Нет смысла жить

Лиза Заикина, 2017

Трудно жить, осознавая, что у меня нет никакого будущего. Я умру, работая на разных тяжелых работах, у меня никогда не будет мужа, детей. Найти бы в жизни свет, но окружающая тьма пытается уничтожить его всеми возможными способами. Если было бы так просто встретить свою половинку, исполнять песни на сцене, воспитывать детей, но в жизни это дается только счастливчикам. Я всю жизнь прожила в борьбе, помогая всем и защищая окружающую среду, оставшись у разбитого корыта, умирая от меланхолии и усталости решать проблемы. Хочется уехать далеко-далеко, зарыться в одеяло и спать год-два, пока не появятся силы на смирение.

ВСТУПЛЕНИЕ

Трудно жить, осознавая, что у меня нет никакого будущего. Я умру, работая на разных тяжелых работах, у меня никогда не будет мужа, детей. Найти бы в жизни свет, но окружающая тьма пытается уничтожить его всеми возможными способами. Если было бы так просто встретить свою половинку, исполнять песни на сцене, воспитывать детей, но в жизни это дается только счастливчикам. Я всю жизнь прожила в борьбе, помогая всем и защищая окружающую среду, оставшись у разбитого корыта, умирая от меланхолии и усталости решать проблемы. Хочется уехать далеко-далеко, зарыться в одеяло и спать год-два, пока не появятся силы на смирение, пока не стукнет пятьдесят пять лет, когда на все будет одна отговорка: пенсия. Нужно всего лишь рискнуть все бросить, но я не из таких слабаков. Да и странно бросать, после двадцати восьми лет борьбы. Если бы знать наперед, что лучше. Все поклонники моего творчества верят в меня и уже целый год твердят, что все будет хорошо. Я с ними не спорю, ведь в такой борьбе живу десять лет, а в отчаянии — три года. Как им удобней думать, пусть так и думают. Я падаю вниз, теряя себя, правильное воспитание, а окружающее общество превратилось в страшный сон. Батюшка в церкви сказал мне думать о себе, а не о мире. Не могу с ним не согласиться, но продолжаю молиться о спасении человечества.

В кого я превратилась за шесть московских лет? Окружающее общество полностью сломало меня. Из вежливой, опрятной, красивой девочки я стала такой, что позволяю себе ругаться матом, шоркать ногами, потирать лицо грязными руками, не чистить зубы от усталости, сутулиться, набирать вес. Если бы можно было все вернуть, я бы никогда и ни за что не поехала в Москву. В город, в котором я убила все свое тело окончательно, свой дух, душу и все, что было во мне до самого атома. Я сожалею о том, что не писала таких книг раньше, изображая из себя сильную личность, умоляя продюсеров помочь мне. Мы можем кричать во все инстанции, что нам нужна помощь, но нас запрут в психушку, отрицая тот факт, что для нормального существования нужны лишь деньги. Если нужно помочь знакомым, я отдаю все свои сбережения, а сама голодаю, заверяя, что все в порядке. Я обивала множество порогов, выпрашивая у людей помощи, и мне не стыдно ни за одну просьбу, ведь я приходила к ним с Богом, и они отказывали Ему.

Недавно я столкнулась с немым мальчиком. Его жизнь была также сломана, как и моя: он был светлым и добрым в мире чертей. Я не знала, что он не может говорить и спросила его о чем-то, а он в этот момент тянулся за ручкой и написал ответ словами на руке. У него нет голоса, и он никогда не будет говорить, а у меня нет денег и возможности петь песни. Мне было так обидно за нас двоих, и стыдно за себя, что я вроде бы с голосом, но толку нет никакого. Он, искалеченный физически, страдает от этого больше нас всех взятых. Не стоит брать с его силы духа пример, все, что он показывает на лице и как преподносит себя — всего лишь считанные минуты, после которых начинаются великое страдание. Все, что мы можем сделать для таких людей, — развивать бесплатную медицину. А пока — миром правят глупые люди, и мне от этих глупцов тоже достается. И достанется всем нам, нашим предкам и нашим будущим детям. Мы должны стать высокоразвитыми людьми, уметь помогать друг другу, а не бросаться пустыми словами, красуясь материальными ценностями. Но почти никто не делает для мира хоть что-нибудь полезное, помимо своего внешнего вида.