Измена. Борись за неё

Лила Каттен, 2023

– Это Паша? Не так ли, Люб? – спросила подругу.– Диан… – завыла, стоя позади.Подруги не плачут, занимаясь сексом с мужьями своих подруг. Не так ли?– Если ты не против, я бы тебя попросила помолчать и позволить остаться в квартире примерно на несколько минут, поговорить с мужем, когда он выйдет из твоей ванной.Дверная ручка опустилась, и вымытый дочиста муж вышел в одном полотенце, наткнувшись на меня.– Прежде, чем твой мерзкий рот что-то произнесет, я тебя опережу и скажу, что стою тут не банальщину услышать. Хотела понять, что ты там мыл так долго: руки или ж…– Дианка, ну ты, – голос был отчужденным, глаза бегали, что-то ища и видимо не находили. – Это ж…– Два предателя, вот что это, – развернулась и пошла к двери.

Глава 9

— Какая встреча, — воскликнул Паша, пока не обратил внимание на стоящую рядом со мной Лизу.

Я обвил талию девушки своей рукой и представил их друг другу.

Павел встал рядом с Дианой и сунул свои руки в карманы. Хм.

— Итак, вот мы и здесь. Все вместе. Ты к Жанне Григорьевне уже ходил?

— Нет. Мы только приехали. А вы как давно тут?

— Я почти с утра, — подает голос притихшая Диана.

— Примерно столько же. Пойдем вместе, — предлагает друг. — Посмотрим, кто там сейчас в наших игровых живет, что за саранча.

— Вы идите, а я пойду найду учителей. Еще не виделась с ними и Светланой Геннадьевной.

— Диан, вместе потом… — его рука потянулась к ней, но девушка остановила его взглядом, буквально в наносекунду.

— Увидимся, — ее глаза остановились на мне с теплом и особенным блеском, который, похоже, видел только я, затем повернулась к моей девушке. — И Лиза, рада познакомиться с тобой.

— И я.

Они улыбнулись друг другу, прежде чем Ди ушла.

Хотелось, как всегда, пойти спросить в чем дело, предложить набить морду любому, кто обидел, но мы уже не в том возрасте. У нее проблема с мужем, как и у всех случается. Эта поездка для нас с Лизой тоже попытка восстановить утраченное после двух лет, проведенных вместе. Поэтому я взял ее за руку и повел по длинному коридору к столовой. Дальше свернул в другой, который выходил в «игровой корпус».

До самого празднования я больше Диану не видел. Паша появлялся порой на глазах, но каждый раз был занят разговором с кем-то.

В три часа нас пригласили на обед. Народа было много. Столовая казалась маленькой комнаткой. Раньше сюда входили мы юными парнями, тощими невысокими. Сейчас тут было три дюжины мужчин и столько же прекрасных женщин разных возрастов.

Черт, мы и правда повзрослели.

Приятной стала встреча с теми, кто был из числа первых выпускников. Нас посадили почти буквой «П» и удалось вести беседу со всеми, не поворачивая головы, как бывало раньше во времена учебы, если надо срочно, а затем получить подзатыльник, чтобы смотрел в свою тарелку, а не по сторонам.

Лиза была впечатлена и постоянно норовила расплакаться. Ее трогает эта часть моей биографии. Она находит в этом свое восхищение, когда сам я, не вижу ничего такого в том, что сирота с рождения и живу в столице, работая в хорошей клинике.

Дальше мы все разошлись на экскурсию. Нам показали планы, начатый недавно ремонт, проводившийся сейчас в спальном корпусе на этаже парней. Надо признать, в наше время такого комфорта мы не видели. Но я счастлив, что находятся организации, которые спонсируют подобные улучшения. Мы даже не знали каково это — жить с кондиционером жарким летом. Сейчас они в каждой игровой и спальне.

Концерт начался в шесть.

Жаль, что сейчас не лето. Мне нравились праздники в то время года. Столы накрывали на улице, например, на выпускной. И мы танцевали под открытым небом получив аттестат, не подозревая, что спустя десять лет окажемся тут, но уже не такими, как раньше.

Администрация подарила разные плюхи для детей. Мебель, одежда и прочее. Выпускники, то есть мы, собрали деньги на новый проектор и небольшие подарки всем учащимся. Малость, но я знаю, какой приятной она бывает.

Ужин, затем салют и как же без танцев.

Все эти несколько часов программы возможности поговорить с Дианой не было. Да и Лиза требовала внимания, как и само мероприятие. А поговорить, если честно хотелось. Все-таки уже завтра мы разъедемся очень далеко.

— Так и будешь ходить и смотреть по сторонам? — Лиза не выдержала и начала предъявлять претензии.

— Прости, много эмоций и тех, кого давно не видел.

Она просто кивнула, а я понял, что реально поступил неправильно с ней. Воспоминания о прошлом сыграли злую шутку с настоящим, и я отвлекся.

— Простишь? — шепнул на ухо ей и, уловив намек на улыбку, успокоился.

Пока все смотрели салюты, стулья в актовом зале убрали и расчистили танцпол. Малышня разошлась спать, а старшие классы до одиннадцати могли почувствовать себя взрослыми.

Частично гости и чиновники разъехались. Воспитатели, учителя тоже стали собираться.

— Устала, — Лиза вытянула ноги вперед, сидя на мягких стульях.

— В гостинице помассирую тебе ступни. А пока что я попрощаюсь со всеми.

— Хорошо, Антош. Буду здесь тебя ждать.

Начал с тех, кого поймал на выходе. Проводив к воротам Жанну Григорьевну, поздоровался с ее мужем. Он, как обычно, забирал ее после работы. Разумеется, мы все были с ним знакомы. Мужчина пожал руку и поехал. Когда стал идти к корпусу, заметил стоящую одиноко Дианку и подошел.

— Скучаешь?

— Нет, вечеринка удалась на славу. Столько апельсинового сока я давно не пила.

— А раньше не могли дождаться очередного праздника, чтобы нахлебаться его.

— Это да. И вода тут будто вкуснее.

— Тоже заметил. Наберу себе пару бутылочек.

Мы тихо засмеялись даже несмотря на то, что шутка вышла кривой.

— Как ты? — сунул руки в карманы и встал плечом к плечу едва соприкасаясь.

— Не знаю. Наверное, хорошо. Этот вопрос, кстати, один из самых сложных.

— Правда? — взглянул на нее и сразу отвернулся, продолжая смотреть вперед на проезжающие мимо редкие машины.

— Потому что каждый раз думаешь, как правильно ответить.

Сейчас она словно упрекала меня в том, что больше не в круге ее доверия, будто ломаю ее привычную зону комфорта.

— Почему? Разве нет желания ответить как есть?

— Чаще всего нет, — уловил ее движение головой.

Диана смотрела в бескрайнее небо, и в этой темноте я не видел ее лица, потому что фонарь светил нам в спины.

— Даже мне? — она повернула свою голову ко мне. Красиво подсвеченное лицо с одной стороны, словно ничего не выражало. Только глаза… Они так и не научились лгать, выдавали странную правду.

— Тебе особенно.

Диана

Это так странно.

Почему-то всегда, стоило мне задуматься о времени прошедшем после детдома, было стойкое ощущение, что мой мир двигался дальше, а у других стоял на месте. Время замерло. Почему я так думала, не знаю. Может, потому что не видела, как со временем меняются другие люди, а наблюдала лишь за своей жизнью.

Я вышла замуж за своего парня, которого любила с восьмого класса. Мы окончили институты. Сняли квартиру. Копили на свою собственную. Жизнь и не думала останавливаться. И вот я стояла и смотрела на то, как мой друг, который словно испарился из нашей жизни десять лет назад, превратился в мужчину. Имеет личную жизнь и… Просто живет. Как и остальные.

И тут отчего-то выползает моя боль. Словно умоляет о том, чтобы кто-то был рядом и был не таким счастливым. Конечно, я рада за Антона. Его успехи, о которых я так и не успела услышать, но стоя рядом с Пашей, мне нечего было сказать больше о своей жизни.

Мне казалось, что у меня все идет вперед. Есть о чем гордиться, но замок на моих губах было не снять.

Я бухгалтер небольшой фирмы, мне двадцать восемь, и я живу у своей подруги, потому что на носу развод. Неужели это вся моя биография за десять лет?

Именно поэтому я не хотела там оставаться. Убежала прочь. Я не стану жаловаться. Мне предстоит начать все заново? Я это сделаю. Просто сейчас я уязвима.

Успех не случается за один день. Но распасться все может и за мгновение.

Стало откровенно стыдно за свой эгоизм. И потому пришлось взять себя в руки. Я не видела его столько лет и не могу взять и испортить эту короткую встречу.

Но в итоге мне пришлось прятаться от Паши. Избегать его. Стоило мне попытаться подойти к Антону, как он появлялся на горизонте. Да и взгляд Лизы мне откровенно не нравился. Она не жаловала друзей своего парня. Странно это, ведь он с ней… Внутренний голос рассмеялся надо мной.

Паша был идеальным мужчиной. Антон идеальным другом.

Когда хаос заполонил весь разум, я решила остановиться. Просто иначе, это приведет к какому-нибудь срыву.

Сработало.

Я успокоилась. Стала наслаждаться этими моментами, которые останутся в памяти до следующего визита в родной детдом. Потом вышла подышать воздухом и легкие стянуло оттого, что выдался момент поговорить.

Этого избегать я не хотела.

— Как ты? — спросил так просто, словно мы виделись вчера еще, а не десять лет назад.

Черт, а ведь это действительно большой срок.

— Не знаю. Наверное, хорошо. Этот вопрос, кстати, один из самых сложных.

— Правда?

— Потому что каждый раз думаешь, как правильно ответить.

Это правда. Порой сами люди спрашивают это не потому, что на самом деле желают знать как твои дела.

— Почему? Разве нет желания ответить как есть?

— Чаще всего нет.

Подняв голову, я смотрела на небо, слишком звездное для этой странной ночи.

— Даже мне?

Меня удивил его вопрос. Не должен был, но удивил.

И я поняла одно, что просто не хочу ему говорить ничего из того, что вызовет жалость. И жаловаться в целом. Не потому, что стыдно. Потому что мы взрослые люди, и есть вещи, которые однажды меняются.

Я скучала по другу, но внутри я на него обижена.

— Тебе особенно.

— Заслужил, — опустив голову, он пинает маленький камешек гравия.

— Ничего ты не заслужил. Для всех мы выбираем один ответ: «Все хорошо».

— Вот именно, для всех.

— Брось, Антон. Я не хочу говорить о том, что ты сбежал кучу лет назад, а сейчас обижаешься из-за того, что ты не на первом месте в моем списке доверия. И этот вечер не для грусти.

— И все же…

— Никто никому ничего не должен, — заключаю и решаю перевести тему: — Завтра приедешь на матч, против воспитателей?

— Не могу. У Лизы работа в понедельник с самого утра, нужно отдохнуть после длинной поездки.

Мы замолкаем на пару секунд.

— Знаешь, теперь увидев тебя и твою девушку сейчас, я понимаю, почему ты не встречался ни с кем из девчонок. Кстати при этом, разбив немало сердец.

— О, неужели? Интересно послушать твою версию, — сложив руки на груди, он поворачивается и по-мальчишески кивает, чтобы начинала.

— Ну, я вижу эту девушку. Она такая серьезная, дерзкая, прямая, уверена, что потрясающе умная. Еще красивая, разумеется, — с каждым словом он сильней щурился. — В общем, Юлька Усякова, которая так и не дождалась от тебя приглашения потанцевать на выпускном, тоже согласилась бы со мной, что никто бы не сравнился с твоим идеалом.

— Какой глубокий анализ, — как-то невесело отвечает.

— Скажем так, она умеет себя подать. И я за тебя очень рада, Тош.

На мои слова он ничего не говорит больше, и мы снова замолкаем.

Странно, что общение слишком натянутое. Хотя, может, мне так кажется, потому что другого Антона я и не знала никогда.

— Мне жаль, что мы потерялись, — громом его слова меня придавливают к земле.

— И мне, — в горле образовывается ком, который мешает дышать, а еще дурацкие слезы откуда-то возникают.

— Я должен идти.

Отчего-то эта фраза звучит странно.

— Конечно, — поворачиваемся друг к другу.

Я пытаюсь улыбнуться, в то время как он угрюм, а может, просто устал от насыщенного дня.

— Иди сюда, — он раскрывает руки, и я быстро оказываюсь в его теплых дружеских объятиях.

Пытаюсь не делать эти прощальные объятия слишком крепкими, но наши руки слаженно стискивают друг друга все сильней.

— Я рада, что мы встретились сегодня, — шепчу, будто тайну.

— И я, — ответ звучит еще тише.

Мгновение становится душераздирающим и если он продолжится, то я просто разревусь. Но этого не случается, потому что…

— Антон, — доносится с крыльца школьного корпуса голос его девушки, и мы оба ослабляем хватку рук, опуская их. — Ну я жду.

— Иду, — кричит, не оборачиваясь.

Он смотрит на меня, быстро бегая глазами по лицу, а потом коснувшись щеки большим пальцем, улыбается, прежде чем развернуться и уйти, сказав, что мы спишемся или созвонимся. Я наблюдаю за тем, как они садятся в его глянцевую, черную машину и, проезжая мимо меня, посигналив, скрываются за воротами детдома.

— Созвонимся или спишемся, — повторяю его слова, зная, что номер он мой даже не взял.