Честный обм(а)ен

Лила Каттен, 2021

Я и моя мама оказались в беде, построенной на лжи и несправедливости. У меня не было выхода и пошла к нему… Мы заключили договор, но не на любовь. У него была конкретная цена. А расплатой, стало мое сердце… Я обменяла свой покой и свое тело на шанс, чтобы видеть свою маму счастливой, чтобы мы наконец-то начали жить после смерти отца. Я не жалею, но глубокими ночами утопая в слезах меня успокаивает мерное дыхание моего сына… Нашего с Марком сына, от которого он так легко отказался… Содержит нецензурную брань.

Глава 6

Приехала домой, как и планировала в десять. В квартире стояла полная тишина.

Прошлась по комнатам, но маму не увидела нигде. Переоделась в домашние шорты и футболку, сделала себе чай и размышляла о том, что произошло сегодня.

Я никак не могу понять, какой он, этот Марк Державин. Холодный или же нет? Может быть все это его напускное? Влияние того, как с ним поступила бывшая жена? Почему я об этом думаю? Все просто, мне предстоит быть с ним долго. И я не могу не знать человека, с которым буду делить часть своей жизни, даже если, это только постель.

Осознание. Я игрушка для постельных утех, богатого мерзавца? Что если посмотреть на все иначе?

Но с какой стороны зайти?

Содержанка? Да. Это определенно лучше звучит!

Пока чай остывал решила сходить в ванную.

Открываю дверь и вижу маму на полу.

— Мама, — закричала так, что стекла квартиры затрещали.

Убежала за телефоном и стала набирать скорую, зажав телефон между плечом и ухом.

Осмотрела ее, и поняв, что нигде нет крови, подняла немного голову, чтобы уложить на полотенце.

Меня трясло, просто пробивало диким шоком. Она не реагировала, снова удар головой.

— Мам, скоро все закончится. Обещаю. Очень скоро, — я раскачивалась взад-вперед и просто шептала, одно и тоже.

Снова больница, переживания, и в этот раз маму оставили на ночь.

Кафе на мне. Понедельник не самый проходной день, но сегодня случился аврал. Я бегала как белка в колесе, но не скажу, что была не рада этому.

Когда рой мыслей звучит в голове, словно гонг, такое расслабление в виде беготни, очень кстати.

К вечеру, еле тащила ноги за собой. Зазвонивший телефон выбил меня из колеи.

Неужели сегодня? Только не это…

— Алло?

— София. Я хочу, чтобы сегодня ты приехала ко мне.

— Прости, Марк. Но сегодня я не могу. Мама попала в больницу, вчера я нашла ее на полу в ванной, а еще…

— Будь готова к восьми, — перебил меня козел и отключился. А я сидела в маршрутке с телефоном возле уха и смотрела вдаль. Пришла в себя, когда в ухо прозвенело уведомление о сообщении.

Отмерла и была готова убить этого чурбана.

«Мерзавец. Неужели так все и будет теперь?»

Вот сейчас я хорошо прочувствовала свой статус. Не нужно придумывать другие обозначения моему реальному положению.

Я продана ему? Да. Ведь он заплатил, за пользование моим телом.

Обязана ли я, по первому зову идти к нему? Да, черт возьми. Но ведь, он еще даже не отдал деньги. Тогда тем более.

Еду к маме. Она уже готова к выписке. Не улыбается, молчит. Я стараюсь ее подбадривать, но это не помогает.

Возле дома захожу в аптеку и покупаю новые лекарства от давления и поднимаемся в квартиру.

Я обессилена и даже передвижения по маленькой площади комнат, для меня тяжелы.

Но этот мужчина меня сильно разозлил, а в ответ я просто не могу противостоять. И дело даже не в положении, он просто, как ураган. Ему подчиняешься беспрекословно. Даже если, хочешь выстоять напор. Или я не пыталась?

Половина восьмого. Мама легла отдыхать. Иду в душ. Выбираю платье до колен, с обтягивающей юбкой и круглым вырезом в зоне декольте, зеленого цвета. Волосы собираю в пучок. Капля парфюма на запястья. Записка для мамы, и я готова.

Выхожу на улицу и меня встречает динозавр.

Нет, машина, но похожа она на динозавра.

Водитель открывает дверь, и я карабкаюсь на заднее сиденье.

Марк, сидел и все это время, наблюдал за моими неловкими движениями. Подлец.

Мужчина осматривает меня с ног до головы и хмыкает.

Трогаемся с места, двигаясь по дороге и едем куда-то в центр города.

— Мог помочь, — все-таки возмущаюсь я.

— Принцесса была в беде? Зато повеселила видами на свою попку Валерия.

Грозно смотрю на него, а ему все ни по чем.

— В следующий раз, возьму в руки твой прекрасный зад и подсажу, как маленького ребенка. Ты только юбку по короче надень.

— Очень смешно. Эту машину можно разделить на две, и все равно она будет большой. Что это за зверь?

— Джип. Тебе не нравится?

— Она ужасна.

— Она не годится в кареты для золушек, согласен.

— Я сказала, что не могу сегодня, а ты не стал слушать. Нужно…

— Не обязан. Если бы не могла, то я бы сейчас ехал один. Но ты тут.

— То есть, я могла отказаться? — поверить не могу.

— Ты же не моя рабыня.

— Тогда, я выйду сейчас.

— Выходи, — хмыкает он и отворачивается к окну.

Странный какой-то он сегодня.

На себя не похож.

Даже жалко его стало.

— Ну так что? Машину остановить?

— Ну уж нет. Еще начнешь выписывать штрафы.

— Как хочешь, — безразлично пожимает плечами.

Мда… что-то не так.

Полчаса мы ехали по вечернему городу и остановились возле охраняемых ворот, элитных высоток.

Ну да, где еще может жить такой человек, как Марк Державин.

За все время пути, мы не обменялись ни единым словом и даже взглядом.

Зато, водителю было очень интересно рассматривать меня. В ответ, стала глядеть так же пристально.

Заехали на подземную парковку и вошли в лифт. Хорошо вдвоем, а то водитель-Валера, мне не очень понравился.

Зеркальные стены этой коробки напрягали, а еще я видела его взгляд. Он смотрел не пугающе, а скорее устало, безрадостно.

Может плохое настроение?

Поднимались мы долго, даже несмотря на то, что лифт скоростной. Видимо последний этаж. А когда остановились, Марк приложил палец в открывшуюся ячейку и лишь потом, створки разъехались, впуская нас сразу в квартиру.

Вот это да. Всем бы так жить.

Встретила нас слегка освещенная прихожая, переходящая в открытое пространство. Я встала возле входа ожидая приглашения.

— Налей мне выпить. Бар в гостиной. Увидишь, — развернулся и пошел в сторону лестницы.

«Два этажа», — с ума сойти.

Прошла дальше и оценила обстановку. Современный стиль. Четкие линии, белого и черного цвета на фоне серого. Минимализм во всем.

Книжные шкафы, заполненные классикой как российской, так и зарубежной.

Высокие потолки. Кухня с огромной барной стойкой. Достала бутылку чего-то коричневого и налила в бокал.

Повернулась и увидела, что Марк сидел в кресле.

Подошла к нему и подала выпивку.

— Могу я спросить? — сказала, присаживаясь на диван, стоящий рядом.

— Нет, — лаконично.

— А я…, — перебил на пол слове:

— Нет.

— Что нет? Я ничего не могу делать? — стала злиться.

— Можешь отсосать, если тебе спокойно не сидится.

Мои зрачки, наверное, не вмещались в глазное яблоко, настолько я была в шоке от его заявления.

Он смотрел прямо перед собой откинувшись на спинку кресла, словно, меня тут не было.

— Ты…

— Хорошо подумай над тем, стоит ли произносить свою речь.

«Придурок. Как же ты меня бесишь. Идиот», — проговорила про себя и продолжила сидеть на месте.

Интересно, чего он хочет. Зачем вообще позвал меня?

Когда его бокал опустел, он вновь попросил меня налить ему выпить и тут я поняла, — у официанта, видимо сегодня выходной, поэтому я тут.

Подошла и протянула ему наполненный бокал. Он коснулся моих пальцев и забрал его, тут же произнося, слова отчаяния. Во всяком случае, мне так показалось, но мне последнее время, часто стало многое казаться, а не быть взаправду…

— Поцелуй меня, София, — поднял взгляд и заглянул не в глаза, а куда-то глубже… туда, куда я сама боюсь ступать…

Его просьба выбила меня из колеи.

Я смотрю на него и думаю:"Как в нем уживаются эти личности, точнее качества. Они не совместимы между собой. Или это притворство. Игра?"

Вот он ласковый, доставляющий удовольствие, восхищается мной, а в следующую секунду словно вспоминает, что он не такой.

Это изначальный обман или попытка утаить правду, того, кто он есть на самом деле?

Наша третья встреча, и он снова другой.

Присаживаюсь на подлокотник кресла, под его пристальным взглядом и наклоняюсь к его лицу. Выдыхает, и я чувствую пары алкоголя.

Приближаюсь к нему и аккуратно касаюсь его губ своими.

Он не шевелится, не помогает. Предоставляет мне право быть главной?

Поднимаю ладонь и подношу ее к небритой щеке. Трогаю мужскую скулу, веду подушечками к губам. Они мягкие, манящие, пухлые. Целует мои пальчики.

Еле касается, но я чувствую… чувствую момент, происходящий здесь… сейчас… в эту секунду… между нами.

Встаю, поднимаю узкую юбку платья до самых ягодиц, так что видно трусики, и сажусь на него сверху.

Смотрит внимательно… изучает… пытается понять меня, мои мотивы…

"Извините, Марк Игнатович, мои помыслы чисты".

Свободной, левой рукой сжимает уже оголенную попку, отодвигая в сторону, линию моих тонких стринг. Проходится пальцами по ложбинке, намеренно задерживая внимание на нетронутой дырочке.

Прикрываю глаза, потому что уже в принципе не могу смотреть трезво.

Забираю бокал из его руки и делаю, очень маленький глоток спиртного, а после убираю его подальше.

Оставшуюся каплю на моей губе, он слизывает языком.

Все это, так развратно, порочно, похотливо… Но, я не буду лгать себе и убеждать в том, что мне это не нравится.

Он хам, придурок и мерзавец, но слишком красив и желанен мной. А еще у меня нет выбора, и я странным образом об этом забываю… иногда.

Не останавливается, раскрывает мои сомкнутые губы и просовывает свой язык, находя мой движущийся на встречу.

Это даже не поцелуй, я не знаю, что это… но мне нравится.

Обхватывает мой затылок освободившейся рукой и притягивает меня еще ближе.

Продвигаюсь дальше по его ногам и сажусь именно туда, где будет удобно нам обоим.

Его штаны практически трещат от того, насколько он напряжен. Эрекция настолько огромна, что маленькое движение бедер вызывает трепет, дрожь и желанное удовольствие…

"Да, ты же только вчера, первый оргазм испытала, о чем речь?"

Но, тело не обманешь… видимо, этот мужчина, как и говорила подруга, слишком опытен, а его руки самые умелые.

Льну к нему. К приятному телу.

Марк оставил рубашку, но расстегнул пуговицы, поэтому я кладу руки на его грудь и веду ими по торсу.

Он горячий, с прокачанными мышцами, идеальный. Волоски короткие и их не много, хочется царапать и оставлять метки на этом мужчине.

Снова позволяет забыться. Но, это в тоже время помогает, не думать о том, какая ситуация происходит на самом деле. Не думать о положении дел.

Мои губы, уже болят от этого дикого поцелуя, а кожа лица, горит от того, что вся расцарапана.

Не знаю, как нам еще хватает воздуха.

Не могу остановить свои руки, блуждающие по нему.

Останавливается он и тяжело дышит, зарываясь лицом в изгиб шеи.

— Останься на ночь, София, — в голосе уйма чувств, и я не нахожу повода для отказа. — Ты можешь?

— Да, — проговариваю не своим голосом, — могу…

Поднимается с кресла со мной на руках и направляется к лестнице. Крепко обнимаю его, обхватывая ногами тоже и думаю:

«А вот, и первая ночь!»

Вошел в просторную комнату и подойдя к кровати посадил на нее. Я молчала и ждала продолжения.

Марк, подошел к шкафу и вынул из него огромный махровый халат.

— Держи. Меньше не найти. Иди в душ.

Ну да. Логично.

Приняла вещь и судя по тому, что в комнате, помимо входной двери была еще одна, я именно туда и двинулась.

Весь дом утопал в серых и белых тонах. Ванная была практически черной. Смотрелось очень красиво. Разделась и вошла в душ. Помылась довольно быстро и стала думать, стоит ли надевать белье назад? Ничего не придумав, я его быстро постирала и повесила сушиться. Укутавшись с ног до головы в халат, волоча его за собой, вышла.

Мужчина уже лежал с одного края кровати, укрытый по пояс. Он смотрел что-то в телефоне и не отвлекался от девайса.

Быстро подошла и нырнула под тонкий плед, как есть, ведь под халатом ничего не было.

— Не трясись, — заговорил после недолгой тишины.

— Я просто лежу.

— Я слышу, как твой пульс сходит с ума. Угомони его, зайчонок.

— Слушай, мы ведь можем обойтись без этих, уменьшительно-оживотненных обзывательств?

Поворачивает голову и насмешливо, медленно произносит, глядя в глаза:

— Просто, ты такая пугливая. Я не виноват.

— В смысле пугливая? Ты, что же, себя возомнил тем, кого боятся?

Он тут же реагирует на выпад. Убирает телефон, и переворачивается набок, в мою сторону, приближаясь довольно близко.

— То есть, ты хочешь сказать, что это не о тебе?

— Завишу? Да. Боюсь? Нет. С какой стати? Максимум, что ты можешь сделать, лишить денег, которые мне должен отдать, и все.

Лыбится и немного щурит глаза:

— Уверена? — не нравится мне его тон. — Подумай хорошенько, София. Что есть, у тебя ценного, — ведет пальцами по открытой коже в районе шеи, что виднеется из приоткрывшегося халата, — на что, я могу претендовать?

Приближаюсь к нему близко, дотягиваюсь к его уху и шепчу:

— Кафе.

Он секунду молчит, а потом начинает откровенно ржать, перекатываясь с одного бока на другой.

Конечно, я пошутила, ведь такому человеку, нафиг не уперлось бы мое кафе. Зато разбавила момент.

— Ну, и юмор у тебя, — проговаривает еле дыша.

Потом тянется к своему светильнику и выключает его.

«Он что, стесняется при свете, сексом заниматься?»

— Выключай, я спать хочу.

— Ааа… — только и промычала, как умалишенная.

— Я смотрю, кому-то не терпится? — проводит рукой по моей ноге, все больше раздвигая полы халата.

— Да успокойся ты, жеребец, — шлепаю по руке. — Я хотела спросить, где выключатель.

— Ты видела его, София и только что, нарушила договор. Честность — помни об этом.

Переваливается через меня, щелкает светильник и зажимает меня в свои стальные руки, вынуждая повернуться спиной.

Плотно пристраивается к моему телу, повторяя изгибы и замолкает.

«Это, он меня переночевать привез? Неужели скучно было?» — спрашивает, все та же, похотливая Софийка.

Долго думала над его поведением и, никак не могла понять, что же это, за игра такая?

Или, если я ошибаюсь, то этот мужчина просто нуждается в женской ласке. Только настоящей, а не искусственной, как и все его прежние пассии, для вечернего секс-марафона.

Любил ли он свою жену? Может быть, все это последствия предательства? Не представляю, как он пережил и то, что отцом малышки был не он.

Служит ли это оправданием? Наверное, нет. Но кто я такая, чтобы судить его?

Засыпала, под мерное сопение мужчины, и его объятия, которые были не столь крепки, сколько нежны и приятны.

Это было реально наидобрейшее утро.

Когда просыпаешься и понимаешь, выспалась!

Не скажу, что кровать в моей квартире, очень плохая, но она явно не сравнится с той, в которой привык просыпаться миллионер.

Лежу не шевелюсь. Боюсь открыть глаза, не понимаю почему, ведь чувствую, что его нет рядом.

Ладно, я не трус. Только собираюсь встать, как слышу шорох за дверью, и она тут же приходит в действие, впуская хозяина в пространство.

— Если, ты проснулась, можешь вставать, завтрак накрыт в столовой. Если нет, советую сделать это скорее. Мне нужно уезжать.

— Ладно, — быстро вскакиваю с постели и предстаю перед мужчиной почти во всей красе.

Халат раскрылся полностью. Не теряя времени, закрываюсь тканью и шлепаю в ванную комнату, будто ничего не случилось.

— Нужно было оставить, как есть, мне понравилось, — говорит вдогонку.

Ну, ладно!

Разворачиваюсь на пороге санузла, развязывая пояс, скидываю махровую ткань с тела и отталкиваю ее ногой, в его сторону.

— Это, — показываю на обнаженную себя, — лежало рядом всю ночь, нужно было не упускать момент.

Он смотрел непонятным взглядом и его губы растягивались в улыбке.

Повернулась к нему спиной и сделала шаг в комнату, закрывая за собой дверь.

«Вот черт!» — подумала, оставшись наедине со своими мыслями.

Услышала его смех, и сама расслабилась.

Почему с ним я такая? Где мое стеснение? Почему язык, не прекращает болтать ерунду?

Ладно.

Нахожу на столешнице новую щетку, полотенце принимаюсь за водные процедуры.

Голову не трогаю, так как мне ясно дали понять, что время поджимает.

Выхожу полностью одетая, благоухая мужским ароматом «морской бриз», потому что другого геля для тела, я не нашла. Но, мне понравился запах.

Марка нашла за столом, поглощающим тосты с маслом и джемом. Живот неприятно заурчал, и я решила, что смысла скромничать сейчас нет никакого.

— Для тебя, я заказал у Марии салат, — показывает на лужайку из травы в моей тарелке.

— Это что, мини-пастбище для коров?

Он начинает смеяться, чуть ли, не давясь куском тоста, а я сижу и думаю, куда выкинуть этот «салат».

— Нет, это может и смешно, и, возможно, даже шутка удалась, но я это есть не стану.

— Ты меня убьешь когда-нибудь, своими словечками.

Пытается отдышаться.

Беру кусочек батона и мастерю бутерброд. Спокойно наслаждаюсь наивкуснейшим завтраком и все это под взглядом мужчины.

— Не смотри на меня так, я делиться не стану. Сам себе делай.

— Я просто в шоке. Обычно девушки траву эту едят, и то, половинку от половинки.

— Это, — отвечаю ему, прожевав кусок, — говорит о том, что не с теми девушками ты общаешься. Хотя, если важны лишь внешние данные, ничего удивительного. Такие «стройняшки», даже воздух сортируют, чтобы вдруг не поглотить лишнего. А мне, это не за чем.

— Не нарывайся на комплимент.

— О нет, Марк Игнатович, я даже не уверена, что вы знаете, что это такое. Поэтому молчу и ем.

Остановились возле моей многоэтажки. Сидеть долго не стала, схватилась за ручку дверцы:

— Я вернусь в воскресенье, и по пути захвачу тебя. Во сколько это будет, не знаю. Я позвоню. Останешься на ночь, и с утра в понедельник мы поедем к моим юристам и адвокатам. Возьми с собой документы по делу Емельянова, и документы на кредиты.

— А маме, что я скажу?

— Ты же разговорчивая, придумай, — отвернулся от меня и проговорил ледяным тоном: — Пока.

Все, вернул назад мудака, надо бежать, пока хуже не стало.

— Пока.

Выскочила на улицу и зашагала к подъезду, услышав, как автомобиль сорвался с места.

Поднимаюсь в лифте на свой этаж и думаю, дома ли мама или уже уехала в кафе.

Открываю дверь и слышу громкое:

— София.

Началось.

— Лучше бы это была не ты.

— Простите, Лидия Станиславовна, вынуждена вас разочаровать.

Она выходит в коридор и смотрит грозно.

— Ну и?

Задаю молчаливый вопрос глазами.

— Где была? И не говори, что у Кристины, Алена уже подтвердила твое отсутствие.

Медленно снимаю обувь и вынимаю из сумочки все содержимое, прежде чем поставить ее в шкаф прихожей.

— Ну мам, ты же не хочешь, чтобы я напоминала тебе о дате своего рождения?

— Ааа, то есть намек на то, что ты выросла. Значит парень. Рассказывай. И не лукавь, я чувствую мужской запах о тебя.

Проходим в гостиную и садимся на диван.

— Мамуль, это пока, все очень непонятно. Даже рассказывать нечего.

— Ну, ночевать же ты осталась.

Нужно срочно что-то придумать, иначе не успокоится. Врать не умею, значит остается часть правды.

— Познакомились в те выходные в клубе. Вот и общались все это время. А вчера долго гуляли, потому и осталась ночевать у него. Не хотелось так далеко ехать ночью.

— Будь аккуратна. Ладно? — выдыхает с облегчением.

— Как всегда, — обнимаю ее и ухожу в комнату, слыша, как хлопает входная дверь.

Осталась одна в квартире. Сегодня мама о помощи не просила, потому что, по понедельникам дни совсем тухлые, нежели во второй половине недели. Чем себя занять я уже знала.

Уборка. Отличное средство поднятия мыслительных процессов. Заодно найду документы, чтобы потом долго не соображать.

Решила, что скажу маме частично правду, потому, как не имею понятия, что я смогу придумать. Она распознает ложь, а сохранить в секрете способ добычи денег и подобной помощи, мне просто необходимо.