Снежная Академия

Лика Верх, 2020

Мечты сбываются – авторитетно заявляю! Я поступила в Снежную Академию – лучшее учебное заведение на всем земном шаре. Училась бы спокойно, если бы ректор, – Дед Мороз, – меня под пристальный контроль не взял. Ко всему прочему кто-то из его фанаток решил от меня избавиться не самым гуманным способом, но Липова легко не сдается. К тому же на моей стороне самый могущественный волшебник всех времен. И волшебные олени в придачу.

Глава 2. Знакомство с Академией

"Я знал, что проблем она доставит много.

Но я не ожидал, что они начнутся с первого дня."

Из личных заметок Мороза

Я студентка!

Подумать только: я студентка Снежной Академии!

Да сюда всякий мечтает попасть! Я вот хотела Мороза увидеть. Как оказалось совсем не"деда". А еще перед Новым Годом студенты участвуют в разносе подарков. Хотя тут это считают скорее минусом, чем плюсом… Олени не всех соглашаются возить, и некоторым приходится добираться до какой-нибудь деревушки в сердце тайги своим ходом. Сомнительное удовольствие.

Лучшему студенту выпадает роль сопровождающего Мороза. За эту возможность девушки сражаются не на жизнь. Мне успели рассказать, что подлыми методами не гнушаются. В прошлом году одна претендентка на звание"Лучшего студента"подсыпала яд в чай своей конкурентке. Благо в столовой находился ректор и чудным образом засек отраву, а девушку с позором отчислили.

Лис, он же Васильев, сказал, что ни одному парню уже лет десять не удавалось занять место сопровождающего Мороза. Никто не хочет вставать на пути чокнутых влюбленных студенток.

— М-да, — протянула, потягивая горячий чай. — Я бы на месте Мороза охрану наняла.

— А он и нанял, — хмыкнул Лис, жадно вгрызаясь в бутерброд, — призвал Духов леса свой дом охранять. Он тут, за Академией. Белый такой, весь в снегу.

Я заливисто засмеялась.

Довели мужика!

— Тебе смешно, а к нему каждую ночь норовили в дом забраться, — Васильев жевал и рассказывал. — Отчислять грозился, и отчислял, кстати. И пытался взывать к достоинству и чести, и чего-то там еще было, уже не помню. Короче, — он шумно отхлебнул чай, — надоело ему. В начале года призвал двух Духов, теперь к дому ближе, чем на два метра не подойти. Только если на тебе печать Мороза стоит.

— Подделывали? — ответ очевиден, конечно.

— Пытались, — Лис подтвердил догадки. — Не теряют надежды. Не понимаю, зачем? У Мороза и жены никогда не было, может его вообще женщины не интересуют.

Я пожала плечами. Ломиться в дом ректора — себе дороже. Да и себя уважать надо.

— А кто, по-вашему, меня интересует? — Мороз нарисовался неизвестно откуда.

Клянусь, его не было в столовой! Сама лично видела каждый стол — не было его.

Васильев так и не донес до рта остаток бутерброда. Он как-то совсем обреченно повернул голову и… да. Увидел ожидающего ответ ректора.

Мороз не улыбался, но в глазах блестело нескрываемое любопытство.

— Э-э… — протянул Лис и окончательно сник.

— Ответ не принимается, — ректор отступать не желал.

Студенты заинтересованно уставились на нас. Даже не моргают. Сплетники! Сенсацию подавай.

— Вы неверно поняли, Мороз Морозович, — спасатель в моем лице снова в деле.

Ну, первый раз же помогла. А где первый, там и второй.

— Поясните, Липова, — взор ярко-голубых глаз обратился ко мне. — Очень интересно.

И почему я ни капельки не сомневаюсь?

— Васильев не сказал наверняка. Он лишь предположил, что вас, возможно, возможно, Мороз Морозович, не интересуют девушки. Мы не утверждаем и не претендуем на истину. Ни в коем случае.

— Мы? То есть вы солидарны с теорией Васильева?

— М-м… — и тут я всерьез задумалась.

А ведь Лис прав. Жены у Мороза не было. Девушек он к себе не подпускает. Нет, я все понимаю — двадцать первый век, свободные нравы, но представить, что всеми любимый Дед… то есть Мороз… любитель себе подобных…

— Отчасти, — уклончиво ответила, старательно отгоняя картинку Мороза и идущего с ним за руку мужчины.

Бр-р…

Я уважаю выбор каждого, но это — перебор.

— Отчего вы кривитесь?

— А? — вопрос вогнал в ступор.

И впрямь скривилась. Неумышленно, честное слово.

— Липова, — строго произнес ректор.

— Лимон попался, — соврала нагло и беззастенчиво.

— У вас в чае нет лимона.

Да чтоб вас…

— Можно я буду молчать? — состроила жалобные глазки и невинно намотала на палец кончик собранных в хвост волос.

Мороз не разжалобился. Наоборот, его губы тронула жесткая усмешка.

— Молчать надо было до того, как вы ринулись на защиту Васильева.

— Правда вам не понравится, Мороз Морозович, — без сомнений.

Лис прикрыл глаза ладонью, а вот студенты даже из-за столов повылазили, чтобы лучше видеть.

Нагнав суровости на лицо, ректор произнес:

— Слушаю со всем вниманием.

Это-то меня и удручает…

— Я представила романтическую прогулку вас… с… с муж… мужчиной…

Девушки разом ахнули.

Произнести вслух невероятно сложно, а когда на тебя смотрят яркие пронизывающие глаза, и в них отражается нечто неизведанное, но определенно пугающее… В общем, я чуть не умерла, пока говорила.

— Впечатлились?

— Не то слово, — хмыкнула я и тут же закусила губу.

Когда-нибудь я научусь молчать, правда-правда…

— Не переживайте, мужчины меня не привлекают, — заверил ректор, продолжая пронизывать взглядом. — Представьте лучше, как я прогуливаюсь с красивой девушкой.

И я представила. Идут счастливые, довольные, влюбленные…

— Вам снова что-то не нравится? — как бы между прочим поинтересовался Мороз.

— А?

— Кривитесь. Снова.

Хм… и правда…

— Лимон? — издевательски поинтересовался Мороз.

— Лимон, — невозмутимо подтвердила, плечи расправила…

Гордая птица, не подступиться.

Ректор хмыкнул, сделал шаг назад и… исчез.

На нас смотрели все. Даже повара из кухни вышли, чтобы поглазеть: чего тут такое интересное творится-вытворяется?

— Мы в цирке, что ли? — спросила достаточно громко. — Продолжения не будет.

Студенты зашумели, возвращаясь за столы. Кто-то отправился на выход. Но нашлась одна, не сумевшая пройти мимо без комментария:

— Мороз выгонит тебя, и правильно сделает, — прощебетала блондинка пухлыми губами. — Выскочкам здесь не место.

— В таком случае не понимаю, почему ты еще здесь? — спокойно ответила, продолжая пить остывший чай.

Девушка вздернула подбородок и важной походкой поцокала каблуками к выходу.

Начало учебы не задалось…

— С тобой опасно иметь дело, — хмыкнул Лис.

— Слишком проблемная?

Васильев качнул головой.

— Бесстрашная. Таких не любят. Таких боятся.

— Угу, — буркнула я. — Боготворят.

— В какой-то степени, — Лис не понял сарказма, восприняв слова всерьез. — Рад, что ты появилась. Теперь нас двоих будут пытаться выжить из Академии.

Пусть пытаются. Я отсюда только вперед ногами уйду.

От Липовой так просто не избавиться.

***

Остаток дня пролетел незаметно. Слава обо мне бежала впереди оленей, слухи распространялись со скоростью ветра, и к вечеру одна часть верноподданных Мороза считала меня ведьмой, а другая — несчастной студенткой, которой не повезло влюбиться в холодного ректора с заледеневшим сердцем.

Откуда эти добрые люди черпают сии святые писания моему уму непостижимо, но Лис заверил, что в целом ситуация неплоха. И он оказался прав. Та часть, что считала меня жертвой Мороза-искусителя, по счастливой случайности отвечала за содержание Академии в целом, в том числе за размещение студентов. Так вот добрейший дед Любомир и милейшая тетя Авдотья, как их все называют, настаивали, чтобы я выбрала комнату под номером тринадцать.

Студенты народ суеверный, и эту комнату обходят стороной, не говоря уже о жизни в ней. Я не до конца повернута на суевериях, но цифра"тринадцать"на двери и меня особо не прельщала. Дед Любомир и тетя Авдотья давили авторитетом в виде обещания горячих пирожков каждый вечер и подъема по утрам.

Отказаться не позволила любовь к пирожкам и проблема с пробуждением. Подъем ранним утром похож на семь кругов ада, или девять, да все сто кругов!

В общем, мне повезло. Насколько повезло я узнала прям с порога своей новой комнаты.

Сперва я решила, что надо мной издеваются. Дверь с несчастливым числом выглядела потрепанной жизнью, обиженной всеми и глубоко несчастной. Как говорится — не судите книгу по обложке. За ней скрывались настоящие хоромы: тут и спальня, и зал, и гардеробная, ванна с туалетом. И так уютно, хорошо и красиво, что не заподозрить подвох было бы непростительно глупо.

Без сюрпризов не обошлось, но сыграли они в мою пользу.

Дед Любомир не любит кураторов. Терпеть не может"напыщенных индюков", — точная цитата. Кураторы, в свою очередь, не переваривают Любомира и Авдотью"за справедливость и честность"(со слов одной из сторон конфликта), и очень любят… вернее, любили проводить время в комнате, которую все обходят за три версты. Тут вам и постель двуспальная, и ванна огромная… Собственно, я сделала вывод, что использовалось это место для свиданий, подозреваю — бурных. Теперь же деваться кураторам будет некуда. Они, кстати, относятся к той части, кто считает меня ведьмой, поэтому так им и надо. Будет"ведьма"жить в комнате под номером тринадцать. Не хватает котла и чёрного кота.

Ну, ничего. Думаю, скоро преподнесут. Совершенно бесплатно. Еще начнут просить, чтоб привороты-отвороты сделала. А я сделаю!"Приворотись, от судьбы уклонись, пусть прыщи идут на нос, главное, чтоб не понос", — я таких приворотов тысячу придумаю!

Васильев заявился в гости как раз вовремя — тетя Авдотья принесла корзину с пирожками и чай. Сам дед Любомир заваривал.

— М-м… — замычал Лис, пробуя первый пирожок. — Вкусно… горяченькие… с мясом…

— Угу… — промычала я, не желая менять трапезу на разговор.

— Ты всего день в Академии, а тебе уже пирожки носят, комнату вон отхватила. Ты точно ведьма.

— Я не фетьма, — бубнила с набитым ртом.

— После тебя Мороза пока никто на испытаниях не впечатлил, — Лис достал из корзины следующий пирожок.

— Я не причем, — заверила со всей серьёзностью.

— Пока ты единственная поступившая, и, если завтра никого не возьмут, слава ведьмы закрепится за тобой навсегда, — покивал Васильев.

— Так, — я стукнула дном кружки о стол, — хватит жути нагонять. Просто не те Морозу попадались. Завтра как разгонится брать студентов, не остановишь. Еще будем думать, куда их всех девать.

Лис засмеялся.

— Забавная ты, Варька. Совсем не унываешь. Мало таких, — он подпер голову кулаком. — Наши все ходят с постными минами, будто лицо заморозили. Улыбки не дождешься.

— Это у них переизбыток счастья. Не могут больше радоваться, Лис. Улыбальник сломался.

Васильев хмыкнул, дожевывая.

— Пойду я, — он запустил руку в корзину, прихватывая с собой три пирожка. — Не проспи в первый же день.

— Запросто, — зевнула я. — Запросто могу проспать.

Повернув дверную ручку, Лис обернулся.

— У нас любителей поспать Мороз лично будит. Не знаю, кто ему доносит, но методы пробуждения у него негуманные.

Как интересно…

— Я учту, — кивнула Васильеву.

Он подмигнул и выскользнул в коридор.

Надеюсь, дед Любомир меня не подведет и Мороз со своими негуманными методами ко мне не явится. Если ректор лично будить начнет, от клейма ведьмы до конца обучения точно не отмоюсь. И неважно, что у него фетиш такой — засонь будить. Про меня непременно скажут, будто я приворот сделала.

Больно надо! Потом отвораживай, бегай от него по всей Академии. А у Мороза возраст все-таки, ему беготня за девушками противопоказана. Артриты, артрозы всякие, я в таких болячках не разбираюсь. Еще спину защемит и все! Останемся без ректора.

Нет, Мороза Морозовича надо поберечь. Вдруг у него сердце слабое?

С этими мыслями я и заснула.

Сон снился великолепный. Волшебный такой, сказочный. Всюду гномики бегали радостные, веселые, пыльцу сыпали. От нее так хорошо на душе стало, мир новыми красками заиграл. Я почувствовала себя живой и легкой! Хотелось порхать как бабочка, песни петь, дарить радость, делиться теплом… А гномики почему-то нудели, что мне пора вставать, я куда-то опаздываю… А я ведь не могу никуда опоздать, я же сплю!

Вот и новый гномик появился, странный какой-то — весь белый, и брови у него снежные, и вообще он так на меня глянул — сразу летать перехотелось. Потом этот белый коротыш швырнул в меня снегом и тут я поняла, что ору вовсе не во сне…

Всесоздатель, холодно-то как…

На кровати целый сугроб уместился, погребя под собой! Голову только заботливо снежком вокруг обложили, видимо, чтобы сразу масштаб трагедии оценила.

И я оценила.

Так быстро я с кровати еще не соскакивала! За все свои девятнадцать лет — ни разу.

Зубы отстукивали чечетку, внутри сотрясало землетрясение, а передо мной коварно улыбался ректор.

— М-мороз М-мор-розович, раз-зве мож-жно т-так? А если я з-заболею?

Совесть в нем не взыграла.

— Ничего страшного, я лично займусь вашим лечением, — пообещал он.

М-м… не так уж и холодно. И вообще можно считать утренним ледяным душем, а закаляться для здоровья полезно.

— Не стоит утруждаться, — я просеменила мимо Мороза к двери. — У вас наверняка много дел. Спасибо, что разбудили.

Горячий душ необходим как воздух, иначе в самом деле заболею. Мой организм слишком чувствителен к подобным перепадам температур.

— Проспать в первый день… Липова, вы установили рекорд, — ректор подозрительно веселый.

Не люблю с утра довольных людей. Они угнетают.

— Мне за это полагается награда? Медаль, грамота, денежное поощрение? — я остановилась посреди гостиной.

Мороз хотел скрыть удивление, но не смог.

— Проспать занятия не повод для гордости, — суровости в его голосе не было, скорее попытка пробудить во мне чувство стыда.

— Я обязательно найду полчаса, чтобы погрустить об этом, — клятвенно пообещала, стоя в дверях ванной. — Простите, пожалуйста, мне надо собираться, иначе мое опоздание затянется. Или вы хотите пригласить меня на завтрак?

Ректор натянул на лицо внушительность и суровость.

— Скройся с глаз моих, Липова.

С огромным удовольствием удовлетворила просьбу Мороза и нырнула под горячие струи воды.

***

Монотонный нудный голос я оценила, стоя за дверью.

Сверилась с картой и расписанием — мой кабинет.

–… таким образом мы получаем уравнение, которое показывает, что наши действия приведут нас… — заунывно вещал профессор. — Опоздавшая, — констатировал он совершенно безучастно, продолжая подпирать подбородок рукой.

Я мило улыбнулась и заняла свободную последнюю парту.

Мужчина лет сорока в узких очках вздохнул.

— Липова, если не ошибаюсь?

Его голос вызывал единственное желание — спать, и судя по сонным лицам ребят не у меня одной, а я в кабинете всего две минуты нахожусь.

— Здравствуйте, я Варвара Липова, — дружелюбно улыбнулась всем, включая профессора… Даронина. В расписании написано.

— Берите учебник, — мне указали на узкий шкаф в углу кабинета, — страница пятнадцатая. Итак, на чем мы остановились? На уравнении…

Видит Всесоздатель, я из последних сил держала глаза открытыми, но более нудного голоса я еще не слышала.

Воспринимать информацию на слух совершенно невозможно, придется зубрить учебник.

— Не спи, замерзнешь, — Лис подкрался со спины, когда я клевала носом, развалившись на скамейке в коридоре.

— Профессор Даронин сущий дьявол, — простонала, не открывая глаз.

— У-у, — протянул Васильев, скинул мои ноги и уселся рядом, — первой парой… не повезло.

Шум вокруг ничуть не мешал мне пребывать в полудреме. Если я хочу спать, даже оркестр над ухом покажется колыбельной.

— Слышал, ты проспала.

— Откуда? — одним глазом посмотрела на Лиса.

— Все только и гудят, что Мороз ведьму будил.

— Не Академия, а серпентарий, — пробубнила, удобнее устраивая голову на учебнике. — Пусть считают ведьмой, будут бояться моего проклятия.

— Тотализатор открыли, — прошептал Васильев, — делают ставки, сколько ты продержишься в Академии. Профессора тоже участвуют.

Вот так новость. Я аж глаза открыла.

— Ты поставил?

Лис мотнул головой.

— Ставь на меня. Выигрыш пополам.

Васильев одобрительно хмыкнул и ускакал искать принимающего ставки.

Повеселюсь, знания получу, еще и разбогатею. Ну, чем не подарок на новый год?