Клеймо ювелира Перхина

Лиза Гамаус, 2023

Когда ты получаешь в наследство от бабушки вещь Фаберже, будь осторожна! Это не только миллионы, это ещё и частица блистательного и трагичного прошлого, у которого, как ни странно, сохранилась власть. И лучше в этом прошлом разобраться. Золотая табакерка из наследства сделана лучшим мастером компании, который обладал даром предвидения. Он оставил её потомкам тех, кого вынужден был разлучить сто лет назад. Им придётся встретиться и исполнить волю ювелира, а пока они понятия не имеют о друг друге…

20. У Софьиной башни

Новодевичьи пруды всегда оставались излюбленным местом для гуляния. Они доезжали до метро «Спортивная» и шли пешком. Ещё на эскалаторе бабушка становилась немного другой, начинала погружаться в воспоминания, и её лицо оживало. Маленькая Варя никак не могла понять, почему бабушка жила на Чистых прудах, а гулять ездила на Новодевичьи? Может, она любила воду? Хотя рядом текла Москва-река, но на набережную они почти никогда не спускались. Потом Варя решила, что скорее всего бабушке нравилась атмосфера и вид на Новодевичий монастырь. Атмосфера в парке казалась умиротворяющей и даже возвышенной. И зимой, и летом почти с любой точки открывался живописный пейзаж. Большой пруд напоминал бриллиант в изумрудной оправе деревьев. Варя где-то это прочитала и сразу согласилась. В парке всегда можно встретить художников с маленькими мольбертами, они-то знают толк в атмосфере. Варя с бабушкой гуляли по аллеям и разговаривали. Именно здесь Мария Сергеевна любила вспоминать свою жизнь, и никогда не повторялась, казалось, у неё припасено столько историй, что они не кончатся. Но вот и кончились.

— Бабушка всегда ходила только в Успенскую церковь. Сюда. Она брала меня в церковь, чтобы я ставила свечку маме. Иногда свободных подсвечников не было, и я думала, что их нет, потому что мама обиделась на что-то, — так получилось, что они сели с Антоном на лавочку прямо напротив бронзовой скульптуры «Утка с утятами».

Эту композицию поставили в парке, когда Варе было лет двенадцать, и она сразу её полюбила, — как будто утка была мама, а она сама все утята разом, но она никому об этом не говорила, даже бабушке.

— Сколько тебе было, когда мама умерла? — Антон старался смотреть на неё как можно меньше. В темной траурной одежде она казалась ещё красивее. Он с первого курса считал Варю красавицей, и думал, что он один видит в ней ту самую женскую породу, которую мужики ищут всегда, ту самую редкую красоту, которую надо разглядеть и которая открывается далеко не каждому, как он наивно полагал. Он смирился с тем, что она не видит в нём больше, чем друга и однокурсника, но от этого в ней ничего не менялось, она была неповторимым, глубоко засевшим в душе женским совершенством, женщиной его мечты, как бы приторно это не звучало.

— Одиннадцать. Бабушка мне, девчонке, рассказывала про Евдокию Лопухину, первую жену Петра Первого. Она здесь похоронена.

— Может, сделаем кружок? Мне лучше ходить, чем сидеть.

— Конечно.

Они встали и зашагали по аллее вдоль Большого пруда. Моросил мелкий дождь.

— У Софьиной башни все загадывают желания. Говорят, сбываются. Пошли, загадаем? — Антон не знал, что сказать, потому что Варя совсем закрылась в себе.

— Нет… не сейчас. Давай помолчим.

Они так и сделали: молча обошли пруд и опять подошли к скамейке рядом с бронзовыми утятами.

— Ещё посидим? — спросила Варя, — дождь совсем кончился, даже потеплело.

— Никогда не забуду, как мы тогда пили чай, и она рассказывала про Лилю Брик.* Столько юмора.

— Бабушка редко жаловалась на здоровье. Упала. Инфаркт. Не понимаю.

— Ну, в этом возрасте они часто падают, — Антон сделал паузу и с участием посмотрел на Варю, — из дома ничего не пропало?

— Да нет, хотя я не проверяла. Бабушка говорила, что я напоминаю её отца. Всё хотела что-то рассказать, «когда повзрослею», но так и не собралась.

— Что рассказать? — Антон немного оживился.

— А теперь не расскажет, — Варя его не слушала, — у меня не будет свадьбы. Я передумала.

— Из-за траура?

Она уставилась на утят, чтобы просто на что-то смотреть. На что-то, что не так раздражало.

— Этих утят подарили американцы во времена Горбачёва. Одного утёнка сразу украли, — попытался сменить тему Антон.

— Опять работу надо искать. Ничего не поделаешь, — вздохнула Варя.

— Работу? — оживился Антон, — знаешь… я… попробую тебе помочь.

Она повернула к нему голову. Глаза были полны слёз. Кивнула. Улыбнулась через силу и отвернулась.

— Я сожалею, Варь, — он и правда сожалел и думал всё это время только о том, чтобы её обнять и успокоить. Взял её руку и поднёс к губам. Но ей это было не нужно. Она ничего не замечала. Она никогда его не замечала.

––

*Лиля Брик (1891-1978) — «муза русского авангарда», возлюбленная Владимира Маяковского, адресат многих его произведений, хозяйка литературно-художественного салона в Москве.