Мурад. Мой любимый враг

Лила Каттен, 2022

Мурад. Ненавижу его. Три года назад он отнял у меня, пятнадцатилетней девочки, родителей, а потом вдруг стал моим спасителем. Отправил учиться и вот я вернулась. Он казался надежным… Красивым… Сердце не выдержало… влюбилось… а после разлетелось на части от правды. *** Я искал убийц моей сестры и нашел. Но, когда пришло время мести, рука дрогнула. Пощадил. Не смог. Она просто их дочь. Хотел защитить от правды, но проснулся с лезвием у горла. – Ну же, маленькая Лора… давай… Содержит нецензурную брань.

Глава 3

Очнулась уже в кровати, но так не хотела открывать глаза.

В голове крутились слова той женщины, и я вновь и вновь впадала в истерику внутри себя самой.

Я плакала, я металась по кровати и кричала, а на самом деле просто лежала, не шевелясь, хватая изредка кислород.

Кто-то вошел в комнату и мне пришлось посмотреть.

— Проснулась? — спросила меня Зоя Романовна.

Она грустно улыбнулась и подошла ко мне. Сев на край кровати вяла мою руку и стала гладить ее.

Тепло, излученное женщиной, вливалось в меня тоннами, и, кажется, светилось под кожей, но это все было не то.

Мои родители мертвы… оба… я сирота в свои пятнадцать лет. Что меня ждет? Детский дом?

Из левого глаза скатилась первая слеза. За ней побежала вторая, а дальше они лились тонким потоком и утопали в подушке.

— Часто с тобой такое? — спросила обеспокоенно она.

— Нет. Насколько помню, ни разу не было. А что со мной было?

— Стресс, Лора. Слишком перенервничала ты. Впредь будь осторожна. Нервы губят людей по щелчку.

Мы снова замолчали, как будто каждая погрузилась в свои мысли.

— Я своих тоже рано потеряла, — вдруг заговорила она. — Нас пятеро было в семье. И мы всей толпой отправились к бабушкам и дедушкам. Трудное время было. Мало кто жалел. Цель нужна. Без нее загнешься. Ну ты я вижу с характером мягким, покладистая. Учись хорошо, сейчас не те времена, мозги нужны. Вот и справляйся. На других не смотри никогда, только если брать пример с достойных.

Она все говорила и говорила, а я не знала даже, что ждет меня через минуту… когда переступлю порог этого дома. Что меня ждет? Ведь там… за порогом меня больше никто не встретит.

Позавтракала, кое-как поместив кашу внутрь себя и решила, что нужно, наверное, договорить с той дамой из социальных служб. Она ведь не зря сюда пришла.

— Зоя Романовна, а та женщина ушла? Она сказала, когда меня заберут? — на последнем предложении в горле стало так больно, но я сдержала эмоции.

— Поди в кабинет хозяина, он тебе расскажет.

Вот этого я хотела избежать, потому что мне стыдно, а еще страшно, ведь он был готов убить меня вчера, вдруг сейчас снова разозлится?

Домработница показала мне дверь, и я постучала. Хуже ведь не может быть, так?

От грозного «войдите» я задержала дыхание, но ручку все же опустила вниз.

Внутри было темно. Очень темно, едва различала предметы и не могла понять, где он находится.

Я словно очутилась в том подвале. Захотела уже уйти отсюда, но внезапно лампа на столе включилась, осветила кабинет, а мужчина сидел за столом, глянул на меня зло и тут же отвернулся.

— Здравствуйте, — только и смогла произнести.

«Почему он злится на меня? Я же ничего не сделала.»

— Ты изучала английский в школе? Или немецкий? — неожиданно спросил он.

— Эээ… да. То есть и тот, и тот.

— Какой лучше знаешь?

— Ну, английский, он нравится больше. А немецкий…

— Достаточно, — перебил и уставился в бумаги, а я продолжила стоять на месте в ожидании не пойми чего.

Бегло осмотрела комнату, которая была в темных тонах.

«Красиво, стильно», — отметила я про себя.

— Завтра, полетишь в Англию. Там будешь доучиваться в школе для девочек. Три года. Дальше будет видно.

— Что? Но… почему туда? Я же… кто это решил?

— Не хочешь, тогда за тобой приедет машина. Детский дом. Питерский или Московский?

— Но…

— Думала, что с тобой будут сюсюкаться? — он медленно поднимает голову и тьма глаз убивает. Они больше не светятся, как тогда, когда я увидела его впервые. Даже лампа с холодным светом.

— Нет, не думала, — опускаю голову. — И что родителей убьют не думала, и что окажусь тут не думала, — глаза застилала влага и ее было очень много, у меня начинается истерика. — А еще, что меня отправят на конец страны, не думала, я ни о чем не думала. Я просто училась и старалась быть хорошей дочерью. Я делала все, что мне говорили. Я ни о чем не думала, я просто жила…

Закрыла руками лицо и рыдала. Как и полагается ребенку. Я рыдала, но, как и раньше, меня не обнимали заботливые руки.

Я таковых не знала никогда.

Ни от мамы, ни от отца я не получала ничего подобного, вот и сейчас вокруг лишь холодный воздух, но я и не жду сожалений от других… я привыкла находить утешение в тишине. Сама с собой…

Немного успокоившись, вытерла рукавом глаза и громко пошмыгала носом, я посмотрела туда, где сидел мужчина, но его там не оказалось.

Он стоял возле окна, повернувшись спиной ко мне.

— Простите.

— Что ты решила? — без нотки сочувствия, но я все равно буду благодарна ему, что он спас меня.

— Не хочу в детский дом.

— Завтра утром с Зоей Романовной отправишься покупать вещи. Только строгие и закрытые, никаких мини и всякого… — он замолчал на миг. — Ты меня услышала?

Почему-то мне не пришло и в голову ему возразить. Это матери я могла сделать назло, наверное, для того чтобы обратить внимание не на оболочку, а на себя саму, но тут, я просто согласилась. Человек делает мне добро, зачем отвечать иначе?

— Поняла.

— Закончишь с этим всем и сразу на самолет.

Он развернулся и увидел мою растерянность.

— Что? — с раздражением задал вопрос.

— А как же… как же похороны?

Мне показалось, что меня в ад утягивает сам дьявол.

Мужчина призадумался, что-то решая.

— Значит после похорон полетишь из Санкт-Петербурга. Они завтра.

— Ладно.

— Ступай.

Тут же развернулась, чтобы уйти, но все же решила добавить напоследок: «Спасибо вам за все».

Настоящее время

Самолет встряхнуло, и я вынырнула из воспоминаний очень резко, дернувшись.

Рядом сидящая женщина косо посмотрела в мою сторону.

— Извините.

Села ровней и поняла, что проголодалась.

— Простите, — позвала я стюардессу.

— Чем могу вам помочь?

— Скажите, а я могу перекусить?

— Через пять минут будет подан обед. Могу я предложить вам чай и сладости?

— Нет, спасибо. Я подожду.

Выбрав рыбу, я отведала очень вкусного лосося с овощами.

— Как долго нам лететь? — задала вопрос, когда у нас забирали подносы.

— Полтора часа.

— Благодарю.

Повернулась к иллюминатору и посмотрела на яркие лучи полуденного солнца, что прятались в белых «кудрях» облаков.

На секунду я представила, что я лечу домой, вот только как выглядит теперь этот дом, я не понимала.

За три года я изменилась возможно внешне, но внутренне, кажется, осталась той же Лорой… потерянной и раненной жизнью.

Когда самолет стал заходить на посадку, я подумала о том, кого я бы хотела видеть. Точнее кого точно хочу увидеть в аэропорту.

Нужно ли мне заниматься самообманом и убеждать себя, что это не он. Не он, кого я мечтала видеть в зоне встречающих.

Но если вспомнить ту ненависть, что Мурад посылал мне, я зябко начинаю ежиться.

Почему? Из-за того, что я жива, а его сестра нет? Может она погибла в другом месте пока он спасал меня? Бред!

Я сотни раз за это время пыталась найти информацию о смерти родителей, чтобы оттолкнуться от этой и пойти искать в другом направлении, но везде была лишь официальная информация, которая была далека от настоящей.

Авария.

Не знаю, почему не стали говорить правду общественности, да и кто вообще что-то решал? Точно не я.

Взяла свой багаж из двух чемоданов и двинулась на выход, хотя шла я так медленно, фактически плелась в конце и смотрела в спины пассажирам, летевшим со мной на небольшом самолете.

Когда толпа стала фактически прозрачной я вышла из огромных дверей и увидела его.

Огромный как скала мужчина, сложив руки на груди стоял и скучающе наблюдал за людьми, словно за муравьями.

Очки скрывали глаза, но я уверена, он злился. На них? Или увидел меня?

По-прежнему красивый, как и тогда. Я думала, что, будучи маленькой девчонкой, заблуждалась, восхваляя мужчину в голове, но сейчас осознаю, что была права. Он невероятно красив.

Почему он приехал? И сердце так отчаянно стучит, словно уже пощады просит?

Мурад внезапно опускает руки и делает шаг навстречу, теперь точно злится. Желваки то и дело перекатывались туда-сюда, выдавая его настроение, и каждое движение было слишком резким.

— Здравствуйте, — улыбаясь здороваюсь с ним, но кажется за три года ничего не изменилось.

Чувствую себя такой дурой за свою приветливость.

Возвышается надо мной стеной, и это при том, что я почти сто восемьдесят пять сантиметров ростом.

— Что на тебе надето? — внезапно спрашивает он.

Немного теряюсь от его вопроса, но все же оглядев свой светло-голубой сарафан на тонких бретельках отвечаю:

— Платье.

— Я сказал, чтобы… — он осекается, а я недоумевающе смотрю в спину мужчине, который взял мои чемоданы, точнее вырвал из моих рук и пошел вперед.

Внутри меня непонимание сменилось злостью.

Я не собачка ему. Какого черта?

Останавливаюсь около огромного джипа и жду, когда он положит мой багаж внутрь, чтобы высказать ему все.

Багажник захлопывается, и я иду в бой.

— Я не просила вас помогать мне сейчас, — мужчина делает вид, что не слышит меня и идет к двери со стороны водителя. — И тогда не просила. Я вас вообще не знаю. Так почему же вы, не скрывая показываете, что вам в тягость делать то, что, по сути, сами на себя взвалили?

Вот тут он, открыв дверь замирает.

— Ты, маленькая неблагодарная девчонка, — выпаливает он. — Решила, что все сыпется в руки само?

— Неправильно по всем фронтам, но на вопрос вы мне так и не ответили. К чему строить благодетеля? Уж сейчас точно могли не утруждать себя вот этим всем. У меня в Питере дом. Родители оставили деньги, без вас справилась бы.

Он, не отрываясь смотрит на меня, но я не намерена сдаваться. В пятнадцать я может и не могла слова в предложения складывать, но не сейчас.

— Дом и деньги? Ну-ну. Посмотрим. Села в машину и пристегнулась, — осмотрел с ног до головы и насмешливо хмыкнул, — взрослая.

Сел за руль и завел машину, а мне ничего не оставалось кроме как послушаться.

Всю дорогу я смотрела в сторону мелькающих коттеджных домов.

— Куда вы меня везете? — вдруг спросила, потому что не понимала, что вообще будет дальше.

— Домой.

— Домой? Это не ответ. К вам? Или вы купили мне отдельный дом?

— Просто молчи и делай вид, что тебя здесь нет, — я услышала, как заскрипела резиновая обивка на руле, до такой степени сильно он ее сжал.

— Издеваетесь? Да чем я перед вами провинилась? Я же не навязывалась, не просила опекать. Я благодарна вам за то, что предложили альтернативу детдому, но мне восемнадцать. Поступлю в универ и все. Найдите мне юриста, я возьму свои деньги и скажу вам «пока», в чем дело? Даже отдам вам все, что вы заплатили за эти годы. Картой я почти не пользовалась, там приличная сумма.

Моему возмущению не было предела, но я все-таки сказала, что хотела.

— Я же попросил сделать вид что тебя нет.

Вот и все что он ответил.

Бесит. Раздражает. Заставляет ненавидеть. Других эмоций во мне не было.

Стиснув зубы, замолчала и снова отвернулась.

Приехали мы довольно быстро.

Дом я сразу узнала, хоть и пробыла тут несколько дней.

Окунулась в те годы и меня затопило болью.

Воспоминания вернулись слишком яркой вспышкой, и я увидела маленькую девочку, которая знала о смерти так мало, но с головой окунулась в это понятие.

Тряхнула головой и вылезла из машины.

— Комнату найдешь сама, тут ничего не изменилось. Как расположишься, спускайся вниз. Есть разговор, — он уже развернулся чтобы уйти, но вдруг замер и сквозь зубы произнес:

— И переоденься в нормальную одежду.

Какой-то мужчина во всем черном, полагаю из охраны, взял мои чемоданы и понес наверх. Сам хозяин пошел в другую сторону от дома, а я осталась стоять на месте, все больше путаясь в своих ощущениях неправильности происходящего, но и решать за саму себя мне не позволяют.

Поплелась наверх, подождала, когда мужчина уйдет и закрыла дверь, оставшись в слишком громкой тишине, с бешено колотящимся сердцем.