Наиль. Ты не уйдешь

Лила Каттен, 2022

Я чувствую, как от страха онемевают пальцы ног. Тело становится каменным, а горло хватает спазм, когда слышу слова дяди моей подруги: – Забудь про свой дом. Туда ты больше не вернешься. Я просто приехала на свадьбу. Чужая восточная страна встретила меня жарой палящего солнца, но дальнейшее было похоже на ужас. Он не позволил мне улететь домой. Оставил в своем доме обозвав шлюхой. А причиной стала какая-то чушь. Спутал меня с уличной девкой и решил проучить. Наиль Хаддад. Он пожелал мое тело на две недели, но в итоге я отдала ему гораздо больше… Уезжая с разбитым сердцем и маленькой тайной… Содержит нецензурную брань.

Глава 4

На следующее утро в наших комнатах творится какое-то безумие. Мама Фатимы либо плачет, либо суетится, раздавая указы прислуге.

Сама невеста будто в трансе. Я не трогаю ее, потому что понимаю — волнение. Она напряжена и ей нужно свободное пространство, физическое и мысленное.

Надеваю купленное мамой платье — темно-зеленое, длинное в пол. Платки мы оставляем нетронутыми, потому что сегодня все будут отдельно. Празднование будет проходить для нас в женской половине.

Для помолвки обязателен голубой цвет платья невесты, означающий чистоту ее чувств.

Платье Фатимы было вышито серебряными узорами, а пики завитков были украшены драгоценными камнями.

— Ты такая красивая, Фати.

— Правда? Думаешь он посчитает меня красивой завтра?

— Обязательно. Не верю, что может быть иначе.

Все время пока шла помолвка, я с другими женщинами находились в комнате подобной гостиной. Они бурно обсуждали свадьбу, хотя незнание языка немного сбивало с толка.

Я чувствовала себя некомфортно, особенно если обсуждающие смотрели на меня. Было сложно понять их взгляды, ведь говорили эмоционально, а смотрели вполне дружелюбно.

Зулейка была рядом с дочерью, поэтому я сидела в сторонке от всех и просто ждала. Двери распахнулись, и они вошли. Сначала к Фатиме подошли взрослые женщины и одна бабушка.

Мне показалось, что они не просто что-то говорили, а запели. Видимо это был еще один обряд. Только после этого подруга подошла ко мне.

— Смотри, — она указала на свою шею, где виднелась тонкая черная нить, к которой был прикреплен маленький сосуд, напоминающий бутылочку, и внутри него находилась маленькая записка. Все это было микроскопически маленьким, но удивительно интригующим и красивым.

— Так здорово, слов нет. Оригинальная традиция.

— Это самый важный момент в бракосочетании. Он, — указывает на шею, — называется — зафира, так и переводится — судьба. Здесь его обещание, которое он дает мне на всю оставшуюся жизнь. Такое же я отдала ему.

— Обещание чего?

— Всего сразу. Любви, верности, счастья. Всего, что хочется сказать вслух, но не можешь или пока не готов.

— Удивительно. Я бы тоже так хотела.

— Завтра на празднике будет много благородных семей. Выбирай.

— А, как же смешение крови?

— Таких семей осталось не так много. Самое главное — это чистота, как и у вас. Это, как начать писать книгу с чистого листа. Нарушение этого момента, ведет к тому, что семейная жизнь будет обречена на грязь и ссоры.

— Не думала, что это важно по таким причинам. Все казалось проще, ну типа, что мужчина просто хочет быть первым и все такое.

— Это тоже.

Празднование началось в двенадцать дня и закончилось к шести.

Были танцы, красивые, плавные. Песни, в которых я понимала лишь пару слов, которые мне говорила когда-то Фатима. Но все было просто прекрасно, немного волнительно.

Подруга расслабилась. Приняла тот факт, что завтра покинет дом родителей и навсегда уйдет к мужу. Насколько я знала, сразу после свадебного путешествия он покажет ей их дом. Который он купил для них. А точнее его построили не так давно. Ведь свадьба была просто вопросом времени окончания учебы Фатимы.

Ложиться спать не хотелось совсем. В комнате стояли фрукты, за них я и принялась.

Сегодня Фатима была обязана спать лечь сама и не видеть никого, чтобы сон был ясным, но перед этим она примет ванную с какой-то солью, которая очистит ее тело.

А завтра с утра, она первой увидит мать, а потом уже остальных, кто будет помогать с платьем и приготовлениями.

Все это традиции, созданные женщинами, которые не обязательно выполнять, но мама Зулейка в них верила и желала, чтобы ее дочка их выполнила.

Перед сном поговорила немного с мамой и папой, поедая очередной странный фрукт, о котором никогда не слышала прежде, но он был таким вкусным, что я лопала один за другим.

Узнала новые сплетни от мамы, которые мне были малоинтересны и легла спать.

Пятнадцатое июля было странно спокойным. Видимо все решили плавно двигаться, чтобы не нервировать обстановку.

Вещи Фатимы никто не собирал. По традиции она уходит вот так в платье невесты. Потом будут доставлены в их семейный особняк ее любимые и нужные предметы, фото и всякие побрякушки.

Одеваюсь вместе со всеми после того, как готова сама невеста. Макияж у всех сегодня праздничный, но не яркий.

Красивые тонкие стрелки, бледные губы и ароматный, мягкий парфюм. Как я поняла, мы должны были выехать с утра в дом жениха, но они переиграли, чтобы Фатима была уже в обличии невесты, когда переступит порог родительского дома.

— Ты готова?

— Уля, я волнуюсь. У меня колени дрожат, — шепчет в ответ. — Вдруг я поскользнусь и упаду. Он станет считать меня неуклюжей и решит, что наша жизнь тоже станет такой? Что, если он подумает, что мой макияж слишком вызывающий? А вдруг я вспотею? Или…

— Девочка моя, ты прекрасна, — прерываю ее монолог. — Да он с ума сойдет от тебя. Ему стоит тебя просто увидеть, чтобы понять — ты та, кто ему нужна.

— Ульяна, я просто… просто…

— Все, перестань, — быстро обнимаю ее, и мы сразу же выдвигаемся вместе со всеми женщинами из дома.

С другой стороны, выходят мужчины. Все это родственники Фатимы. Тут меня прошибает волной страха, вдруг я увижу его. Да, я в платке, как и остальные, но мало ли он меня узнает так рано.

Приезжаем в дом Заура к одиннадцати и целый час проводим дополнительную подготовку.

И вот мы в женской части особняка, стоим на выходе и чего-то ждем. Все конечно знают, чего, кроме меня. А после мы слышим красивый голос певицы откуда-то из коридора. Первой ступают обе мамы, а за ними медленно идет Фатима. Мы доходим до черты, отделяющей нас от общей части дома. К нам заходит мужчина в одежде с длинным, почти до пола исписанным письменами шарфом. Он главный свидетель их союза. Поднимает одну сторону ткани, и Фатима кладет на нее руку ладонью вверх, а после тихой молитвы, он передает ей коробочку, как я понимаю, с кольцом и берет от нее ответную, видимо для Заура.

После вновь поет девушка и мы входим внутрь огромной комнаты.

В центре стоит тот самый мужчина и ждет, когда к нему подойдут жених и невеста.

После следует длинная речь, и свидетель отходит назад, позволяя Фатиме и Зауру встать напротив друг друга.

Хоть лицо подруги покрыто специальной укороченной фатой, я знаю, как она волнуется.

Он аккуратно берет ее кисть в свою ладонь и медленно, проговаривая клятву, надевает кольцо ей на палец. Тоже самое делает и Фатима. И лишь после этого он открывает ее лицо, впервые заглядывая в глаза своей, теперь жене.

Слежу за его реакцией и вижу… чувствую, что она ему нравится. Оценив самого Заура, я знаю, что и моя подружка в восторге. Ведь ей достался очень красивый мужчина в мужья.

Пока я пристально впитывала эмоции праздника и молодоженов, даже не заметила, как сама стала объектом стального взгляда, способного им убить.

Я никогда не чувствовала ничего подобного. А еще знала кто это. Но бегать глазами по комнате и лицам гостей не могла себе позволить.

Старалась отстраниться от этой бури, вызванной им, но не могла, потому что постоянно прокручивала его слова в голове, его угрозы. Одновременно с этим я вспоминала и заверения Фатимы, о том, что на свадьбе нет врагов, все одна семья. Может это всего лишь мое воображение?

«Ну да, обманывай себя!»

После того, как молодые увидели друг друга, девушка снова стала петь, а подружка с мужем отправились к двум, словно троны, стульям крепко держа друг друга за руки.

Мамы обоих подошли и связали их руки красной нитью.

Когда Фатима подняла свои глаза и посмотрела на меня, уже сидя рядом с Зауром я увидела в них счастье.

Она была рада, она была замужем и этот брак будет крепким. Уверена, они быстро полюбят друг друга. Конечно, Заур уже видел Фатиму на фото, и сравнив с тем образом, что сохранила память с оригиналом он был рад.

На моих глазах выступили слезы.

Четыре года назад, когда мы познакомились, нам едва исполнилось восемнадцать, а теперь она стала замужней девушкой, и я была свидетелем этого важного момента, моей лучшей подруги.

Отхожу немного назад, чтобы семья и родные поздравили их. Тем более тут все делается по старшинству.

Двигаюсь в сторону стола, где стоят вода и соки, как меня внезапно хватают за руку, до боли сжимая.

Вскрикиваю и оборачиваюсь.

— Вы что себе позволя… — обрываю сама себя, потому что язык в миг отсыхает, а кровь по венам больше не течет.

Снова этот пугающий черный взгляд. Снова убивает им, испепеляет.

Встает так, что меня и не видно за ним, а если и увидят, то мы будто просто говорим, что не запрещено.

— Хочу услышать лишь одно, ты что, не поняла меня в прошлый раз?

Дергаю рукой, но этот «халк» держит ее мертво, а мне кажется, что она онемевает уже.

— Если, вы меня сейчас же не отпустите, — зашипела я ему полушепотом, — я закричу так громко, что сюда сбегутся все, это, во-первых. Во-вторых, свадьба вашей единственной племянницы, и я уверена безумно любимой вами испортится, и ее повторить вы уже не сможете. А в-третьих, репутация вашей семьи опустится ниже плинтуса. Представьте заголовки газет: «Хаддад, берет женщин силой!» и неважно при этом, что тут правды, кот наплакал, — конечно я бы ни за что так не сделала, но мало ли поможет спровадить от себя этого… не знаю, как сказать.

Стоило мне закончить свою речь, я хотела проглотить свой длинный язык, потому что выписала им себе билет на смертную казнь, как минимум.

Вжала голову в плечи и ждала. Хотя, чего именно не знала.

А он хмыкнул, а потом сказал загробным голосом:

— Мы еще поиграем. Но лучше, не попадайся мне на глаза, — развернулся и ушел.

А я дошла до стадии, когда вся жизнь перед глазами пронеслась.

— Уля, — врывается в мое пространство голос мамы Фатимы. Оборачиваюсь к ней, и она тянет меня за собой. — Пойдем поздравишь ее.

Ноги идут за Зулейкой, а глаза смотрят в спину этого мерзавца.

«Что все это значит?»

Я так напряжена, что кажется струна внутри лопнет и я взорвусь либо истерикой, либо… не знаю короче.

Я была уверена, что тогда он меня спутал с кем-то и в этот раз не станет донимать нелепыми фразами, но ошиблась.

Увидела счастливую Фатиму и тут же обо всем позабыла. Она сидела все на том же стуле, Заур отошел к мужчинам видимо, поэтому я свободно приблизилась к подруге и обняла ее.

— Меня трясет всю. Чувствуешь? — шепнула она мне, пока я не вернулась в исходное положение.

— Это от счастья.

— Я так рада, Уль. Он… Ты же видела его?

— Да, подружка, твой муж очень красивый. Я так за тебя рада. Поздравляю. Будь счастлива и любима.

— Я буду сильно его любить. Мне кажется, что я тоже ему понравилась.

— Что? Ты с ума сошла? Да он поедал тебя глазами с момента, как только увидел впервые. Даже не сомневайся в этом.

— Думаешь? Я так волнуюсь.

— Не стоит. Про брачную ночь ты все прекрасно знаешь…

— Ох… ты меня в краску вгоняешь. Боюсь думать о ночи.

— Ты расскажи, что дальше? Церемония мне так понравилась.

— Садись на стул, — указывает на рядом стоящий, видимо специально принесли, чтобы можно было с невестой поговорить. — Церемония важна. Эти клятвы не шутка, Ульяна. Они сплетают судьбы. Последняя будет перед тем, как мы с Зауром будем уходить.

— Куда? В одном же доме.

— Обычно да, молодые уходят наверх. А тут есть крыло, которое родители Заура для него строили, чтобы привел жену в дом. Оно и осталось за ним, сам там живет. В нем четыре комнаты, и кухня есть. Это мне его мама сказала.

— Поняла. И? Мне ужасно интересно.

— Ну, свидетель прочитает последнюю молитву и Заур поведет меня туда. Наши мамы завяжут красную нить на двери, и он оплетет мне ею запястье, чтобы за завтраком родные видели, что супружеский долг исполнен, а девушка чиста и невинна.

— А, если нет?

— Страшный позор, — Фатима вдруг стала напуганной и заговорила дальше шепотом. — Уля, о таком даже думать страшно. Если происходит обман, то мужчина выводит еще до рассвета девушку и отдает родителям, которые проводят в доме жениха послесвадебную ночь. В той самой каббе он возвращает кольцо, зафиру и говорят, расторгая клятвы и данные обещания, на семью невесты сыпятся ужасные проклятия от Всевышнего.

— Кошмар. Но, как тогда женятся вдовы?

— У вдов иначе все. Там то никто не заявляет о невинности невесты, нет обмана.

— Короче очень на нас похоже. Не девственница, сразу позор. Но, конечно, девушка которой это не особо было нужно, все равно найдет и богатого, и красивого. На самом деле большее внимание уделяется кошельку, и он все же перевешивает чашу весов.

— За меня отдали огромную сумму. Я не слышала цифру, но она просто ужасно большая. И мне от этого так приятно.

— А кто отдал-то?

— Заур. Он ни копейки не взял у родителей своих. Пока я училась, заработал и все до последнего дирхама сам. Хотя так не положено обычно. Родители ведь тоже принимают в семью девушку, но он решил так. И я так счастлива.

— Вот это да. Какой он молодец. А я сразу заметила, как он смотрел на тебя, когда поднял фату.

— Это не фата, — смеется. — Это называется — аль хака — доверие.

— Странное слово — аль хака, но красивое.

— На последний слог ударение.

— Столько всего. У нас, конечно, проще. Ой, а торт будет?

— Обязательно. Сейчас, когда все поздравили нас, будет праздничный обед, а в промежутках между подачей, будут танцовщицы.

— Слушай, а если родители ночевать будут тут, я как вернусь домой к тебе?

— Водитель отвезет вас с братом. Не переживай, там прислуга. Они тебе помогут, если нужно. А завтра мы увидимся после завтрака.

— Эх, уже завтра улетать.

— Я попробую поговорить с Зауром, может удастся уговорить иногда прилетать к тебе.

— Проще будет мне к тебе.

Вспомнила о Никите и стало грустно. Мне о любви и не придется мечтать. Похоже кобель еще тот.

Нас провели во внутренний двор, который был таким уютным и чистым. Большой навес, небольшие клумбы с цветами, которые я раньше не видела даже, диванчики с кучей подушек. Вдалеке виднелся большой сад. Огромная территория была покрыта зеленью, и солнце красиво играло по ее поверхности.

Столы расположили ромбом, а внутри его были расписные ковры, видимо для танцовщиц.

Мужчины и женщины сели порознь, по сути, напротив друг друга, но на большом расстоянии.

«Неужели это все родственники?»

Фатима говорила, что никого из посторонних не будет, кроме меня. Слов нет. А народу тут около сотни человек, а может и больше.

Стоило мне взяться за ложку, я тут же почувствовала жгучий взгляд. Тот момент, когда взгляд обжигает и оставляет след на коже. Мне стало не по себе. Какого черта он пялится, глазастый.

Аккуратно склонилась над тарелкой и стала из-под бровей рассматривать мужчин, напротив. Но не прошло и секунды, как я увидела его.

«Боже, у него и правда черные глаза. Словно демон смотрит!»

Уже и самой захотелось подойти и спросить на чистоту, чего он хочет и в чем его проблема. Надоело. Жаль, что невозможно все это осуществить сейчас, пока я в боевом настроении.

Когда первое блюдо было съедено, заиграла музыка перед нами появились четыре танцовщицы, а в центре на подушки сели два мужчины. Одни играл на инструменте типа барабана маленького, а второй в руках держал нечто вроде дудки, но немного не такой, как мы привыкли видеть. Она была шире.

Девушки на пальцы надели сагаты. Я сразу услышала их звонкое, будто колокольчики звучание, мне Фатима дарила такие, в колледже мы часто устраивали танцы, наряжаясь в восточные наряды.

Девушки закружили под первые звуки красивой мелодии. Так нежно и плавно двигая бедрами, руками, волосами. Завораживающе смотрелось каждое движение, я улыбалась, не могла держать свои эмоции глубоко. Невольно прошлась по окружающим и вновь увидела его.

Нечитаемое выражение лица. Мужчина облокотился на спинку стула и принял задумчивую позу, при этом не сводя с меня взгляда. Вновь гипнотизируя, вновь подавляя меня и силу воли. Я не могу отвернуться, не могу даже моргнуть, а еще дурацкая улыбка по-прежнему не сходит с моего лица, потому что я застыла во времени…

Тут его отвлек какой-то мужчина и пелена спала с нас обоих. Стряхнула с себя этот дурацкий морок и вновь погрузилась в танец девушек.

Дальше вечер шел тихо и мирно. Точнее тишины было мало. Это была не такая свадьба, к которой привыкла я, но безумно интересная. Единственное что омрачало, это то, что Фатима сидела далеко от меня и не было возможности быть ближе, плюс незнакомая речь.

Когда пришло время провожать молодых, Зулейка всплакнула, обнимая дочь. Я обняла подружку и ее буквально вырвали из моих рук, остальные женщины, раздавая видимо советы молодой жене.

Мужчины были, с другой стороны, провожая жениха.

После, Заур взял за руку свою Фатиму и прослушав напутствия свидетеля, периодически что-то отвечая, смотря ей в глаза развернулся и повел ее, скрываясь в коридорах огромного дома, под звонкое улюлюканье всех женщин. Мне хотелось плакать, от того, что она теперь счастлива будет и любима им.

— Ульяна, пойдем, — подхватила меня под руку мама подруги и позвала Надира. — Поедешь с ним. Там Диля тебе поможет, если попросишь, она в курсе что ты сейчас вернешься.

— Зулейка, — проговорил громкий убивающий мой слух голос. Только не это.

— Да, Наиль?

— Я попросил водителя остаться тут и дождаться вас с Каримом, а Надира и вашу гостью я отвезу сам.

— Ох, Наиль, спасибо тебе большое.

«Вот же, чертов Наиль…»

И что мне делать? Поворачивается и смотрит мне в глаза. Надеюсь, он видит в моих ярость.

«Чего еще ему надо?»

— Тут будешь стоять?

— Спокойной ночи, девочка моя, — обнимает мама Фатимы, а после я разворачиваюсь и иду, понятия не имею куда.

Какая у него машина?

— Сюда, — басит сзади.

Оборачиваюсь и вижу, как он сворачивает к огромному монстру.

«Да я в него и не залезу даже».

Наиль открывает мне дверь, и я кое-как забираюсь внутрь, в то время как Надир уже восседал спереди. Вот же… еще и пялился по-любому.

— Нравится тут? — прерывает тишину в салоне мужчина.

Тоже мне собеседник.

— Красиво.

— Да она чуть ли не пищала, когда увидела наш сад, — болтун.

Но судя по выражению лица этого злыдня, зря он полез в разговор.

— Надир, — рычит и мальчишка тут же потухает.

Доехали в полном молчании, и стоило мне выдохнуть, радуясь свободе, как меня тут же опустили на землю.

— Идите, я сейчас проверю снаружи все ли в порядке, раз Карима нет и войду.

Холодной струйкой утекает самообладание к моим ногам, и я быстрым шагом отдаляюсь от чертовой машины и чертового Наиля.

«Запрусь в комнате и не выйду до самого утра!»

Так в общем-то и делаю. Принимаю душ, переодеваюсь в другое платье. Упаковываю свои вещи, чтобы завтра не наводить хаос, и дурею от стука в дверь.

Смотрю на дверь будто за ней преисподняя и не шевелюсь. Ну не мог же он прийти ко мне. Зачем ему это? Так ведь?

— Ульяна, — доносится до меня голос служанки, а я судорожно выдыхаю, ощущая, как озноб медленно сходит со всего тела.

Подхожу и открываю ей.

— Да, Диля. Вы что-то хотели?

— Господин, Наиль, желает выпить чай с вами в общей гостиной для отдыха, что на втором этаже.

Вот тут ты и понимаешь, что значит подавился воздухом. Стою пытаюсь откашляться, а в голове такой тарабам происходит, что невозможно даже взять себя в руки.

— Я уже спать собиралась, завтра ведь ранний подъем… — пытаюсь найти понимание и услышать в ответ, что «все в порядке», но нет.

— Простите, но господин Наиль настаивал, — говорит и уходит.

«Черт бы тебя побрал, господин Наиль».

Злясь, прикрываю дверь и иду за ней.

Мы приходим к уютной комнате, в которой стоит большой низкий диван и несколько кресел, ворсистый ковер, в котором утопают ноги, а также стена полная книг. Мужчину я не вижу и поэтому разглядываю корешки старых и не очень произведений.

Я обожаю читать и тут, в этой комнате я почувствовала себя уверенно и спокойно. Быть может, он хочет извиниться, просто поговорить?

— Долго ты будешь там стоять? — басит сзади ледяным голосом, а я от неожиданности пищу и подпрыгиваю от страха, оборачиваюсь.

Его тут не было же.

Но я вижу мужчину в кресле, с расставленными в стороны ногами.

Типа, хозяин положения, хозяин жизни.

Плевать.

— Вы меня напугали, — подхожу и сажусь на край дивана, от него подальше.

Следит за мной не отрываясь.

Входит Диля и расставляет длинные стаканы с маленьким чайником на столике и уходит, а я понимаю, что мне придется обслуживать этого гада.

Он словно читает мои мысли и говорит:

— Мне половину, не люблю, когда чай успевает остыть, прежде чем я его допью. Люблю горячий.

Это что намеки какие-то?

Встаю и наливаю обоим полные стаканы, а забрав свой, тут же сажусь назад.

— Как и думал, — хмыкает и берет свой напиток.

— Что думали?

— Каков твой план?

— Хотела спать лечь.

— Мы оба знаем, о чем я говорю.

— О, правда? Рада, что вы оба знаете, а то я вот ничего не понимаю вообще.

— Твоя игра затянулась и не интересна мне.

— Зато ваша, остроумна и главное понятна лишь вам.

— Как ты посмела сюда заявиться?

— Взяла и посмела. Кто вы такой, чтобы мне указывать? Мало того, что говорите, что вздумается, обзываете, еще и пугать надумали? — встаю со своего места, отправив на стол стакан с нетронутым чаем. — Так вот знайте, я вас не боюсь. Доброй ночи.

Разворачиваюсь и ухожу. Сердце сходит с ума и бьется о ребра, как сумасшедшее, а тело трясет, хоть я и ступаю уверенными шагами.

Сзади слышится тихий смех, больше похожий на урчание огромного хищника.

— Я уже делал тебе предупреждение, а за ним всегда идут последствия, девчонка.

— Весьма ценный совет, — отвечаю, задержавшись в дверном проеме комнаты.

— И он тебе уже не поможет.

— До свидания, Аристотель. И спрячьте свои угрозы куда подальше, Наиль Хаддад, я завтра улетаю. Будете на другом тренировать свое остроумие.

Вылетаю так быстро, как могу, потому что, если он меня догонит, то живой из этой схватки я вряд ли выберусь.

Забегаю в комнату и закрываюсь на все замки, которые есть, была мысль еще и шкаф подвинуть. Проверяю окна и только после успокаиваюсь.

— Обалдеть можно.

Вхожу в ванную и умываюсь холодной водой, стараясь успокоиться. В жизни столько адреналина не получала за десять минут.

До самого утра практически не сплю, потому что мне кажется то тут, то там, что пол скрипит, то в окно кто-то лезет.

Встаю с больной головой и быстро собираюсь.

— Хоть бы не встретить его в доме.

Крадусь будто воровка и радуюсь, когда меня встречает служанка и Надир.

— Госпожа Зулейка скоро приедет с господином Каримом. А Фатима прибудет с господином Зауром, — быстро проговаривает Диля в ответ на мой вопрос, как скоро приедут хозяева и продолжает накрывать стол.

Сажусь и принимаюсь за еду.

Через полчаса все уже в сборе.

Фатима светится от счастья и постоянно жмется к мужу, а Заур так трепетен к ней, хоть и старается держаться скалой. Помогает ей отодвинуть стул, закрыть дверь машины и всякие такие мелочи, на которые можно и не обратить внимание, но он все это делает с такой нежностью.

Прощание с Зулейкой выходит грустным. Я правда буду по ним скучать, ведь частых встреч нам не предвидится.

Жму руки Кариму и Надиру, который обещает меня украсть через пять лет, сажусь с Фатимой на заднее сидение, пока Заур ведет машину в аэропорт.