзя зарубить в самом начале. И правда, что я психую из-за Коли? Ну пишет, может, это и правда эта кикимора…

— Ладно. Пошли. Заодно поговорю с Колей, чтобы отстал.

— Вот этот настрой мне нравится!

Я встаю и все же собираюсь. Джинсы, белая водолазка, куртка и шапка. Я даже не крашусь, потому что плевать. Мне перед Колей незачем прихорашиваться, да и лень. Выходим с Веркой и быстро добегаем до универа, благо дом мой находится недалеко.

Как назло, успеваем даже прийти до звонка. И это плохо. Я сразу замечаю Колю и Элю, которые так и сверкают улыбками и идеальным загаром.

Облокачиваюсь и наблюдаю со стороны за всем этим цирком.

Эля смеётся и показывает всем фотки из инсты, а Коля… смотрит на меня и ухмыляется. Детский сад. Неужели не понятно, что я уже никакого отношения к нему не имею?

— Маш, сходи в деканат, возьми ключ от аудитории, а то препод опаздывает, — говорит Куприянова и подходят ко мне с другими девчонками.

В любой другой раз я бы взбрыкнула, но сейчас я так рада этой просьбе, что просто молча разворачиваюсь и иду за ключом.

— Я не верю своим глазам, — пристраивается Верка и подхватывает меня под руку.

— И чему же ты не веришь?

— Тому, что ты пошла за ключом. Человек, который за последние два месяца слал всех, лишь бы не трогали, потому что моя любимая подружка скоро уедет, — она прижимается ко мне так сильно, что кости начинают хрустеть.

А мне приятно.

— Успокойся, — смеюсь, — еще есть время побыть с вами. Чтобы Колин оскал не видеть пошла.

— Вот, — она убирает руки и начинает танцевать. — Да-да. Я так и знала! Не из-за нас ты это делаешь. Слушай, а может, есть надежда, что ты никуда не поедешь? Может, уже тут доучишься?

— Не хочу. Мои туда переезжают, отец говорит, что устроит в колледж, а как получу образование, так сама решу вернуться либо там остаться. Но, понимаешь… — я немного не решаюсь ей сказать, но все же собираю всю волю в кулак. — Я сама хочу. Тут все так плохо, что мне кажется, сама судьба посылает знаки уезжать и никогда не возвращаться.

— Ты из-за Коли? Ну давай я с ним разберусь?

— Уже два месяца это тянется, он все никак не успокоится. И ведь он с ней встречается столько же, сколько со мной.

— Детка, ты незабываема, поэтому он и липнет к тебе.

Мы подошли к деканату, и я постучалась в дверь.

— Здравствуйте, можно? — просовываю голову и распахиваю дверь, потому что наша методистка машет мне рукой.

— Ты вовремя, Ильина, передай Серову, пока он курсовую не сдаст с прошлого года, его первого отчислят. Срок ему до пятого декабря. И пускай Трусова уже принесет справку, я без нее не смогу начислить стипендию. Так… — методистка смотрит на стол, потом отворачивается и смотрит на мужчину. — Богдан Андреевич, вы найдете дорогу или девочек попросить вас проводить?

— Не стоит переживать. Я сам найду, пускай рассаживаются в аудитории, — он отрывается от документов всего лишь на секунду и смотрит прямо на меня.

Вокруг словно резко меняются декорации. Словно темная туча заслоняет солнце, и молния стремительно пронзает меня. Каждая клеточка вибрирует…

Это наш новый препод?

— Иди тогда, Ильина.

— Мне бы ключ, я из-за него пришла сюда, — тихо мямлю в ответ.

Методистка дает ключ, но для нового препода я уже никакого интереса не представляю, занимается дальше документами. Ну и не нужно. Забираю ключ и сбегаю за дверь.

— Ну что ты так долго?

— Препода нашего разглядывала, — смеюсь и подхватываю подругу за руку.

— Горяч? — спрашивает Верка.

— Не то слово! Если бы не уезжала, точно бы приударила за ним.

За нами хлопает дверь, и мы резко оборачиваемся. Наш новый препод идет следом. А за ним наша методистка. Черт, неужели он все услышал? Потому что смотрит так, будто запоминает меня, чтобы отомстить…

Вот и еще один повод сматываться отсюда и никогда не возвращаться…

— Ну что, Ильина, взяла? — сокурсники обернулись посмотреть на нас.

— Взяла, — бурчу в ответ и пробираюсь сквозь них к двери.

— А он и правда ничего такой, — шепчет Верка и тыкает меня в бок.

А мне не по себе. От его взглядов да и вообще от ситуации. Я через пару месяцев отсюда уеду, мне никак нельзя нарываться на скандал. А этот может еще и в личное дело занести что-нибудь. Прямо по глазам вижу, что хитрый Богдан не пожалеет и нагадит.

— Тихо ты, он все слышал. Мне проблемы не нужны, — шепчу ей и открываю дверь, впуская одногруппников в аудиторию.

— Спасибо, королева Ильина, что не заставила нас ждать, — пробасил Мишка, наш балагур, и поклонился мне в ноги, тормозя всех.

— Пожалуйста, — отвешиваю ответный поклон и смеюсь. — Добро пожаловать, проходите, усаживайтесь, чувствуйте себя как дома, но не забывайте, что в гостях.

— Иди уже, Миша, — говорит Эля, и я перевожу взгляд на нее.

— Трусова, наша Олечка просила тебя уже принести наконец справку, а то будешь в этом месяце без степухи, — передаю ей, что просила методистка. Она кривится, будто лимон во рту, молча проходит, закрывая собой Колю. Ох, и глупая же… Неужели думает, что я хочу его отбить? — А ты, Серов, курсовую должен сдать до пятого декабря, иначе пойдешь в армию.

Они оба останавливаются передо мной.

— А что это ты у нас раскомандовалась? Не много ли на себя берешь, заучка? — скрипуче возмущается Эля, а Коля зло смотрит, и ноздри его раздуваются, как у дракона.

— Меня просили передать инфу — я передаю, а вот что вам с ней делать — мне плевать.

— Студенты, и долго ждать, когда вы войдете? — раздается голос нового препода, и мое сердце тут же пускается вскачь.

Откуда я его знаю? Этот голос… Черт, если бы у меня была хорошая память на лица, но я запомнить имена не могу с первого раза, словно как только человек представится, прилетают люди в черном и стирают мне память. Поэтому я иногда по несколько раз знакомлюсь с людьми.

Коля и Эля быстро исчезают в аудитории, Верка тоже, оставив меня с новым преподом один на один.

— Здравствуйте, — пищу, потому что не знаю, как себя вести из-за того, что он кажется чем-то неуловимо знакомым.

Сверкаю улыбкой, хлопаю глазками. А он смотрит на меня пытливо и хмурится.

— И долго ждать, когда вы войдете? — хмуро спрашивает.

— Да, конечно… — и я проскальзываю внутрь и иду к учительскому столу.

Блин, нужно было ему ключ в дверях отдать. Иду походкой от бедра, держа осанку. Кладу ключ и резко поворачиваюсь. Волосы взметаются и падают на глаза, но я все равно иду и врезаюсь во что-то твердое. Убираю пряди, чтобы посмотреть, что это такое передо мной и встречаю взгляд черных глаз. Мурашки бегут табуном по коже, а во рту пересыхает.

— Надеюсь, у вас с моим предметом намного лучше, чем с координацией, — строго говорит препод, но не уходит.

— Простите, — пищу и обхожу мужчину.

Щеки горят, будто меня лихорадит. Странное чувство. Непонятное. Я быстро сажусь к подруге и мельком смотрю на Колю. Он сжимает кулак и исподлобья смотрит на меня. Перевожу взгляд на препода — он спокойно открывает журнал, достает ручку и кладет телефон рядом с собой. На меня не обращает внимания. И славу богу.

— Ильина, возьми листок и запиши всех присутствующих, — раздается голос препода, и я вздрагиваю.

Ну вот за что?

Но молчу. Ничего не говорю. Выдергиваю листок и начинаю всех записывать. Это дело нехитрое, всех по фамилии знаю, проблем с этим не возникает. Встаю и подхожу к столу нашего препода.

— Держите. Что-то еще? — нежно спрашиваю и кладу листок перед ним.

Богдан поднимает на меня взгляд и прищуривается:

— Да. Идите в библиотеку и принесите на всех методички. Запомнили, сколько студентов на паре? — он приподнимает брови, но голос серьезный.

Он не шутит. Неужели я на идиотку похожа, чтобы, записывая, не запомнить сколько человек. Я смотрю на него и сжимаю плотно губы, пытаюсь сдерживать себя — нельзя грубить и язвить. Мне тут еще пару месяцев учиться.

— Я через пару месяцев отсюда уезжаю, лучше кому-нибудь другому сходить за методичками, потому что я закрою свой читательский билет…

— Иди, не морочь голову, список свой возьми на всякий случай, — он держит в руках листок.

А у меня все внутри начинает закипать. Он что, меня на посмешище решил выставить перед всей группой? Держись, Маша. Тебе всего ничего потерпеть осталось. Всего восемь недель, может, чуть-чуть побольше… Главное — не встревать в скандалы.

— Как скажете, — склоняю голову, смотря прямо ему в глаза.

Бесит. Как так можно? Я вижу его впервые, а такое ощущение, что знакомы уже давно и общались в далеко не приятных обстоятельствах. Почему именно я? Забираю листок и молча иду на выход.

— А может, ей помочь? Наверное, книги будут тяжелыми, — говорит Миша и подмигивает мне.

— Не сломается, — говорит Эля и поглаживает Колю за ушком, как собачку, честное слово.

Я шла молча, не обращая внимание на выпад Эли.

— Серов, помоги Ильиной, — говорит препод.

Что?! Он совсем дурак? Видит же, что у этого идиота с подружкой не все в порядке… Для чего он его ко мне приставляет? Я резко оборачиваюсь и смотрю на Богдана.

— Богдан… — черт, как же его отчество… Алексеевич, А-а-а-а… — Андреевич, — вспомнив, добавляю, — можно Миша пойдет, он посильнее.

Я дышу часто, а препод снисходительно приподнимает брови. И, ничего не говоря, посылает меня одним взглядом. Вот он… плохой человек.

Коля идет оказывается рядом со мной. Выхватывает листок. Я разворачиваюсь и выхожу из аудитории. Не знаю откуда, но у меня стойкая уверенность, что Богдан делает это специально. Только вот зачем? Меня колотит. Такое дикое чувство, хочется все крушить, бить и ругаться. Я распахиваю дверь, и она бьется о стенку. Плевать. Я по-хорошему просила, но меня никто не услышал.

Иду быстро, чтобы не слышать, как дышит в спину Коля. Как он торопится за мной успеть. Плевать. На все плевать. Из-за препода сейчас у меня вообще прибавится проблем. Эля прокопается… И Коля…

Хотя что я паникую? Это же хороший повод поговорить с ним и все наконец-то выяснить.

— Ильина, — как раз подает голос Коля.

Но я, не сбавляя темпа, иду по лестнице наверх. Просто подумать о том, что поговорить — проще простого, а вот развернуться и прямо в глаза посмотреть — сложно.

— Что тебе? — уже не так грубо, даже снисходительно спрашиваю.

Хоть злость за его поступки до сих пор меня съедает изнутри.

— Ты встречаешься с кем-то?

— Нет. Но это только мое дело, Коля. А тебе лучше заняться отношениями со своей девушкой и ко мне не лезть, — вполоборота говорю, но так и не смотрю на Серова. Влетаю на этаж и открываю дверь в библиотеку. — Здравствуйте, нам методички нужно взять по экономике.

Библиотекарша уходит куда-то и возвращается через несколько минут. Коля стоит рядом со мной и дышит почти на ухо, но молчит. Неужели до него дошли мои слова? И он больше не будет донимать? Библиотекарша садится за стол, берет листок с именами и заносит их в базу данных.

Коля забирает книги — они не такие уж и большие, но вес набирается из-за количества. Я открываю дверь, и мы выходим в коридор. И как-то легко внутри, вроде бы мы ни к чему и не пришли, но я рада, что смогли без оскорблений перекинуться парой фраз. Значит, всему виной его девушка, это она настраивает парня против меня.

— Тебе не тяжело? Может, помочь? — оборачиваюсь и спрашиваю у него.

Теперь уже спокойно на все реагирую, злость пропадает.

— Иди уже, завалишься с учебниками, потом батя твой мне голову снесет, что дочку покалечил, — шутит Коля, и я снова оборачиваюсь.

Неужели он помнит слова отца?

— Не переживай, они знают, что мы не вместе. К тебе никаких претензий не будет, — улыбаюсь и подмигиваю. — Давай хоть три книги, — протягиваю руку, а он обхватывает ее ладонью и притягивает меня к себе как раз в тот момент, когда рядом с моим виском проходит дверь. Если бы он не дернул меня…

— Рядом иди, — крутит головой, но руку не отпускает.

У меня вообще шок.

— Спасибо, — благодарю и забираю свою руку.

Мы подходим к аудитории, я открываю перед ним дверь.

— Давай заходи, а то еще ударишься где-нибудь, — крутит головой и подталкивает меня, обхватывая за талию.

Я захожу первая. На нас сразу все смотрят. Коля убирает свою руку только для того, чтобы закрыть дверь. Эля смотрит на меня волком. И я понимаю почему. Только вот не я держала Колю за талию, а он меня.

Я поворачиваюсь и беру у Коли несколько методичек и молча иду раскладывать их перед одногруппниками.

— Не возникло проблем, Ильина? — спрашивает препод, и я поднимаю на него взгляд.

Глаза черные, брови черные, ресницы густые, прямой нос, ровные скулы и пухлые губы. Он такой странно-красивый… Смотришь на него и в ступор впадаешь. Почему? У нас было много молодых преподов, но таких красивых, статных и жутко притягательных — нет. Хватит о нем думать.

— Нет, все прошло отлично, — поджимаю губы, уже не стараюсь быть дружелюбной.

Раз он на меня наезжает, я просто буду его игнорировать, как посторонний шум.

Раздаю книги, Коля справляется со своей половиной. Я сажусь к Верке и кладу перед нами две оставшиеся в руках методички.

— Мне приснилось, показалось, почудилось, да что угодно — но ты вошла вместе с Колей, и он держал тебя за попу? — шипит подруга, и я понимаю — раз она видела это, значит и все…

У меня все внутри переворачивается. Судорожно выдыхаю и не понимаю, что ответить. Я смотрю перед собой и тереблю ручку. Это невозможно. Медленно поднимаю взгляд и смотрю на своих одногруппников. Никто не обращает внимания, но я примечаю Элю, которая просто испепеляет меня взглядом и передает записку Алине, своей подружке.

— Он не держал меня за попу, просто подталкивал за талию, — оправдываюсь, потому что хочу это сделать.

Верка меня не осудит, но ее взгляд мне не нравится. Эля ревнует — это понятно, ее подружка будет поддерживать. Но Вера… Я хочу, чтобы она была на моей стороне.

— А смотрелось так, что вы с ним помирились. Может, это мне показалось, — она смотрит в мои глаза.

Мы шушукаемся, стараюсь делать это тихо, насколько вообще возможно.

— Блин. Он мне помог, и это вообще наш препод виноват. Был бы рядом Мишка, никто бы на меня не смотрел. А тут Коля — и сразу такое внимание.

— Так ты сама на нем внимание акцентировала, Маш. Понимаешь?

— Понимаю, — отвожу взгляд, потому что стыдно.

Я вообще не понимаю, что мне делать сейчас. Главное, чтобы у Эли отлегло, и она не цеплялась ко мне. Тихо пускай шлет мне фотки с Серовым, остальное все пустяки. Но если будет какой-то открытый конфликт, то мне будет сложно сдерживать себя. Не смогу уже молча наблюдать, как мою репутацию втаптывают в землю.

— И что делать думаешь? Эля вряд ли спустит с рук, будет говорить…

— Да пускай говорит…

— Ильина, — голос нашего препода звучит так громко, что я подскакиваю на месте и впиваюсь в него взглядом.

— Д-да?

— Я смотрю, вам там интереснее общаться с подругой, чем слушать то, о чем я говорю, — вроде и не ругает, но тон такой назидательный.

— Простите, — извиняюсь и отвожу взгляд.

Терпи. Он просто отыгрывается на тебе. Пускай.

— Спокойно, — шепчет Верка и сжимает мою руку под столом.

Я глубоко дышу и не смотрю на препода. Извиниться — извинилась, хватит с него.

— Пускай щебечет, чем бы дите ни тешилось…

— Открываем методички на первой странице. Хочу проверить ваши познания. Нужно ответить на первые десять вопросов.

— Ну блин, первый раз — и проверочная? А оценки будут? — спрашивает Миша, потому что он всегда спрашивает про это.

— Конечно, — усмехнувшись отвечает препод.

А меня раздражать начинает его голос.

— По любому из-за меня. Сейчас еще и скажет «скажите спасибо вашей Ильиной», — шепчу Верке.

— Да ладно. Не думаю. Скорее, и правда тут такая методика. Видишь, написано…

Она ведет пальцем по первой странице, и там написано «Самостоятельная работа».

— Может, порешаем как-нибудь, Богдан Андреевич?

— Петров, — Катя, сидевшая перед Мишкой, поворачивается к нему, — выражайся точнее!

— А что тебе не ясно, Куприянова? — вновь высовывается Петров.

Хочется ударить себя по лбу от его тупости. И вроде он переключает на себя внимание всех, но ведь нарывается, идиот.

— У меня, между прочим, Миша, имя есть, — обидчиво отвечает Алина и переводит взгляд на меня.

Злой. Только вот я не понимаю этой агрессии. Я-то тут при чем? Или что, она ко мне его ревнует? Меня по имени он называл, сам вызвался помочь…

— Извините великодушно, — Петров встает и насмешливо, как шут, кланяется над партой. — Алина! Как бы выразиться для вас более понятным языком… Когда разговаривают старшие, лучше помолчать.

Раздаются смешки, и я улыбаюсь, смотрю на Алинку, а она опять смотрит на меня.

Да что же такое?! Она берет листок и что-то пишет. Тыкает Элю, и та поворачивается. Записка исчезает в ее руках, а Алина надменно смотрит на меня.

— Что вы молчите, барышня? Наконец-то понимать стали мой язык?

— Когда ты прекратишь клоуна из себя строить? — спрашивает у Миши.

— Никогда! — отвечает парень и подмигивает.

— Хватит уже пререкаться, — негромко, но повелительно говорит препод, заставляя всех мигом замолчать.

Даже смешки прекращаются. Вся дурость выветривается, все смотрят исключительно на преподавателя.

— Богдан Андреевич, что за проверочная? — вновь подает голос Петров, уже ни грамма не шутя.

— Самая обычная, Петров, — спокойно поясняет и открывает методичку. — Открываем, не медлим и делаем задания, — он поворачивает книгу к нам и показывает пальцем, куда смотреть. — Это покажет, какого уровня у вас познания с прошлого года, азы экономики уже у вас были. Поэтому не стесняемся, достаем листы и приступаем к работе.

Шелест листов заполняет аудиторию, а препод, улыбнувшись, осматривает всех.

Я смотрю в книгу и вижу боковым зрением, как Миша придвигается к нашему ряду. Поворачиваю голову и замечаю, что это не только я уловила. Миша показывает на мой листок и на свой свой. Он постоянно списывает, а мне и не жалко.

— Петров, — громко говорит Богдан Андреевич.

Однокурсник подпрыгивает на месте, резко встает и смотрит на препода. Это выглядит так нелепо и смешно, что я закрываю глаза ладонью и начинаю тихо хихикать. Даже препод усмехается.

— Богдан Андреевич, ну нельзя же так, — обиженно произносит Петров, садясь обратно.

— Михаил, — прокашлявшись, говорит препод, — я понимаю, что девушки, сидящие рядом, очень привлекательны, но это не значит, что вместо проверочной работы ты должен их развлекать.

Я перевожу взгляд на Богдана, он сверлит меня своими черными глазами. Это не комплимент в мою сторону, это очередной подкол. Он усмехается и переводит взгляд в другую сторону. Я не сдерживаюсь, молча поднимаю средний палец, Вера хватает мою руку и убирает ее со стола. Смотрю на нее — она красная, как рак, и бьет пальцем по виску. А меня просто трясет от нашего нового преподавателя. Он переходит все дозволенные границы. Почему меня цепляет? Я ничего ему плохого не делаю.

— Ильина! Я все видел. — Вздрагиваю от его тона. Такого властного, слегка рычащего… Но его слова только сильнее меня раздражают. — После пары останешься и объяснишь мне свой жест, — лаконично добавляет.

Как у него получается так держать себя в руках? И почему именно я должна оставаться после пар?

— Ага, да хоть сейчас, — шепчу себе под нос, но из-за полной тишины мой голос звучит как гром среди ясного неба.

И студенты начинает смеяться.

— Ильина! — Богдан Андреевич встает из-за стола, и я перевожу взгляд на него, кусая губы. Какой черт меня вообще дергает и заставляет это говорить вслух? Молчала бы себе в тряпочку… — Пускай будет по-вашему, пройдемте, — он указывает на дверь за спиной, а у меня мурашки по спине пробегают.

— Я… — резко робею, так не вовремя.

Ладно. Просто встань, Маша, и извинись.

— Прошу, Ильина, не стоит всех задерживать, — он опускает руку и делает первый шаг.

Я встаю и не хочу с ним никуда идти. Прямо тут на всю аудиторию извинюсь, и хватит с меня. Наедине с ним оставаться точно не хочу.

— Нет, Богдан Алексеевич, — испуганно произношу и понимаю, что неправильно называю его отчество.

— Да, Ильина, — твердо произнес препод и, подойдя к двери, открыл ее. — Быстро! Заодно и отчество мое выучишь, — насмехается вновь надо мной. — А остальные пишут! У Ильиной меньше времени останется на работу. Пользуйтесь моментом.

Гад. Вот за что?

Нужно взять себя в руки и больше не позволить себе такого поведения.

Но с каждым шагом мне становится все страшнее. Взгляд Богдана смущает. Очень сильно. И оставаться с ним наедине становится страшно.