Мой наполовину

Лила Каттен, 2023

Она:Я не умею доверять людям. Я боюсь, что они могут принести новую боль. Мой сын никогда не узнает своего отца, а я вряд ли смогу полюбить… Не после того, что со мной случилось. Но эти мысли растворяются, когда моя жизнь переворачивается с появлением его. Я учусь доверять ему… А потом жизнь снова делает крутое пике, в котором невозможно остаться прежней. Он:Я женат много лет. У меня есть сын, которого я очень люблю и жена. Я никогда не думал, что в моей жизни будет место другой женщине. Мой путь был ровным, спокойным и размеренным. Но однажды я совершил одну ошибку… Ту, которая делит напополам все… Я полюбил… другую…

Глава 8

Не знаю, как точно называется это ощущение. Но сейчас я была злой, отрешенной и потерянной. И еще много чего клубилось и зарождалось внутри меня.

Мама, опека, ситуация и сама жизнь… Как же бесит, как достало это. Если раньше я надеялась, что между мной и мамой возможно какое-то потепление, то сейчас я видела гигантскую пропасть, которая нас отныне разделяла. И с каждой секундой, минутой, часом она становилась все больше. Разрастаясь на небывалые размеры. Многое можно просить посторонним. Близким еще больше. Но есть те табу, которые ты даже принять не в силах. И сейчас я не пыталась этого сделать. С меня довольно. Я не хочу биться головой о стену недопонимания, зная, что там пусто. Закрыто на семь замков.

Она делает выбор, а я подстраиваюсь. Так было раньше. Все. Хватит. Теперь свой выбор делаю я.

Гордей на руках начинает возиться. Тянет меня за ухо, и я словно ото сна пробуждаюсь.

— Ну что, пережили мы с тобой их визит, надо отпраздновать бутылочкой смеси и чашкой чая? — целую его в мягкую щечку и ухожу с коридора на кухню.

После кормления сын еще немного гуляет, и после я укладываю его спать на обеденный сон, а сама после стирки принимаюсь снова за объявления о подработке.

Жаль, что с работы в ресторане пришлось уйти и, естественно, отказаться от ресепшена. До садика нам далеко еще, стоит придумать все-таки более-менее надежный план.

Много вакансий было диспетчерских, но полная тишина мне только снится, а сидеть на звонках по ночам я не смогу, потому что иначе превращусь в бледную копию себя живой.

Остальные вакансии были связаны с маркетплейсами. Заполнение карточек товаров, составление описания. Дальше упаковка товаров.

Оплата минимальная, но для подработки вполне подойдет.

Со мной связались две девушки лет тридцати, которые открыли магазин мягких игрушек. У них уже есть три точки в разных крупных городах и как они выразились «вы нас очень выручите», я подошла идеально. Единственное пришлось договориться, что нужен будет курьер, так как я без автомобиля и отвозить коробки, полные плюшевых друзей, не смогу.

Осталось поговорить с хозяином квартиры и спросить, могу ли я воспользоваться второй комнатой как складом. Все же там хранятся вещи. В то же время мне показалась эта мысль глупой совершенно. Однако, живя на практически птичьих, но фантастически удобных условиях, я не могла поступить иначе и хотя бы не предупредив Олега о моих мыслях.

Передо мной встал выбор, как именно до него дозвониться. Либо в компанию звонить, просить, чтобы соединили с секретарем, а уже после пояснения кто я такая, ожидать ответа мужчины, что мне ужасно не нравилось, либо… Ответ на этот вопрос явился сам.

Позвонил в дверь, и когда я подошла открывать, была шокирована в некоторой степени его появлением.

— Здравствуйте, — отошла в сторону и пропустила его в прихожую.

— Здравствуйте, Саша, — проговорил, смотря на меня очень пристально. — Простите, что без приглашения. Не знал вашего номера и решил заехать сам, узнать, как прошло с опекой.

— Проходите, — было неловко приглашать хозяина квартиры в гости, где сама гость. И все же мы прошли на кухню, и я, как принято предложила чай, от которого он в этот раз не отказался.

— Благодарю.

— У меня только такой, извините. Другого нету.

— Люблю чай с клубникой, спасибо.

Я поняла, что это ложь. Думаю, он и не пил ни разу пакетированный, но чем богаты, как говорится.

Пространство стало каким-то маленьким, пока я крутилась у столика и ставила на него печенье, которое сама испекла вчера. Мужчина с интересом за мной наблюдал и, кажется, не сводил глаз, поэтому я невольно зажималась при движении и отводила глаза.

Но когда вновь повернулась, мы столкнулись взглядом и застряли в этом мгновении на пару секунд.

Как-то само собой промелькнуло в голове, что Олег — красивый мужчина.

— Ну так что там с опекой? — прокашлявшись и, выхватив меня из этого мгновения, задает вопрос.

Быстро опускаюсь на стул и обхватываю руками чашку, не заметив того, что она горячая, но мне полезно быть в трезвом уме и не забываться.

— Ну, они пришли. Удивились тому, что я живу здесь и так быстро нашла квартиру. Не забыли сказать о том, что я «хорошая» мама и поставили на учет. Обещали, в общем-то, вернуться.

— Ясно, нашли жертву, стервятники, — проговорил как-то гневно и сжал кружку в руках, будто сейчас раздавит, а я случайно обратила внимание по глупости на его правую руку, но тут же себя одернула за ужасные мысли. — Саша, я оставлю вам свой номер телефона и прошу вас, если вдруг при очередном визите, все зайдет далеко, позвоните мне.

— Ну нет, — встала на ноги от недоумения и переизбытка эмоций в этот день. — С вас, итак, достаточно помощи. Большего я не вынесу.

— Я настаивать не стану, — поднялся следом, после еще одного глотка, явно невкусного чая, — но думаю лучше переступить через гордость и прочие душевные муки, чем биться в одиночку с огромным шансом проиграть не тем игрокам, кто не против нарушить правила.

Он стоял снова рядом, и я уловила нотки его парфюма. Мало разбираюсь в правильных обозначениях слышимых ноток, но мне нравился этот аромат.

Подняла голову, потому что Олег очень высокий, и оказалась под пристальным вниманием, отчего ощутила снова смущение. Он рассматривал глаза. Долго. Иногда хмурясь и сводя брови к переносице, образуя меж ними глубокую складку.

— Хорошо, — ответила, кое-как прогоняя этот морок странных эмоций, и вспомнила о работе. — У меня тоже вопрос… к вам.

Он сделал шаг назад, и я смогла дышать. Все-таки не очень нравится мне, когда скалой нависают, я сразу теряюсь.

— Слушаю, — Олег встает у столешницы кухонного гарнитура, облокотившись на тот, а я отхожу к окну, увеличивая расстояние, между нами.

— Я хотела спросить, могу ли я занять вторую комнату? Мне нужно место для работы.

— Работы? — он смотрит удивленно.

— Да. Я тут нашла в интернете одну. Упаковывать игрушки буду. Не хочу, чтобы сын дышал пылью и всякими там… ну понимаете, — неловко улыбаюсь, но не получив ответа, так как мужчина, сканируя меня, молчал, я начала тараторить быстро дальше. — Нет, если вы против, то я, конечно, не…

— Я не против, — четко и быстро ответил, что я аж поперхнулась своей слюной.

— Оу… Что ж, спасибо, — вышло быстрей, чем я думала.

Мы замолчали, и тишина стала неловкой, какой-то странной. Но ее разбавил крик Гордея и я, извинившись, отправилась в комнату к сыну, которого подняла на руки и крепко целуя сонные щечки обернулась, заметив, что за нами наблюдал Олег, отчего я покрылась налетом неловкого стыда.

— Что ж, я поеду. Всего доброго, — чуть нахмурившись попрощался.

Мы пересеклись с ним в прихожей. И когда мужчина обулся, то улыбнувшись засмотревшемуся на него Гордею сразу вышел за дверь.

После обеда я собралась на улицу с малышом. Погода выдалась просто чудо, было бы большой ошибкой не погулять.

Дошли до небольшого зеленого сквера и свернув направились по ровным дорожкам дальше. Сын уснул быстро, а я не успела и половины пути пройти, как услышала, а потом и увидела знакомый голос.

— Сашка?

— Привет, Герда.

Одногруппницу тут встретить не ожидала, но, может, и неплохо, что теперь будет хоть одна живая душа в моей жизни, помимо сына.

— Ничего себе, — она подошла быстрым шагом и обняла меня.

Не скажу, что мы были подругами, не разлей вода, пока я училась. Но общались хорошо.

— Поверить не могу, что встретила тебя, — ее голос, кажется, и все его интонации, были настоящими, поэтому мне стало приятно, что она это говорит не ради того, чтобы просто выведать, куда именно я пропала и почему. Хотя люди могут порой притворяться так, что не поймешь, где правда и честный интерес, а где фальшь.

— Ну не утрируй, — улыбаюсь ей, когда она, отпрянув, стала делать вид, что ощупывает на предмет реальности меня.

— Нет, я серьезно. Ты ушла с учебы, сменила номер, а адрес твоего дома нам куратор не давала. Да блин, что мы только не думали.

Мне стало в некоторой степени стыдно, что вот так никому с кем дружила, не сказала, что меня они вряд ли скоро увидят, только если случайно, как сейчас. Но в то же время я не могла и не хотела быть откровенной даже в малой степени. Тем более, мама сама всем занималась от начала и до конца, за что я ей очень благодарна.

— Так вышло, — пожимаю плечами.

Она медленно переводит глаза на коляску, видимо, соображая, что я не племянника в ней качу, а своего ребенка.

— Так это… — она смотрит внимательно, на белую накидку, которая скрывает Гордея, потом на меня. Видимо, ждет, что я облегчу ей задачу.

— Мой, — гордо произношу, улыбаясь.

— Ну ничего себе… Ты серьезно? — она искренне подносит руки к лицу и пальцами прикрывает губы. — Обалдеть, поздравляю тебя.

Снова объятия.

— Спасибо.

— Слушай, ты поэтому так тщательно скрылась? Сашка, ты чего? Да плевала бы на окружающих. Тем более, никто бы и слова не сказал. Зря ты в шпионов так долго играла. Ребенок — это же круто. Да и каждый сам решает, когда становиться мамой.

Ее голос был мягким. Приятно, если честно становилось с каждым словом, которое она произносила в знак поддержки. И пусть не совсем правильно в отношении меня были ее мысли о том, что мы решаем, когда стать мамой. Я решила оставить моего малыша, но то самое решение было принято не мной. Однако спросить с ней я не хотела.

— Да, ты права. Ребенок — это нечто невероятное.

— Саш, а глянуть можно?

— Сейчас, только от солнца отверну, чтобы не проснулся.

— Мальчик, да? — киваю ей, аккуратно приподняв ближние колеса за ручку и развернув на сто восемьдесят градусов. — Как зовут?

— Гордей.

— Красивое имя.

Поднимаю накидку, и на нас смотрят любимые глазки.

— Так он не спит, — мы обе улыбаемся ему, а я даже смеяться начинаю.

— Вот это новости. И лежал так тихо.

— Какой он милашка, Саш.

Как только сын почувствовал внимание, сразу же начались капризы и я, вытащив его из коляски, стала хвалиться своим красавцем, а он подыгрывать и пищать.

Герда смеялась, и я рада была, что она так восприняла без осуждения мой новый статус.

— А сколько ему?

— Полгода.

— Ой, такой маленький. А на руки можно, возьму?

— Конечно, только аккуратно, — не могу не попросить ее об осторожности.

— Обещаю крепко держать, — отвечает без обид и протягивает руки к нему. — Пойдешь к тебе на ручки?

Ну и кто бы сомневался, что он не начнет тянуться вперед к новой тете. Удивительно, но Гордей не боится чужих. Правда, тех, кто говорит очень громко, все же опасается. А так, уже обосновался на руках Герды и радостно исследует ее одежду.

— Саш, так ты замуж вышла? — аккуратно интересуется.

Знакомых я не встречала и на подобные вопросы мне отвечать не приходилось, но все же я не растерялась.

— Нет, он просто мой сын и все, — малыш тянется ко мне обратно, и я забираю его.

Кладу его в коляску и даю соску, так как рано еще кушать.

— Нужно уложить его.

— Давай вместе погуляем, я не тороплюсь. Вышла в магазин и пройтись думала.

— Хорошо, я не против.

Мы медленно шагаем вперед, наслаждаясь выдавшимся солнечным днем, потому что совсем скоро осень по полной станет охлаждать нас после жаркого лета.

— Значит, мы с тобой в одном районе живем. Я и не знала.

— Я тут на квартире. Просто решила отдельно пожить.

— Ааа, ну правильно. Я матери говорю, что как только начну работать, на фиг съеду вслед за братом старшим.

— Не ладите?

— Не то чтобы вообще, но мне и не пять лет. В общем, бодаемся на фоне разных характеров и взглядов на жизнь. Если бы дали в общаге место, съехала не задумываясь.

— Бывает. Мы с моей так же. Поэтому я теперь живу здесь, а мама там.

— Правильно. Ты же не вычеркиваешь ее из жизни. Тем более, она бабушка карапуза, в любой момент может приехать к тебе.

Немного взгрустнулось от ее слов, ведь, по сути, все совсем наоборот. Тот барьер, что нас разделил не просто перейти, может, и невозможно вовсе.

— А мелкий твой мне кого-то напоминает. Не понимаю кого, но вот посмотрела и прям ощущение словно видела.

Меня передернуло от ее слов. Понимаю ее интерес, но уверена, что она не знает того подонка, который решил, что имеет право на мое тело в ту ночь.

Секундой перед глазами проносится его лицо, мерзкий смех и я останавливаюсь, зажмуриваясь. Потому что, несмотря на терапию и общение с Валентиной Артемовной, бывает, все всплывает картинкой. И она настолько живой ощущается, что я не сразу могу взять себя в руки. Редко, но случается. Вот и сейчас, я ощутила то самое омерзение.

— Ты чего? Плохо? — слышу вырывающий меня из кошмара голос Герды.

Вдыхаю полной грудью и открываю глаза.

— Все в порядке, — прокашливаю вставший в горле ком и с трудом улыбаюсь ей, делая шаг вперед.

Мы продолжаем путь, говорим об учебе, нашей группе и прочем. Многое узнаю о том, как они там поживают. Мне и самой нравилось учиться. Быть может, я продолжу и получу образование, но явно нескоро это будет. Может, и никогда.

— А давай встретимся еще? Погуляем?

— Хорошо, я не против.

— Я могу девчонок с группы позвать. В кафе сходим и…

— Герда у меня ребенок, — улыбаюсь ей, стараясь говорить понятно и не грубо. Так чтобы поняла, кто в моей жизни сейчас важней всего.

— Поняла. Ну, можем тогда просто опять тут погулять. А если твоя мама посидит с ним ночку, то и в клуб…

Нет, она не понимает. Хоть я и не поясняла особо ничего, ни по поводу мамы, ни по поводу клубов и ночных вылазок в клубы, куда я больше никогда не пойду.

— Мы с мамой не в лучших отношениях, и я не хочу в принципе туда идти.

— Ладно, — она поднимает руки сдаваясь. — Значит, тему не поднимаем.

— Спасибо.

— Я рада, что встретила тебя. Номер дашь? Не хочу опять потеряться, — улыбается так, будто я откажу.

— Конечно. И насчет одногруппниц я не против погулять, тут или в соседнем районе, там хороший парк развлечений.

— Я им скажу завтра и тебе отпишусь.

— Спасибо, — искренне благодарю ее, потому что чувствую, как мне необходимо общение. Чтобы снова начать жить и ощутить, что я могу это сделать.